3 часа. Судна сбросили якоря три часа назад, встав в двух километрах от берега, и опасаясь подходить ближе. Кораблям удалось пережить шторм и достичь острова, но если они сядут на мель, спасти их будет уже невозможно. Старый остров был сильно подтоплен, уровень воды был заметно выше, что позволяло подойти на колоссально близкое расстояние к суше. А здесь... Здесь всё было иначе. 5 километров от линии берега - критический рубеж, от деревянного днища до золотого подводного песка - метров пять. Для человека или зверя - чудовищная глубина, а кораблям достаточно одного неудачного рывка, чтобы загнать себя в ловушку. Неопытные штурманы подходить ближе не решались. Здесь еще оставалась возможность маневрировать и развернуться, если будет нужда. И капитан хорошо понимал своих подчиненных, был с ними полностью солидарен. Однако даже он пока не до конца понимал, как осуществить высадку людей на новые земли. А ведь, помимо горожан, перевести нужно будет зверей, скот, и провизию.  И пока, за те три часа, что они стояли неподалеку от берега, на сам берег никто так и не вышел. Ни людей, ни животных - пустота, лишь голоса попугаев, да чаек, долетали до кораблей.

Дождавшись, пока солнце окончательно взойдет, Мартен - командующий, избранный гильдей и народом еще до отплытия, приказал постепенно спускать на воду шлюпки. Он не знал, чего ожидать от таинственного острова, и не был поспешен в своих решениях. К тому же, количество шлюпок было ограничено. Тельши позаботился о том, чтобы их было достаточно много... однако даже если бы они забили лодками все внешние стены, этого все равно не хватило бы для того, чтобы переправить всех пассажиров за один заход. Ведь, помимо жителей Города и их питомцев, на корабле оказалось достаточно много нелегальных хвостатых мигрантов. За время недельного плаванья люди успели немного привыкнуть к своим лесным соседям, и сейчас многие из них уже не обращали внимания на живность. На палубах собрались и двуногие, и четвероногие, с единственной целью - достичь острова. Враждовать сейчас было незачем, у них у всех был один враг - океан. А он оказался коварнее, чем все ожидали.

- Акулы... - поморщился Фридлейв, смотря через перила в спокойные синие воды. Он читал об этих хищниках в  книгах, которые были в библиотеке, еще будучи ребенком, проходившим обучение. Тогда его, в основном, интересовали наземные звери, и много времени уделялось изучению волков, медведей, больших кошек, ядовитых змей... Горожане не занимались рыбалкой в тех местах, где можно было встретиться с акулами, и Кай очень быстро о них подзабыл. А теперь он судорожно пытался вспомнить хоть что-то, и понимал, что в голове не осталось ничего, кроме "Она большая, сильная, и в рукопашку с ней лучше... не стоит". И хотя вода была чистая, оценить размеры этой рыбины полностью не представлялось возможным. От этого брюнет подсознательно нервничал еще больше, переживая, больше всего, за булочку. Лошадей тяжело будет переправить на шлюпках, но выбора у них не было. Если верить глазомеру, им нужно было пересечь около километра до зоны. где конь сможет идти по воде сам, так как глубина будет ему по грудь. Вот только Кай был достаточно посредственным моряком и его глазомеру довериться мог только самоубийца. Дейзо, наворачивавший беспокойные круги вокруг него, жопой чувствовал, что впереди их ждут неприятности.

Когда рассвело достаточно, и утренний тропический туман отступил с воды вглубь лесного массива, первая шлюпка коснулась воды. Всего таких шлюпок было 30 - по десять на каждом корабле, шесть из которых еще предстояло достать и закрепить, так как эти запасные лодки были убраны в дальние трюмы. В каждой лодке могло поместиться пять человек и парочка зверей, чем воспользовались охотники. Решено было выделить по одному опытному гильдийцу  на каждую команду, и снабдить его самодельным копьем - ножом, привязанным на длинную палку, для отпугивания или убийства акул. Помимо людей и собак, в каждую шлюпку выдавался мешок с припасами, и каждая лодка должна была вернуться обратно, чтобы забрать оставшихся людей и зверей. Скот решено было перевозить в последнюю очередь, когда хищников в воде перебьют. Единственная, пока что, идея - уложить лошадей и коров в лодку, и привязать их через спину к гвоздям, которые будут вбиты на верхних краях досок, чтобы животное не могло самостоятельно встать на ноги. Оставалось загадкой, выдержат ли шлюпки скотину, но если они переживут плаванье с пятью людьми, то, скорее всего, ситуация прояснится.

Кай, давно ворчавший на палубе, угодил в четвертую лодку. Отплывать первая партия должна была вместе, чтобы, в случае проблем, пассажиры могли друг другу помочь. Всем охотникам выдали ружья, дабы стрелять по акулам, если копье будет сломано или потеряно в воде, однако запас пуль был сильно ограничен, и использовать огнестрельное оружие было рискованным мероприятием. И все же, когда лодки коснулись воды, все охотники инстинктивно взяли в руки ружья, полагаясь на оружие, с которым они были знакомы больше. Налегая на вёсла, люди постепенно отдалялись от корабля, но из видимости не пропадали. Все, кто остался на палубах, смотрели за первопроходцами, по большей части, очень внимательно, ведь если и есть какая-то опасность, первыми о ней узнают именно они.

Кай нервничал, и это было видно. Он внимательно следил за тем, как из воды то появляются, то исчезают плавники, и не был до конца уверен, откуда стоит ожидать удара. Волки были куда более предсказуемыми, чем гигантская кровожадная рыба. В какой-то момент, крупная белая акула проплыла совсем рядом с лодкой, но резко ушла под воду. Фридлейв не успел выстрелить, и уже собирался было выдохнуть с облегчением, как вдруг послышался сильный всплеск, удар, и людские крики. Акула ударила соседнюю шлюпку, перевернув ее так, что все, кто в ней находился, упали в воду.
- Налево, налево! - подняв ружье и пытаясь прицелиться, рявкнул охотник. Нужно было обогнуть перевернувшуюся шлюпку, которая загораживала обзор на людей и саму акулу, но неопытные моряки-гильдийцы поворачивать не умели. Они потеряли синхронность, начав грести как попало, отчего лодку так сильно повело вправо, что сам Кай чуть не выпал за борт, а шлюпка практически протаранила соседнюю.
- Идиоты... - прошипев себе под нос, брюнет поднял ружье, и сделал выстрел по ближайшей акуле, целясь чуть ниже плавника. Тем временем, трое людей, что выпали, смогли перевернуть шлюпку и залезть обратно, но потеряли припасы, двух товарищей и одного пса, останки которых окрасили воду в алый цвет. И, на запах крови, к суднам со всех сторон устремились другие акулы. Сейчас они находились на расстоянии многих километров от места высадки, но пройдет совсем немного времени, прежде чем они, как стая волков, окружат корабли.

Зверюга, в которую целился Кай, устремилась вслед за их лодкой, заставляя Фридлейва повесить ружье через плечо и достать то самое пресловутое копье. Три метра до акулы, два, один... Нож входит в область головы как по маслу, но морская тварь с такой силой дергается в сторону от боли, что вырывает палку из рук Фридлейва, который поспешно отпускает оружие. Лучше потерять его, чем свою жизнь. На других шлюпках ситуации ничуть не лучше - каждая из них была в окружении подводных коршунов, которые бились в днища шлюпок,  вгрызались в вёсла и, даже будучи ранеными, продолжали атаковать. Лишь несколько кровожадных рыб переключились на добычу попроще - раненых сородичей, и сейчас разрывали туши тех, кого подстрелили или изрезали охотники. Это позволило некоторым шлюпкам проплыть дальше, и выйти на отмель, где воды человеку по грудь. Немудрено, что несколько человек мигом соскочили с медленных лодок и попытались дойти пешком, но в следующее мгновение душераздирающие крики изрезали прибрежные воды, заставляя всех замереть на месте и обернуться к тем, кто был у самого берега.

