Химера от нечего делать разглядывала слегка осыпающиеся стенки ямы. Прымо перед носом был какой-то корявый корешок с почему-то срезанным краешком. Наклонив голову набок, волчица лапой тронула интересное растение. Однако ничего не произошло, и, со вздохом перестав разглядывать стены, Тера подняла глаза к полоске неба. Там, на поверхности земли, кажется, дул слабый ветерок, раскачивая ветки растений. Или это шевелилась трава, отвечая на слабые колебания земли? Химера все же склонялась ко второму варианту, тем более, что до падения даже намека на ветер не было, воздух был абсолютно неподвижен.
Проблемой было то, что в яме было плохо слышно то, что происходит снаружи. Кажется, кто-то пришел? Трава заколебалась сильнее, и в полоске пасмурного неба возникла морда Мориарти. Похоже, он был удивлен тем, что Химера сидит в яме. Волчицу же это нисколько не смущало. Она была рада, что зов Полуночницы услышан и что сидеть в яме, скорее всего, долго не придется. Помахав хвостом уже пустому пространству, серая поднялась на задние лапы, упершись передними в стенку. Нет, до верха не достать, но так хоть лучше слышно то, что происходит на поверхности.

Я молча сделала так, как велел Мориарти. Оставалось надеяться, что найденная им ветка выдержит натиск волчьих зубов и тяжесть серой волчицы. Однако меня гораздо меньше заботило то, что сломается ветка, чем то, как поскорее и по безопаснее вытащить Химеру из заточения.
Но как следует озаботиться этим я так и не успела, поскольку мои мысли, и нос, привлек запах дыма. Он шел откуда-то с юга, и это был вовсе не обычный лесной пожар. Дерево так не пахнет. Я сморщила нос и отвела уши назад, сдерживая отчаянное желание обернуться и узнать, что таки происходит. Уши уловили глухой грохот. Я вздрогнула, в светлых глазах заплескались раздражение и беспокойство. Я нервничала за детей, поскольку оставила их в логове. И конечно, они куда-нибудь сбежали. Меня так и терзал страх за их безопасность, и то, что я сейчас же не бросила все к чертовой матери и не помчалась домой, было проявлением величайшей сдержанности. По моим представлениям, кончено. И да, стоит признать, что я волновалась за Ивона. Черт возьми, я волновалось за него почти столь же сильно, как и за волчат!
Хмуро посмотрела на Арта и невнятно пробубнила:
- Быстрее!

Все шло по плану, Полуночница ухватилась за ветку и до черного носа донесся запах гари. Мориарти вздрогнул, ведь раз есть дым, значит, может быть и пожар, ведь ветру совершенно все равно, что об этом думают живые существа. Но времени не было. Значит, нужно торопиться. Когда Химера ухватилась за ветку, Морт обратил внимание на то, какой боли ей это стоило. Мысленно выругавшись, проклял этот лес раза три, для действенности. Когда же темно=серая ухватилась второй раз за ветку, Морт дал сигнал Полуночнице тянуть. Волк приложил все усилия, чтобы спасти из этого плена состайницу. Послышался хруст ветки, но буквально через пару секунд, Химера оказалась на свободе. Мориарти отпустил ветку, мысленно обрадовавшись, что все получилось.
- Ты в порядке?  Ничего не болит? - обратился волк к Химере. - А то у тебя болезный вид...
Осталось узнать, что это за запах гари и откуда он. Ведь он не похож на запах жженого дерева, это нечто другое. Может, это то самое, что Морт видел? Огромная падающая птица? Пойти посмотреть что это или же лучше не лезть туда? Любопытство боролось со здравым смыслом. Куда идти, куда бежать, что хватать, кому сказать...

