При появлении Осириса оба волка почти синхронно подняли головы и уставились на пришедшего. Выглядело это угрожающе, потому что взгляды раненых незнакомцев были ясными и злыми.
И серый, голубоглазый неистово зашипел, выпытывая причину прихода кареглазого, и пепельно-черный, сверкая своими янтарными глазами, в грубой форме приказывал уходить. При этом он очень нелюбезно назвал Осириса щенком.
При всем при этом они даже не обращали друг на друга внимания. Только на него.
Как бы не хотелось вцепиться в глотку сперва одному волку, потом другому, но переярок сдержал свой кровожадный, легионерский порыв. Правда, голос и тон его кардинально поменялись. Теперь не было здесь сопливого юнца. Тут теперь был воин Легиона, готовый ликвидировать угрозу для его стаи.
- Закрыли пасть оба и слушайте, да внимательно! - Рявкнул Осирис. Его карие глаза потемнели от гнева, став почти черными. Но даже в бездне этой черноты можно было увидеть пламя Преисподней. - Вы на территории Легиона. Я могу позвать остальных - и от вас останутся лишь уши. И вы так и не выясните, кто из вас сильнее. А могу сделать вид, что никого здесь не видел, если вы объясните, кто вы, какого хрена приперлись, что задумали,  а после этого свалите под шум прибоя. Надеюсь, я ясно выразился? - Злобно пророкотал Осирис, глядя то на одного незнакомца, то на другого, словно на щенков, которые успели нашкодничать.
Настроение молодого волка стало еще хуже с момента находки этих незнакомцев. Грубости не особо хотелось, но они на нее нарывались. Что же - Осирис умеет играть в хорошего/плохого полицейского. Только для этого ему вовсе не нужен кто-то еще. Достаточно уметь быть и спокойным, и взрывным. Все это помещается в одном флаконе под названием "Осирис".
Ни в действиях, ни в голосе переярка не было страха. Незнакомцы могли это почувствовать. Пусть думают, что хотят. Калахира идет за ними. И даже ее молодой волк не боится, а с нетерпением ждет, желая посмотреть на великую богиню смерти. Уж она-то явно не так ужасна и некрасива, как ее описывали. А может, удастся с ней поговорить? Спросить, уводила ли она на тот свет Амона, Сириуса, Милк и Сайко с Гаспаром? Если бы та ответила, это было бы лучшим, что случилось с Осирисом за время со дня вступления в Легион.
Шерсть на загривке волка уже топорищилась, показывая агрессивный настрой хозяина, хвост стоял трубой, лапы были широко расставлены, уши прижаты. Да, с таким Осирисом лучше не спорить и сказать тому все, как есть.
Карие глаза злобно щурятся, глядя то на серого волка, то на пепельно-черного. Да, они явно не хозяева сложившегося положения. И все идет к тому, что им прийдется ответить на вопросы, которые им задали. Тем более, что совсем рядом с Орлиным полем находится фюрер, а уж тот не будет церемониться и вспорет глотки наглецам. Так что им еще несказанно повезло, что их нашел Осирис, а не кто-то другой.
В какой-то момент Пичу вспомнилась Каллисто. Уж она-то гордилась бы его действиями, да и сама бы с удовольствием приняла участие в деле. Да только вот давно он ее не видел. Однажды даже до него дошли слухи, что на земли Валькирий вернулась Каллисто, но она ничего не помнит. Как-то Осирис даже пытался поймать ее, дабы поговорить, но какие-то две валькирийских суки не пустили его к подруге. Это все насторожило его. Кажется, разноглазая даже видела его, но не заговорила.
Вынырнув из воспоминаний, Осирис обнаружил, что все так же стоит в воинственной позе, а оба незнакомца смотрят на него, явно обдумывая, стоит ли рассказывать кареглазому то, что он спросил.

