Никогда еще Маури, как ему казалось, не ходил по такому тонкому льду. Он уже устал сидеть в этой песочнице, постоянно отряхивая одежду и вычесывая пальцами пыль из волос, но и вступать в диалог с местными, после такого скотского отношения, желанием не горел. Как ни крути, а при всей любви Маури к людям, понять мотивы этих ребят он не мог. Что толку держать пленников месяц в полной изоляции, когда можно было бы выйти на диалог и за месяц, быть может, добиться каких-то существенных дипломатических результатов? Кто его знает... Так или иначе, вряд ли нашелся добрый местный альтруист который решил им через записки рассказать что-нибудь важное. После стольких дней ожидания в разумность местных верилось в трудом.

Наверняка это был кто-то из представителей другой фракции, желающий переманить на свою сторону пленников. Ну или местные просто над ними издевались, и написали на листке бумаги что-нибудь обидное. Это было, как считал Маури, вполне в их духе. Впрочем, поднимать листок даже палкой он бы не стал. Кто знает, как работает эта магия, а превратиться в сапог или блоху волк абсолютно желанием не горел. И все же... любопытство было велико. Поэтому, "услышав" от Тарлаха правила игры и получив от Зольфа подтверждение, что он все понял правильно, Маури кивнул, а Кутти только обиженно надулась, еще больше напоминая шарик. В последнее время ее маленький размер стал настоящим проклятием, ведь именно из-за этого её никто не мог заменить на должности разведчика. Клюнув Маури в ухо, и вызвав у последнего недовольное шипение, птичка поднялась над землей и молча улетела на разведку.

А Маури в голову, тем временем, пришла, как ему показалось, гениальная идея. Кивнув Тарлаху, и стараясь не раскрывать детали плана и разведки, он повернулся к Зольфу и приложил палец к губам. Тот, кто находился по ту сторону стены, вполне мог их слышать. Впрочем, озвучить идею как-то было нужно, и Мао понимал, что сейчас будет выглядеть как полный кретин. Придется пожертвовать своей репутацией серьезного парня ради такого дела. Указав на попугая одной рукой, бурый второй рукой указал на записку, устанавливая цепочку Роджер-бумага. После чего, вздохнув, замахал руками как крыльями в направлении загадочного листка. Со стороны, наверное, все их немые перформансы выглядели нелепо и напоминали танцы душевнобольных, но Маури надеялся, что его поймут. Если попугай немного помашет своими прекрасными крыльями, им удастся при помощи ветра перевернуть бумагу, не прикасаясь к ней. Идея была, конечно, так себе, но иными способами бесконтактного чтения Маури не владел и не был уверен, что у них в принципе есть какие-либо другие варианты.

