«Ох, ну когда же этот кошмар закончиться?!» - подумала Айрин. С этими мыслями она безотрывно смотрела на свою мать в ожидании чуда. Чудо долго не заставило всех ждать. Двери, на которые смотрела их мать, с большим грохотом распахнулась. Айрин от неожиданности вздрогнула и почувствовала как большими пробежками по её спине пробежались «мурашки». Взъерошенный человек стоял на пороге, наставив свою длинную палку на их мать.
«Он мне напоминает разъярённого медведя у которого только, что из подноса украли Форель и он хочет заполучить эту рыбку себе обратно, по этому и решил затыкать своей палочкой всех кто стоит на его пути» - мысли так и начали крутиться в голове Айрин, словно снова заработала детская карусель. Айрин легла на пол, поджав хвост и лапы ближе к телу и прижала свои маленькие ушки к голове. Она сильно переживала за свою мать.
- Японский разрез глаз! Какого чёрта здесь происходит?!
От крика человека, глаза Айрин округлились и уставились на него, а уши встали торчком на голове, она вслушивалась в его непонятные слова.
«Что, что ты сказал?»
В туже минуту, её брат Агат слегка хрипловатым голосом, начал просить у матери о помощи.
«Как всегда, у него не голова, а коробочка с кучей хранившейся в ней планами»
- Молодец Агат, отличная идея! - шёпотом похвалила Айрин Агата за прекрасную идею.
Айрин поднялась с пола клетки на все четыре лапы и начала наблюдать сквозь прутья, за возникшей ситуацией.

Отредактировано Айрин (2014-03-30 19:02:38)

Ирме было досадно, что её не пускали. Все-таки на улице было холодно, а в помещении - тепло. Кобыла сердилась на волчицу, которая посмела испортить ей такой замечательный вечер.
Вот что её туда понесло, скажите на милость? Тоже хочет гремящую палку? Да наверняка, эти волчишки такие трусливые.
Раздалось шипение, человеку явно мешало присутствие вздорной кобылы за спиной. Гнедая на удивление послушно отреагировала на явное неодобрение Эйтентона.
- Не шипи как гадюка, я молчу-молчу, - Ирма обиженно прижала уши и развернулась к двери задом.
Не хочет помощи и не надо, я лучше тылы посторожу.
Из Гильдии раздавался размеренный голос Артура, негромкое рычание волчицы и какая-то возня и писк. Ирма, как ни была уверена в своей новой профессии сторожа, не могла унять любопытства.
- Да что там происходит, объясните мне наконец! - воскликнула она, задиристо копнув копытом снег.
Больше всего лошадь не любила ждать. Тем более, когда где-то что-то происходит, а она туда не пролезает. Воистину, эта рыжая бестия своим присутствием могла испортить даже такую священную миссию, как спасение детенышей.