Отредактировано Osiris (2014-09-28 15:03:11)

Оказывается, лежащие кулями кобели-незнакомцы были еще в состоянии держаться на лапах. Оба встали, шатаясь, словно пьяные матросы. Кареглазый напрягся.
Сейчас будет махач. - Шальной пулей пронеслась в голове мысль. Поэтому до того, как чужаки успели напасть, Пич уже занял боевую стойку, опустив при этом морду, чтобы спрятать горло.
Серый волк задает вопрос, уже кидаясь на переярка. Возникает ощущение "дежавю".
Плечо обожгло болью - голубоглазый кретин впился клыками в плоть. При этом Осирис немного даже присел на лапы от неожиданности. Пепельно-черный кобель, блестя своими янтарными глазищами, вцепился в меховой воротник на шее переярка с другой стороны.
Молодой волк паниковать не спешил. С полусогнутых лап выпрямляется, походя сейчас на медведя (а по его размерам было очень похоже), которого облепили со всех сторон легавые. Пытается стряхнуть с себя оппонентов. И если черный волк своим укусом не доставляет особого болевого дискомфорта, а лишь держит, то серый клещом вцепился в плечо, заставив Осириса поморщиться от боли.
- С того, что это - территория МОЕЙ стаи, а за эту стаю я уничтожу любого. - Рявкает в ответ. Понимает, что черный держит переярка, чтобы он не смог укусить его серого "союзника".
Кусать не получится, попрем танком. - Тараном штурмует серого, своими движениями вынуждая голову того вывернуться в такое положение, в котором тот долго не сможет быть. Попутно Пич тащит за собой баркасом черную тушу второго оппонента (надо же как-то идти вперед).
В карих глазах зажигается нехороший огонь. В какой-то степени даже хорошо, что волки не учли одного - перед ними хоть и молодой волк, но толковый и крайне опасный. В его распоряжении задор, желание одержать победу, а еще - полное физическое превосходство (за исключением плеча), энергия из ушей бьет ключом. В общем и целом - Осирис - не сопляк и постоять за себя и свою стаю может. А еще он может надрать задницы чужакам, что и собирается сделать в ближайшее время.
Видимо, пепельно-черный кобель упирается, потому что вперед идти крайне сложно, Осирис едва переставляет лапы под тяжестью навалившихся на него врагов. И все же, слишком уж жаждет вонзить клыки в глотку сперва серого, потом - черного кобеля. Плечо печет огнем, запах крови щекочет ноздри. Но это словно подстегивает Осириса.
Переярок делает рывок, концентрируя все силы в лапах. Расчет на то, что черный отпустит меховой воротник Осириса (от рывка)  и тогда кареглазый сможет вонзить клыки в череп серого кобеля, вцепившегося в легионерское плечо (заявка).

Все идет несколько по другому сценарию, но разве это - повод для капитуляции? Все-таки, есть несколько плюсов - черный кобель отпускает Осириса с одной стороны, серый отскакивает в сторону (и откуда у них прыть берется в таком-то состоянии?), и при этом ускользает от укуса переярка. Но нет худа без добра, верно? Молодой волк чувствует что-то в пасти, но недолго - это нечто падает и теряется в траве, а времени и возможности понять, что это, и поискать - совершенно нет. Раненое плечо болит, но совершенно не мешает - легионеры не думают о ранении во время боя. Собственной шкурой они занимаются потом - по истечении битвы, или же с последним вздохом врага.
В какой-то момент, а за ним кареглазый даже не успел проследить, он отправился в свободный полет, сбитый головой серого волка. Да-да, да при этом с такой силой, что бок начинает саднить. Осирису остается лишь злобно рыкнуть, резко выдохнув от потери опоры под лапами.
Мда уж, тут я, оказывается, борюсь с баранами, а не волками. Хороший прием. Надо запомнить. Порхай, как бабочка, жаль, как пчела, бодай, как баран. - Появляется в голове мысль. Внутренне усмехается ей, но внешне... Внешне злобный оскал читается на черной морде. Карие глаза стали темными, словно тьма поглотила их.
Времени нельзя терять - серый уже склоняется над переярком, чуть ли не шипя от злости. Возможности встать нет. Да и зачем? Пусть его соперники и думают что-либо, но юный легионер привык придумывать каждый свой шаг наперед, предугадывая действия оппонента. Еще в своем "грандиозном" полёте, в то самое время, как Орлиное поле узрело его мохнатый зад, Пич уже знал, что будет делать.
Загадочно сверкнув глазами, переярок не хуже цирковой псины сделал перекат в сторону серого, просто-напросто сбивая того с лап (заявка).
Устоять у того просто физически не получилось бы, ибо Осирис - не малыш, а хороший такой шкаф, а, как правило, чем больше шкаф, тем мощнее его падение.
При всем при этом периферическим зрением кареглазый следит и за черным кобелем - все же, их двое, а он один. Тем не менее, настроен победить, вонзив клыки в глотку врага.
Если маневр пройдет удачно, а в этом вряд ли придется сомневаться, то Осирис резко поднимется и вонзит клыки в горло голубоглазого, навеки усыпляя того (заявка). Все же, даже с ранеными, с двумя взрослыми кобелями сражаться было очень сложно. Но вот только отступать было некуда, отступать было нельзя. Дать дёру - позор, который Осирис не сможет смыть с себя никогда. Так что пан, или пропал. И переярок делал ставку на первое, ставя все, что у него было на этот момент - жизнь, честь и безопасность стаи. И если первое и второе были важными, то в сравнении с третьим они гасли. Безопасность стаи - вот, что действительно важно. Да и позвать состайников переярку двое матерых не дадут. Слишком уж заинтересованны в том, чтобы убить молодого кобеля. Но не даром говорят - не замахивайся на кусок, который не сможешь проглотить. Встанет поперек горла. Именно таким вот куском и собирался стать Осирис.