Тарлах учтиво кивнул Маури. Единственный плюс в его немоте - он не провоцировал никого. Вид дурачка никого не смущал, иной раз его старались не замечать. Поначалу, он слышал только скептичные смешки и был рад поддержке, которую получал в основном от Несс. Впрочем, зацикливаться на плохом не хотелось. Сам факт, что они все в одной яме, вернее, в четырех стенах (хотя, тут как посмотреть, с высоты птичьего полёта это место наверняка напоминало яму, не иначе), заставлял его отрекаться от прошлых мыслей. Безумие заставило его склонить голову, но не дух. Он чувствовал себя иначе: не было привычного возмущения или злобы. Иногда голос ласково и сочувствующе нашептывал ему слова: "Хороший мальчик, прилежный, послушный, тихий-тихий", и последнее всегда выводило из себя. Тогда парень вскакивал и, как ошалелый, мотал головой. Впрочем, благодаря таким вспышкам, его сокамерники свыклись и обреченно, кто-то с презрением говорил: "шиза". Буквально вчера он поймал мысль: с ним нет его братьев. И это, как в первый раз, ударило по нему. Он с разгону нырнул в темную воду, нырял, пытаясь заплыть дальше, в бездну мрака, туда, где за пеленой непроглядной тьмы лежали несметные сокровища - его воспоминания. Но каждый раз всплывал - ему не хватало воздуха.
Вдруг, он снова почувствовал этот леденящий холод. В животе еще свело характерно. Упрек. Что-то его осуждало за потерю памяти. И кто, как не Несс, мог воскресить в нём прежнюю жизнь?
Случай с перевоплощением и немотой мог существенно изменить всё мировоззрение Тарлаха, который не просто учился на ошибках - усваивал их на лету. Только сейчас не тот случай, чтобы копаться в прошлом да подсчитывать успехи и провалы. Он чувствовал себя иначе - этого достаточно, чтобы воодушевиться. Не зря же он получил прозвище "Вдохновитель". Именно на первом вдохе начинается его шаг. Решительный или нет - не важно, главное сделать его.
Тарлах чуть улыбнулся на слова Зольфа, по-озорному и вздернул голову, но не высоко, а как будто замечая своего собеседника и соглашаясь с ним своеобразно. "Стража обычно наверху. Но сейчас они что-то не пытаются отследить, что же произошло. Спят, что ли?", хмыкнул про себя он. Крепость казалась ему непробиваемой клеткой, которую теперь тихо и настойчиво пилили аж в двух местах. С другой стороны, не загонит ли это их в еще большую яму? "Один из выходов точно с подвохом", если придётся выбирать, то с умом. "Одному мне не принять решение", таков уж принцип выживания. Он посмотрел на Маури и Зольфа, точно спрашивая их: "Если что, то вы со мной, так ведь?". Но для них это ни о чем. Они не проникнут в его голову, не прочтут мыслей. Развернувшись, он подошёл поближе к записке, склонился над ней задумчиво. Любопытство толкало его найти палочку или еще какой-нибудь предмет, чтобы развернуть. Или...
Из безумного омута его вытянули торопливые шаги. Он повернул голову и увидел Нессель, которая пришла к ним после окончившихся, странных переговоров. Его как током ударило: парню хотелось вдруг обнять её. "Нет, я точно схожу с ума", странный порыв даже его б напугал. Он представил, как кидается ей на плечи, а потом получает оплеуху от Маури за распущенные руки и горячий нрав. Да и рано обниматься. Он себя упрекал, как мог. На деле, парень поднялся, выпрямляясь, и хотел сам к ней подойти, но рыжая волчица опередила его. Она потерлась об его ногу, и он расплылся в улыбке. С опаской, поглядывая на её друзей, он провёл ладонью от макушки до загривка, легко, почти касаясь трясущимися пальцами её шерсти.
"Ты снова меня спасла. Я ведь почти решился коснуться этой вещицы", и, когда Несс спросила, что же, собственно, за собрание, Тарлах указал на вещицу, которую подбросили через ворота, но тут же добавил жестом, что её трогать нельзя (скрестил руки на груди). И Маури тоже всё объяснил, но на жестах. Тишину все разом зауважали. Когда маленькая птичка взметнулась к небу, парень с трудом удержал судорожный, шумный выдох. "Хоть бы всё получилось", ибо больше не на кого рассчитывать. Переведя взгляд на Несс, он опустился на колени перед ней и наклонил голову, точно спрашивая, в порядке ли она. Ему хотелось также узнать, что за странная псина нарушила идиллию узников, но пока не мог подобрать жестов. Он просто смотрел на неё и приходил в себя.

Кутти исчезла за стенами, и теперь оставалось только ждать ее возвращения и надеяться, что ее не поймают. Обычно птаха летала в совершенно другом направлении, дальше от оживленных ставок захватчиков. И хоть размер позволял ей прятаться, белый цвет сильно выделялся на фоне зеленой тропической листвы и деревянных построек. Куда лучше обстояли дела с обычными, потертыми от времени серыми домами. Предварительно "искупавшись" в песке, Кутти становилась грязной и прекрасно сливалась с руинами. Однако сейчас ей нужно было лететь туда, где не было развалин, прямо к бывшему центральному входу, и Маури сильно переживал за ее состояние. Одно он знал точно - без своего верного и бесстрашного спутника, который многократно рисковал жизнью, отважно собирал данные и шпионил на переселенцев, бурый не уйдет. Пусть они и не были сильно близки ранее, но это заточение помогло укрепить узы и лучше понять друг друга. Маури вынужден был признать - он привязался к надоедливой и гиперактивной синице. Впрочем, в том, что она сделает все от нее зависящее, переселенец не сомневался совсем. А значит, и им нельзя было ударить в грязь лицом.

