Эй! Я тебя вижу. Ты ведь не станешь дергать меня за хвост? Конечно, нет. Ты меня не достанешь.
Угадай... У меня крылья, яркая окраска, крепкий клюв и роскошный хвост. Всем известно, что так выглядят попугаи. Но если ты решил, что я назову тебе своё имя, то ошибся. Я с незнакомцами не знакомлюсь.
Я здесь сижу. Как можно выше, чтобы такие, как ты, до меня не добрались.
Впрочем, если ты будешь вести себя прилично, то мы сможем продолжить общение.
Ты считаешь, что я распространяю слухи? Какое стереотипное мышление.
Спроси лучше вон в тех кустах... Постоянно слышу оттуда крики. Думаю, им нужно помочь. Может, вместе докричитесь.
Я очень долго летел и присел отдохнуть. И сразу встретил тебя. Здесь следует быть осторожнее — меня чуть не съели милые с виду цветочки. Зато с камнями наверху можно поиграть — всё чудесным образом меняется!
...— Кто ты?— Что ты здесь делаешь?— Слышал что-то интересное?— Откуда ты?
Костав
"Кровь из ран и не думала останавливаться, и, наверное, было вопросом времени, когда кто-нибудь еще из хищников заинтересуется происходящим на поляне. Все последние силы только уходили на то, чтобы держать нож ровно, раз за разом устремляя его навстречу хищнице..." читать далее
Дискордия
"Последователи Айджи смертны, их можно ранить, можно убить. Однако что делать с самим Айджи? В отличие от своих прихвостней, божество бессмертно. Оно ходит по острову, облаченное в шкуру тигра, но эта плоть лишена способности чувствовать боль, она в принципе была лишена любых атрибутов живого." читать далее
Станнум
"Бывший легионер в Станнуме требовал, чтобы серый сделал рывок вперёд именно сейчас, когда пасть противника занята выплёвыванием очередной изящной фразы. Именно тогда, когда шея не закрыта, когда можно сбить с лап, ударив плечом, боком: рыхлый прибрежный песок не слишком надёжная почва под лапами." читать далее
Ноэль
"Этот артефакт... был силен. Тянул не только воспоминания, будто бы душу вытягивал вслед за ними. Тяжело. И даже в состоянии абсолютной прострации, Ноэль чувствует, как слабеет его тело, как подрагивает лапа, что касается амулета. Будто бежал на пределе возможностей, от края света до края. " читать далее
Сезон "Смутное время"
16 октября 188 года, 05:00
Все фракции Дискордии сотрясают внутренние разногласия, архипелаг страдает под гнетом безумия, а отдельные его участки оказываются в эпицентре чудовищных аномалий...читать далее
Дискордия - архипелаг островов, скрытых от остального мира древними магическими силами. Здесь много веков полыхает пламя войны, леса изрезаны тропами духов, а грань между человеком и зверем небрежно стерта временем и волей богов.
Полезные ссылки для игроков:
Юг
♦ намечается довольно теплый осенний день, небо ясное и чистое, осадков сегодня не предвидится
♦ температура воздуха на побережье составляет примерно +12, ветер южный 5 км/ч
♦ в тропическом лесу температура воздуха +15, ветер практически не ощущается
Цитадель и Долина Вечности
♦ уже продолжительное время стоит теплая осенняя погода без осадков
♦ температура воздуха составляет +12, на северных землях (в районе лагеря Жал) опускается до +9
♦ безветренно
Восток
♦ на территориях восточного края по-прежнему без осадков, местные жители страдают от жажды
♦ возникла угроза засухи на востоке
♦ температура воздуха составляет +20, сухой ветер приблизительно 7 км/ч
♦ порывы ветра поднимают пылевые бури
Проверка анкет
Выдача наград и поощрений
Чистка устаревших тем
Актуализация списков стай, имен, внешностей
Разносторонняя помощь администраторам с вводом нововведений
Помощь с таблицей должников
Мастеринг — [GM-Trin]
Организационные вопросы
Разработка сюжета
Координация работы АМС
Гайд по ролевому миру
Обновление сеттинга и матчасти
Решение межфорумных вопросов и реклама проекта
Проверка анкет
Выявление должников
Разработка квестов
Выдача поощрений и штрафов
Организация ивентов
ПРАВИЛА ОЧЕРЕДНОСТИ
В очереди указываются все игроки, которые находятся в локации. Все, чья очередь еще не наступила, выделены серым цветом. имя - очередь этого игрока ◬ - очередь сюжетной игры / переполнение локации (5 дней на пост) ◬ - очередь обыкновенной игры (7 дней на пост) имя - игрок временно вне игры >> имя - персонаж ожидается в локации
[имя] - персонаж отыгрывается гейм-мастером
Западный путь - пещера, уходящая глубоко под земли Дискордии, но достаточно узкая, чтобы человек не смог в нее далеко пролезть. Во многом это место уникально - сотни мелких морских животных заносит сюда во время прилива. Здесь размножаются тысячи разных одноклеточных, которые светятся в темноте, разгоняя синевой полумрак. Многие звери и птицы считают это место волшебным, другие говорят, что оно проклято. Если удастся миновать стража пещеры - огромного варана - и пройти внутрь, можно убедиться в том, что пещера действительно очень глубокая. Чтобы дойти до земли, устланной спектральными кристаллами, необходимо пройти несколько километров непростого пути. Известно, что впереди есть обрывы, озеро с ледяной водой, из которого сложно выбраться, и зона каменных сталактитов, которые от малейшего землетрясения (а они тут ощущаются часто) срываются вниз и убивают всех, кто попадется им на пути. Добраться до точки магического телепорта живым можно, а вот невредимым... С этим, определенно, будут трудности. В локации есть доступ к пресной воде!
♦ Уникальные элементы локации ♦
Спектральный малахит
Редкий, деформировавшийся от силы спектральных кристаллов, камень. На первый взгляд ничем не примечательный, однако обладает особыми свойствами. Он значительно более хрупкий, чем обычный малахит, и если стереть его в пыль и насыпать в еду или воду (не имеет особого привкуса или запаха), вызывает сильнейшее магическое отравление. Абсолютный морок мгновенно спадает с жертвы, если был использован, а пострадавший чувствует сильнейшее головокружение и начинает видеть перед собой очень мощные галлюцинации. Эффект длится три поста, после чего жертва теряет сознание и разбудить ее можно только при помощи специальных растений или артефактов. Получить спектральный малахит можно в этой локации один раз за игровой сезон, но найти его непросто, для этого вам необходимо изучить локацию, играя в ней. В конце игрового сезона Гейм Мастер бросит кубики. Если игрок написал 5 постов за игровой сезон, шансы найти камень составляют 40%, каждый следующий пост игрока добавляет 5% к шансу найти сокровище. Разумеется, посты от каждого игрока считаются отдельно и не суммируются. Артефакт одноразовый
♦ Флора и Фауна ♦
Флора и фауна очень обеднена, и представлена, в основном, водорослями, мхом, бактериями, и мелкими организмами в виде крабов, рачков, рыбок и черепах.
♦ Ближайшие локации ♦ ------------------ ♦ ------------------ ↑ Север | Скалы ↓ Юг | Океан ← Запад | [Океан → Восток | Золотая коса(10 км, +1 час для животных | +2 часа для людей) Юго-Восток | Океан Юго-Запад | Океан Северо-Восток | Скалы Северо-Запад | Скалы В глубине пещеры | Поле спектральных кристаллов, переносящее в Южный грот.
♦ NPC ♦
Комодский варан, возраст и имя неизвестны Крупнее своих обычных сородичей. Обладает скверным и агрессивным характером, считает эту пещеру своей, и ревностно защищает занятую территорию, нападая на всех, кто рискнет прийти сюда без даров и подношений. Очень хороший боец, и, помимо этого, чертовски ядовит. Нанесенные им раны очень быстро начинают гнить, что может привести к заражению крови и стремительной смерти.
Видно сами земли Дискордии испытывают вас на прочность. Пойманные в ловушку мраком и холодом, обессиленные, измученные, лишенные даже малейшего права на передышку – на кого сейчас вам надеяться и полагаться, кроме как друг на друга? Под вашими ногами – черная бездна вод, вокруг вас – плен каменных стен. Путь, которым вы явились сюда, оказался для вас отрезан - и только впереди маячит единственная, быть может, надежда на спасение из промозглого узилища – широкий разлом в стене, выхваченный из тьмы мерцанием кристалла света; и неизвестность, от которой вас отделяет несколько шагов по узкому карнизу. Свет кристалла вдобавок откроет вам, что потолок расселины сплошь усажен острыми выступами, «клыками пещер» – сталактитами. Этот путь не будет легок - так же как и тот, который вам уже пришлось преодолеть. Боязно ли вам? Страшно ли? Настоящий страх явится тогда, когда чрево пещеры пробудится ото сна. Когда забормочут камни, угрожая обрушиться на ваши головы. Одни называют это судорогами земли, другие же – землетрясением. Поначалу за усталостью, дрожью и шоком голос земли будет для вас едва ощутим - неясная, еле уловимая вибрация - однако и ее будет достаточно, чтобы посеять в душе смутную тревогу. Особенно остро ее ощутят Винлирия Лиф, чья связь с природными силами глубока и нерасторжима, и Вильгельм – ведь недаром там, откуда он родом, люди считают, что кошки всегда предчувствуют грядущие катаклизмы…
Еще одна волна гула и дрожи, перерастающая во вполне ощутимый, уже не замолкающий рокот, понуждает вас поторопиться в путь.
Поспешите, и помните – Дискордия жестока не только к тем, кто единожды ошибся, но и к тем, кто слишком долго мешкает. Поспешите, пока Западный путь не стал для вас Последним...