Отредактировано Osiris (2014-10-05 00:49:40)

Трюк Осириса удался на все сто процентов - серый кобель потерял равновесие и завалился на бок. Этот факт заставил переярка ехидно осклабиться. Внутри него что-то удовлетворенно заурчало, подтверждая успешность проведенной "операции".
Собственно, долго радоваться не было времени - в сторону кареглазого уже бросился второй враг - черный волк, жутко сверкая золотистыми глазами. А когда он проскочил мимо, всю свою ярость устремляя на голубоглазого, Пич испытал дежавю. Когда-то его отец - Амон, точно так же заступился за сына, когда тот был еще волчонком. Но тогда было страшнее - тогда против отца была рысь. За это Легионер получил по морде, но сына защитил.
Так и этот волк бросился на серого, проревев лишь одно слово: "справедливость". Что бы это могло значить?
Оставалось лишь догадываться.
Как в замедленной съемке, переярок наблюдал за кровавой расправой, видел, как безумно смотрят золотые глаза в голубые. Да, тут было что-то большее, чем месть. Наверное, эти двое родились для того, чтобы однажды сойтись в смертельной схватке. Когда же черный кобель вгрызся в горло серого, Осирис испытал некое облегчение. Одним противником меньше. И откуда в раненом черном незнакомце взялось столько сил?
Через какое-то мгновение он повернулся к Пичу, облизывая окровавленные резцы, а потом двинулся в сторону кареглазого, дико глядя на него. Осириса стало как-то не по себе, но в воинственную позу он встал, готовый обороняться, если понадобится.
Незнакомец подошел именно к тому месту, куда упал таинственный объект, оторванный от шеи мертвого голубоглазого.
Медленно наклонив голову к земле, чужак аккуратно, даже бережно поднял вещицу.
Внимание переярка тут же переключилось на нечто в зубах черного волка.
Это был прозрачный камушек, совсем небольшой, слегка вытянутый. А к нему была привязана нить из мелких голубых песчинок. Словно зачарованный, Осирис смотрел на магическую вещицу, впервые видя настоящий артефакт собственными глазами. Переярок не отводил восхищенного взгляда от камушка даже тогда, когда чужак бережно положил его на траву и зажил порванную нить передней лапой. Лишь когда незнакомец посмотрел на Осириса, тот ответил тем же. И как ведь изменился взгляд первого! Он стал спокойным и... Теплым?
Это несколько насторожило молодого волка, и все же, было куда лучше, чем в самом начале. Глаза незнакомца приобрели янтарный оттенок, утратив ту лимонную желтизну, которая была в момент кратковременного безумия.
Он выдохнул одно лишь слово, такое же, как и в момент, когда убивал своего серого врага.
И сейчас это слово прозвучало совсем иначе, блестя другими гранями, Тая в себе калейдоскоп возвышенных чувств - веры, облегчения, душевности, спокойствия, некоего удовлетворения и умиротворения.
Осирис немного расслабился. Ему достаточно было посмотреть на собеседника, чтобы почувствовать его настроение и намерения. Так вот помыслы чужака были сейчас как на ладони.
Расслабившись, Осирис только сейчас обнаружил, как сильно болит его левое плечо, на котором "красуется" рваная рана от укуса. Кровь маленькими ручейками струится вниз по лапе, стремясь к земле. Главное, чтобы не было заражения, а остальное можно пережить.
Незнакомец чего-то ждет. Может, сейчас получится поговорить с ним и узнать все, что было непонятно переярку?
- Кто же ты и твой мертвый соперник? И что это за артефакт? - Осирис задумался. - Ты передаешь его мне? - Кареглазый перемялся с лапы на лапу, глядя в глаза незнакомца.
Хотелось задать еще кучу вопросов - и про "справедливость", и про то, что послужило причиной для смертельной битвы. И почему именно территория Легиона?
Но Осирис не был дураком и понимал - лучше меньше вопросов, но самых важных.