Зольф также принял правила игры и теперь вместо слов "говорил" жестами. Продемонстрировав одобрение затее с ветром и бумагой, он отдал соответствующую команду своему спутнику. Для попугая это была не то, чтобы чертовски сложная задача. Подойдя к листовке ближе, он несколько раз подпрыгнул, махая крыльями. Роджеру было далеко до колибри, зависать в воздухе на одном месте ему было тяжелее. Однако долго эта эксплуатация не продлилась и вскоре бумажка, взмыв в воздух, буквально впечаталась в деревянную дверь, явив короткую надпись «Не верь»

Маури, наклонив голову набок, слегка нахмурился. Бурый не знал, понимают ли волки человеческую письменность, но, в отличие от них, сам был воспитан человеком. Он не смог бы прочесть научный доклад, но умел складывать буквы в слова и понимал смысл простых выражений. Особенно тех, что были связаны с предосторожностями. Надпись озадачила молодого волка, но еще больше его озадачил почерк. Знакомый, такой родной почерк... Буквы размашистые, но витиеватые, будто сошедшие с древних манускриптов. В старые времена это поражало Маури, ведь человек, что выводил эти удивительные символы, не видел абсолютно ничего. Тельши никогда не рассказывал о том дне, когда потерял зрение. Было ли это резко, или он постепенно терял возможность видеть? Бурый нередко засыпал его вопросами, на что артефактолог отвечал ему просто и коротко - бессмертие дарит вечность, а вечности хватит для освоения любых навыков.
- Я знаю, чья записка. Знаю... - на выдохе, прерывисто произнес Ри, и мир вокруг него прекратил свое существование. Он не обратил внимание на Нессель и Тарлаха, не слышал выкрика Каллисто. Он просто смотрел пронизывающим взглядом на записку и мысленно пытался соединить две детали мозаики, которые меж собой не сходились.Тельши не было на Дискордии, он остался на старом острове - неоспоримый факт. Но эти символы, вне всяких сомнений, вывела его рука.

Стирая со лба накативший пот, он медленно обернулся, через плечо посмотрев в сторону таинственного черно-белого волка. Ему нельзя верить? Или же... или же вся эта игра с почерком - подделка местных и верить нельзя тексту? Таинственный пес выглядел странно, но сумел как-то завоевать доверие Каллисто и ребят. Зольф, услышав слова Листа, отправился помогать им и вязать необходимые узлы, хотя черт его знает, умел ли он их вязать в принципе. Падение с такой высоты, если крепление не будет крепким, может стать смертельным... У Маури не было веских причин в данный момент бросаться на Оливера с обвинениями в чем-то, ибо обвинить его пока что было не в чем. Однако, подойдя к Каллисто и Зольфу, Маури решил высказаться. Присев, и усиленно завязывая узел на петле со второго конца каната, он произнес так тихо, что слышать могли лишь те, кто находился внизу.
- Кутти еще не вернулась с докладом. Есть шанс, что поблизости находятся «наши», но уверенности у меня нет. Что будем делать, если... этот предаст нас? Есть план?
Утягивать веревку такой толщины было не просто сложно, а почти нереально. Канат был очень плотным и толстым, нужна была хорошая практика, чтобы сделать из этого дерьма что-то отдаленно безопасное. Маури уже понял, что местная магия и способности были воистину удивительными, но подсознательно он все же надеялся на присутствие Тельши. Его сил должно было хватить, чтобы вытащить из заточения всех. И если Кутти найдет его раньше, чем первый пленник поднимется на стену, станет ясно, какую маску носит лохматый черно-белый манипулятор.