Однажды просто стоит взять и крепко-крепко ухватиться за мысль, чтобы ничто другое отвлечь просто не смогло. Полет хоть и долгим не будет, зато хоть как-то можно освежить воспаленное событиями тело. Мудрость странная, но даже если это и так, Агат верил в то, что если мысленно перенестись в безопасное место,  то он сможет хоть немного себя успокоить этим. Частое дыхание нужно было как-то успокоить, ибо казалось, что именно из-за него становится так тревожно на сердце. Откуда все это внезапно?
Что представить? Где он уже успел побывать? Великое незнание и беспамятство молодости. Агат ничего не знал кроме жутких событий, которые захлестнули всех их разом в последние времена. Он помнил слабое свечение в подвале, где были все. Где было тепло тел родных существ. Там были все, кажется, даже отец, ну конечно же!
«Я бы хотел тебя куснуть за хвост, папа, но где же ты? Как мне тебя найти среди всех этих странных вещей? А может, может это ты нас попробуешь найти после того, как мама нас вытащит? Ну конечно же, я увижу тебя. И обя-язательно укушу хорошенько. Помнишь нашу традицию?» - будто говорил с отцом, будто рядом с ним лежал, и глядя в глаза тарахтел свои детские каверзные вопросы. Соскучился настолько, что просто до неузнаваемости исказился образ отца в сознании. Почему-то множество крохотных обрывков воспоминаний стирались. Может быть даже потому, что щенок решил "покопаться в старье" только сейчас. Не вовремя слегка, зато полезно для того, чтобы не сболтнуть лишнего и хоть чем-нибудь себя занять.
Агат и сам не заметил, как с закрытыми глазами лег на живот. Даже сквозняк не рушил блуждания в своем сознании. Как будто бы во сне плавал все это время, а голоса других слышались в эти мгновения, как вдалеке. Волчонок широко открыл глаза, увидев так близко темную-темную шерсть матери. В носу играл ее аромат. Что-то дернулось внутри его и тело рванулось вперед едва ли задев боком Расмуса. Утих тогда Агат буквально ненадолго, ведь теперь мать была еще ближе, а это значило то, что волнительное событие долгожданного освобождения уже не за горами, напротив, исключительно близко.
Кажется, пол минуты назад Айрин была в восторге от слов Агата, но сразу же она не получила от него взгляда благодарности, хотя он весьма хотел его ей подарить. Теперь, повернувшись к сестре, щенок сделал шаг ближе к ней, боднув ее в плечо, будто ободряя.
- Да что я, куда мне без вдохновителя? - мягкая ухмылка, глядя в глаза Айрин. - Все закончится и... знаешь что? Кажется у нас с тобой были незавершенные дела... кое-кто обещал нам "прогулку". А может не обещал, но все равно не откажется вывести нас, м-м-м, погулять, - будто ничего такого не сказав, словно они находились в шаге от дома, Агат вполне себе серьезно, но крайне невзрачно шепнул сестре следующее: - Ты же не против, а?
Теперь почему-то даже не интересно было смотреть на то, что делает человек. Щенок был воспален мыслями о том, что будет происходить дома, когда они вновь туда вот-вот вернутся и... каково будет дальше с приключениями. Смогут ли они вырваться хоть разок наружу без назойливого присмотра. Мыслей было немало и каждую нужно было бы обдумать, но не сейчас. Внимание Агата вновь привлек бледный. Он опускал палку и... что бы это значило теперь? Неужели он будет действовать как-то иначе или... или он взялся за ум и понял, что палка - исключительно бесполезная штуковина по сравнению с той великой опасностью, что стояла напротив? Ну конечно же, понял свою глупость. Или дело опять в другом? Может он действительно будет помогать освободиться? Хорошо, очень хорошо, если так.
Агат нетерпеливо переминался с ноги на ногу, будто желая рвануть с места и ускакать на своих коротких щенячьих лапах крайне далеко.

Отредактировано Agate (2014-04-01 15:14:26)

Ирма нервничала. Артур, будучи мужиком, по её понятиям давно должен был вышвырнуть подозрительных гостей из своего логова. Кобыле вспомнился охотник, который её довольно качественно припугнул, когда она наткнулась на него во время своих прогулок. Вспомнилась и Ким, тащившая к себе домой всю потрепанную живность, не считаясь с тем, сколько у кого зубов. Задумчиво фыркнув, гнедая выгнула шею и прикрыла глаза. Артур был охотником, таскал с собой ружье, но зверушек не трогал. Даже запрещал Ирме его от них защищать.
А если Артур добрый, как Ким, почему он не лечит, а стреляет?
Голубые глаза изумленно воззрились на попятившегося человека.
Он...боится?
Ирма возмущенно фыркнула, отводя шею от его руки.
- Ну, знаешь, - воинственно заявила лошадь, щелкнув зубами около уха Артура. - Ни черта ты не мужик. Вот.
Ирма вздыбила хвост.
- Не можешь сам - сделаю я. Давай ружье.
Естественно, ружья лошади никто не дал, да и сама она ляпнула это от балды, стрелять-то как? Но этих собачек нужно было из дома выгнать. Ишь чего захотели, зашли, выгнали охотника, греются. А тот глазами хлопает и с лошадкой играется.
- Совсем оборзели, хвосты лесные? - с явной угрозой в голосе обратилась Ирма уже непосредственно к волкам, бесцеремонно отпихнув бесполезного охотника от прохода и наполовину заходя в помещение, тем самым заблокировав вход и закупорив дверной проем задом. Артуру оставалось лишь созерцать конские булки и мечущийся хвост. - А ну пошли отсюда, это моя территория! - лошадь с силой ударила аж обеими передними ногами, оставив на деревянном полу четкие следы.
Взгляд раскосых бледно-голубых глаз явно давал понять, что волкам здесь не рады, и, возможно, не рады до смерти. В общем-то, в логике Ирмы была большая дыра, а если точнее, самой логики не было совершенно. Куда волкам "пойти отсюда", когда в единственном выходе торчит она сама? Но это была, по мнению гнедой, совсем несущественная деталь.