Люди и псы, спрыгнувшие в воду, корчились от боли, пытаясь взобраться на лодку и что-то с себя скинуть. Со стороны было непонятно, что именно - это было нечто прозрачное, напоминавшее желе. С кораблей его, наверное, и вовсе видно не было, но вопли точно слышала вся округа. Те, кто остались в лодках, пытались снять желеобразную массу с коллег и вытянуть их обратно, но затащить взрослого мужчину было проблемно. Спасающие то и дело отдергивали руки, шипели и били вёслами по воде, пытаясь кого-то отпугнуть или убить. И, подплыв ближе к берегу, остальные команды поняли, кого. На мелководье тучами роились какие-то странные существа. Прозрачные, с огромным количеством щупалец. Они были совершенно разными по размеру, но одинаковые внешне. И, судя по всему. именно их укусы причиняли ту страшную боль.
- Что это за дерьмо... - произнес Фридлейв, заметив, как охотник с соседней шлюпки воткнул копье в это существо и вытянул его. Оно было похоже на огромную прозрачную тряпку, свисавшую с палки. На гигантского морского круглого слизня с кучей ног. Мерзость, которая была, похоже, опаснее голодных акул. Один за другим, охотники начали поднимать красные маленькие флаги, видимые с каждого судна - сигнал, что на мелководье опасно, выходить нельзя. Тем временем тех, кто успел угодить в плен сотен щупалец и не был втянут обратно на лодки, забрал океан. Мертвые, и, кажется, мгновенно окоченевшие, они дрейфовали среди таинственных смертоносных созданий, и постепенно уходили под воду.

На то, чтобы, наконец, добраться до берега, у шлюпок ушло около получаса. И, ступив на теплый песок, все отряды первым делом достали фляги с пресной водой, чтобы утолить жажду, и немного успокоить организм. Многим из них еще предстоял путь обратно к кораблям. Сейчас акулы были отвлечены поеданием раненых сородичей, и можно было рискнуть. Взяв буквально пять минут на перекур, гребцы снова отправились за людьми, зверьми и охотниками. Будучи уже опытными, они миновали цепь из прозрачных морских зверей, и прошли мимо огромных хищников. Кай, уже находившийся на берегу, не спускал с них глаз, и держал наготове ружье, чтобы открыть огонь по акулам, если это потребуется. Все гильдийцы, что попали на сушу, выступали как огневое прикрытие для шлюпок. Точно так же поступили те, кто находился на палубах. Дейзо, метавшийся под ногами, не находил себе места. В конце концов, на кораблях еще оставались их товарищи и друзья, которым предстояло переправиться. На берегу, по результатам переклички, сейчас находилось восемьдесят человек, четыре волка, двадцать три собаки, одна рысь и несколько мелких животных. Погибшими числились десять человек и четыре собаки.

Тем временем те, кто находился на кораблях, могли заметить, как с запада к ним приближалась стая зверей, плавники которых то поднимались над водной гладью, то снова исчезали в пучинах океана. Их было много, и они целенаправленно двигались в сторону кораблей.

[indent]  Последние дни их утомительного плавания для молодой волчицы выдались самыми тяжелыми. Морская болезнь, нокаутировавшая ее во время бури не желала отступать, терзая хищницу редкими, но уж слишком глобальными приступами тошноты. В моменты затишься когда внутренние органы не стремились покинуть обитель ее изможденного тела, Хаста пыталась компенсировать запасы воды в организме, но ее было в недостатке. По-этому когда на палубе началась суматоха, бывшая Валькирия хотела в рядах первых покинуть это злополучное место, оставить позади трюмы-темницы, она ведь свободолюбивый хищник непривыкший существовать в таких условиях. Жизнью и не пахнет. Она была готова на что угодно - хоть утонуть в этих бескрайних водах, хоть умереть в пасти невиданных клыкастых рыбин, что угодно, лишь бы прекратить свои страдания. Ветер с солеными брызгами в морду это конечно хорошо, но выблевывать собственные внутренности как-то поднадоело.
[indent]  Улучив момент, Саф взял все организационные вопросы на себя. Будь Хаста в более лучшем самочувствии быть может она бы постаралась перетянуть одеяло, но случилось как случилось - сегодня рулит братишка. Ей в любом случае было не до этого, единственная мысль, которая сейчас заботила - быстрее бы завалить свое уставшее тело. Как бы рыже-бурая не пыталась делать вид, что все прекрасно, по впалым бокам было все прекрасно очевидно. Брат предупредил, чтобы она держалась рядом с ним, про себя же волчица отметила - Я и держаться - сейчас вещи несовместимые. Скромная улыбка была ему ответом.
Похудевшая, осунувшаяся волчица не без помощи Сафари юркнула к мешкам с провизией и припала к ним спиной. - Я  умру но с места не сдвинусь - фыркнув, стала жадно рассматривать возню на корабле. Ей хотелось запомнить все-все-все, чтобы образы впились в мозг, как щупальца осьминога присасываются ко всему подряд, и остались там в таком виде как можно дольше. Это самое большое путешествие в ее жизни и вряд-ли оно хоть когда-нибудь повторится. Не приведи... Хотела было упомянуть Варгу, но еще в путешествии пыталась для себя понять - остались ли боги с тем утонувшим островом или переселятся вместе с уцелевшими на этот. Нет...Боги оставили нас умирать вместе с Отсровом. Крест на нас поставили. Стало невыносимо тоскливо, лишь только тень мысли отдаленно коснулась тех кто наверняка покорился судьбе...и морю...там... много дней назад. Хаста тяжело вздохнула.