После падения на голую каменистую поверхность я ощутила холодное насквозь промёрзшее дно пещеры. Моё тело словно что-то придавило, как-будто на мне лежала целая груда тяжёлых огромных камней. Это чувство было крайне неприятным и ужасно тягостным. А вот мой разум, словно погрузился в глубокий вечный сон, такой долгий и бесконечный, мучительно длинный и полностью осмысленный. Я хорошо понимала всё происходящее. Понимала то, что валяюсь на леденелом полу, как безжизненная тушка и не подаю не каких признаков живого существа, конечно за исключением слабого, еле уловимого дыхания. В глазах стояла кромешная темнота и несмотря на то, что когда я падала, то вокруг меня разливался тёплый яркий свет кристалла, сейчас я не могла различить ничего, даже слабого свечения, или хотя бы крошечного отблеска. Попытки шевельнуться, или заговорить закончились неудачей. Тогда я уже совсем была подумала : - Больше я никогда не проснусь, так и умерев здесь от жуткого холода. Ощущение холода, такого ледяного и всепоглощающего - пугало, я боялась и в правду не проснуться, и вот так вот умереть. Боялась, что моя спутница не сможет разбудить меня из этого мучительного состояния, не сможет помочь мне, не сможет спасти. Сейчас я так сильно боялась смерти, именно сейчас, нет не тогда когда за мной гнались и сожгли мой шалаш, не тогда когда на нас напал громадный ящер, не тогда когда я прыгнула в холодную воду и чуть не утонула, а именно сейчас, когда не от меня зависит проснусь я, или нет. Страх убивал, поглощая меня целиком, чувства не возможно было успокоить, контроль над собой больше не зависел от меня. Но вдруг я почувствовала лёгкие прикосновения, кто-то взял меня за руку, а после я ощутила тепло, которое медленно и сладко начало разливаться по моему измученному телу. Так хорошо и тепло, такое прекрасное согревающее ощущение. Ещё, ещё прошу тепла... - отзывалось в голове гулким эхом. Мне показалось как будто я нахожусь в самом холодном месте на Земле, и тут вдруг, кто-то принёс для меня кусочек тепла и жизни. Словно лучик света упал в царства тьмы и ночи. Точно после долгой губительной ночи, вдруг настал яркий дарящий жизнь день. -Как хорошо, блаженство неописуемо, приятно. - восхищалась я и жадно наслаждалась каждым мигом когда получала бесценное жизненноважное тепло. Но, через некоторое время мою руку резко отпустили и поступление энергии тепла закончилось. Я почувствовав себя намного лучше, попробовала открыть глаза. Мои глаза ослепил яркий слепящий свет. А после, немного прейдя в чувства, я увидела, что прямо над нашими головами нависают огромные сталактиты. Где-то в книге про путешествия я читала, что это сформированные долгими годами камни, которые по внешнему виду походят на громадные клыки чудовищ, а так же спокойно могут обрушится от громкого звука. Я была в таком удивлении, ведь никогда не видела ничего подобного, что и забыла про нашу ситуацию. А после опомнилась и сев посмотрела на обоих своих спутников и чуть поразмыслив, произнесла тихим хрипящим голосом : - У нас над головами сталактиты. Это очень опасные камни, которые могут обрушится при громком звуке. Но по выражению бледного лица девушки поняла то, что она меня не понимает, а если и понимает то где-то отдалённо и расплывчато. Котик конечно же животное и может не понять ни то, что слов, действий человека. Поэтому я громко вздохнула и показала рукой наверх, а после попробовала жестами передать падение сталактитов, а также поднесла указательный палец к губам, тем самым показав, что вести себя нужно тихо. Через силу попробовала встать, изученное тело почти не поддавалось, но от того тепла, что я получила, у меня значительно прибавилось жизненной энергии, которая мне помогла. Я нагнулась и взяла кристалл света. А после. шатаясь, подошла к ясноглазой спутнице и протянула руку, зовя её продолжить путь. Я понимала, что все очень сильно устали и выдохлись, но нужно было идти. Плюс ко всему было слишком опасно находиться под сталактитами, которые в любой момент могут рухнуть. Девушка подала мне свою руку и с усилием воли встала. А после мы с ней и пламенным героическим котиком, вновь зашагали по необычной, даже можно сказать, сказочной пещере.
Холодная, словно мраморная вмерзшая в черный пол скульптура, я сидела почти парализованная, чувствуя как мало у меня осталось сил. Всем своим существом ощущала слабость свою, хрупкое сложение тела и то, что кроме воли и внутреннего знания, ничего у меня нет. Просто слабый человек, который призван всегда бороться за свою жизнь, которую к слову, потерять не боится. Легкие маленькие ладони упирались в камень, изрезанный трещинками, которые ощущались под пальцами, словно глубокие морщинки на лице пожилого и древнего человека. Я пыталась отдышаться, хотя тело немело от пронзительного сквозняка, оно изнывало от всепоглощающего ощущения льдистого окаменения и до невозможности хотелось тепла. Просто тепла, хоть немного, хоть самую малость. Внутри что-то зудело воспоминанием, снова мешались образы прошлого, выхватывая нежный взгляд материнских глаз, ласковые руки бабушки и... Чья-то невидимая страсть, смутно знакомая, горячая, словно языки пламени. На миг задохнулась, всколыхнув призрачные ускользающие всполохи, но потерялась в потустороннем, так и не схватив тонкий намёк из вне. — Мы живем в одном доме, и читаем величие как страницы открытой книги, но ты — незваный гость... Потому что твоя родина — не здесь, и... - в голове неясно отобразилось рокотание низкого голоса, наставительно указующего моё или быть может наше, переселенческое место? Распахнув голубые глаза, я пыталась прислушаться к камню или к внутреннему эху?.. Казалось почти видела высокий силуэт некоего человека... - Будь на то лишь моя воля — истребил бы вас полностью, низвел подчистую. Нам здесь ни к чему целое племя подобных попрошаек. Среди наших светил не сыщется звезды, что укажет вам путь. Не достанется вам ни пяди земли, орошенной нашей кровью. Были времена, мы вырезали ее по куску, выдирали для себя по крупицам — и уж явно не ради того, чтобы когда-то отдариться ею приблудам и паразитам, наползающим с моря... - этот голос... Жесткий и властный и такой враждебный к нам. Говорящий откровенно о своём недовольстве и неприятии, не дающий нам права жить на новых землях и такой уверенный в правильности изрекаемых истин. - Зачем ты так жесток к нам? - думаю о неведомом судье, словно его голосом говорит со мной иной мир, какое-то другое пространственное измерение. - Неужели нет места тем, кто остался без крова? Неужели эта земля так немилостива, что готова пожрать бедствующих быстрее, чем протянуть руку помощи? - с обидой думаю в пустоту. Я понимала о чём молвит незримый собеседник, но почему было так неприятно, так больно и обидно за то, что в номом "мире" нет для нас места, нет для нас приюта, предназначения, какой-то роли иной, кроме чужаков? Словно отклик на мой вопрос, утробно задрожал пол пещеры, еле уловимо рыкнул на непрошеных гостей. Прикрыв глаза я зашептала: - Но ведь мы все дети, дети природы, как ты можешь отвергать своё создание неведомая сила? Почему ты так немилостива к тем, кто пришёл с протянутой рукой? О, великая земля, рождающая и щедро дающая, отчего ты так жестока к детям своим, которые нуждаются в помощи твоей? - но ответом послужило лишь прикосновение девочки, которая что-то говорила возбуждённым и взволнованным голосом, указывая на ощеренную "пасть" пещеры, что оголила клыки сталактитов над нашими головами, словно готовилась нас поглотить. - Не злись. - шепнула я невидимо кому, погладив изрезанные каменные плиты едва уловимо, одними кончиками пальцев, словно прося милости то ли у данного места, то ли еще у кого-то... За всех за нас... С помощью ребёнка, не без труда, я встала на непослушные ноги и предчувствуя отзвуки беды и нарастающего гнева данного места, побрела в освящении кристалла вперед, покорно давая себя увлечь юному дитя. Наш рыжий зеленоглазый зверь так же был поблизости, не ушел, не бросил нас, но вселял надежду на лучшее одним своим видом.
Вильгельм повел ушами, наблюдая за возней девушек, но очень скоро ему это надоело, и кот решил заняться своей красивой, медно-красной шубкой. Он начал тщательно вылизывать шерсть, выпрямляя ее и надеялся, что так сможет согреться. Все же холод от купания в ледяной воде пробивает до самых костей, несмотря на все попытки игнорировать это. Да и внешний вид кота не очень. Мокрый, с обвисшей шерстью… в таком виде нельзя перед кошечками показываться, хотя их тут нет. Как только Вильгельм выберется с этой пещеры, то в первую очередь найдет камень, где больше всего попадает солнечного света и будет там греться до того момента, пока жарко не станет. Идеальные планы! Кот дернул ушами, задвигал усами и поднял голову. В тот момент, когда девушки уже начали куда-то идти. Поднялся на лапы, встряхнулся и замер. Кончик хвоста начал нервно дергаться, в такт вибрациям дрожи пещеры. Плохо! Пещера начала просыпаться, грозясь обвалится и если компания не успеет найти выход… Вильгельм мотнул головой, чтобы откинуть ужасные мысли. Пока еще не критично, но нужно уходить. Вильгельм слегка подпрыгнул на месте и потрусил за девушками, ловко прошмыгнул под их ногами, направляясь вперед. Прошел несколько шагов, остановился и прижал уши к голове. Поднял голову и увидел свисающие камни с потолка. Вот то, что несет больше всего опасности! Висящие, острые и массивные камни. Вилли сглотнул и снова начал идти, впереди девушек, подергивая хвостом в знак волнения и страха. Медный кот двигал ушами, прислушиваясь к звукам. Принюхивался, чтобы уловить самый тонкий запах и, конечно же, старался сосредоточиться на своих инстинктах, чтобы те подсказали путь к выходу и свободы. - Матушка-судьба, не будь к нам зла, - проговаривал Вилли, - Я еще молод, да и человеческие самки не виноваты… - для людей же могло доноситься едва слышное мяу, да и то быстро оборвалось, когда кот понял, что даже громкое дыхание раздражает пещеру.