Химера почувствовала, как земля уходит из-под ног. С закрытыми глазами не очень-то видно, что происходит, и волчица, моментально поняв, что ее уже поднимают, тут же начала на ощупь искать край ямы. А вот и он - передними лапами найдя грунт, Химера поползла вперед, помогая Морту и Полуночнице. Ветка угрожающе затрещала, но даже если бы она прямо сейчас сломалась, это бы уже ничего не изменило. Серая уже лежала на поверхности, отпустив спасительную палку, причинившую столько боли.
- Ты в порядке?  Ничего не болит? А то у тебя болезный вид... - слова волка доходили до сознания словно сквозь пелену. Радовало то, что вообще доходили - видимо, именно благодаря так не вовремя сколовшему зубу. Глубоко вдохнув пастью, Химера поднялась на лапы, слабо качнув хвостом.
- Нет, все в порядке. Спасибо, что вытащили меня оттуда, - необычно тихий голос чуть дрожал. Зуб ныл, перетягивая на себя все внимание волчицы.
Запах, этот странный запах гари, все-таки достучавшийся до ее мозга. Одновременно ужасно противный и до безумия знакомый. Здесь, на поверхности, он чувствовался еще сильнее. Тера коснулась языком поврежденной эмали и сморщила нос - сейчас не время думать о каком-то неприятном ощущении. Почему мне кажется, что там происходит что-то важное? Или страшное... И почему мне так "везет"?!
Боль начала отступать, задавленная смутным стремлением куда-то двигаться. Химера уже спокойней, без дрожи в лапах отошла немного в сторону от западни и остановилась, вопросительно посмотрев на Мориарти. Стоит ли идти к запаху, так напоминающему запах городской копоти? Что так "благоухает", интересно мне знать? Не завод же люди в лесу построили! Наверное, стоит предупредить вожака? Хотя он, скорее всего, уже знает... А может, ничего серьезного, и нечего отвлекать Декадала по пустякам?
Мысли, вихрем пронесшиеся в голове, вылились в одну-единственную фразу - грузить кого-то вопросами у Химеры привычки не было. К тому же, похоже, правая лапа сам без понятия, что сейчас делать.
- Не знаешь, откуда этот запах? Словно машина горит...
Сомнения, сомнения. Быть может, запах как-то связан с тем оглушительным шумом, после которого Химера ничего не помнит? Или тот рев ей померещился из-за какого-то ужаса, захлестнувшего ее внезапной волной? И что это был за ужас, почему он накатил так внезапно? На эти вопросы, немного ее беспокоящие, ответа у волчицы не было, но она особо их и не искала. Зачем копаться в прошлом, если настоящее намного важнее?..

Много шума, неприятных запахов, все это внушало панику и недоверие к ситуации. Химера, видимо, что-то знала, говорила о какой-то непонятной штуке... Сама.. Сима.. Сема.. Сомалет?.. Да все не то! Самолет! Что это такое? Только Морт открыл пасть, чтобы узнать подробности, как состайница сказала, что идет туда. Видя злорадную реакцию, то упоение, с которым Химера все это говорила и как рванула вперед.. Прижав уши, волк проводил взглядом быстро исчезающую  Химеру, оглянулся и медленно куда-то пошел, раздумывая, что делать. Мориарти не знал, где находится хоть кто-нибудь из состайников, даже не знал, куда бы самому пойти, а потому решил отправиться в сторону логова стаи, а заодно поохотиться, чтобы вредный желудок перестал напоминать о голове и тревоге из-за упавшей крылатой штуковины. Пришлось побороть любопытство, которое вопило в голове безумным голосом нетерпеливого избалованного ребенка "Ну давай посмотрим! Ну пожалуйста! Ну давай! Это же интересно. Как что-то непонятное может быть тебе неинтересно? Пошли!". Оттого скорость удаления в противоположную самолету сторону становилась все меньше, но все-таки Морт поборол свое любопытное детище и ушел прочь.

===> Белая пустыня

Отредактировано Мориарти (2012-10-02 18:48:26)

-----Новое начало

Тишина. Вокруг масса звуков. Шорохи, что издают грызуны, копаясь в листве, отдаленный топот, будто бы потревожили того самого зверя с ветвистыми рогами, и редкое пение прелестных маленьких птичек. Но он глух. Ему чужды звуки, что слышны другим. Он в другом измерении. Он видим, он осязаем, но пуст. Совершенно.
_________________________________________________