[indent]   — Не торопись выбираться на берег первой. Там тоже может быть опасно. Понаблюдаем сначала.
- Мне кажется ты просишь меня о невозможном - она хихикнула, почти сразу до них долетели крики из дальней шлюпки, волчица со своего положения не видела что происходит, да и не стремилась высунуть морду чтобы посмотреть. Поскорей бы на сушу Помимо себя, находящейся почти на смертном одре из-за этих треклятых волн, брата, чья больная конечность оставляла желать лучшего, еще одной головной болью волчицы была собственная птица, вопреки законам природы кружившая над спасательной шлюпкой. Сова была в ужасе от того как далеко находится от берега, пару последовательных промахов и она могла оказаться в воде окруженная хищными тварями. Еще эти крикливые чайки сбивали с мысли, хаотично, а самое главное слишком навязчиво громко, заливавшиеся ором. Тетка была скорее обузой Хату, но места на шлюпке для нее точно не было - мешается, да и опасно.
-  Не покидай лодку, пока не окажемся совсем близко к суше. Я значит готова целовать песок, а он мне - не покидай лодку. Да я силы все свои соберу и ка-а-к махану... Улыбнулась и вот уже перед серым волком сидит рыжеволосая девушка, чье лицо обильно раскрашено мелкими темными веснушками. Нежное утреннее солнце ласково касаясь яркой копны волос разливалось бронзой по редким прядям, с которыми играл ветер, на макушке же был собран тугой хвост. Она прекрасно помнила ту молодую особу. Не знала чьей была дочерью и какую судьбу носила, никакую, после той роковой встречи волчица обзавелась новым мороком, который страстно полюбила. Ей и девушка эта понравилась, ее голубые-голубые глаза, сейчас, напомнили бы море, а тогда показались холодными горными озерами. Убила она ее просто так. Как трофей. Как признак того, что волки никогда не склонятся. Подмигнув Сафу, Хаста, вскинув гордо подбородок достаточно громко крикнула, указывая пальцем в сторону берега. Ее услышали, обратили внимание.
[indent] — Что-то не так. Очень неприятно звучало это "что-то не так". Тут все не так! все! Оглянусь вокруг. волки-овцы-люди. Все в перемешку на деревянной конструкции, которая выглядит не очень внушительно. Их взгляды встретились и тут что-то крепко схватилось за Хасту. Она вздрогнула и обернулась - ничего не произошло. Вот совсем. Хотя должно было. Должна была пропасть иллюзия и вернуть миру рыжую волчицу - ничего.
[indent] Медленно опустив глаза вниз, волчица запертая в теле девушки удивленно рассматривала свои пальцы. Ее более не интересовало ничего вокруг. Ни птица, ни рыбы... пальцы. Тонкие, белые... Сжала руку, рассматривая небольшой кулачек с торчащими костяшками. Мысли снова вернулись к той девушке. Не боевые, такие нежные...надо было выбирать дровосека или охотника, на худой случай мясника... Испуганно подняв глаза на Сафа, хищница нервно вскинула руки к собственной морде и не обнаружила таковой. Маленький скромный нос, небольшой рот...дальше она залезла двумя руками себе в рот чтобы нащупать острые смертоносные клики и ... - ничего.
Волна эмоций нахлынули с такой силой, что недавняя буря показалась детским лепетом Посейдона (если бы она что-нибудь слышала об одной из версии человеческих морских богов).
- Это что за хреновня творится? Я что? Навсегда останусь заперта в теле этой...этой... - девушка опустила голову вниз рассматривая себя. Не веря своим глазам. Со ртом было покончено, теперь руки трогали и щупали собственное тело. Девушка провела ладонью по плотной ткани цвета зеленого пастбища, что обтягивала ноги до колена. По ноге, чуть выше, прикоснулась в этот раз к ткани белого цвета, майка на тонких бретельках, ох и пожалеет, что не выбрала себе в морок грубого мясника или дровосека. Ее размышления отвлек голос Сафари, он что-то ей сказал, но она не слышала, только кивнула, сосредоточенная на том чтобы не устроить истерику. Две ноги. Две руки. Ноль лап. Ноль клыков - я обречена.  Обернувшись через плечо, волчица встретила уж очень недобрые взгляды настоящих двуногих, которые смотрели на волка - волком. Неприятно поежившись, волчица не оборачивалась более до конца поездки, предпочитая не рассказывать своему спутнику, что возможно самое жаркое начнется после того, как двуногие почувствуют себя увереннее на суше. Девчонка и подбитый волк им не угроза.
[indent] Как только появилась возможность спрыгнуть на берег, девушка поспешила это сделать, однако устоять на двух ногах в песке оказалось чуть труднее, еще если учитывать тот факт, что Хаста утомлена морской болезнью, ее ступни тонут  и она шлепается прям на пузо, попутно наедаясь того самого злополучного песка. И без того сухой рот теперь наполнен сотней, а то и тысячей песчинок - начинает кашлять, хватаясь за горло. Когда ситуация во рту более менее изменилась, девушка села на песке вытянув перед собой длинные худые ноги, которые уже начали краснеть. Положила ладонь сверху и ощутила странную гамму эмоций, которую раньше никогда не ощущала. Конечно, откуда ведомо волку, что такое сгореть на солнце.
[indent] Спустя пару минут, когда дыхание было приведено в норму, девушка наконец подняла голову чтобы посмотреть на остальных, а остальные смотрели на нее. Внутренне поежилась под их взглядами. Тяжелые. Ей казалось, что они решают ее судьбу.
- Что вы пялитесь? - вставая на ноги, с претензией бросила волчица. Сделав шаг им на встречу, вовремя остановилась, но все так же с вызовом смотря по очереди каждому в глаза. При желании каждый из них может сломать мне любую мою конечность, я даже убежать не смогу. Но вера в то, что она им напоминает кого-то близкого, вселяла надежду, что убить они ее не смогут.

Отредактировано Хаста (2019-06-12 18:09:22)

Солёный воздух обжигает лёгкие, от влажности и жары по телу водопадом льется пот. Температура не отступает, лишь моментами идёт на спад, но затем неизменно поднимается снова. Эта неделя стала для Ноэля самой тяжелой из всех. Он практически не приходил в сознание, пребывая в состоянии вечной усталости. Аппетита не было, лишь воды организм просил постоянно, спасаясь от обезвоживания. Тори, не отходившая от хозяина, буквально приклеилась к деревянному полу рядом с его койкой в лазарете, и никто не смог ее оттуда выгнать. Все, кто знал о прошлом Ноэля, предполагали, в чем могла быть причина его болезни. Артефакт желания, когда-то использованный парнем, и подаривший ему головные боли на старом острове, вновь дал о себе знать. Чем дальше корабль отходил от старых земель, тем хуже приходилось юноше, и тем больше беспокойства вызывало его состояние у медиков и родных.

На радостные, удивленные и осторожные разговоры о том, что впереди виден остров, блондин отреагировал сухо - лишь улыбнулся своей четвероногой напарнице и потрепал её по голове. Мысль о том, что он может не пережить высадку, не выходила у самого Ноэля из головы. У него не было сил даже на то, чтобы выйти на палубу, чего уж говорить об исследовании земель. Впервые за очень много лет, бывший гильдиец почувствовал себя настоящей обузой. Для охотников, для всех пассажиров этого судна, и для своей семьи. В попытках найти какой-то способ отплатить миру за то, что он с ним до сих пор возится, блондин провел всю ночь, отсчитывая часы до высадки. Однако идея пришла к нему уже позже, когда братья, держа его под руки, вывели на верхнюю палубу. Старший договорился, что они все поплывут во второй группе. Им нельзя было идти в первой - слишком рискованно, но и оставаться до последнего тоже было нельзя. Нужно было постепенно перевозить женщин, детей и больных, небольшими группами, которые можно легко защитить. Уже непосредственно перед погрузкой на шлюпки, Ноэль заприметил поодаль трех лисят, которые выглядели настолько крохотными на фоне всего этого балагана, что гильдиец сомневался в том, что их вообще заметят и заберут. К тому же, многие гильдийские собаки были натасканы на лис. С волками воевать было опасно и для кораблей, и для самих людей. Но лисы, особенно молодые, не представляли для них почти никакой угрозы. И на корабле все еще находились те, кому наличие дикой живности стояло поперек горла. Многие люди, как и волки, были принципиально негативно настроены к своим соседям. И недели мало, чтобы перемирие сменилось миром. Сейчас они все были на одной зоне, в одной ловушке. Но за пределами кораблей перемирие может закончиться, и лисят вполне могут сбросить за борт для того, чтобы отвлечь акул.
- Мы заберем их, - кивнул блондин в сторону Айрори, Йорвета и Йомеды, облизывая пересохшие губы. - Они влезут в сумки. Их нельзя оставлять здесь. Если начнется бойня - их перебьют в первую очередь.
- Мартен не даст устроить резню на корабле, - шепотом произнесла подошедшая к трём братьям девушка. - Нам нужно спешить.
- Мартен не даст устроить резню на корабле, но на новых землях каждый сам за себя, а ему еще предстоит подтвердить свой авторитет поступками, а не словами. На его место будут метить другие, тебе ли не знать, что законы острова здесь - чистая формальность. И решения, которые были приняты в Городе теряют силу быстрее, чем свистят пули. Мы заберем их.