Что помогло на этот раз? Слова мольбы, убаюкавшие гнев здешних угодий, или слепая воля судеб – точно сказать невозможно. Явь остается явью: каменные недра унимают свою ярость; затихают тревожно гомонящие камни. Зловещая угроза ослабляет хватку, уступая место темноте и неизвестности – неизменным спутницам всякого путешествия в глубины земли. Потускневшее сияние кристалла с каждым мигом все упорнее и злее покусывают тени, заставляя источаемый им свет неровно мерцать - но его все еще хватает, чтобы увидеть: кое-где пол туннеля устлан каменным крошевом и бугрится неровностями – природа этих мест медленно отращивает жала и понизу, словно бы ей не впервой приходится защищаться от незваных гостей. Так скалится опасность, и исходит слюной – с клыков-камней порою срываются увесистые холодные капли, запутываясь в шерсти кота и в волосах путешественниц. Где-то в черной стылой глубине, недоступной взору, все так же вразнобой ухают вниз набрякшие градины воды. Так скалится опасность, и едва различимый ток воздуха, гуляющий меж частокола сталактитов, чем дальше, тем яснее похож на полушепот богов. Если бы все эти звуки можно было облечь в слова, что бы они поведали? Это неважно. Ведь вдали не видно ни конца пути, ни просвета, а кристалл, истратив последние силы, окончательно гаснет, рассыпаясь на маленькие крупицы. Тьма укутывает путников непроницаемым пологом, вступая в свои права.
И вот мы вновь шагаем по непредсказуемой наполненной мистикой и тайнами пещере. Один шаг точно тысяча и тысяча, как один. Я прошла уже бесчётное количество шагов после того, как попала в эту пещеру, пережила уже множество испытаний, приобрела верных и надёжных спутников, успела огромное количество раз почувствовать жгучую боль в сердце, не раз находилась на волоске от смерти, два раза побывала в обмороке, но тем не менее я выжила и сейчас всё ещё иду в надежде найти выход. Холод пробирает тело до дрожи, кожу словно обжигает ледяным пламенем, с каждой минутой становится всё холоднее, кажется будто я проваливаюсь в морозные оковы, которые крепко и цепко держат моё тело. И сейчас единственное, что согревает меня это тёплый немного поблёкший свет кристалла. Он озаряет мой путь, даёт новую надежду, укрепляет мою веру во спасение, лишний раз не даёт споткнуться и упасть, даёт мне права видеть моих усталых спутников и знать, что они всё ещё рядом, а пока это так, то всё будет хорошо. Всё больше кажется, что темнеющий коридор тянется вечно, бесконечные повороты, за которыми ты так ждёшь спасения непрерывно обрывают мои ожидания, разбивая веру всё больше и больше. А свет кристалла угасает и тускнеет на глазах, растворяя своё свечение во мраке. И вот скоро мы вновь останемся в кромешной темноте, такой чёрной, пугающе безлюдной, холодной, вытягивающей жизнь и силы, магически заколдованной словно злой сон, страшной и непроглядной, точно бесконечная пропасть, упав в которую не возможно уцелеть. С потолка капают большие студёные капли, они попадают на мою голову и словно хрупкие вазы разбиваются о волосы. Лишь эти капли нарушают спокойствие и уравновешенность, а также неловкое молчание меня и моих спутников. В голове крутятся мысли о том, чтобы прервать это молчание, обронив хотя бы одно маленькое словечко, которое может с лёгкостью разнообразить ситуацию, но тщетно, никто этого не сделает, ведь все знают, как может быть опасно не так и не там сказанное слово. Именно поэтому я продолжаю просто молчать и иди дальше, как можно тише делая каждый свой шаг, точно ступая по тонкому льду, который вот вот должен провалиться. Между сталактитов гуляет сквозной ветерок. Он будто играет с ними, пытается рассмешить, услышать что-то похожие на звонкий смех, или хотя бы радостный голосок, но вместо этого получает лишь страшный, грустный вой с тоскливыми нотками. Пещера точно шепчет злое проклятье, словно хочет выгнать чужаков, которые забрели сюда и тревожат её покой тысячелетий. Она напевает свою жуткую и величественную песнь, в которой сливаются отголоски прошлого и будущего, она предсказывает нашу участь, которая может настигнуть любого, кто посмел надолго остаться в её стенах. Пещера завораживает своей мощью и силой, но пугает своими размерами и количеством испытаний хранящих в ней свои тайны и коварство, она вдохновляет, даёт некоторым кров и дом, помогает, точно даёт возможность к жизни, но также она может и забрать жизнь, запутав несчастное существо в тьме своих бесчисленных лабиринтов. И сейчас я очень боюсь того, что являюсь этим несчастным существом, которому не суждено выйти к солнечному свету, ощутить на коже тепло его нежных лучей, навсегда попрощаться с яркой зеленью лесов, позабыть, что такое морской бриз с ночными волнами... Да и просто потерять свободу. От этих мыслей мне взгрустнулось и я опустила голову. - Как же я хочу выйти из этой пещеры. Хочу пойти и просто погулять по красивому побережью, насладиться видами на море, почувствовать себя хоть немного счастливой. Хочу пойти к сгоревшему шалашу, узнать у переселенцев, которые жили возле, где похоронена моя мать, сесть рядом с могилкой поплакать и рассказать всё то, что так долго копилось в моей израненной душе. Кто знает смогу ли я вообще это сделать? - с этими мыслями я тихо вздохнула, а глаза заволокла пелена из подступивших слез. Именно в этот момент свет кристалла окончательно потух и мы вновь остались в страшной темноте. Мы все продолжали свой путь. Я шла овеянная одиноким гулким эхом пещеры, точно укутанная чёрной пеленою темноты и позволила себе чувствовать так, словно всё точно будет хорошо, уже не о чём не думая. И вдруг я спотыкаюсь и падаю на каменистое дно. Боль, зверская дикая боль в коленях бесит до безумия, но я не пророняю ни звука. - Блин! Расслабилась называется! - ругнулась я про себя. - Как же больно оказывается падать на колени, когда прошлые раны от недавних падений не зажили. Вай, мама. - мысленно начала жалеть свою несчастную судьбу. А после поднялась, ощупала куски мокрой ткани, вроде новых ран не было, да и крови не ощутила, хотя как это было возможно понять в темноте? После я шла не на миг не расслабляясь и всё время думала только о том, как бы снова не свалиться. Так и продолжили мы свой мало приятный путь.
Свет таял по стенам едва различимыми желтоватыми колыхающимися узорами, лизал чёрные сгустки тени, которые тянули к нам хищные миражи клубящихся мраком лап. На нас из пелены мглы смотрели бестелесные духи вечности и их призрачные взгляды ощущались настолько явно, что с каждым биением моего сердца, холод колючей дрожью пробегал по позвоночнику. Неприятная дрожь била тело, ощущение страха прокралось под одежду, давило пустыми глазницами гаснущего кристалла, который с каждым шагом вперёд становился всё бледнее. Мы погружались в самую утробу пещеры. Под ногами бугрился каменный пол, а с потолка срываясь вниз, отсчитывали время удары призрачного сердца. Каждая капля, словно чья-то кровь, обжигающим холодом скатывалась по волосам, лицу, обнаженным рукам. Словно дыхание, гудел сквозняк, завывая в гигантских зубах сталактитов и сталагмитов. Не смотря на то, что пещера замерла, словно успокоив рычащее неистовство подземельных глубин, она притаилась, как хищник выжидающий лёгкую добычу. Ощущение опасности подступало к горлу и от этого становилось тяжело дышать, тяжело идти, колени мелко дрожали и предательски подгибались. Слух обострился в тот самый миг, когда мигнув, погас последний лучик кристального света и от стен акустическим эхом побежали отражения наших шорохов и дыханий. Паника сжимала сердце, это была какая-то инсценировка неведомого автора, навеянная из вне. Путь в никуда... И лишь живое присутствие маленькой девочки и яркого когтистого зверя, позволяли пробиваться сквозь толщу плотной мглы. Я шла на звук голоса нашего храброго попутчика, доверилась ему, словно маяку, словно живому талисману, который мог сберечь наши хрупкие человеческие жизни. В моей ладони замерла холодная ладонь ребёнка, я была не одна и не смотря на охватившее меня чувство страха, выставив в слепой темноте другую руку вперёд, пыталась нашарить перед собой хоть что-то. Опору, что-то ощутимое и реальное, но пока что, реальны были лишь шаги по грубому каменному дну подземелья, да чужая рука, зябкая и совсем хрупкая, еще более уязвимая чем я и это придавало мне храбрости и сил. Окружающее походило на один из моих бесчисленных кошмаров, так сложно было жить на грани двух реальностей, когда не можешь понять что происходит в твоём уме, а что на самом деле. Устав смотреть в густой мрак, я закрыла глаза, постаралась найти внутренний покой и равновесие, отрешиться от липкого ощущения ужаса и тихонько мерно запела сквозь сомкнутые губы. Это был едва уловимый мотив какой-то старинной шаманской песни, которая звучала в моём уме сама-собой... Постепенно входя в мерные звуки собственного голоса, я погружалась в странное, словно вакуумное пространство, отключая рычаги телесного воздействия, не нужных мыслей и эмоций, это походило на состояние транса, когда ты ощущаешь всё иначе, словно сливаешься с бесконечностью, теряя связь с происходящим.