Осирис заметил, как пепельно-черный волк то и дело смотрит на артефакт, словно боится, будто магическая вещица растворится в траве. Это показалось переярку несколько странным, но мало ли - вдруг эти камушки наделены свойством исчезать, и опасения здесь уместны?
Наконец, незнакомец заговорил. Юный легионер внимательно слушал, пропуская через себя каждое слово и обдумывая его. Потом желтоглазый сел, продолжая пристально смотреть на переярка. А затем задал вопрос. У Пича возникло ощущение, словно он уже знал ответ на него. Но отвечать кареглазый не торопился. Лучше лишний раз промолчать и выслушать, чем перебить и показать свое неуважение к собеседнику, даже не смотря на то, что это - чужак.
- Иногда мне кажется, что моя чаша слишком переполнена, и неплохо бы вылить часть содержимого. Но с другой стороны, не будь она полна, разве был бы я вполовину таким, каким являюсь сейчас? - начал говорить молодой волк после того, как собеседник замолчал. Осирис действительно задумался над этим вопросом. В карих глазах плескались огоньки задумчивости и концентрации. Действительно, разве согласился бы он забыть семью? Или стаю подлых сук, выгнавших его мать, когда он был еще щенком? Готов ли он был забыть Каллисто, которая была глотком свободы в его однообразных буднях? Нет. Он был не готов. Как не готов был силой отобрать у незнакомца то, что ему не причиталось. Даже тот факт, что черный волк обратился к нему по имени, Осириса не сильно удивил. Скорее, заставил с любопытством посмотреть в желтые глаза.
- А как я могу обращаться к тебе? И хотелось бы узнать еще, откуда тебе известно мое имя, но думаю, на этот вопрос я не получу ответа. - Вздыхает, словно уговаривая себя не задаваться вопросом "откуда?".
- Есть на острове та, что близка моему сердцу, та, за которую я готов пойти на службу к самой Калахире, лишь бы все у нее была вечная жизнь, но... После долгой разлуки она вернулась, утратив свою память. И знаешь, меня даже не пустили к ней, не дали повидаться, но издали она кинула на меня взгляд и... Ничего. - Переярок, если бы мог, в бессильной ярости сжал бы кулаки, но рук-то у него не было... - Мне кажется, что ее чаша почти полностью опустела, и эта пустота ее тревожит, снедает душу огненной гадюкой. Но чем помочь ей, я не знаю. - Последнее слово говорит тихо, словно виня себя в том, что не может оказать помощи той, которую поклялся защищать от всего плохого. Он не имел права давать такое обещание.
В какой-то момент переводит взгляд с черного волка на серого - мертвого. Даже уйдя из мира живых, выглядел он (точнее, его туша) достаточно внушительно. Но это только пока...
Это было так странно - разговаривать с волком, который несколько минут назад находился на грани жизни и смерти. Он не выглядел уставшим, или же умирающим. Напротив - спокойный и умиротворенный. Он знал имя переярка, он знал, что тот не претендует на артефакт для самого себя, а еще он знал, что есть кто-то помимо Осириса, кому нужна эта магическая вещица. Кто-то, близкий юному легионеру.
Про себя молодой волк решил называть таинственного незнакомца, так похожего на его отца, духом-хранителем. Именно такие "персонажи" появляются, чтобы наставить волков на путь истинный, или же для того, чтобы не допустить ситуацию,  когда зло в своей последней карте может получить двадцать одно. Такие хранители - некто вроде крупье, которые, просчитав каждый ход, выдают проигрышную карту. Перебор.
Пусть многие посчитают, что это чушь, или бред давно уж нездорового волка, но Осирис действительно считал своего собеседника тем, кто напрямую связан с магией Острова. И ощущение это, приправленное замечательной, верной интуицией, глубоко засело в подсознании кареглазого молодого волка.