Отредактировано Ирма (2014-04-12 11:59:39)

Еще один скучный день. Охотник лежал в вольере и наблюдал за проходящими людьми. В его взгляде читалось тоска и боль, что все свое время он проводит в Гильдии, а не в компании хозяина, играясь с ним. Некоторые собаки сами развлекают себя: охотясь на мух, бегая за хвостом, но Хант был, казалось, чуточку умнее их и такое "развлечение" просто не для него.
Вот так и пройдет моя жизнь здесь. Да, меня выпускают на улицу, я все так же хожу на охоту, но все равно это не то, что было несколько лет назад. Я и хозяин.. Как я мог его оставить и уйти так далеко? Это моя вина, что он погиб..
Окунувшись в воспоминания, пес уловил краем уха открывшуюся дверь и почти сразу же подскочил к решетке, дабы увидеть, что там происходит. В Гильдию пришла девушка с собакой на руках. Принюхавшись, Хантер понял, что она охотница и даже захотел с ней познакомиться. Она разговаривала с работником не в очень хорошем тоне, как показалось кобелю.
Девушка-то с характером. Она не похожа не тех, которых я видел в городе. С людьми, похоже, напряженные отношения, или только с этим? А вот с раненым она говорит очень ласково, значит, любит животных, ну или собак только. Это хорошо. Она идет сюда!
Пес внимательно наблюдал за этой незнакомкой, и когда она подошла к его вольеру и подставила руку к решетке, Хант не сдержался и лизнул ее руку. На секунду он стал мягким и любвеобильным, как было с прежним хозяином, но почти сразу же вернулся в свое привычное состояние. Незнакомка понравилась кобелю. Он посмотрел ей в глаза и завилял хвостом, когда та предложила познакомиться.

Начало игры
Барбосса дремал в одном из просторных вольеров для собак. Были здесь и другие псы, но их было мало - большинство либо патрулировало город, либо отдыхало в своих домах - всё же у большей части собак были хозяева.
У кобеля тоже есть хозяин - молодой парень, который его боится. И правильно делает по сути. Ни он, ни пёс не были рады тому, что им придётся работать в паре. На людях пёс слушается, ведёт себя примерно и даже проявляет какое никакое, а уважение по отношению к нему. Но наедине кобель держит своего хозяина на коротком поводке: он может скалить зубы и даже прорычать что-то если тот пытается к нему прикоснуться. Одна радость: парень с легкостью отпускает его гулять по городу и на любые охоты с любым другим настоящим охотником. Барбосса не понимал: почему сын охотника не любит охоту? Пока он рос и учился он даже играл с этим парнем, считал его будущим напарником, который будет часто выходить на охоту, с которым он будет жить душа в душу, как друзья... а потом пришла жестокая реальность. Ударила по голове и вышибла все надежды.
Пёс всхрапнул и поднялся на лапы, потягиваясь и скрипя. "Что-то я завалялся... надо в патруль сходить. И найти одного из информаторов. Наверняка есть новая информация о стаях..." Последняя вылазка Легионеров обрадовала кобеля и других псов, охотников и мирных горожан. Они убили троих! На морде появился довольный оскал, шерсть чуть чуть приподнялась, а хвост распушился. Давно не было такого улова. Пускай всю работу сделал снайпер и собакам удалось лишь взглянуть на это издалека, скаля зубы, но добивать или преследовать умирающую добычу, а потом сторожить её до подхода охотников было их работой.
Пёс облизнулся и встряхнулся, загремев болтающимися в петлях шипами на ошейнике.