Я брел по территориям, на которых когда-то по праву мог находиться. За мной плелись, не очень воодушевленные ностальгической прогулкой, Лапы. Переговариваясь между собой, они, должно быть, успели возненавидеть меня всем сердцем, но мне было плевать. Я был на ранг выше, я вообще невероятно крут. Как бы существовали ассасины без меня? Именно я несу самую тяжелую и в то же время невероятно легкую, нет, не существующую, но невероятно важную, просто необходимую, ношу.
Я был глух. Мой взгляд с жаждой заглатывал каждый миллиметр за миллиметром знакомого пейзажа. Как я любил этот лес! Как мчался туда, когда хотелось быть одному! Тогда я был молод, за это время многое изменилось. Я вырос морально, я нашел себя.
Иллюзии.. Я видел картины, те, которые никогда не увижу. Те, которые никогда не видел, но они были невероятно знакомы. Я видел себя, что развалился под ветвистым деревом, лежа на спине. Я видел оленя, который так грациозно передвигался средь деревьев. Я слышал звуки, что никогда не слышал. Что не позволял мне мой слух. Я слышал, как капля дождя падает на лист клена. Я слышал, как шумно садится синица на дерево. Сумасшествие...
Я чувствовал холод. Сегодня был теплый день. Я чувствовал бешенство. Но ничего не могло меня раздражать. Хвост метался в разные стороны. Я ослеп. Чтобы было легче, я попросту закрыл глаза. Меня колотило. Все тело сотрясало. Любой поступок... Любой... Только прикажи, только пожелай... Я готов выполнить твою просьбу. Твой приказ.
Моментально уловил запах незнакомца. Тут же вернулся слух. Я услышал, как тот движется в мою сторону. Глаза распахнулись, зрение вернулась. Но здесь был уж не я. Здесь был безумец, что жил во мне. Я чувствовал поддержку с двух сторон. Шитахи желал завладеть очередной душой. Я обязан был напасть. Просто вырвать душу. Слышать стук сердца и тишину...
Напряжен до предела. Лапы пружины. Я прислоняюсь животом в земле. Готов к прыжку. Я вижу средь деревьев волчью шерсть. Раз. Два. Три. Прыжок. Я бегу. Не я. Меня несет мой дух. Сердце бьется, будто сошло с ума. Впрочем, как его обладатель. А моя жертва должна ощущать страх. Безвыходность. Но никогда не должна быть готова к смерти. Я должен чувствовать, что она борется. Я не один здесь охотник. Моя жертва тоже готовится напасть. Он на охоте. Поблизости волки? Я не чувствую. Я чувствую только одного. И сейчас его смерть - моя единственная цель. Единственная цель в моей жизни.
Но не все было так просто. Неожиданно меня будто отдернули. Я хотел сделать пару рывков вперед, моя цель не так уж и далеко... Похоже, Шитахи заприметил новую мишень. Я развернулся. Глаза горели диким огнем. Уже было все равно, кого лишить жизни. Мое сердце вспыхнуло и огонь пошел по венам. Как только я почувствовал его у своих подушечек, я бросился в противоположную сторону. То, что только недавно было моей целью, стало всего лишь разминкой. Я несся вперед и слышал, как за мной скачут Лапы. Я не знал, куда бегу. Я даже не мог учуять запах. Меня вел мой господин и я свято верил ему.
Затормозил у дерева, наверное, наделал много шума. Я наконец-таки заметил то, ради чего нахожусь здесь. С самого начала Шитахи подталкивал меня к Огненному лесу. Ради чего? Ради этих маленьких комков шерсти? Скорее всего, я бы выругался, но только не сейчас. Сейчас мне казалось, что эти дети невероятно важны для меня, нет, просто необходимы. Я пригнулся и дотронулся животом до земли. Лапы, оставшиеся неподалеку, шумно дышали. Даже не приходилось думать - волчица знает о том, что за ближайшим деревом, средь листвы, прячется безумец. И жаждет он одного - покалечить, убить, разорвать...

Отредактировано Cannibal (2012-10-17 14:20:22)

Сердце отбивает дикий ритм. Оно горит. Кровь бежит по венам и жжет изнутри. В глазах отражается внутреннее бешенство. Черти пляшут в них. Он больше не может стоять на земле. Это слишком больно - оставаться на месте. И снова немое кино. Он не может говорить и слышать. От немощности усиливается жажда сравнять все вокруг с уровнем земли. Попросту уничтожить.
___________________________________________________

Резкий рывок и громкий крик ярости. Она не уйдет со своими щенками. Так не бывает. Только в сказках спасаются от серого волка. В реальности от него не скрыться. Ненависть растворяет душу. Сердце становится ледяным. Но лед имеет свойство таять, когда жарко, когда переходишь черту. Поэтому я заковал его и больше не слышу, как оно стучит. Мертвец.
Я стою на том месте, где несколько секунд назад была волчица с детьми. Я дал ей убежать, и Лапы смотрят на меня с недоумением и ненавистью. Их поглотило безумие, и они желают того, чего желаю я. Но они не могут выполнить действие самостоятельно, идти до конца. А я могу. Тогда почему стою как будто прикованный к земле? Почему позволяю жертве бежать? Все просто - я хочу играть. Будет невыносимо больно тому, кто запретит мне это делать, кто отберет игрушку.
Я сорвался с места и поскакал вперед. Отталкиваясь от земли все выше, делая прыжки все длиннее. Мои верные слуги не поспевают за мной. Все равно. Они мне не нужны. Мне нужна только она... Такая знакомая, родная... Та, к которой я испытывал интерес, когда еще по настоящему жил. Она отпечаталась в моей памяти, и пока мне не пришлось с ней распрощаться, я попросту не понимал, насколько это важно. Сейчас прекрасная волчица и не вспомнит меня, а я ее и не люблю вовсе. Так зачем все это? Желание Шитахи.
Гнаться за своей жертвой. Испытывать ее страх. Но этот страх не за свою шкуру... Мне не знакомо это чувство. Волчица готова распрощаться со своей жизнью, но есть те, кто для нее гораздо важнее. И я понимал это. Я не хотел убивать ее. Я хотел разорвать тех самых, кто стали для нее самыми дорогими. Дети... Чужие дети. И я обманываю сам себя когда твержу, что это лишь приказ Шитахи. Я сам этого хочу. Немыслимо желаю.
Беготня может продолжаться вечно. Мне это не нравится. Я ускоряю бег, петляю средь деревьев. Я быстр, очень быстр. Может быть самый скоростной во всем лесу, кто знает. Сильным лапам не сложно нести худое тело. Быстрее... Еще быстрее... Дышать все сложнее. Бьет в лицо ветер, которого, казалось бы, и нет вовсе. Я обгоняю волчицу. Вперед и только вперед. Я не соображаю, что делаю. Но это уже не важно. Я резко поворачиваюсь и перегораживаю путь. Убегать некуда. Уже видны за деревьями Лапы. Треугольником мы окружили волчицу. Губы скривились в гадкой усмешке. Глаза затуманены. Я вижу все расплывчато. Наконец то я повстречал ее. Узнает ли она бывшего состайника?