Спорить с братом было себе дороже, и девушка, пожав плечами, повесила ему на шею сумку, после чего вся четверка, вместе с Тори, двинулась в сторону лисят. И пока собака дружелюбно виляла хвостом и вертелась под ногами, а лисят удобнее устраивали в сумках, подошла очередь Кейнов залезать в шлюпку. Она была поднята наверх на больших тросах, и удерживалась четырьмя мужчинами. Первым в лодку залез средний брат, в сумке которого находилась Йомеда. Она могла наблюдать за происходящим через многочисленные мелкие прорези и дырки в ткани. Следом на судно залез сам Ноэль, который держал в руках сумку с Айрори. У него была очень удобная позиция, в самом носу шлюпки, где он мог просто сесть и опереться спиной о деревянный нос. Рядом устроилась Тори, свернувшись колачиком, а сумка была аккуратно переброшена через плечо. Их запрещено было бросать на землю, чтобы они не мешались под ногами и не катались по всему днищу. Третьего лисенка - Йорвета, взяла себе сестра Ноэля, которая зашла в шлюпку последней. Старший брат, как глава их большой семьи, был приставлен охранником. Помимо семьи Кейнов, трех лисят и собаки, в небольшое судно затесалась пара волков и один мужчина - врач, который следил за Ноэлем на корабле. Лодку спустили на воду, и путешествие началось.

Врач и средний брат налегли на вёсла, старший приготовил ружье, а Ноэль боролся с болезнью, которая мешала ему трезво мыслить. Он и не услышал первые выстрелы, которые произвел брат, подбив одну из акул и воткнув в рану от пули копье. Он был опытным и очень сильным охотником, отчего атмосфера в команде была достаточно расслабленная и оптимистичная. Все четверо людей перебрасывались историями и шутками, пока блондин сопел, уткнувшись носом в шею своей собаки. Вторая партия лодок шла значительно лучше первой. Люди уже знали об опасностях, и уяснили свои прошлые ошибки. Теперь они бросали вяленое мясо с другой стороны кораблей, уводя часть акул дальше от берега. Тех, кто остался, отгоняли пулями и копьями еще на подходе. Однако в какой-то момент ситуация все же обострилась. Одна из акул, налетев на лодку, сильно ударила в днище, отчего шлюпка подскочила и Йомеда, сидевшая в сумке среднего брата, выпала за борт.
- Вот черт, тормози, стой! - поспешно затащив в шлюпку весло, он собирался было прыгнуть за борт за ней, но был пойман сестрой.
- Совсем сдурел? Тебя сожрут и не подавятся! - рявкнув и осадив своего родственника, произнесла девушка, и вытянула вперед весло, чтобы лисенок мог за него уцепиться. Однако волны, которые спровоцировали и лодки, и акулы, относили Йомеду в сторону, на запад. Там было намного меньше медуз и акул, но при этом значительно глубже. Пытаясь доплыть до нее, люди постепенно отклонялись от курса, уходя в западные воды, отдаляясь от берега. Это могло бы продолжаться еще долго, если бы с корабля не раздалось три последовательных выстрела в небо. Это был Мартен, которому совсем не понравилось то, что он увидел. Его вердикт был ясен - нужно было бросить выпавшего и плыть к берегу. Для капитана жизнь нескольких людей и зверей была выше жизни одного. Тем более, что шлюпка была им еще нужна, и утопить ее было недопустимым. Вздохнув и неохотно подчинившись, команда взяла курс на берег, оставив Йомеду один на один с океаном. К её счастью, та самая группа плавников уже подошла достаточно близко, и всем с кораблей стало очевидно, что на шум пришли не только акулы, но и семейство дельфинов. Изредка выпрыгивая из воды, они мельтешили между лодками и акулами, явно заинтересованные в том, что происходит. Парочка из них как раз заметила Йомеду и теперь кружила вокруг нее, касаясь лисенка длинными носами. Было неясно, способны ли они понимать речь наземных зверей, но попытаться стоило. Они смогли бы оперативно забросить ее на мелководье. И хотя близко к берегу дельфины подплыть не смогут, перебороть течение для них - не проблема.

Тем временем, лодки постепенно достигали суши. Одна за другой, они причаливали к берегу. Люди и звери поспешно сходили на твердую землю, припасы вытаскивались и переносились в тень, которую создавали пальмы. Ноэля также оттащили ближе к деревьям, чтобы он не обгорел от солнца. Он спал настолько крепко, что это беспокоило врача и всех членов семьи. Среднему брату еще предстояло вернуться к кораблям вместе с другим мужчиной, который сможет управляться с вёслами, а вот остальные должны были остаться на суше. Выпустив Айрори и Йорвета, сестра Ноэля смерила их грустным взглядом и отошла к Тори, потрепав её по голове. Вся их семья достигла суши, но радости никто не ощущал. Одна из лисят всё еще находилась в воде, Ноэль пребывал без сознания и ему становилось хуже с каждой минутой. Однако другие пассажиры выглядели куда более позитивными. Эта партия лодок доставила на землю семьдесят человек, пятнадцать собак, двенадцать волков и несколько мелких животных. Постепенно люди начали выводить на палубу овец и коз - начинается этап перевозки крупной живности, количество шлюпок поделено пополам. Против акул применяется мусор - доски и посуда, которые сбрасываются с корабля в тот момент, когда голова хищника появляется над водой, и сильно царапают их кожу.

«На тех, кто отличается от других, люди сначала смотрят с любопытством, затем с насмешкой, ненавистью, а потом — от них избавляются».
Укрась прощальное утро цветами обещания