Осирис слушает еще более внимательно, где-то глубоко внутри осознавая - больше он не сможет задать вопросов. Волшебные сущности долго не обитают в одном месте - они перемещаются.
Шерсть незнакомца начала светлеть. Но переярок этого не видел - он смотрел в глаза собеседнику, а они полыхали желтым огнем. Каждое слово чужака словно каленым железом оставляло в памяти молодого волка воспоминания. Ни одно слово не будет забыто.
"Служи Варге" - от этих слов у Осириса приятное тепло разливается по телу. Определенно, он выбрал правильный путь, правильную стаю. И он действительно готов служить своему божеству. Но следующие слова и последняя фраза заставляют кареглазого кивнуть - он все понял. Времени нет. О, как же оно необходимо! Когда не надо - его так много, а когда надо - есть считанные часы, а иногда и вовсе - минуты.
Осирис даже готов уже к тому, что незнакомец исчезнет. Да-да. Только теперь молодой волк заметил, что собеседник становится прозрачным, а вскоре его вообще охватывает некий белый вихрь. И вот чужак растворяется в воздухе белесой дымкой. Глупо было бы бегать по округе и искать его - он не вернется. По крайней мере, в ближайшее время.
"Голубые глаза не олицетворяют чистоту, а светлая шерсть не есть свет". - Почему-то, вспоминается эта фраза, а рядом с ней в мозгу набатом гремит: "У тебя нет времени. Слезам свойственно высыхать".
Это словно пробуждает в Осирисе невидимую ранее силу и мощь. И невероятное желание дать лучшей подруге то, в чем она нуждалась - воспоминания. Или уже не лучшая подруга, а некто другой? Времени осмысливать это нет.
Переярок смотрит под лапы и видит там артефакт. Даже не верится - просто шел себе по полю, увидел волков, встрял в драку, получил по щам, и в итоге - с магической побрякушкой. Везучий подонок.
Придерживая лапой затянутую еще чужаком ранее порванную нить, молодой волк поддел ее носом, а затем поднял голову. Благо, нить была длинная, и артефакт, без особой сложности, скользнул под горло и чуть ниже - теряясь в густом, черном мехе. Нить же по-свойски обвила шею переярка и точно так же затерялась в шерсти. Так что при взгляде на юного легионера и не скажешь, что на нем есть артефакт.
Проверив, плотно ли  держится ценный груз, переярок кинул последний взгляд карих глаз на тело серого волка, и взгляд этот не выражал ничего, кроме холода. Плечо жутко болело, из раны сочилась кровь. Да, шрам точно останется, и не самый маленький.
Но ведь шрамы украшают, верно? Они - как отметки о прожитых днях. И чем больше шрамов - тем насыщенней проходят эти самые дни.
Об этом Осирис думал уже тогда, когда на крейсерной скорости мчался к территориям Валькирий. Он просто обязан найти Каллисто, и ни дай Варга кто-то встанет на его пути.