Я лежала в большой комнате и смотрела на старую балку потолка, я чувствовала, как мои длинные чёрные волосы обдувает ветер... Грудь вздымалась мерно и в то же время тяжело... И тяжесть многих лет давила на виски головной болью... Я откуда-то знала, что от поступи моей, скрипят деревянные половицы и то, что шаг мой не ровный, ведь я припадаю на одну ногу...
В сырой темнице меня обуревала ярость... Я знала, что хочу уничтожить тех, что живёт в этом проклятом городе, тех, кто держит меня в плену, тех, кто вызывал во мне лишь презрение...
Миг и на солнечном пляже крутится колесо новых событий. Что-то крича, я обвиваю детскими руками шею большого пса, кругом кровь...
Под стоны гор, рушатся исполины каменных вершин, проседает остров и злая океанская пена лижет все новые и новые куски земли, сметает как крошки бегущих людей, зверей и всё, что умеет дышать и двигаться...
Калейдоскоп вертится перед моим взором, смешивая краски, реальности, чужие жизни и чувства.
Кончик хвоста нервно поддергивался. Уши двигались, чтобы уловить малейший звук. Усы дрожали, улавливая малейшие колебания воздуха. Вильгельм шел впереди девушек на расстоянии двух или трех, кошачьих, прыжков. Он полагался больше на другие ощущения, чем на зрение. В таких местах лучше полагаться совсем на другие чувства. За спиной кристалл света в последний раз издал свет, а потом погас, увлекая всех во тьму. Медный кот дернул ухом, а потом слегка повернул голову. И как теперь? Впрочем, теперь человеческим самкам придется самым придумать, как обеспечить себя светом. У Вильгельма больше нет кристаллов света, чтобы хоть как-то помочь. Вилли махнул хвостом, бесшумно вздыхая. Когда уже они найдут выход? А если не найдут, то что тогда? Путешественники замерзнут или умрут от голода? В таких условиях даже коту сложно высушить шерсть и согреться. Лапы неприятно покалывало от холода. Как бы не простыть, ведь тогда сложно станет охотиться. Да еще и лечится как? Но тут можно к инстинктам прислушаться. Вильгельм задвигал ушами, улавливая какой-то едва слышен, даже для него, звук. Послышалось? Или там что-то есть? Нос, кроме сырости и пылу, ничего не ощущает. Да и усы пока не улавливают колебаний в воздухе. Послышалось таки. Кот ощутил укол разочарования. А ведь внутри промелькнула надежда, что это мог быть сигнал к выходу. Повернул уши назад, услышав более громкое шуршание людей. Остановился, оглянулся, рассматривая не четкие силуэты людей. Звук не издал, но в воздухе завис немой вопрос. У них все хорошо? Кот отвернулся и снова начал идти, но теперь еще прислушиваясь к шуршанию людей.
Темнота. Говорят, что кромешная темнота чревата необычайным. Что неотрывно вглядываясь во тьму, можно увидеть несуществующее. Что игры затерянного во мраке разума нередко порождают собою тени дьявольских химер. Кто-то невидимый и невесомый все чаще, все громче свистит и дышит где-то там, вдалеке, под бархатным крылом темноты; окрашивает в черный чаяния и мысли о вызволении; пробуждает особенную тревогу, какую на большинство смертных наводит лишь мрак в сочетании с незнакомым местом. Неизвестность. Непонятно, куда поставить ногу. Не за что зацепиться взгляду. Одежды и шерсть пронизаны холодом и отяжелели от сырости. А туннель все тянется и тянется, и нет ему конца. Все более неровным становится пол, все звонче и четче хрустит известковое крошево под ногами. Сколько вы уже здесь? Несколько часов? Дней? Лет? Темнота и неизвестность путают ход времени.
Путники, затерянные во мраке, безвременье и беспредельности, тоскуете ли вы сейчас по новорожденному утру и бескрайним просторам, озаренным багряным закатом солнца? У вас есть еще пара мгновений подумать об этом, если пожелаете. Потому как дальше времени на подобные размышления у вас не останется.
…Если ранее эти земли играючи примеривались к вам, испытывая на прочность тела и души, то теперь же взялись за вас всерьез – все пространство вокруг оглашается голодным ревом окончательно пробудившихся недр. Что-то подсказывает – ярость древних глыб отныне не удастся убаюкать мольбами о милосердии.
Говорят, на пороге гибели вся жизнь проносится перед глазами – даже если глаза эти застилает непроглядная тьма. О чем вспомните вы, негаданные скитальцы, когда шепот ветра, вторящий тихой шаманской песне, сменится отчаянным воем, заглушающим шаги, пение, крики о помощи? Когда придет осознание, что «земля, уходящая из-под ног» – не просто выражение, а сущая правда? Теперь-то вам предстоит ощутить это на собственном опыте. Пещера разевает свою клыкастую пасть и обрушивает на содрогающийся пол остроконечные глыбы – одну за другой, беспощадно царапая отлетающими от удара осколками лица путешественниц. Пространство позади откликается схожим грохотом, давая понять, что и в самом начале пути также не обошлось без подобных крушений.
Нежданные путешественники, смотрящие в лицо опасности, будьте тверже камня, быстрее времени, сильнее надвигающегося рока. И да пребудет с вами удача. Потому как на снисхождение земель Дискордии более рассчитывать не приходится.
Тихие лёгкие шаги медленно перетекают в плавный ритм необычного мотива, капли то и дело соскальзывающие с острых сталактитов украшая, дополняют некую мелодию, делают её звонче и разнообразней, лёгкий ветерок гуляющий промеж грубых замерзших камней ускоряет и придаёт своеобразному песнопению движения. Вся пещера точно запевает какую-то песнь переносящую далеко в прошлое. Она с каждым мгновением меняет своё настроение и вместо угрозы слышатся радостные приветствия, а уже через пару секунд их заменяет страшный угнетающий рокот. Мы идём по нескончаемой пещере, заключённые в тёмные оковы мрака, точно бездомные узники попавшие в каменный плен этих стен, не зная того, сможем ли мы выбраться, или так и умрём в этих оковах. Стойко и бойко продолжаем свой опасный путь, идём сквозь холод, боль и страх, идём не смотря ни на что, теряя веру, надежду, вставая и падая, разбивая свои мысли и вновь собирая их по крупицам. Словно сейчас мы в бесконечном круге, которым правит камень и тьма, они беспощадные злые поработители, которые хотят владеть всем и вся, они хотят беспрекословного покорения, или же смерти тех кто им не покорился. От камня исходит пробирающий до костей холод, который пленяет тело и душу, а после заставляет умирать в ледяной пытке. Чёрная беспросветная тьма ведёт коварные игры разума, сламливает волю, вытягивает жизнь и силы, пробирает страхом и насыщает ужасом несчастного путника, который захлебнувшись собственными чувствами и утопая в мыслях, морально умирает с каждой секундой, ставая всё уязвимей и уязвимей. Тёмными тенями разливается мрачный коридор, не капли света, ни капли надежды не промелькнёт в его чёрных объятьях. Забытые, тихие, обездоленные путники желающие выйти к свету хорошо спрятаны в промёрзших стенах, точно скрытые от всего мира вечными слоями горных пород и почвы, попавшие в это богами забытое место, вдоволь нахлебавшееся боли и отчаяния.
Я иду погружённая в свои мысли и не смотря на то, что я собиралась не на миг не расслабляться, я всё же думаю сейчас вовсе не о том, как бы вновь не навернуться, а о совершенно других вещах, о тех вещах, которые беспокоят меня гораздо больше. - Шуу-хс- послышалось где-то рядом и по спине пробежал холодок. - Что это было? - подумала я и съежилась. - Может мне показалось, или же это мои спутники проронили столь странный звук? - начала я свои ещё более менее здравомыслящие рассуждения. - Да нет, это точно они! Я уверена, а кто ж ещё то? Всё в порядке, главное не паниковать и всё! Как говорится, у страха глаза велики. - пояснила я сама себе, а после попыталась повнимательнее всмотреться в темноту. Чёрная полоса скользнула куда-то в даль, она выделялась на фоне мрака не слишком отчётливо, но всё же... - А это что такое было?! - чуть ли не произнесла я, но осеклась, пещера проснутся может всё таки. Кто-то будто смотрел на меня злым диким взглядом. Словно бесплотная чёрная материя приближалась с каждой секундой и давила на моё бешено бьющееся сердце. Страх окружал не давая благоразумно мыслить, паника заполняла меня целиком. Тело начало дрожать, как осиновый лист на ветру. - Мамочка, кто э...ээто?! Кто бы это ни был лучше бы он не приближался ко мне! - сглатывая, прошептала я и встала, как вкопанная, не в силах и ногу сдвинуть. Из тьмы на меня смотрели два призрачных глаза, зрачки были чёрного цвета такого непроглядного, как будто в цветовой гамме есть цвета намного темнее чёрного, а белки были багряно-красного цвета. Эти глаза смотрелись словно кровавое полотно, на которое пришили чёрные жемчужины. Увидев эти глаза хоть раз, их просто не когда не возможно забыть впредь, настолько ужасны и отвратительны они были. Я замерла не смея даже пошевелиться, опять начали всплывать картины пережитой боли и страха. Сердце сдавила волна грусти и отчаяния, я прикусила губу до крови, даже не почувствовав этого. По замерзшей щеке потекли горячие обжигающие слёзы. Руки сжались в кулаки, тело напряглось. А бесплотный призрак всё ещё смотрел на меня словно прожигающим взглядом. - Нет! Ты не сможешь меня сломить! Нет, я не хочу этого, не хочу! - выкрикнула я и сорвала с шеи цепочку с кристаллом света, а после швырнула её в сторону кровавых глаз. Коридор озарил тёплый чистый свет, призрак пропал, а я увидела своих спутников. Неуловимое, скользящее по времени мгновение точно застыло, мир словно погрузился в сладкую дрёму, на душе повеяло теплом. Как бы хотелось остаться вот так вот без всяких проблем и забот, остаться и просто стоять... Но увы, всё не вечно, как и этот миг. Пещера зарокотала и с потолка начали падать огромные камни, я схватила кристалл света, а после мельком бросив взгляд на спутников, побежала что было сил по опасному коридору.