[indent] Сафари, заметив, что Хаста не в ладах с собственными лап… ногами, поспешил к ней на помощь: та с размаху шлёпнулась прямо в песок и всё не могла встать, со стороны производя впечатление нетрезвого… человека? Это было бы смешно, если бы не страх Сафа за состояние подруги и не гнетущая атмосфера вокруг.
[indent] Волк с кривой, болезненной улыбкой смотрел, как валькирия оттряхивается, выплёвывает изо рта песок, кашляет, осторожно садится и с беспокойством рассматривает покрасневшую кожу. Ей было нелегко, она только привыкала к своему положению, но Сафари даже представить не мог, насколько ей могло быть тяжело и неудобно. Всё, на что он был сейчас способен, это подставить ей своё плечо и помочь встать на ноги. А когда Хаста опёрлась на него, он почувствовал человеческое прикосновение и пугливо вздрогнул, но сохранил самообладание и остался стоять на месте, глядя, как волчица озирается по сторонам и мрачнеет.
[indent] — Что вы пялитесь? — Вызывающе бросила она, делая шаг вперёд и исподлобья смотря на окруживших их людей.
[indent] Сафари слишком поздно заметил, что они оказались в кольце. Осознание этого хлестануло его, точно кнутом, и он на всякий случай подскочил к Хасте: ему не нравилось то, как люди на неё смотрят.
[indent] В основном это были мужчины. Перепуганные, голодные, уставшие, раздражённые. Они смотрели злобно, но поначалу не решались ничего предпринимать: всё путешествие они подчинялись капитанам на кораблях, и непривычное состояние свободы ещё не ударило им в головы. Но вот моряки поняли, что окружили своих давних врагов. На одну из них — волчицу — не реагировали собаки. Она выглядела как человек. Прикасаясь с к ней, вы могли почувствовать только кожу. Обгоревшую и покрасневшую. Голубые глаза смотрели дико, но выглядели совсем как человеческие. Людям это не нравилось. Это пугало их. Она ОТЛИЧАЛАСЬ.
[indent] Переглянувшись, двое мужчин из круга усмехнулись и сделали шаг вперёд. Сафари не успел среагировать, а они уже схватили Хасту за руку и притянули к себе, чтобы рассмотреть поближе. Она не могла вырваться: ещё не привыкшая к паре человеческих ног, к рукам, которые могли бы отбиваться, она оказалась между ними. Руку её подняли вверх, больно стиснули. Её трогали, осматривали, больно дёргали за волосы, силой открывали рот и считали зубы. Лапали за задницу, точно надеясь, что где-то там они нащупают хвост.
[indent] Сафари даже не предупредил: безо всякого рычания, оскалившихся клыков, пафосных слов, он просто бросился под ноги самого осмелевшего моряка. Тот, не ожидая нападения, рухнул и утянул Хасту и напарника за собой. Тела смешались, но разъярённый волк прекрасно отличал две цели и девушку, которую он так хотел защитить. Клыки его вцепились в горло одного из напавших, рванули. Девственный песок обагрился кровью. Человеческий колдовской круг в панике дрогнул и распался. Собаки почуяли страх людей и ринулись к кругу, но единственной целью для них был Сафари: Хасту как врага они пока ещё не воспринимали.
[indent] В суматохе волк помог подруге подняться и зло рявкнул:
[indent] — Беги!
[indent] Вся его морда была алая. Серебристая пушистая грудка — промокла от кровавых дорожек. Глаза безумно вращались. Шерсть на загривке торчала иглами. Он уже не сдерживался и страшно рычал.
[indent] Убедившись, что Хаста благополучно нырнула в широкие прорехи, образовавшиеся в человеческом оцеплении, Саф проследовал за ней. Его едва не сбили с лап образовавшиеся из задних рядов собаки, но ему удалось прорваться и проследовать за валькирией: та, поднимая золотистую песчаную пыль, мчалась через весь берег на север, к тропикам, видимо надеясь скрыться от преследования в лесу. Люди в панике искали оружие, бежали к убитому собрату и его шокированному напарнику, будто надеясь, что первому чем-то ещё можно помочь. Помочь было нельзя, они понимали это, возвращались назад, подзывали тех собак, что еще не бросились следом за волками, и небольшими группками направлялись к лесу, надеясь добраться до убийцы и совершить расправу.
[indent] Сафари нёсся со всех ног. Даже с больной лапой он быстро нагнал Хасту, опередил её, и теперь уже она бежала за переярком, а он уводил её всё дальше и дальше на север.
[indent] В суматохе они не дождались Атхаата с Тёткой, что улетели к Зольфу и Нессель, и были теперь разделены с семьёй и старыми товарищами. То было к лучшему: спутники в небе наверняка бы выдали местоположение волков людям, и те бы быстро их нашли. Оставалось надеться, что птицы позже сами найдут товарищей или хотя бы заметят опасность на берегу и предупредят остальных.
[indent] «Вашу ж мать…» — Сердце Сафари бешено стучало.

[indent] Нессель очень злилась, но старалась слишком явно этого не показывать, отчего походила на ходячий хвостатый чайник, что вот-вот закипит. Пылающие в свете солнца глаза метали молнии, адресованные Маури, но, хотя он стоял тут же, рядом, молнии всё никак в него не попадали: он был для них неуязвим.
[indent] — Что за бред! — шипела она Зольфу прямо в ухо, не решаясь повысить голос, чтобы Мао их не услышал. — Кем этот болван себя вообразил?!
[indent] Она раздражённо дёрнула ухом и ткнула наставника носом в плечо:
[indent] — Ну хоть ты ему скажи, что нам категорически нельзя разделяться! Я понимаю, что он весь такой из себя заботливый и небезразличный к чужим бедам, но… Что ОНА делает с нами?
[indent] Валькирия демонстративно ткнула лапкой в ничего не подозревающую Каалу, подсевшую к ним в шлюпку по дружелюбным наставлениям Маури.
[indent] — Кто она вообще такая и с чего вообразила, что может просто так влезать в нашу компанию и срывать наши планы?! Эти орденцы такие наглые! А их главная вообще нахалка! Не понимаю, как в такое маленькое тело вмещается такое эго!
[indent] Это Несс уже о Веледе.
[indent] — Какого лешего мы вообще забыли с ними на одном корабле и почему должны им помогать?! Ты знаешь, что я встретила Велеса, да? Вот я же его не зову за компанию. Откуда эти-то повылазили?! И вообще…
[indent] Тут к ним соизволил-таки подойти Маури. Он всё говорил и говорил о том, как здорово, что они встретились, о том, чтобы они сохраняли бдительность при плавании, и, конечно, о том, чтобы держались вместе и помогали друг другу.
[indent] «Себе это скажи», — буркнула Несса мысленно. Вслух она только кивала и хмурилась. Мао знал, что её так раздражает. Но всё равно делал, что взбрело ему в голову. А взбрело ему помочь не только их компании бывших легионеров и валькирий, но и выходцам из Ордена по мере сил. Волчица не знала, кто ему подсказал эту блестящую идею, но подозревала, что Зольф. Он так непринуждённо беседовал с этими северными выскочками, что Несс оставалось только злобно пыхтеть в сторонке и прожигать в Веледе, Каале и прочих орденцах и первородных дыры.
[indent] Она поискала глазами Тарлаха и остальных друзей, но, не обнаружив, уткнулась Зольфу в шерсть, словно в подушку, и застонала. Шерсть заглушила поток её жалоб так, что ни Каала, ни Маури, ничего не услышали, но со стороны выглядело максимально странно.
[indent] Полчаса назад их достигли удручающие вести от спутников Сафари и Хасты: у берега водятся странные опасные существа, похожие на слизней, только обитающие в воде и жалящие любого, кто осмелится к ним прикоснуться. Мало путешественникам было акул, так теперь ещё и медузы. Также птицы сообщили ещё одну интересную новость, пускай и немного опоздали: морок применять тоже было нельзя, так как в волчью форму потом вернуться было невозможно.
[indent] Несколько из присутствующих волков всё же успели обратиться и теперь страдали под ненавистными взглядами членов экипажа. Благо Несс не любила человеческий облик в принципе. Однако теперь она беспокоилась за Маури: он договорился о том, чтобы разместить их в шлюпках, и именно поэтому единственный щеголял в не снимаемом мороке. Это нервировало. Её тянуло к этому волку, он ей нравился. Перспектива, что добрый друг застрянет в человеческом теле, просто ужасала. И это была ещё одна из причин, по которой Нессель так злилась на него.
[indent] «Ты слишком добр…» — грустно думала она.
[indent] И вот шлюпку спустили на воду. Судёнышко покачнулось и плюхнулось, обдав сидящих в нём брызгами. Несс брезгливо поморщилась и вытерла промокшую мордочку о Зольфа. Волчица вообще хорошо устроилась: он был ей и жилеткой, и подушкой, и полотенцем. Лейтенанту нужно поскорее отсесть от валькирии, пока она не начала высмаркиваться в него, точно в салфетку. А ведь она могла… Настроение Нессель скакало, как попрыгунчик.
[indent] — Зо-о-ольф, — ныла она всю дорогу. А когда он оборачивался с видом «как же ты меня заколебала», волчица указывала на воду и добавляла:
[indent] — Акулы…
[indent] Этих мельтешащих плавников боялись все. Наставник не был исключением. Им всё казалось, что вот-вот их корыто перевернут вверх дном, а сами они окажутся чьим-то сытным завтраком. Вжавшись в дно шлюпки, Несс сидела, нахохлившись и прижимаясь к Зольфу. Наготове были клыки, артефакты, талисманы. Но ничем Несс так и не воспользовалась: только упреждающе рычала, когда редкая акула таки подплывала к судну. Основную массу водных хищниц привлекло сбрасываемое с кораблей вяленое мясо.
[indent] Так, они благополучно пересекли расстояние до суши, минули разместившихся почти у берега медуз и выползли из шлюпок — выдохшиеся, недовольные, настороженные.
[indent] Несс сразу заметила суматоху на другой стороне берега и вмиг посерьёзнела, молча кивнув спутникам в том направлении, откуда доносились крики и лай собак.
[indent] — Нам бы надо убираться отсюда подобру-поздорову…
[indent] У Нессы от страха перехватило дыхание: если на него сейчас нападут, черта-с-два он что-то сможет противопоставить вооружённой толпе.
[indent] — Зольф, уходим! — С тревогой позвала она.
[indent] — Какие-то волки устроили резню, неподалеку отсюда! Мы не видели, что там произошло, но больше вы не обманете нас своими фокусами с мороком!. — Человек из толпы говорил, но Несс его не слышала: ею овладела такая паника, что хотелось сбежать. Но она не могла оставить Зольфа и Каалу одних.
[indent] В лейтенанта метнули камень. Валькирия прямо-таки почувствовала, как воздух пропитался кровью из рассечённой брови, и тихо, угрожающе зарычала. Наставник услышал и, обернувшись к ней, приказал бежать.
[indent] — Но я…
[indent] Она должна была увести Каалу и себя в безопасное место. Зольф был опытнее, мудрее. Он воспитал не одно поколение таких, как она. Нужно было ему довериться. И Несс поспешила убраться с пляжа восвояси.