Окрик Каллисто подействовал на большинство отрезвляюще, и это не могло не радовать. Зольф и Маури последовали за ней, правда старый хрыч отпустил пару комментариев в адрес Листа. Либо они были настолько тихими, что волчица их не услышала, либо она сознательно пропустила их мимо ушей – отвечать разноглазая не стала. Меньше слов – больше дела, и может быть совсем скоро все они окажутся на свободе.
-Надо размотать эту веревку и завязать две петли с каждой стороны, - коротко передала поручение Оливера Лист, когда Зольф и Маури в человеческих обличьях присели рядом со шматком, что бросил черно-белый. – Только сделайте их разного размера – одну, чтоб влезли голова и лапы, а вторую поменьше. – Разноглазая подняла морду и посмотрела на Оливера, чтоб убедиться в своей правоте.
Как только тот одобрительно кивнул, человеческие волки принялись за работу. Черношкурая ходила у них за спиной, пригнув голову, наблюдая за тем, как длинные голые пальцы обоих с трудом выполняют задачу. Толи это действительно было непросто, толи ни Зольф, ни Маури не умели толком обращаться со своими новыми телами – в любом случае, получалось у них медленно и достаточно неумело. Но были ли у них еще варианты? К сожалению, нет.
-Даже если наши поблизости, как они вытащат нас отсюда? – Тихо ответила Лист, - вряд ли у них завалялась такая же веревка за пазухой или ключ от всех дверей. – Да и потом, рассчитывать на помощь тех, кто сам ничего толком не знал – так себе идея. – План – действовать по обстоятельствам. – Глухо рыкнула разноглазая.
О каком плане тут приходилось говорить, если они находились в такой огромной заднице, что им приходилось принимать правила игры, которую они совершенно не знали. – Все лучше, чем сидеть здесь и смиренно ждать участи. – Немного помедлив, Каллисто снова подала голос, чтобы процесс вязания узлов был не таким нудным и молчаливым.
Для себя Каллисто решила, что ей надо лезть первой. Если Оливер окажется предателем, у бравой Пожирательницы-Валькирии хватит сил и умений, чтобы перегрызть скользкому типу глотку. Лист считала себя весьма опасной противницей в бою, а потому без лишней скромности взяла на себя роль матерого воина среди всех остальных. Человеко-волки точно незнакомцу не противники, а Нессель… Нессель, по мнению Листа, была еще невинна, хоть и воспитывалась бравыми амазонками.
Тут Каллисто обратила внимание на Тарлаха, что продолжил стоять в стороне, в компании рыжей волчицы. Он не торопился помогать своим собратьям, а ведь его пара рук могла бы существенно ускорить процесс.
-Вижу, не все горят желанием обрести свободу? – С издевкой спросила Лист нарочно громко, чтобы Тарлах ее точно услышал, - или решил взять ее чужими руками? – Голос волчицы был пропитан желчью и ядом, она не упускала возможности зацепить любого, кто действовал против ее правил, даже несмотря на то, что все они сейчас находились в равном положении.
Безухая быстро утратила к молчаливому Тарлаху интерес, ибо сейчас было что-то поважнее. Она вновь сконцентрировалась на узлах, что пытались закрепить Зольф и Маури и, к слову, у них это более-менее получилось. Поняв, что они близки к завершению, Лист подняла взгляд на Оливера в ожидании дальнейших указаний.