"Под знаком Кровавой луны"

- Шевелите лапами, воробушки! Где ваш молодецкий задор, а? Охота тащится в хвосте у старика!? - не оборачиваясь горланил Зольф, упрямо меряя ровную землю огромными шагами. Смысла оборачиваться, в сути, не было. Переярки никуда не денутся, здесь, на открытом Поле. Да и куда они пойдут? Скоро стемнеет, а без светила и носа своего не видишь. Никто сейчас не ходит в одиночку по ночам, и правильно делает. Два черношкурых братца то и вовсе в ночи растворятся, Саунду с этим полегче, рыжему. А вообще, сейчас настало время Зольфа. Белая шерсть была миниатюрным маяком. Может, поэтому его чисто интуитивно пропускали вперёд.
В последний раз, когда он видел Поле, всё здесь было завалено пеплом и гарью. Сейчас же снова - тишина и спокойствие. Никаких бедствий, никаких трупов с оленьими рогами в боках. При воспоминании о копытной нечисти заныло плечо, помня встречу с чудо-зверем.
В сути, именно поэтому Старший решил идти сюда. Поискать зацепок или ещё чего. Ведь сначала извержение, потом чёртов олень, а теперь, вон, и Затмение. Сидеть в лагере и слушать кудахтанье волков и волчиц больше не было сил. У них тут добыча уходит, солнца нет, а они всё бурчат о драке, недоразвитые. Кровопролитие явно не отложит Конец Света, если таковой и будет. Вот Зольф и задумал решать проблемы своим способом. Собрал молодняк, который с ним в одной повозке он мог ещё терпеть, ну, и отправился на поиски приключений. Удивительно, но Фрактал одобрил без нареканий! Хотя, чего удивляться? Что он ещё мог сказать?
Вот так Багровый и оказался главой их скромного отряда. Если честно, искренне не понимая, зачем ему эта троица. В его представлении молодые были слишком взвинченными, чтобы им была интересна экспедиция. Им бы лишь в драки лезть.

Отредактировано Zolf (2015-11-04 20:21:58)

Сезон "Под знаком кровавой луны"
Квест "На поиски истины"
А если совсем серьезно – то нахрена? Ругательства мозг перепевает на все лады, вызывая с трудом преодолеваемое желание развернуться и уйти к чертовой матери. В чем смысл? Это единственный вопрос, который ты хотел задать?
От души фыркаю, ни на секунду не задумываясь о том, что подумают спутники. Если вообще подумают – ибо моя туша, как обычно, печально пристроена в хвосте не очень-то короткой процессии. А что, я и так для всех фигура достаточно необычная, новая – ну почти, треть года прошла, как никак – почему бы и не усугубить. Тем более, усмешка, быть одним – это уже не просто привычка – это стиль жизни. Стал отшельником до того, как это стало мейнстримом. Впереди маячит рыжая спина, кажется, Саундвейва, и яркий даже в полутьме цвет распаляет и без того разбушевавшиеся в голове импульсы. Спокойнее. Дышим ровнее. Тужимся. Слышу, как здравый смысл насмешливо цокает воображаемым языком – у вас девочка.
Впереди тьма, отливающая кровавым багровым светом, лапы спокойно ступают по жухлой уже траве. Интересно, почему поле орлиное? О, малыш Сириус, смеется, впрочем, добродушно, скепсис, с каких пор ты интересуешься географией? Я вообще много чем интересуюсь – от дополнений ничего не изменится. Особенный интерес представляет в данный момент физика, раздел астрономия – потому что собственно, какого хрена? Что это за затмение, чем оно вызвано, сколько продлится, циклично ли оно, является ли оно галлюцинацией, наведенной на весь остров или реальным явлением природы? Вот у большинства сук все просто – божья кара за наши общеизвестные грехи. Атеистам в этом мире живется сложнее. Впрочем, особого интереса затмение у меня не вызывает, во всяком случае пока – а вот по каким причинам дичь дохнет, вот это вопрос. Излучение? Нехватка еды? Что? Меня изначально не устраивает, что вопрос на всех советах Альянса был поставлен манером наподобие "каким богам молиться будем". Проблема таким способом не решабельна, ну да кого это волнует!
Именно поэтому вопрос нахрена, уже облекшись в более грубую форму, продолжает упорно долбиться в мою злосчастную голову. Хотя ответ мне, пожалуй, отлично известен. Все дело в Старшем. Зольф вызывает у меня искреннюю симпатию, по той причине, что мы с ним безумно похожи, да и один сын его чего стоит, очень умный парнишка, а следовательно, у него был неплохой воспитатель. Не то, что эти двое, вдруг самодовольно фыркает разум. Полуфабрикаты, хотя для получения опыта не мешало бы с ними пообщаться. Сколько? Сколько продержишься. Да и из рациональных соображений пойти тоже стоило, так как во-первых, хотелось поддержать чуть ли не единственного своего товарища в стае, во-вторых, за фюрера, за Альянс, а почему бы и нет, собственно, и в-третьих – боги богами, а хрен знает, с какими реальными проблемами бойцы могут столкнуться.
Голос белого волка выдергивает меня из плоскости обыденных размышлений. Воробушки, смешливо изгибаю правую бровь? Багровый, ты серьезно? Рывок вперед, мимо рыжего Саунда, на бормотание которого у меня лишь слегка дергается правое ухо. Еще пару прыжков вперед, и шагом продолжаю путь – плечом к плечу со Старшим. Спокойно, уверенно, пытаясь приободрить воина Ближнего кольца перед встречей с неизвестным кошмаром.
— Как смеешь ты называть достойнейших воинов Альянса жалкими пташками? — утробно глуховато рычу, косясь на белого волка. Шутки от Сириуса, сеанс бесплатный. Хоть что-то в этом мире должно быть бесплатным. В голосе явственно скользит удивительно – а по-другому и не скажешь – добрая ирония. Молодые волки, идущие сзади, не имели еще ни опыта, ни закалки, ни толковой проверки боем. Ну, кроме Астарта и той стычки с южанами, принесшей Альянсу Нижний Сумрачный лес. Хотя как связаны понятия южане и достойные соперники?
Шаг, шаг вперед. Сердце уже спокойно стучит в широкой груди, а в голове почему-то крутятся слова рыжего, теперь идущего в конце колонны. А ведь действительно, усмешка. Ничего не меняется.