Ток жизненных сил концентрировался перед внутренним взором, его оставалось совсем мало, он опутывал мою телесную оболочку подобно тонкому кружеву паутины, мерцал приглушенным золотистым светом, пытаясь унять колкую дрожь. Где-то на спине притаился чёрный сгусток пустоты и холода, он медленно жрал светящиеся путы, оставляя окоченение и мёрзлые дорожки во всем теле, прожорливая тварь потустороннего мира. Предвестник смерти. Не смотря на то, что с каждым шагом силы таяли, как лёд пред лицом жаркого дня, шаг мой был лёгок, почти беззвучен, измокшие кожаные сандалии берегли чуткие стопы от острых осколков и крошева. Платье истерзанное клыками сталагмитов, словно белые пушистые облака, оседало рваными лоскутами, трещало по швам и оголяло наготу, стыдливо мелькающую сквозь многочисленные прорехи. Изорванная ткань, открыла почти рабское ожерелье, которое бряцало бусинами и костяшками на крепких кожаных ниточках в такт моим движениям, высвобождаясь все больше от съехавшей складки одежды. Гигантское жерло пещеры, словно раскалялось, сгущаясь темнотой, словно прислушивалось к собственным ощущениям, мне казалось, что попавшие в глубинные недра, мы вызывали несварение у древней горы, приближая приступ кислотной ярости. Чем тише и подозрительней замирала пещера, тем всё глубже я погружалась в реку нарастающего по глубине и силе транса.
Я увидела себя словно со стороны. В каменном чреве незримого гиганта, по венам которого течёт многовековая древняя кровь, забурлила ярость, она клокочущими жадными отголосками рычания, пронеслась и отразилась миллионом эхо от облизанных временем стен, уже через мгновение обрушиваясь ливнем кинжально-острых клыков с потолка и бритвенно-острых копьев снизу. От грохота закладывало уши, но я словно глухая, наращивала собственную мелодию, откуда-то зная, что поступаю верно. Средь неизбежности всепоглощающего мрака, с закрытыми глазами, я видела внутри себя словно живые силуэты, тёмные, прикованные к стенам, жадно тянущие руки к яркой оранжевой искре, что металась где-то впереди и нежно бирюзовой, устремляющейся к далёкому свету. Эти же тени, в рваных балахонах сизого тумана, кружили вокруг меня, пустыми провалами глазниц глядели в самую душу, но чем громче стоял их бесноватый вой, тем сильнее я пела, пела дивную мелодию, что нашептывал ветер в горах, пела про ковровые разноцветные луга, про перелётных птиц и стада диких оленей, закатным вечером склоняющихся к сочной траве. Я пела про силу жизни, её красоту и неоспоримую силу, в ушах стоял звон капели и журчание родников, я словно была глуха к творящемуся хаосу разрухи. К пению непроизвольно добавился стремительный и убыстряющийся танец. Бесплотной белой тенью замелькало хрупкое тело, укрытое саваном таких же снежных волос. Скользили ступни по неровному бугристому полу, разметался от порывов ветра и кружения лоскутный подол. Легкими движениями, словно ветер, я огибала тени кидающихся на меня зверей, миновала их броски, обтекая опасность подобно ручью, уворачивалась от зубов. Некоторые тени касались меня, оставляя тонкие кровавые полосы от своих бросков, боль жгла кожу и норовила выдернуть из состояния полуреальности, но я лишь сильнее предавалась шаманскому танцу. Багровые капельки крови покрывали израненные мелкой колючей крошкой щеки, оставляя на белом мраморе кожи следы и яркие разводы, лезвия сталактитов срывали части одежды, словно готовя юную деву к жертвенному алтарю. Я ткала в незримом пространстве золотую фигуру тигрицы, призывала душу Амаи, моей верной подруги, хранительницы, всей душой скорбела об утрате, с любовью прорисовывая золотистым светом в воображении каждый волосок на могучем теле. Я призывала её снова и снова, молила о помощи и защите, сквозь пелену игры воображаемых теней, отгоняя с её помощью несметные полчища оскаленных призраков, пытающихся убить трёх чужеземцев.(заявка на дар шамана) - Ты ветер, ты сила, ты оберег, ты усмиряющий и грозный дух. Я бы обняла тебя, поведала тебе мою печаль, возродила бы в мире живых, но ты так далеко от меня... Золотой кокон моей внутренней энергии угасал нить за нитью, а я словно продолжала борьбу в театре теней, воссоздавая в уме желаемую картину парного танца с тигрицей, напитывая её воспоминаниями прошлого, силой живых снов, последних мгновений вместе. Это была иллюзия моего транса, но сейчас я ощущала себя более живой в мире за гранью реальности, чем в настоящем времени. Безумная, ведьма, так бы назвали изрезанную осколками девушку, белокожую, изукрашенную кровавыми полосами, танцующую под ливнем сталактитов и распевающую какие-то шаманские напевы звонким, чистым голосом.
В море враждующих призрачных миражей, хотелось зачерпнуть энергию, согреться от вязкого холода, что уже сковывал движения, словно в болоте, цепляясь когтистыми лапами за мои ступни, вырывая пар дыхания из девичьей груди. Силы покидали меня, израсходованные динамичным танцем, в котором сахарная дева кружилась, вилась и изгибалась словно гибкая виноградная лоза, но путы иллюзорного паука уже вили свои сети, с каждым разом совершать любое движение становилось труднее. За мной неизменно следовала тень, казавшаяся мне собственной, хотя во мраке рёва и хаоса будто обрушившейся вселенной, в чёрном пространстве липкой пустоты разве возможно было подобное? Несколько раз, голодной тенью мелькал плащ, несколько раз я улавливала рваные образы человеческого силуэта, но не могла запечатлеть истинный образ. Он настиг меня тогда, когда я оступилась, схватил в тиски своих каменных объятий, сковал неведомой силой и в последний момент, я словно угадала образ чего-то давнишнего, словно забытого. Изрезанное шрамами лицо, волевой подбородок и тонкая линия сжатых губ, спутанные клубящимся туманом волосы и острый взгляд. - Несладко вам, видать, на вашем острове жилось, если толпой в океан потянуло. Наугад сюда плыть, да еще через пояс штормов — все равно что добровольно утопнуть. Что ж такого случилось, что погнало вас в воду? Такого, что вы предпочли верную смерть жизни на старых землях? - приглушенно и яростно прошептал мне в ухо дух, и опять этот голос, снова всё тот же... - Ты преследуешь меня? Что тебе нужно?- теряя медленно нить внутреннего транса прошелестела едва слышно. Не удержавшись за гранью, я открыла глаза, выныривая в происходящее, тут же на меня обрушился гул падающих глыб. Лихорадочно, я успела сдернуть лишь один из кристаллов света, бросая рядом с собой, глядя поспешно на то, как убегают вперед девочка и рыжий кот, их силуэты отдалялись подёрнутые желтоватым мерцанием тусклого света. Огромный сталактит пригвоздил полы моего платья к каменному дну, а я, ослабевшими руками тщетно силилась разорвать ткань, чтоб встать с колен и убежать, ощущая себя почти жертвой на алтаре неведомых богов. Кругом дрожали стены, проносились в опасной близости копья исполинских глыб, рассекая осколками кожу, то и дело я прикрывала истерзанными ладонями лицо и вздрагивала от очередного удара. В итоге, почти обессиленно развернулась и встав, прислонилась к огромной глыбе, что меня удерживала и пленила, которая одним своим весом стёрла бы меня в порошок, я обхватила каменное холодное чудовище, вжимаясь в него, словно ища спасения, стараясь стать незаметной, словно это действие могло помочь мне выжить и унять гнев немилосердного острова. Кругом царил ад грохота и смерти, несколько раз над моей головой разбивались сталактиты поменьше, встречаясь с исполинской горой, что своим основанием защищало меня, словно прикрыв от шквала, а острием твёрдо вклинилось в пол пещеры, оставляя трещины.
Туннель не желал заканчиваться, а пещера казалась непроходимой. Вильгельм уже не на шутку боялся, что отсюда не выберется и здесь найдет свою смерть. Он еще слишком молодой, чтобы вот так просто распрощаться с жизнью. Он еще не достаточно познакомился с кошечками этого острова. Не отомстил переселенцам за смерть хозяина (но тут уже спорно, ведь сам кот ничего сделать не мог). Да и просто, Вильгельм хочет жить. Медный кот ускорялся, не обращая внимания на девушек. В отличие от них, тьма не играла с его разумом, так как кот полагался не только на зрения. Он придавался своим инстинктам, ощущениям, а поэтому ловко преодолевал препятствия. Вилли шел вперед уверенным шагом, обращаясь к судьбе, чтобы та помогла найти выход. Вскрики людей, и последующие вспышки кристаллов света, заставили Вильгельма остановиться, и обернуться. Он едва не забыл, что здесь не один и скорее всего, человеческие самки надеются на пушистое и красивое животное. Людям известно, что коты обладают, куда лучшими способностями, чем они. Вильгельм дернул хвостом и подпрыгнул на месте, когда совсем рядом упала каменная глыба. От неожиданности и страха – громко мяукнул и побежал вперед. Через несколько метров резко остановился, затормозил и лапой начал что-то вытягивать из-под небольшой дыры в стене. Маленькая дыра, в которую просунуть можно только лапу. Повозился несколько секунд и вытащил пыльный кристалл света. Стряхнул пыл и активировал его (использован кристалл света). После чего бросил взгляд на приближающих девушек, схватил кристалл в зубы, и бросился бежать, все так же находясь впереди.