[AVA]http://s3.uploads.ru/ZpKTF.png[/AVA]
Зольф никогда бы не подумал, что ему придется когда-нибудь опасаться простого клочка бумаги... Когда-то он вел в бой целые армии, знаете ли. Множество раз пробегал по краю, едва избегая цепких лап Калахиры. Видел живых мертвецов... Но между тем, больше всего на своем веку он видел вовсе не красивых, "достойных" смертей, а смертей глупых, бессмысленных, одиноких. Именно это помогало ему осознавать, что смерть может настигнуть тебя не только в схватке, но и из-за клочка бумаги тоже...
Маури понимал человеческую письменность, что вовсе не удивило Багрового. Больше его напрягла реакция его товарища по несчастью. За месяц в человеческом теле он научился гораздо лучше понимать то, как лица двуногих выражают эмоции... Бледность кожи и взмокший лоб вряд ли можно было считать хорошими знаками.
— Я знаю, чья записка. Знаю...
По остекленевшим глазам Маури, Старший прекрасно понял, что тот забыл обо всем, что происходит вокруг, так что церемониться не стал, пихнул того в плечо и настойчиво прошипел злобным громким шепотом:
— Чьих это рук дело? Что там написано?
Продолжить допрос не позволила Каллисто. Зольф бы задергал раздраженно ухом, да не было у него волчьих ушей, так что просто резко мотнул головой в ее сторону. Маури, однако, отвечать очевидно не собирался, так что Багровый решил пока что оставить его в покое.
Плюхнувшись на задницу возле мотка толстой веревки, светловолосый принялся внимательно слушать указания Листа. Светлые брови, и без того вечно нахмуренные, сошлись еще сильнее, демонстрируя усиленную работу мысли в голове бывшего волка. Вязать узлы ему еще ни разу не приходилось, да и не то, чтоб он смог это сделать. Лапы под такое не заточены. А вот человеческая пятерня - вполне. Только Зольф взял один из концов в руки, как к нему присоединился Маури. Однако Старший был слишком вовлечен в свою новую задачу, чтоб продолжать донимать его расспросами про записку.
Через несколько минут усилий и ухищрений, Зольф смог смастерить удобоваримую петлю. Узел выглядел не особо презентабельно, но надежно. Оставалось лишь проверить... Багровый взял веревку в руки и принялся всячески тянуть и дергать в разных направлениях, проверяя надежность узла. Тот не поддавался, пускай веревка и издавала жалобный скрип под напором грубой силы. Светловолосый остался доволен результатом.
— Кутти еще не вернулась с докладом. Есть шанс, что поблизости находятся «наши», но уверенности у меня нет. Что будем делать, если... этот предаст нас? Есть план?
Зольф перевел взгляд на наконец-то очухавшегося Маури.
— План простой - либо он, либо мы. Если сразу не сдохнем, то пускай это будет последней вещью, что я сделаю, но я сломаю ему хребет... Поверьте, я очень мотивирован.
Словно подтверждая его слова, веревка снова жалобно заскрипела в руках Багрового. Может быть это была финальная проверка петли, а может он представлял себе, что у него в руках - тот самый хребет Оливера...
— Вижу, не все горят желанием обрести свободу? Или решил взять ее чужими руками?
Чувствуя знакомый холодок в затылке, который всегда сопровождал закипающую внутри него злость, Багровый медленно поднялся на ноги, выпрямляясь в практически двухметровый рост и не без удовлетворения возвысившись над Каллисто и другими своими товарищами по несчастью.
— Сделай мне одолжение, — опасно тихо пробасил он, буравя Лист тяжелым взглядом голубых глаз. — Направляй клыки против тех, кто действительно может тебе ответить, хорошо?
Как истинный задира, он терпеть не мог других задир. А кошмарить Тарлаха в его нынешнем состоянии было делом мерзким, даже постыдным. Настолько просто, что не попасть в цель просто не выйдет.
Выслушав внимательно указания Оливера и осознав, что первым пойдет либо он, либо Маури, Зольф все быстро решил за всех.
— Я иду первым.
Багровый опасался, что не сможет с первого раза нормально закинуть веревку их помощнику, однако желание не опозориться перед столь большой аудиторией, видимо, победило, и Оливер смог ухватиться за конец с первой попытки. Зольф, не теряя времени, просунул голову и плечи в петлю. Маури любезно помог, подставив плечи и, что удивительно, Багровый даже не стал спорить и отказываться от помощи.
Так начался подъем. Самым сложным было скоординироваться и приспособить все еще не до конца знакомое тело. Но, к счастью, у Старшего была хорошая физическая подготовка, а еще поразительное упрямство. Веревка натирала ладони, а петля неуютно впивалась в ребра, но все это сейчас казалось мелочью... Другой вопрос - растущее подсознательное беспокойство, тревога от осознания того, что он приближается к половине пути и уже висит довольно высоко над землей.
«Даже не думай смотреть вниз... Ты не обезьяна, пускай и выглядишь, как двуногий. Твои предки по деревьям не карабкались, так что страх высоты - дело естественное, и нечего его провоцировать»

Отредактировано Зольф (2020-04-27 20:07:23)