Отредактировано Барбосса (2015-01-16 11:16:58)

Не успели звуки бряцанья стихнуть, как к вольеру подошёл один из охотников. Дитрих был знаком кобелю и он в знак приветствия махнул хвостом, предварительно повернувшись к нему сначала мордой, а затем всем своим мощным телом. Мужчина с ним заговорил прежде, чем пёс хотел попроситься на улицу. Слушая его, Барбосса сел, обдумывая сказанное. "За стены города? А цыпа действительно та еще штучка, раз не боится. Хотя с ней же буду я, а я не подведу, если появятся волки." Открывшаяся дверца вольера была как нельзя кстати и пёс с удовольствием выскользнул и сел перед охотником, ожидая, когда он зацепит карабин на ошейнике, т.к. увидел поводок еще выходя из вольера. Дитрих был добродушным, вполне хорошим мужиком и охотником, бывало даже пару раз им пришлось работать вместе, но всё же Барбосса, как и любой другой порядочный пёс, терпеть не мог алкоголь. Поэтому их общение ограничивалось во такими походами "по нужде" и обще-гильдийской охотой. "Жевать? Это? Ты походу вчера реально переборщил со своим пойлом... То-то от тебя так разит." Обнюхав предложенную руку, пёс брезгливо чихнул.
- Вот, теперь вроде чище.
Кобель демонстративно отвернул морду и даже чуть-чуть приоткрыл пасть, но потом, подумав, прикусил мужчину за запястье, не скупясь на слюну. Чуть-чуть помусолив руку, кобель облизнулся, подбирая слюну. Дитрих тем временем всё же достал поводок и кое-как, с кряхтением-пыхтением, застегнул его на ошейнике. "Куда хоть идти-то?" Кобель сделал несколько шагов по направлению к выходу из Гильдии и остановился, когда натянул поводок. Затем обернулся на шатающегося мужчину и как бы качнул головой, что-то тихонько гавкнув.

Отредактировано Барбосса (2015-01-17 16:02:48)

Охотник поравнялся с псом, продолжая путь, и кобель неторопливым шагом последовал за мужчиной, который уже не так сильно раскачивался, хотя его состояние мало отличалось от того, что было пару минут назад. Всё так же остро пахнущий, Барбосса даже сказал бы воняющий, табаком и алкоголем мужчина заставлял кобеля морщиться, изредка чихая и отворачивая от него морду в противоположную сторону настолько, что приходилось косится глазами вперёд, чтобы не споткнуться и не врезаться во что-нибудь или еще хуже - в кого-нибудь. Не хватало еще опозориться прямо посреди Гильдии. Пса не то чтобы уважали среди своих, хотя были и такие - всё таки с такой махиной не считаться очень сложно, но к его мнению прислушивались. Мимо мелькали вольеры, двери - закрытые и, наоборот, распахнутые настежь, ведущие в различные комнаты в Гильдии, арки переходов и лестниц на верхние-нижние этажи... Гильдия давно стала ему домом со множеством знакомых и друзей - и среди собак, и среди людей. Он знал здесь каждого; во время обучения успел побывать везде где только мог проникнуть незамеченным. Было бы неплохо если бы у пса был настоящий хозяин - охотник, а не этот смазливый мальчишка, с отвращением пускающий пса в дом, если тот возвращается. Ключевое слово "если". Барбосса давно перестал ночевать дома, предпочитая родные стены Гильдии, которые он сейчас покидал, выполняя поручение: охрана мирного жителя. Это было важным заданием для самого кобеля. В условиях дикой природы, на Их территориях, без поддержки охотников, собакам приходилось тяжко. Однако опять же, если "цыпа" не отойдёт далеко от Города, пёс сможет задержать пару, максимум троих волков за раз, пока та не скроется за безопасной чертой и не позовёт ему на помощь Гильдию - бросать боевого пса не принято, да и сам пёс стал для Гильдии родным. Не только для Гильдии, но и для Города. Так по крайней мере считает сам кобель.
Тут о себе напомнил шатающийся на ногах охотник.
- Мы еще и опаздываем, отлично...
Недовольно пробурчал сам себе пёс. Человек его конечно не понял и услышал лишь неразборчивое рычание-лай, направляясь на восток и напевая режущую слух Барбоссы песенку собственного сочинения. "Взвыть охота..." Натянув поводок, кобель потащил нерадивого мужчину вперёд.