Отредактировано Нессель (2019-06-22 01:27:46)

12 августа, 188 год
Сезон "Дискордия"

После прошедшего шторма, Пепельная была одна из первых, кто выбрался с укромного места на палубу, и нашла место, откуда ей удобно наблюдать за пределы корабля. Молодая лиса с удивлением осматриваясь по сторонам, еще удивляясь всему происходящему. Раненная лапа ныла и Пепельная понимала, что в первую очередь ей нужно найти подходящие травы, но… будут ли здесь знакомые травки? Или все будет новое? И что тогда делать? В общем, подозрение о том, что все будет сложнее, чем кажется, глодало Пепельную все сильнее. Дерис тоже ничем особым не могла помочь, так как ее сила немного другого формата. Максимум, она могла притупить ощущение боли, что тоже не без последствий.
Молодая лисица дернулась, когда недалеко какой-то человек сделал резкое движение. За период плаванье Пепел кое-как привыкла к соседям, в том числе и к людям. Даже к некоторым близко подходила, а одному и во все повезло прикоснуться к кончику ее хвоста, но все же, она к людям относилась с опаской. И любое резкое движение ее напрягало. Тем не менее, никто открыто не враждовал, понимая, что все они в одной ситуации.
В скором времени, Пепельную нашел Адлэр с остальными лисами, которые попали на первый корабел. Они обсудили между собой, что им дальше делать и просто начали наблюдать за людьми, готовясь присоединится в небольшие лодки. Лисам снова придется разбиться на пары, ведь всех сразу их не заберут.
Как уже повелось, первыми пошли Пепел с Адлэром. Люди позволили залезть в шлюпки, и сначала лисица прижималась к деревянному дну, чтобы не мешаться, но когда услышала крики боли и паники, высунула нос. Она наблюдала за происходящим и ощущала только одно – наслаждение. Казалось, что она впитывает в себя чужую боль и страдание.
Одно неосторожное движение и лисица оказалась за бортом в воде. Громко затявкала, привлекая к себе внимание и надеясь, что ее спасут, а не бросят умирать в этих водах. Вокруг начал кружить Анри, еще больше привлекая внимание. Один из людей в лодке, таки вытащил лисицу с воды раньше, чем ее успела настичь печальная судьба. Так как лисы не умеют говорить, то в знак благодарности, Пепел лизнула руку человека. Какая бы она не была, благодарить нужно.
Наконец-то лодку с лисами прибило к берегу, и Пепел шустро выпрыгнула с лодки на мягкий песок и отбежала от воды на несколько метров. Остановилась, сначала осматриваясь по сторонам с удивлением замечая, что этот остров отличается от их старого. Немного другие деревья, немного другая трава. Что-то знакомое по зелени, а что-то она видит впервые. Потом Пепельная обратила внимание и на местную фауну, которую можно было в данный момент увидеть и только после этого снова перевела свое внимание на переселенцев. Людей, собак, волков и другую живность, которые приплыли на первых шлюпках.
Адлэр куда-то успел отойти, а вот Пепельная осталась на месте. Чтобы ее увидели другие лисы, ведь им нужно будет собраться в компанию и подумать, что делать дальше, но потом лисица осознала, что вряд ли получится. Во всей этой суматохе можно легко оказаться совершенно в другом месте. Придется просто понадеяться, что никто не пострадает, и они таки смогут потом собраться все вместе.
Когда шерстка немного подсохла, лисица ощутила, что рана начала сильнее ныть и даже больше. Она снова открылась и началось кровотечение. Не сильное, но все же это не к добру. Тем более края раны покрылись легким гноем. Пепельная начала вылизывать рану, пытаясь остановить кровотечение и после этого собиралась отправиться искать травы. Надеялась, что сможет найти знакомые травки, а то рисковать собственным здоровьем не хотелось.
- Пепел, Антей к нам идет, - подал голос Анри, сидячий на голове лисицы. Пепел подняла взгляд, уставившись на приближающего брата. За ним шли двое лис, наверное те, кто не потерялся во всем происходящем.
- Адлэр отправился искать лисят и остальных лис, - сказала Пепельная, вместо приветствия.

18 августа, 188 год
Сезон "Дискордия"