Каллисто слушала, как Оливер раздает следующую порцию указаний, смотрела, как Маури и Зольф неловко, но верно вяжут узлы и вскоре закончили. Однако ее желание идти первой быстро пресеклись Багровым, на что Лист лишь оскалилась опустила голову, прижав уши. Раскомандовался тут, да она, если захочет, может в одночасье перекусить ему глотку, а белый даже не сможет ответить.
-Например, против тебя? – Съязвила черношкурая, но все-таки попятилась назад и больше ничего не сказала.
Пререкаться не было времени и желания, да и потом Зольфу еще ее вытягивать отсюда. Глупо портить отношения с тем, кто будет вытаскивать тебя из пропасти и сможет с легкостью сбросить вниз, если посчитает нужным. Тут перед глазами Каллисто явно всплыла картина, как она падает в бездну подземелья, а последнее, что она видела – горящие ненавистью и коварством голубые глаза Дьявольского выродка. Лист так и не отдала должок и даже не знает, что сталось с этим выблядком, и жив ли он вообще. Но сейчас не время вспоминать о прошлом – если представится возможность, Каллисто ее уж точно не упустит, а пока пришла пора возвращаться к насущному.
Волчица наблюдала, как человекообразный Зольф карабкается наверх, где его ждал Оливер. Потом, как думала Лист, наступит ее черед, ну или по крайней мере Нессель или Осириса. Но тут Маури окликнул Тарлаха, который неуверенно мялся поблизости. Он был похож на амебу, которая не горела желанием спасать свою шкуру, так почему же ему нужно идти вторым?
-А не много ли чести? – Прорычала Каллисто, подходя ближе к Маури.
Ее клыкастая пасть приоткрылась, из глотки доносилось утробное клокотание, а глаза сверкали недобрым огнем. Логика Маури была неоспорима: наверху действительно может понадобиться человеческая сила, чтобы втащить волков. Однако Лист сомневалась, что мягкотелый Тарлах может сделать что-то путное: пока они находились здесь, от него толку было ровным счетом никакого. Если он не помогает им здесь, где вероятность, что от него стоит ждать помощи там?
Каллисто продолжала рычать, ощерившись, но умом понимала, что выхода особо не было. Силы вменяемого Маури могли действительно пригодиться здесь, а Зольф наверху один не справится. От осознания того, что цепочка, предложенная Маури, единственно верная, Лист хотелось рычать еще громче.
-Только поживее! – Рявкнула волчица, злясь от бессилия.
Она была заложницей ситуации, которая ей очень не нравилась. Ее бесили все присутствующие здесь, ей хотелось оказаться от них подальше, но она понимала, что они ей необходимы, чтоб спасти свою шкуру, а потому ей придется не только контактировать с ними, но еще и сотрудничать.
Скребя тупыми когтями передних лап по сухой земле, Лист отступила назад, пропуская Тарлаха к веревке. Оскал она убрала, а вот недовольное выражение морды осталось. Загривок все еще стоял дыбом, а сама Каллисто напоминала скорее злую горгулью, что охраняла веревку от посторонних.
Терпение разноглазой было на исходе, и если Тарлах сейчас начнет распускать нюни, она точно не выдержит да куснет его за какую-нибудь часть поаппетитнее. Но пока Лист ждала, придерживаясь тактики Маури, ибо сама понимала, что других вариантов у них нет.

Оливер не терял ни секунды, и как только конец веревки полетел вверх, схватил его, громко клацнув клыкастой пастью. Вытянуть человека будет непросто, даже для самого крепкого волка, но в генах чёрно-белого диким собратьям вторили тяговые собаки, рожденные тащить и тянуть вес, превышающий во много раз их собственный. Тащить упрямо и долго, против ветра и стужи, утопая по грудь в снегу и бросаясь в ледяную воду. Оливер никогда не считал себя особенным, но сейчас он был единственным, кто мог справиться с такой странной задачей. Волчья сила, рожденная в сердце диких земель, тесно переплеталась с выносливостью ездовой собаки. Он сможет быстро вытянуть Зольфа, каким бы тяжелым тот не был. За время жизни с людьми, Оливер привык к подобным вылазкам. Не первая спасательная операция, и, оставалась надежда, что не последняя.

Просунув голову и одну из лап в петлю, полукровка подался вперед, пока не почувствовал натяжение и давление на свое левое плечо. Канат больно упирался в грудную клетку и черно-белый шагнул в сторону. Так, чтобы канат соприкоснулся с ровной стороной камня и тот принял часть давления на себя. Да, в этом случае был риск протереть и порвать веревку, но Оливер знал, что делает. Плотная вязка выдержит подъем Зольфа и не протрется от него, а большего было и не нужно. Вдвоем с этим громилой, они сумеют достать остальных, уже не прибегая к помощи ландшафта. И как только переселенец повис на канате и начал движение вверх, Оливер подался вперед, прилагая максимум усилий для того, чтобы мужчина как можно скорее выполз на поверхность стены и ухватился за многочисленные камни. Помощь снизу была весьма кстати, и много времени подъем не занял, что было идеальным стечением обстоятельств в условиях, когда это самое время поджимало. И хотя спутник стоял на страже их безопасности, Оливер не был уверен, что они смогут хоть что-то предпринять против Древних, даже если узнают об их прибытии сильно заранее. Кроме, разумеется, побега.