[Сольвейк Мьёль; Вильгельм] Туннель, охваченный грохочущим хаосом землетрясения, уводит путников все дальше и дальше - в какой-то момент начиная частить поворотами, затем снова выпрямляясь и... становясь все светлее и светлее. Вот, глаза путешественников уже начинают оробело различать и каменные неровности на полу, и груды осыпавшихся сталактитов. И чем дальше продвигаются невольные пленники Западного пути, тем ярче разливается вокруг удивительный свет, который, кажется, источают стены злополучного туннеля. Однако, если в пылу бега у искателей приключений найдется миг, чтобы оглядеться вокруг, они, пожалуй, смогут убедиться в том, что сами стены тут вовсе не при чем - виною всему застывшие в их камне маленькие вкрапления кристаллов всех цветов радуги. Именно они и лучатся этим ровным, немеркнущим сиянием. В сущности, вся доступная взору картина выглядит так, будто какое-то легкомысленное божество в шутку или нарочно расплескало по округе разноцветные краски на потеху случайной публике. Замечательно, конечно, что после пережитых тревог и непроглядной черноты судьба решила, наконец, наградить путешественников хоть каким-то разнообразием обстановки, но... где же выход? Быть может, уже поджидает совсем неподалеку? Ну… по крайней мере, в это хочется верить. Однако надежда на долгожданное избавление оборачивается глухим тупиком. Что можно сказать в утешение? Только то, что тупик этот оказывается воистину удивительным – едва ли на старом Острове нашлось бы нечто подобное - пол и стены его сплошь устланы радужными кристаллами – так плотно, что меж ними не видно ни единой пяди простого камня. Больше всего тупик напоминает пронизанную светом витражную галерею, где кроваво-алый тон наслаивается на огненно-рыжий, постепенно перетекая в оттенки желтого, а рядом с ним полноправно соседствует целый холодный спектр – от темно-фиолетового, почти что черного, до пронзительного небесно-голубого. Как говорится, даже если за спиною рушится мир, пронзенный клыками сталактитов, всегда можно улучить минутку на созерцание прекрасного... жаль только, что ныне эту красоту видят лишь двое из путешественников.
[Винлирия Лиф]
Горе, горе, горе оставленным позади. Потому как оставленным позади обычно приходится рассчитывать только на самих себя - или на помощь призываемых в минуту отчаяния духов. Которые могут явиться, если посчитают таковое необходимым, а могут и вовсе оставить прошение к ним без должного внимания, считая что тяжкое испытание, выпавшее на долю просителя, необходимо завершить сугубо в одиночку, без вмешательства высших сил. Ну, или... не совсем в одиночку. Пережиток недавнего транса - уже знакомый голос - льет в уши Винлирии слова, будто раскаленные добела: "Как-то же надо жить, как-то же надо, надо..." смутно узнаваемые, резкие, приводящие в себя, острые… как пара некрупных осколков, падающих невдалеке от девушки и ее укрытия. Дух не явился к ней. Но, по крайней мере, ее не оставил в одиночестве этот жутковатый голос, а значит... Все еще может стать хорошо… если только не станет хуже.
Ужасный грохот раздаётся диким рыком по громадной пещере. Кажется, будто пол мира просто взорвалось и сейчас разлетается на мелкие частицы, которые отдаляются друг от друга на немыслимое расстояние. В быстром темпе точно пытаясь специально задеть меня, прямо над головой обрушиваются вековые камни, словно сотни снарядов хотят моей крови. Я бегу уворачиваясь будто от смерти, которая с каждым падающим камнем наносит мне новые и новые раны, тонко располосовывая кожу, беспощадно рвя одежду, оставаясь мелкими холодными осколками на теле и запутываясь каменной крошкой в волосах. Я скольжу уворачиваясь от сталактитов так, будто воюю с миллиардами не пробиваемых воинов, точно сейчас я нахожусь в самом разгаре схватки и никто не может мне помочь. Даже воздух будто пропитан запахом крови, словно дикое животное только что растерзало усталого путника, которому итак было предначертано погибнуть в этом кошмарном месте... Вдруг меня передернуло и я задумалась: - Сколько же мы уже прошли? И сколько нам ещё предстоит пройти? Есть ли вообще шанс выйти из этой пещеры? И насколько долго нам ещё нужно находиться в каменном заточении?.. - задаюсь я бесчисленными вопросами и продолжаю бежать в этой игре на выживание. С каждым шагом усталость обрушивает на меня свои тяжёлые оковы, тело уже изнывает от колкой боли, желудок сводит от голода и страха, но не смотря на всё это, я быстро бегу спасая свою жизнь из загребущих когтей каменной смерти. Я бегу задыхаясь от изнурительного путешествия, чуть ли не валясь с ног, передвигаю своё тело. Сбитое дыхание обжигает замерзшее лицо, сердце бьётся в бешеном ритме, ресницы судорожно подрагивают от холода, с одежды и волос всё ещё скатываются ледяные капли. В голове крутятся тысячи вопросов о том, сможем ли мы выйти, моя вера точно тонкая нить начинает медленно обрываться и не смотря на то, что я стараюсь убедить себя в наилучшем исходе, это уже перестаёт помогать, подсознание потихоньку готовится к худшему. Я начинаю плавно замедлять шаги, подаваться усталости и безнадёге. Один, другой... И мои шаги стали вот уже в два раза медленней, окоченевшие ноги понемногу начали подкашиваться и тело судорожно задыхаясь, чуть ли не перестало уворачиваться от сталактитов. Хорошо, что пока мы бежали в пещере, дальше уже осыпались почти все сталактиты и сильная опасность мне не грозила. И вдруг из-за того, что замедлилась, я заметила, что свет в пещере изменился, стал точно другого оттенка. В этот момент я остановилась и осмотрелась. На полу лежали груды холодных камней, с потолка изредка всё ещё сыпалась каменная крошка, а вокруг нас стало намного светлей. - Неужели скоро мы наконец выйдем из этого ужасного места? - шепнула я себе под нос хрипловатым голосом, и воодушевившись, вновь побежала по пещере. - Свобода! Ура мы, мы наконец-то выйдем. И совсем скоро мы увидим небо, и землю, и деревья... И я вернусь к шалашам... - мысль о шалаше напомнила мне о умершей столь не давно маме и мне стало не спокойно на душе. - Но как же я вернусь туда где меня никто не ждёт и не любит? - промелькнула грустная мысль, но я резко отбросила её и постаралась не думать об этом, а просто продолжать свой путь. По мере моего продвижения свет становился всё ярче и ярче, этот свет был очень необычным и непонятным для меня, но я продолжала верить в то, что это выход из пещеры. Всё вокруг начинает играть пёстрыми разноцветными радужками, переливаться разными цветами, блестеть и сверкать. Я бегу в надежде, что это и есть выход, тот самый спасительный выход, но....Но все мои надежды резко рушатся когда я вижу тупик устланный прекрасными драгоценными камнями. На глазах выступают слёзы и я начинаю рыдать в истерике, одновременно подбегаю к этому тупику и начинаю ломиться, стучать, пинать и громко кричать ругаясь на судьбу. Из-за того что я истерила поначалу, даже не рассмотрела насколько красиво вокруг. Всё играло разными цветами, точно кто-то разлил целую палитру красок и забыл вытереть этот великолепный хаос, камни были настолько неотразимы, что смотря на них можно было залюбоваться чуть ли ни на целый день. Я сидела на полу прижавшись к одной из стен пещеры и тихо плакала, моя истерика прошла и сейчас сквозь слёзы, я уже немного различала красоту вокруг. Было очень красиво, но если честно, мне не нужна была красота, мне нужна была свобода. И тут я задумалась : - Хммм... Ну раз уж я всё равно тут оказалась и это тупик, то почему бы не взять пару камешков себе? Да это конечно не во время, но нужно уметь пользоваться случаем, может эти сверкающие драгоценности помогут нам в обратном пути? - с этими мыслями я постаралась отковырять своей прочной деревянной заколкой камни разного цвета, чтобы потом разложить их по карманам дорожного платья. Через какое-то время, я встала и медленно шатаясь от пережитого ужаса, побрела обратно. И тут, только сейчас, я вдруг заметила, что рядом со мной находится только кот, а беловолосой девушки и след простыл. - Как так пропала? Не успела? Её завалило?! - испуганно прошептала я, озираясь назад.
Стоит только Сольвейк сделать первый шаг по обратному пути, как отколотые и упрятанные в карманы платья кристаллы сразу же тускнеют, утрачивая былой цвет, и превращаются в серые безжизненные безделушки. Руку, ранее державшую заколку, пронзает чудовищная боль; пальцы, словно по чьей-то незримой команде, выворачивает под немыслимыми углами, раздается явственный хруст. В тот же миг неведомая сила стремительно подбрасывает девочку в воздух, под самый потолок пещеры, и, немного продержав на весу, обрушивает ее вниз, на пол. За "сверкающие драгоценности", ныне потерявшие свою ослепительную красоту, Сольвейк пришлось заплатить многочисленными ушибами, сломанным ребром и вывихнутыми пальцами.