Отредактировано Sirius (2016-01-25 15:42:43)

- Скандалист, не начинай
Саундвейву ну очень не понравился этот страдальческий тон и гримаса, которой позавидовала бы любая цирковая обезьяна. Он остановился, внимательно окинул Астарта взглядом и хмыкнул.
- Ты-то чего раскукарекался?
Тут обернулся глава их отряда, впившись в чёрного переярка леденистыми глазами. Весьма пугающе. В духе Зольфа.
- Ась? Что ты там бормочешь, Лягушонок?
Саунд издал сипловатый смешок и прошёл немного вперёд, поравнявшись с Сириусом и Зольфом. На глаза попалась цепочка следов, укрытая слоем пепла. «Интересно, кто же ещё здесь успел побывать?». Рыжий сощурился, разглядывая еле заметные отпечатки волчьих лап.
И вдруг до чутких ушей донёсся знакомый вой. Скандалист дёрнул ухом, поворачиваясь в сторону звука. В разноцветных глазах появился тревожный блеск. Так выла ведущая валькирий. Неужто Дэлила решила переломать последнюю колонну, на которой держится их союз? Хотя, какие тут уже могут быть колонны? Семена раздора уже давно пустили корни в рядах Альянса. Но сейчас, мягко говоря, был не самый неподходящий момент для того, чтоб устраивать внутристайную войнушку. «Чокнутая!».
Спустя несколько секунд донёсся ещё один вой. Басовитый, с хрипотцой. Это выл Видар. Сейчас всякому добропорядочному легионеру надлежало явиться на зов генерала. Но когда к трём мальцам обернулся Зольф - одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что никуда они не пойдут.
Никогда ещё Саунд не видел Багрового в таком гневе. Переяркам пришлось выслушать пылкую Зольфовскую речь, которая завершилась громогласным рявком:
- УЯСНИЛИ?!
Саундвейв нервно переступил с лапы на лапу. Он не знал, что ответить.