Пол качался и неназойливо поскрипывал, а ополовиненное правое ухо легионера ошмётком подёргивалось в такт ставшему привычным звуку. Широкая грудная клетка мерно вздымалась и опускалась, повторяя движение волн за бортом, а взгляд вишнёво-шоколадных глаз рассеянно следил за линией горизонта - как оказалось, так намного меньше укачивало, когда не фокусируешься на чём-то конкретном.
На чёрных сухих губах ощущалась соль, шкура пропиталась запахом моря и недавно прошедшего шторма. Осирису уже не было так плохо, а удобно зафиксированное между бочек тело почти не ёрзало по палубе даже при сильной качке. Харт был тут же - под боком. Спутник чистил перья и что-то тихо бурчал себе под нос, как бы намекая, что его стихия - воздух, а простор - небо, но никак не вода. Кареглазый понимал птицу, но ничем не мог помочь - чудом было уже то, что они все живы и относительно здоровы. Всё же, армеец тоже привык не плавать, а бегать на своих четырёх по твёрдой почве.
В животе заурчало, и Осирис открыл левый глаз. Совпадение ли, но в тот самый момент кто-то заорал во всю глотку сладкое слуху слово "Земля!". Следом за левым зверь открыл и правый глаз, чуть прищурившись, а потом поёрзал, ощутив, что корабль больше не движется, а просто мерно покачивается на одном месте.
- Харт.. Кажется, прибыли. - Негромко рыкнув, хищник осторожно поднялся, достаточно сильно качнувшись, но не упав - на помощь пришла всё та же бочка, которая послужила опорой.
Приноровившись к лёгкой качке и перефокусировав взгляд на палубу, Осирис ощерился - почти рядом с ним пробежал человек, размахивая руками, и лишь чудом удалось придушить свой звериный инстинкт хищника, заметившего убегающую добычу.
Надо было как-то выбираться с корабля, но было очень много различных "но", которыми кареглазый просто не мог пренебречь. Инстинкт диктовал сматываться с посудины - Харт сообщил, что к кораблям направлялась стая каких-то рыб, и направлялись они достаточно стремительно. Вряд ли это были акулы - те не плавали такими большими стаями, по крайней мере, раньше Осирис видел с берега родного Острова плавники морских хищников, но по одному-два. А тут их было достаточно много. Спутник также рассказывал, что в воде много дельфинов и даже киты, но ни тех, ни других волк никогда не видел, потому что морские обитатели никогда не подплывали особо близко к берегу. Только акулы, с которыми знакомиться у армейца не было никакого желания.
Теперь же Осирис наблюдал с борта корабля жуткую картину, как первые лодки ушли далеко вперёд - до берега следовало ещё добраться, а в силу некоторых обстоятельств вплавь это делать было крайне рискованно. А пока Осирис ещё не научился ходить по воде, то и переправляться следовало так, как и остальные - на лодках. Кареглазый не переживал только за своего крылатого спутника - крылья у Харта были сильными и пара километров до берега по воздуху не составит крупной птице труда.
В суматохе, происходившей на корабле, мелькнула серая шкура и Осирис мог поклясться, что видел Шанти. Но прослеживать её маршрут не было времени - здесь каждый сам за себя, а черношкурый отвечал лишь за свою жизнь и жизнь своей птицы. Теперь только так. И главной целью было добраться до берега. Какой ценой - не важно, главное - не ценой собственной жизни. Было бы обидно подохнуть, проделав такой нелёгкий путь.
Лодки уже возвращались к кораблю, но внезапно...
- Каллисто... - Тихо сквозь зубы процедил хищник, прижав целое ухо к затылку и ощерившись. Не то, чтобы волк боялся разноглазую, или готов был перегрызть ей глотку.. нет.. Просто желательно, чтобы она держалась подальше от него. Но на корабле место было ограничено, а выяснять отношения в ситуации, когда надо скорее сматываться на берег, было бы глупо.
Поэтому кареглазый проигнорировал присвоительное "мой легионер", а прицельно выхватил взглядом подходящую для переправы лодку. Прикинув её траекторию и то, что она не перевернулась в первый заход, хищник ловко перепрыгнул через какую-то мелкую живность, путавшуюся под лапами, а на возмущенный крик какого-то двуногого ощерился и клацнул челюстями, как бы намекая, что ему, в общем-то, плевать на чужое возмущение. Почему? Да потому, что все здесь были в равных условиях. Все хотели на берег. Всем хотелось выжить.
За Каллисто Осирис особо не следил - по большому счёту, ему было глубоко всё равно, прыгнула она в лодку, или же нет. Он не считал, что судьба снова свела их вместе, да и разноглазая прекрасно могла позаботиться о себе сама.
Крупный хищник осторожно пробрался к носу шлюпки и уселся там, не желая прятать нос на дне лодки - если что-то пойдёт не так, то он хотя бы должен видеть, откуда идёт опасность. И хоть шлюпку ощутимо качало, но зверь широко расставил передние лапы для устойчивого положения, а потом то и дело крутил крупной широколобой головой, ловя взглядом плавники акул и проблески чего-то странного в воде - штучки были похожи на прозрачные кругляшки с длинными щупальцами и вроде выглядели безобидно, но крылатая разведка доложила, что существа эти не менее опасны, чем акулы.
Берег был всё ближе, поэтому Осирис приготовился к высадке.
Зашуршал под днищем шлюпки песок, загомонили пассажиры, стремящиеся скорее выбраться.
Во всей этой суматохе и беспорядочном хаосе Осирис увидел некрупного, но сочного зайца.. Как тот попал на борт лодки, волк не знал, но понял, что лучшего шанса для поимки добычи не будет - перед зайцем топтались люди и ушастому просто некуда было деваться.
Волк щёлкнул клыками, сжимая челюсти на небольшой голове жертвы до ощутимого хруста. Всё это происходило быстро, и уже в следующий момент армеец мощно оттолкнулся лапами от деревянного днища, запрыгивая сперва на нос лодки, а потом и вниз - на песчаный берег.
Пошатнувшись, но не упав, хищник метнулся в сторону от толпы, чтобы ни у кого не возникло дурацкого желания отобрать добычу, чья кровь уже попала на язык кареглазого, смешиваясь с голодной слюной.
Не успел зверь порадоваться и высадке, и пойманной добыче, как в его сторону начала двигаться...
Да какого чёрта! - Мысленно выругавшись, Осирис насупился, а шерсть на его загривке стала дыбом.
- Все соберутся здесь не ранее, чем через несколько часов. Лодки идут не так уж и быстро. - Процедил сквозь стиснутые на мёртвом зайце зубы кареглазый. - Надо найти воду. Этим я и займусь. А ты делай, что хочешь - хочешь, оставайся тут, хочешь, ищи себе безопасное место.. - После этих слов кобель развернулся и неспешно порысил в сторону леса, тем самым давая понять, что не боится погони - поэтому его темп хоть и резвый, но не поспешный. А ещё показывая разноглазой, что та пусть решает, как ей быть и идти ли за ним. Вредить волчице армеец не собирался, но и особо помогать и печься о её благополучии - тоже.
Его, Осириса, путь лежал на Север острова.

Отредактировано Осирис (2019-06-18 00:27:23)