[GM-Tao]
ДАЛЕЕ ОЧЕРЕДЬ ПОСТОВ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ПО УСТАНОВЛЕННОМУ КРУГУ
- Как-то же надо жить... Как-то же надо... - шептала я, продолжая тесно льнуть к холодному камню, шепча бессвязно обескровленными губами слова, которые подарило мне время и словно бы сама вечность. В холодном мире, который с каждой минутой казался мне лишь безжалостней, в котором дыхание вырывалось клубами стылого дыхания, а ресницы покрывали тончайшие капли осевшей влаги, до острой боли хотелось тепла, хоть самую малость. Стыли руки, стыла в венах кровь, даже сердце и то казалось, не спешило жить, совершая очередной удар живительной силы, лишь горячие капли собственной крови, что сочилась из порезов, приводили в чувство и давали знать, что я еще жива, всё же ещё жива. - Надо жить... - то ли успокаивала я себя, то ли пыталась откликнуться на призыв, однако слова, что вложили мне в уши духи этого острова, были острыми, режущими, грубыми, они, преисполненные колющей силы пронзали мою плоть, звучали в голове постоянным повторяющимся эхом, словно кто-то желал свести меня с ума. Утопить в череде вопросов о том, как же жить? - Кто ты? - шептала я в замирающую черноту пространства, которая дрожала маревом густой тьмы в отсветах кристалла, что излучал слабый свет. - Отчего ты всегда зол на меня, но приходишь и отзываешься? Ты - дух? - наверное я говорила больше для себя, чем в надежде обрести ответ, ведь нет страшнее чувства, чем увязнуть в пустоте одиночества. - Где ты? - и выдох тягучим стоном безответности окутывает бесконечность секунд, минут... - Ты пришёл на мой зов? - но мои тихие вопросы поглощает гулкое эхо моего же шепота. С болезненным стоном, я оторвалась от тела грозного исполинского сталактита и нашарив рукой острый осколок, полоснула застрявшую ткань многострадального и уже изрядно истерзанного платья, высвобождаясь от плена. Пошатываясь, я нагнулась и дрожащей окровавленной рукой подняла блеклый источник скудного свечения. Словно предвестник злого рока, тот выхватил зрительный образ перепачканных и спутанных белых волос, так же окрашенных в яркие алые разводы, которые казалось покрывали всю меня. Иссушенная энергетически изнутри, я, шатаясь словно сухой лист на ветру, сделала шаг вперёд. Колени предательски дрожали, а та нечеловеческая самоотдача, которую я воспроизвела совсем недавно, забрала из моего тела последние крупицы жизни. - Как-то же надо жить... Как-то же надо. - словно молитву повторяла я раз за разом, словно в том было моё спасение, но не удержавшись, сделав едва ли десяток шагов от места своего временного прибежища, что спасло мне жизнь, упала. Осколки тут же вонзились острой крошкой в костлявые колени, из глаз потекли слезы, было больно, но терпимо или я уже успела привыкнуть к этим ощущениям, боль и беспомощность, беспомощность и боль?.. Безропотная, бесправная жертва обстоятельств, покорная своей судьбе... Не в силах встать, я поползла вперёд, оставляя за собой тонкие кровавые дорожки на полу древней пещеры, что хищно затаилась и наблюдала за мной. Словно животное, не зная зачем я это делаю, ведь смерть никогда не была мне врагом, я упорно цеплялась за жизнь, которая принесла в мой мир так много боли и сейчас, испытывая ту же самую жгучую боль, некий потаённый страх, я зачем-то продвигалась вперёд пять за пядью, сквозь невольно катящиеся слезы, сквозь многочисленные порезы, что покрывали тонкую кожу ладоней и ступней. - Как-то же надо жить... Но... Зачем? - вопрос заглушил вздох, когда обессиленно застонав, я упала на живот и растянулась в зябкой тьме, почти теряя сознание от того, что очередной осколок вонзился в чувствительную плоть, заставляя едва ли не потерять рассудок от усталости, холода и той самой боли.
Вильгельм бежал без оглядки. Он двигался вперед, надеясь, что где-то там за поворотом или камнем покажется выход. Надеялся, что это путешествие под землей закончится и он сможет вдохнуть свежий воздух, погреться на солнышке и привести себя в приличный вид. Даже сложно представить, во что превратилась прекрасная медная шубка. Придется потратить много времени, чтобы привести себя в норму. Кот не оглядывался, но прекрасно слышал человеческие шаги и понимал, что люди бежат следом. Вот только он уже не волновался о них и если бы резко остался один, то ничего не ощутил. В нем живет желание сохранить свою жизнь, ведь еще ни одна из девушек не покорила душу красавца-кота. Вильгельм бежал до тех пор, пока не показался тупик. Кот запрыгнул на какой-то выступ и начал осматриваться. Неужели все? Они встретят здесь свой конец? А ведь Вилли еще так молод, еще не успел познакомиться с кошечками этого нового острова и не нашел нового хозяина. Рядом с человеком, все же, жить проще. - Неужели… это все? – сам себя спросил медный кот, держа в зубах кристалл света, продолжая оглядываться. Внутри появилась пустота и нежелание мирится со своей судьбой. Вот только, как дальше сражаться? Бегать возле всех стен, с надеждой на выход? Если честно, Вилли совершенно не знал, что ему делать. Кот повернул голову к девушке, которая изливалась истеричными слезами. Спрыгнул с выступа и подошел к Сольвейк. Потерся об ее руку, мяукнул, как бы намекая, что для истерии нет времени и когда девушка взяла себя в руки – довольно отошел. Даже странно, что в такой ситуации, Вильгельм не потерял здравый рассудок. Хотя, может проще, когда кто-то другой страдает больше? И что было бы, если бы он остался один? Наверное, сошел бы с ума. - Мр? Ты хочешь другую девушку искать? Но где? – спросил Вилли, который не особо представлял, где и как искать человека, который бесследно пропал. При этом, кот не уверен, когда именно это случилось. Может еще в самом начале? Или в конце? В какой-то момент, Вильгельм ощутил едва ощутимый запах человеческой крови. Поднял уши, поднял возбужденно хвост. Что это значит?
[Винлирия Лиф] Говорят, однажды людей «создали по образу и подобию». Образу и подобию кого-то, кто мог творить чудеса. Говорят, с той самой поры где-то внутри каждого человека тлеет маленькая искра. Некоторые называют ее Искрой Творца. Другие зовут надеждой. Вторым дыханием. Так или иначе, искра эта – то, что делает человека сильнее в час великой нужды. То, что заставляет его бороться даже тогда, когда всё для него безвозвратно потеряно. Это - отнюдь не сила духов, призванных извне, но сила духа, сокрытая в каждом живом существе... — Как-то же надо жить... Но... Зачем? "...кто-то ведь должен," - отзывается изниоткуда все тот же сумрачный голос, безликий неназванный проводник. Иногда и малой искры достаточно, дабы раздуть неудержимый пожар. Помни об этом, Винлирия Лиф. Открой глаза. Открой свой разум. Слушай биение собственного сердца. Слушай всех тех, кто откликнулся на твой мысленный зов, дитя. Их голоса множатся и крепнут, проникая глубоко в сознание; словно мотыльки, слетающиеся на бушующее пламя костра, они сливаются в один оглушающий многоголосый хор. Озлобленные и милосердные, неизвестные и знакомые до боли. Живые и почившие уже давным-давно. "… ибо твое место не здесь," – вновь отзывается жестокий преследователь, не оставляющий обессиленную девушку даже на грани смерти. "...твой путь еще не окончен," – вторит ему кто-то иной, выпевая каждое слово, будто торжественный молебен, подобный журчанию ручья и пению предрассветной птахи. "…не бойся, моё солнышко. Скоро мы будем свободны," – доносятся до ушей слова той, которая уже покинула этот бренный мир, но когда-то привела в него свое единственное голубоглазое дитя. Дитя по имени Винлирия. "встань и иди..." "...маленькая пугливая бездна." "...ибо я – воплощенное солнце." "...иди к свету, иди и прильни к нему." "...ко мне."
[Вильгельм] Мало того, что Вильгельм единственный из присутствующих умудрился сохранить относительно здравый рассудок, - ему удалось совершенно случайно отыскать также и… нечто большее. Отходя от Сольвейк, кот, увлеченный мыслями о собственной судьбе, невзначай наступает передней лапой на один из разноцветных кристаллов - и вдруг… ...в глазах у него темнеет, и тельце будто стискивает со всех сторон сразу; что-то незримое с силой вдавливает внутрь черепа барабанные перепонки, а язык словно намертво прилипает к нёбу. Все внутри испуганно сжимается, сворачивается в тугой узел. Еще немного - и, кажется, можно будет выплевывать наружу не только остатки скудной пищи, но собственные внутренности впридачу. Это больше всего походило на бесконтрольное падение в бездну: будто нечто проворачивало душу и тело кота сквозь многочисленные слои реальности, в иное "где" и "когда"; кружило ему голову, окончательно запутывая сознание. Еще мгновение – и ослабевшие от неожиданных пертурбаций лапы Вильгельма касаются поверхности. Чутье подсказывает, что это – уже явно не Западный путь.
[Сольвейк Мьёль] ...еще несколько минут назад Сольвейк Мьёль лелеяла надежды выбраться из этого ужасного места, увидеть небо, деревья и живую землю. А ныне она лежит на холодном полу пещеры, искалеченная и обессиленная, и перед ее глазами разыгрывается поразительная картина – ее пушистый спутник, нечаянно прикоснувшийся лапкой к разноцветным сокровищам, бесследно исчезает во вспышке света. Еще недавно девочка всерьез думала, что до выхода – рукою подать. Что, если эти предчувствия ее не обманули?