Когда Зольф коснулся руками верхушки стены, а следом за ним взобрался и Тарлах, полукровка сделал последний рывок, вытягивая его вверх и припадая на передние лапы, чтобы слегка продышаться после двух непростых подъемов. Он краем уха слышал, что происходило внизу. И это абсолютно не радовало.
- Заканчивайте... Свои... Разборки... - произнес полуволк, медленно и уже не так дружелюбно как прежде. - От скорости вашего подъема зависят не только ваши жизни, но и наши. Прискорбно, что за долгое время вы даже между собой не смогли поладить. Как вы собираетесь строить отношения с местными, если собачитесь даже с союзниками и, сидя в одной лодке, ломаете её по очереди? Я не намерен отдавать свою жизнь, или жизнь своего друга, за горстку скандалистов, которые пытаются ставить друг другу палки в колеса. Поднимайтесь наверх в темпе и молча, выяснять отношения будете потом.
И хотя слова Оливера по-прежнему звучали очень спокойно, в них появились очевидные холодные нотки. Их внизу еще был целый батальон, и чесать языками сейчас было не место, и не время. Столь агрессивный подход им не поможет ни сейчас, ни после освобождения, и Оливер на секунду подумал, что, может быть, его усилия действительно того не стоили.

Отредактировано Оливер (2020-05-20 18:58:13)

Тарлах, как и ожидалось, сумел достаточно быстро и оперативно взобраться наверх, дело оставалось за малым - три волка. Они весили значительно меньше любого из людей, и если уж двуногих удалось поднять на стену, то с псовыми проблем точно не возникнет. Не должно было возникнуть, во всяком случае. Однако удача - особа коварная и непредсказуемая. Достаточно долго она шла в ногу с переселенцами, давая им возможность реализовать свой план, но все понимали, что это не могло длиться вечно. Древние хоть и расслабились, понимая, что пленникам не суждено выбраться самим, все же не могли полностью оставить их без присмотра. И вскоре даже Маури сумел различить голоса. Схватив веревку, и проверив ее узел на прочность, он неожиданно почувствовал резкую усталость, и слабость в ногах.
- Хватайся зубами, они тебя вы... - только и успел произнести Маури, прежде чем почувствовал непреодолимую тяжесть во всем теле, а взгляд его помутнел и вскоре совсем померк. Потеряв сознание, он плашмя упал в песок, и только размеренное дыхание человека, от которого поднималось легкое облако пыли. Очень скоро точно так же на землю осела и Нессель с Осирисом. Бесшумным врагом оказался совсем небольшой дротик - три таких малыша сейчас лежали на земле подле тех, в кого они метко попали. Следующий, по видимому, был предназначен Каллисто, но неожиданный порыв ветра сбил прицел - в конце концов, дротик был слишком легким, чтобы рассечь его, словно пуля. Горностай, поняв, что дело плохо, вернулся к Оливеру, а сам черно-белый обнажил клыки в предупреждающем оскале, в упор смотря на человека в маске, что стоял на другой стороне арены, в противоположной башне.