Сезон «Дискордия»
18 августа 188 года
[indent]На протяжении всего путешествия Шанти не столько мучала морская болезнь, сколько голод. Сначала желание поесть ещё можно было подавить силой воли, но с каждым днём это становилось сделать всё сложнее. Пару раз удавалось перехватить что-то "по мелочи", однако это не спасло ситуацию. Лишь усугубило её. В итоге волчица избрала другую тактику. Затаившись и замерев на месте, она старалась большую часть времени проводить во сне. Очень, знаете ли, действенный способ ухода от реальности. Силы экономит. Вот только от грустных мыслей плохо отвлекает. В этом дочь травницы убедилась на собственном опыте.  И чем дольше обычно находилась сирота в объятиях Морфея, тем тяжелее оказывалось пробуждение...
[indent]В это утро Падшая сначала как будто пыталась выбраться из какого-то вязкого болота. Затем бежала куда-то во тьме. Всё ждала, когда впереди появится свет - но вместо этого только вспыхивали то справа, то слева красные огоньки. Может, кристаллы неизвестные, а может и чьи-то глаза... Когда в кошмар добавился ещё и камнепад, то серошкурая и вовсе заскулила, перебирая активно лапами - словно пытаясь как можно быстрее покинуть ужасное место. Это ли явилось причиной того, что картинка поменялась - неизвестно. Вот только веселее от увиденного не стало - ведь в сумраке двигалась фигура, чьи очертания были очень хорошо знакомы. И когда Хашим приблизился так, что можно было хорошо рассмотреть не только его глаза, но и каждую шерстинку на теле - то на миг показалось, что даже ощущается присутствие любимого. Испытала ли страдающая душа от этого умиротворение и счастье? Отнюдь. Горечь и отчаянье завладели той, кто не стремился сейчас спастись, а пытался найти оправдание своему "предательству". Да, с Богами сложно спорить и перенеслась на корабль подруга Врана не своей воле. Вот только почему она должна жить, а он... нет? Во сне возможно многое. Но и тут не стало легче, т.к. осуществить задуманное - не вышло. Стараясь насладиться обществом милого хоть так, голубоглазая подошла ещё ближе и уткнулась в шею Порченого... Хотела уткнуться. Не получилось, т.к. образ растаял как утренний туман. Быстро и бесследно. Завыть от безысходности Шанти, впрочем, не успела. Проснулась от криков "Земля!"
[indent]Проснулась и сначала не поняла - где она. Потом пришло осознание. Затем появились мысли о том, что пора выбираться. Подняться на все четыре лапы оказалось довольно сложной задачей. Тело затекло, находясь долго в одном положении. Плюс слабость от голода никуда не ушла. И пусть пока что подобное состояние не мешало довольно активно двигаться - охотиться в полную силу будет явно проблематично. Хотя и возможно. Бросив взгляд на Тринити, Падшая не стала его тревожить вопросами. Пусть решает сам - куда и с кем он дальше. Поднявшись на палубу и вдохнув свежего воздуха, бывшая валькирия невольно ощутила прилив сил. А может это вероятность изменить свою жизнь замаячила впереди? В конце концов, не всё так плохо - пока ты жив. Всё можно исправить. Ну... или почти всё. Так  или иначе, следовало пробраться на одну из лодок и доплыть на них до берега... 
[indent]Сказано - сделано. Прислушиваясь попутно к разговорам окружающих, Корица всё больше мрачнела. В океане тут водились очень опасные твари и следовало быть очень осторожными, чтобы не стать их "завтраком". Тихо проворчав нечто вроде "и нет нам покоя ни ночью, ни днём", сука пробралась-таки на шлюпку и, ощерившись - отвоевала себе право там находиться. Во всей этой суете она даже не заметила Осириса. И Бран об этом не доложил. Ворчун просто не пересекался со смольным кобелем ранее - вот и не видел надобности докладывать, что такой-то "пассажир" пошёл туда-то. Ну а как эта птица нашла свою "хозяйку" посреди безбрежных вод - отдельная история. С тех пор они не расставались. Впрочем, особо много и не общались. Ворону было в какой-то мере проще в этом путешествии, хотя трудностей никто не отменял...
[indent]Однако до суши добрались на удивление спокойно. Вот уже реально кое-кто родился под счастливой звездой. Тем не менее, испытывать свою удачу слишком долго Шанти не стала. Не стала раздражать людей своим присутствием, оставаясь рядом с лодкой - поскорей отошла подальше, чтобы найти "своих". А таковым являлся не только Грешник. Возможно, Каллисто тоже выжила. И вроде бы Падшая видела Сунгата. Вроде бы. Следовало, наконец, выяснить - что правда, а что нет. В поисках состайников серошкурая заметила знакомую морду - Пепельную, но не стала подходить - т.к. рядом с ней были другие лисы. Более того - резко сменила направление и, стараясь избегать странных существ с изогнутыми хвостами, продолжила поиски Пожирателей. Не сразу, но заметила сутулую фигуру. Желания подходить к Змееусту совсем не было. Впрочем, как и выбора. На незнакомой земле проще выжить в команде, чем в одиночку. Именно поэтому подруга Хашима подошла к кобелю, приветствуя его:
- Рада видеть знакомую морду. Ещё кого-нибудь из наших не заметил поблизости?
[indent] Отец молодого калеки, Яшкур, когда-то провёл своеобразное "посвящение" валькирии в ряды Пожирателей. Проще говоря - чуть не угробил "перебежчицу". Однако, кто старое помянет - тому глаз вон? Действительно, глупо отказываться от возможности при удобном (читай - опасном) случае подставить "слабую" суку, а самому - спастись. Одиночка - это вариант для старого Острова. Там, до начавшихся катаклизмов, можно было выжить, надеясь только на себя. Здесь же, наверное, лучше действовать сообща. Такие мысли бродили в голове у волчицы. Солидарен ли с ней собеседник - скоро выяснится. А пока оставалось терпеливо ждать ответа. И присоединения к их компании Тринити. Если тот, конечно, прямой наводкой не свалит в лес. И не станет добычей акул, устроив "веселье" на шлюпке....

Осирис старательно ее игнорировал, но это не особо расстраивало Безухую: спасибо на том, что он не пытается с ней расправиться за старые обиды. Легионер уже успел где-то поохотиться и теперь собирался покинуть пляж в поисках пресной воды. Ее он ждать не стал, давая понять, что ему на нее ровным счетом наплевать. Да и ладно, главное, он убирается отсюда, как и хотела черношкурая. Она уже было сделала шаг в сторону, куда пошел Осирис, но тут ее кто-то окликнул сзади, отчего по спине пробежали мурашки.
-Стой, окаянная, не шагу больше! – Естественно, первая мысль: Тринити нашел ее.
Правда, обернувшись, волчица не встретилась взглядом с грозным Пожирателем. Более того, за ней никого не было, лишь шлюпки поодаль да те, кто выбирался из них на берег. Но тут, опустив взгляд, разноглазая увидела маленькое черное тельцо, старательно бегущее по мокрому песку.
-Зум, - выдохнула Каллисто, - правду говорят, что крысы – твари живучие, - усмехнувшись, волчица повернулась к своему напарнику.
-Такие же твари, как и живучие волчишки вроде тебя, - проскрипел в ответ крыс, приближаясь к Листу.
Признаться, черношкурая забыла о своем маленьком товарище, ровно как и он о ней. Они не виделись уже очень давно, и это было удивительно им встретиться здесь. Во время телепортации Зума не было с ней, а значит, он нашел другой способ проникнуть на корабли.
-Неужели ты думала, что я буду смиренно подыхать в катаклизмах? Я плюнул на тебя и отправился в Город, а оттуда попасть на корабли было проще простого, - пропищал черный крыс, приподнимаясь на задние лапки, - а вот ты-то так тут очутилась?
Каллисто уколол тот факт, что Зума интересовала больше его собственная шкура, чем она, но разве сама волчица не испытывала того же? Она ни разу не вспомнила о нем, даже пока была на Острове. Они друг друга явно стоили.
-Ты что, забыл, что мое желание жить такое же, как и твое? Везде лазейку найду, - фыркнула волчица, опускаясь брюхом на песок.
-Ах, ну да, - вильнул хвостом Зум, без лишнего приглашения вскарабкиваясь по свалявшейся шкуре Каллисто ей на загривок.
Раз уж они снова встретились, пройдя через все это, больше расставаться им было нельзя. По крайней мере, пока они не разузнают, что же здесь творится. А до той поры их союз будет им обоим очень кстати.
Поднявшись, Каллисто с ужасом оглядела побережье, которое с каждой минутой становилось все оживленней, пытаясь найти Тринити. Пока его было не видно, а значит, надо скорее убираться, тем более, пока волчица точила лясы с Зумом, Осирис уже ушел. Теперь он превратился в маленькую черную точку, но Лист успела зацепиться за него взглядом, прежде чем его поглотили заросли джунглей. Сорвавшись с места, разноглазая понеслась за ним, намереваясь настигнуть его прежде, чем он растворится в незнакомом мире.

Отредактировано Каллисто (2019-06-19 16:44:43)