Да, я знаю, беда не приходит одна, а как тень ходит след во след голодным злым зверем, который насыщается лишь тогда, когда жертва покидает это бренное тело истекая алой кровью. И вот, этот самый зверь настигает и меня, прикасаясь ко мне своими смертельными когтями, забирая у меня последний силы, веру и надежду... Сделав только один маленький шажочек, я заметила, как прекрасные камни потускнели и перестали расцвечивать разными цветами карманы моего дорожного платья, а после и вовсе превратились в простые безделушки, которые никому и нигде не понадобятся. В этот момент мои ожидания разрушились, хрупким стеклом разлетевшись на части, а та нить, что скрепляла моё упование на лучшее, просто исчезла, не оставив ничего, кроме некой пустоты и безысходности. Но это было ещё не самым худшим в моей ситуации, ведь после того, как камни окончательно потухли, мою руку, ту, что до этого держала заколку и камни, начала сдавливать дикая боль, слёзы невольно хлынули горячими ручьями. Боль была настолько сильной, что казалось мою руку пожирает какой-то ужасный демон, а точнее не демон, а тот зверь, что шёл всё это время наступая мне на стопы и причиняя при этом немыслимые страдания. Рука уже тряслась от боли и напряжения, а пальцы выворачивало в не естественные позы, которые чуть ли не ломали мне кости со страшным хрустом продолжая двигаться, будто по воле какого-то божества, которое решило посмеяться над моей несчастной судьбой. В тот же миг меня точно подхватил порыв ураганного ветра и подбросил к потолку каменной пещеры, а после, точно маленький камешек швырнул на холодный пол. Острая боль в ребре и я вновь слышу ненавистный хруст, теперь и моё ребро сломано тем же самым не объяснимым божеством. Я молчу крепко сжав зубы, а хочется кричать так, чтобы каждый, кто находится в пещере услышал, но посчитав, что это лично мои страдания я решаю продолжить просто молчать, да и к тому же кто знает, что произойдёт если приблизится ко мне сейчас. Обливаясь потом и слезами я терплю, стараюсь выдержать, не закричать, просто вынести это одна, сама во всём разобраться, никого в это не в путать и не принести кому-либо из моих спутников ещё больше боли и страха. Грудную клетку сжимает точно металлической сеткой, каждый глоток воздуха даётся мне с трудом и болью, хрипя и тихо кашляя, я лежу почти мёртвая, потерянная в своих чувствах и мыслях. - Может это конец и мне стоит просто сдаться? Закрыть глаза и просто дать тьме поглотить последний свет, свет моей жалкой жизни... Я не вижу выхода, мои силы исчерпаны, а воля и дух оборваны острой болью. - проносится в мыслях и я начинаю отсчёт : - Один, два - капает вечность... Три, четыре - всё бесконечность... Пять, шесть, мы больше не здесь... Семь, восемь, тогда мы вас бросим... Девять, десять и опять историю повторять... - к каждым двум цифрам в голове добавляются слова произносимые кем-то далёким и неуловимым. Глаза медленно смыкаются и я проваливаюсь в сладкий долгожданный вечный сон. - Мне больше не страшно, мне больше не больно, я хочу так остаться и не просыпаться... - шепнуло подсознание и я ещё крепче смыкаю веки, слёзы продолжали течь по моим щекам, но мне всё равно, уже совсем не важно. И тут уже на грани потери контроля над своим телом я вдруг осознаю, чего так сильно боялась всё это время... Я боялась остаться одна, не могла принять того, что меня никто не ждёт и мне не к кому идти, но теперь это не имело значения поэтому то, я и поняла это. Мне резко стало стыдно, что я хочу вот так вот бросить своих спутников, поступить как настоящая эгоистка, которая никого не любит и не ценит. Я быстро распахнула глаза и начала в торопях искать талисман исцеления на цепочке, а после я активировала его и почувствовала себя в сто раз лучше. Я встала ощупала руку и ребро - ничего не болело. Мой усталый взгляд быстро пробежался по пещере и я увидела почти исчезнувшего в кристалле кота. - Стой! Нет, не бросай меня! - крикнула я, а после быстро подбежала и попробовала ухватить кота за хвост, но было поздно, а вместо этого я и сама начала погружаться в яркий свет. - Это конец?...
И вот кажется мне, что путь мой окончен, что тело моё истерзанное и продрогшее просит пощады, долгожданного покоя. Я не боюсь смерти, но и не ищу её, однако не спешу бежать из цепких оков той, что может окутать забвением и подарить сладкий покой. Острые грани камней не кажутся такими жесткими и ранящими как в начале, как в тот самый миг, когда падаешь на них, холод гранёного камня более не кажется холодным, а скорее привычным... Сила привычки, вот её опасность и в то же время неимоверная усыпляющая сила. Жизнь уходит, а ты даже не замечаешь этого, привыкнув к ощущениям, впадаешь в пространственную кому... Разбросавшим волосы по черному полу пятном, я лежала неподвижно, готовая мерно заснуть под отзвуки неведомого ритма сердца этого места, оставить навсегда в этих глухих стенах свои кости, которые когда-нибудь станут прахом, которые ни кто не похоронит и не предаст милостиво земле... Но, мне не страшно... Не было страшно, скорее лёгкая тень печали тронула кончики обескровленных губ... Голубые глаза смежили веки, ровно задышала грудь, тонкая струйка пара сочилась и окутывала паром подрагивающие ресницы, а до селе сжатые кулаки расслабили свою хватку и теперь, пальцы едва уловимо поглаживали пол. Я хотела отдаться течению времени, но что-то мешало, словно хрустальным молоточком, щемило в висках... Нарастали звуки в моём подсознании, всё отчётливее походя на отдалённый говор множества голосов. Словно жертва неведомого суда, я ощущала на себе отголоски чужой ярости, возмущения, гнева и осуждения, но были и те, кто встал на мою защиту, пытался поддержать меня, вдохнуть искру жизни, поднять из сладких грёз забвения и покоя. Множество голосов стремительно обрисовывались в более отчётливые фразы, стали более уловимы и почти осязаемы, я почти видела эти лица, почти чувствовала, почти ощущала... Их дыхание, их присутствие, их взгляды... Почти... И снова раз за разом этот обман, жизнь на пределе помешательства, страхов, запутанного вороха реальности, прошлого и будущего... Сердце забилось скорее, стало больно и именно боль приводила в чувство, отрезвляла, сумев вычленить из хаоса спорящих выкриков родные голоса, я на миг вернулась в прошлое, в те минуты своей жизни, когда мама и бабушка были еще живы... Когда была жива Амая, да и сама я была счастливее и несчастнее одновременно... - Зачем мне жить, когда ваше солнце уже скрылось за горизонтом вечности? - узнав мурчание тигрицы, откликнулась я. - Мой путь лежит к миру ваших душ, где нас ни кто не сможет разлучить, где нет боли, где нет печали. - мысленно протягиваю хрупкие руки к образу матери, такой ласковой и родной, но она качает головой, и я понимаю - еще не время. - Но, почему? - шепчу, переводя взгляд на бабушку, воспроизводя в уме её живые, словно всё знающие глаза. - Почему? - Ты всё поймёшь, девочка, всё поймёшь... - невольно глотаю ком в горле, удерживаю зарождающееся в груди рыдание, подавляю всхлипы, но капли хрустальной влаги все равно бегут по бескровным щекам. - Опять ты? - шепот на уровне мыслей и рябь узнавания того одного, среди множества. Этот голос, голос, что я слышу с момента своего пробуждения, он один из тех, кто медленно склоняет чашу весов в сторону моей значимости, жизни. Он словно зовёт, побуждает к действию, не даёт замёрзнуть во мраке и холоде одинокой пещеры... Суровый, враждебный и такой... Узнаваемый и... Внезапная вспышка смутных образов пронзает воспоминанием... Холодный пол. Темнота... Обессиленное и измученное тело, ни вздохнуть, ни встать, не убежать... Мгновение и чудится мне, что губ моих уже касалось чужое дыхание, словно в далёком сне, дрожало тело в странном огне... Но то живой огонь, дикий и злой... А потом я плакала. - Я плакала? - от странных ощущений даже забываю слушать гул голосов, что истаивают отголосками гуляющего ветра. В душе рождается странное тепло, словно мне там могло быть хорошо или нет? Было или нет? Забытые ощущения, смутные, как дымка миража в пустые, силюсь вспомнить, найти точное очертание, но тщетно, словно мираж спираль приглушенных чувств окутывает меня, манит, но не дает прикоснуться, не дает вспомнить что же было, с кем было, когда было и было ли? - "...ко мне." - раздается тихое и такое громкое в отзвуках самоотдачи внутри меня, невольно задерживаю дыхание и начинаю мелко дрожать, что-то сокровенное в этом простом, заставляет распахнуть глаза, громко выдыхаю и оглушенная безмерным повторением: "...ко мне.", "...ко мне.", "...ко мне.", "...ко мне.", "...ко мне."... и так, по кругу до бесконечности, встаю на четвереньки. Оледеневшими и непослушными пальцами развязываю кожаный поясной плотный мешочек, где всегда хранила травы и достаю рефлекторно корень женшеня. Не замечая горечи - жую, жую подсушенный корешок и медленно, медленно начинает возвращаться жизнь, ускоряется кровоток, высвобождаются последние резервы сил. - Я иду. - глупо и бессознательно говорю в пустоту тому неведомому, кто зовёт меня. - Иду. Шатаясь, падая, где-то ползком, где-то опираясь о шершавые стены, снова падая и подымаясь, объятая жаром переохлаждения и истощения сил, бреду в бреду... Словно шлейф подвенечного платья, оставляю за собой кровавый след... Яркий тупиковый свет... Радужные искры кристаллов... - "...ко мне." - Иду... - и падая на разноцветные блики, меня пожирает волна тьмы... - Прости, я пыталась... - последняя мысль, которую пожрала пустота.