Не прошло и нескольких минут, как на крышу с противоположной стороны поднялись 8 человек, наводя на пленников и представителя Цитадели луки со стрелами. Натяжение было слабым, стрелять они не собирались. Как минимум, сейчас. Ждали чего-то. Или кого-то... На свои места все встало через пару минут, когда на соседнюю от переселенцев и Оливера башню, приземлилась гарпия, держа в одной лапе Кутти - спутницу Маури. Это была та самая птица, что встретилась Каллисто и Осирису в лесу, и она явно была чертовски недовольна...
- Сидели бы тихо - может, спасли бы свои жизни... - протянула птица, разжимая лапу и позволяя синице вернуться к своему человеку-волку. Кутти ее не интересовала, больше интересовал человек, что был на территории Древних вместе с ней. Молодой человек с повязкой на глазах - он появился и исчез так быстро, что его можно было принять за иллюзию. И только стойкий запах переселенца не давал усомниться в его реальности. И в том, что незнакомец - враг.
Поочередно смерив взглядом присутствующих, гарпия остановила свой взгляд на Оливере, и гордо подняла голову.
- Тебе-то зачем за них впрягаться? Не говори, что нам назло - ты не свободен в выборе своего жизненного пути, а месть - прерогатива свободных.
И хотя слова птицы звучали, в принципе, безобидно, Оливер чуть пригнулся, встопорщив шерсть на загривке и спине, всем своим видом открыто демонстрируя неприязнь. Он явно знал эту гарпию не косвенно, но напрямую, однако по какой-то причине Древние не возобновляли атак. Может, хотели поговорить? А может, не хотели идти на риск? Оливер ведь был частью Цитадели, стоило ли снова начинать бойню ради жизней нескольких переселенцев?

Появление Древних не стало для Оливера сюрпризом. Это была серьезная фракция. Пусть они и успели несколько расслабиться в последние дни, а потом навалились и дипломатические заботы, улизнуть без их ведома было практически нереально. Вопрос заключался лишь в том, насколько долго судьба позволит избегать этой проблемы. Как оказалось, сегодня она была весьма щедра, и переселенцы практически успели выбраться. Двое крепких мужчин были наверху, и это значительно ускоряло операцию, если бы не дротики со снотворным, которые свели к нулю шансы вытащить всех. Умно, умно. Переселенцы все еще были им нужны, как минимум, на переговорах с Цитаделью, как максимум - для их дальнейшего изучения. Стрелять с целью убить их - сомнительное решение, и когда Маури, а вслед за ним и Нессель с Осирисом внезапно упали, Оливер только вздохнул. Появление птицы и ее свиты не стало для него неожиданностью, полуволк даже не оскалился в ее сторону. Он молча вытянул Каллисто, заручившись поддержкой волков под мороком и своего маленького спутника. И когда лапы волчицы коснулись верхней части стены, перед переселенцами встал выбор - спасать тех, кто остался внизу, или уносить ноги. Хоть Ривер и не горел желанием вступать в открытую конфронтацию, бежать и доставлять врагу удовольствие, демонстрируя собственный страх, он также не планировал.
- Я не обязан ничего пояснять. Никому из вас. Ваша война с переселенцами и Цитаделью - не моя забота, но даже те рамки, которые я выстроил вокруг себя своим выбором, дают мне больше свободы, нежели ваши уставы и предрассудки, что легли в их основу.
- Из чувства справедливости, что ли? К ним? Они тебя первого пустят в расход, ибо справедливость, которую они привезли с собой идет вразрез с той, которую мы определяем на Дискордии.
- Как будто вы проверяли, - насмешливо фыркнул Оливер и демонстративно почесал лапой за ухом. - У меня нет желания вступать с вами в конфликт, невзирая на старую боль и раны. Мое племя не говорит на языке силы.
- Забавно. Ты украл то, что принадлежит нам, и рассуждаешь о конфликтах и справедливости. Не тем вещам Цитадель тебя научила.
- Я говорю о справедливости с позиции Махараджи, и не тебе судить его по поступкам и решениям.
- Да простит меня Раджа, но ему следует тщательнее выбирать своих сторонников, - на последних словах птица неожиданно взмыла в небо, сделала несколько кругов чтобы набрать скорость, после чего вошла в штопор, пикируя на переселенцев и Оливера с молниеносной скоростью. Вместе с птицей в атаку пошли и аборигены. Подняв копья, они бросились по обе стороны стены, пытаясь зажать пленников в тупике. Они громко, но звучно, кричали, подавая друг другу сигналы, пока гарпия отвлекала компанию, проносясь в нескольких сантиметрах от них, но все еще не выпуская когтей. Не пыталась убить - выжидала, и явно избегала опасных волчьих клыков. Оливер и не пытался ее поймать - пригибался всякий раз, когда гарпия оказывалась рядом. Убивать ее было себе дороже, гибель главной воительницы фракция точно никому из них не простит. А ведь им не просто нужно было сбежать, но и, по возможности, жить после этого хоть немного более спокойно, чем сейчас.