Бумажная рутина умела затягивала в свои сети и довольно скоро Ингрид проводила свои дни уткнувшись носом в рукописные документы, редко кого удостаивая взгляд из исподлобья. Хоть и те хлопотам, которыми была занята Ингрид ни в какую не шли с бюрократией материка. Не раз уже Ингрид ловила себя на мысли, что с удовольствием бы вернула те времена, когда стопки бумаг были раза в три выше, а в носу слегка свербило от запаха дешёвого кофейного пойла из автомата. Даже чудесные пейзажи Острова, укрытые ненавязчиво высокими стенами Города, не настолько привлекали неисправимое дитя каменных джунглей.
Сегодня был особый день, даже несмотря на то, что на этом Острове любой день, который ты встретил ещё живым — особый. Потому что только сегодня один из гильдийцев удосужился оповестить учёную о состоянии её «подопечной» Химеры. После первого допроса волчицы, учёная слишком легко позволила новому потоку информации поглотить себя и на какое-то время отстраниться от внешнего мира. А сейчас учёной лишь хотелось метать гром и молнии: на непутёвых охотников, которых как видно не особо заботило хорошее здоровье волчицы и на себя, что так самонадеянно доверила ценного зверя подобным простофилям.
Долго Ингрид не собиралась: едва получив известие, как уже полным ходом шагала в сторону гильдии. И пока она шла по такой знакомой утоптанной дороге, учёная недовольно морщила нос, пытаясь усмирить бешеный поток мыслей в голове. Такого поворота стоило ожидать, но так или иначе, а известие о голодовке и апатии Химеры сбивало Ингрид с толку. А решения этой проблемы упорно не желали возникать в голове: всё-таки её поприщем были биология и медицина, а никак не психология. Тем более волчья. Мысль о том, чтобы отпустить волчицу обратно на волю была спустя мгновения отметена в сторону.
Это может был выход для самой волчицы, но никак не для Ингрид. Это вынудит её только потребовать ловлю нового волка и замкнутый круг запустился бы по новой. Ингрид была жесткой, но не настолько. Хотя и сейчас её не назвать матерью Терезой. Ингрид только вздохнула. Даже солнечная весенняя погода не радовала глаз, когда в очередной раз нужно годами выработанным волевым усилием удерживать маску профессионализма.
И пока эти невесёлые думы кружились над её головой словно грозовые тучи, как земля под ногами сменила деревом. Но всё бы ничего, если бы только в качестве приветствия на Ингрид внезапно не решил привалиться неожиданно вышедший из-за угла охотник. К счастью, она успела в последнюю секунду увернуться мужчины, распространявший гремучий шлейф из перегара и табачного дыма. Пронзая охотника наполовину удивлённым, наполовину хмурым взглядом, Ингрид дождалась пока мужчина перестанет размахивать руками как простреленный лебедь, пытаясь восстановить равновесие и наконец соизволил её поприветствовать. Заодно представившись и осведомившись, куда Ингрид держит путь. Знакомое имя на миг кольнуло тоскливым воспоминанием о родине, но её лицо осталось таким же невозмутимым, после чего, кратко доложив горе-охотнику о цели своего визита, уже развернулась, чтобы пройти внутрь.
Но не тут было и охотник остановил Ингрид, ухватив её за руку, вызвав у неё только немое возмущение и неприязнь — мало того, что омерзительно пах, ещё и грязный был с головы до ног как дитя малое, что только закончило играть в луже. Охотник зачем-то завёл шарманку о собаках и безопасности и затем повёл учёной к собачьим вольерам. Когда они остановились перед одним из псов, мужчина всё-таки соизволил отпустить руку Ингрид, чем её несказанно порадовал. Оглядывая коричневого курцхаара, что сидел перед ними скептичным взглядом, Ингрид по правде говоря не понимала зачем на неё пытаются навесить этого пса. Сами же говорили, что волчица пребывает в апатии, оголодавшая да ещё и за надёжной клеткой. Какой прок в собачьем сопровождении, которое могло только нервировало бы волчицу?
Но законы были не Ингрид писанные так что, чтобы поскорее избавиться от неопрятного субъекта, она согласилась и вот ей вручили поводок. Охотник довольный собой, лучезарно улыбнулся и пошатываясь, удалился, хотя шорохи и шум, который он издавал ещё долго не затихали среди рядов больших собачьих вольеров, откуда с любопытном выглядывали некоторые собаки.
Ещё один обречённый вздох, благо рядом одни животные теперь были, Ингрид несколько брезгливо отряхнула рукав своей куртки, там где её «полапал» охотник. После этой краткой процедуры, Ингрид, чуть натянув поводок, направилась по направлению к маячащей невдалеке двери. Именно та, что вела в отдельное помещение по содержанию волков.