-- начало игры ---
Серый бежал за очень быстрым и ловким зайцем. Стоило охотнику догнать зайца и прыгнуть на него, как заяц ловко поворачивал в сторону и Акелле приходилось снова догонять добычу. Наконец - то у зайца заметно заканчивались силы, а Акелла еще даже уставать не начал.  Охотник загнал жертву к кустам, прыгнул и придавил лапами зайца, убив его, прокусив шею. Он давно заметил, что убивать надо еще до того, как жертва испугается, потому что спокойная добыча будет намного вкуснее, чем испуганная. К большому сожалению, зайца сразу убить не удалось, хотя такой шанс был.
Охотник поднял голову и выглянув из - за кустов увидел четырех волков, одна из них была своя, а другие три самца, окружившие волчицу, были чужаками и выглядели они не дружелюбно.
Двое против троих, шансов маловато. Но медлить нельзя.... Положив добычу, он выпрыгнул из-за кустов на темно-серого волка, укусил за лапу и отпрыгнул от врага, преградив за собой волчицу от двоих оставшихся волков. Укус, как понял Акелла был не очень болезненным, но главная цель охотника было скорее защитить волчицу, а не убить волков.
У Акеллы было не очень выгодное положение. Он привык уклонятся от ударов, а не защищать своим, не большим, телом других. Он решил потянуть время. Может кто - то подойдет на помощь.
вы Ассасины, я угадал? И кто же желает смерти такой милой волчице? А почему пришли всего трое волков, а не двадцать шесть?
Акелла говорил спокойно, даже без сарказма, как это обычно бывает.

Отредактировано Акелла (2012-10-21 11:57:21)

Его слова - лживы. Слащавым голосом он продолжает раздаривать комплименты прохожим с веселыми глазами и обаятельной улыбкой на лице. Все, что вокруг, потакают ему, готовы выполнить каждую просьбу. И постепенно просьбы становятся приказами. Голос становится грубым. Глаза тускнеют. Слова наполняются желчью. Губы искривляются в гадкой усмешке. Но успели запомнить тот облик, тот костюм, в который он себя нарядил и отныне не вырваться из цепких рук.
_______________________________________________________

-Я не причиню тебе зла...
Тихим шепотом. Еле шевелятся губы, и звук тонет в резком порыве ветра, а ведь сегодня прекрасная погода. Шум в ушах утихает. Я запоминаю каждую черту ее прекрасной внешности, что бы больше не забыть. Никогда, ни при каких обстоятельствах, я не поделюсь этим воспоминанием. Я буду хранить его в сердце. Я не могу перевести взгляд на волчат. Мне они не интересны. Я более не желаю убить их. Мне они не нужны. Они нужны ей.
Сильнее, чем привязанность. Мы никогда не были близки и нам не суждено стать таковыми. Ежедневно, просыпаясь ото сна, я буду вспоминать забытый за ночь облик, и это будет согревать холодное сердце. Это вовсе не страсть. Ни в коем случае не любовь. Это сумасшествие, иллюзии, придуманные затуманенным умом. Пусть будет так, на то я и безумец.
Удар о землю и секундная боль в лапе. Я быстро нахожу прояснившимся взором волчицу. Это не она. Меня разделяет с ней не крупный волк, примерно мой ровесник, но мне, почему-то, кажется помладше. Я не сопротивляюсь и не собираюсь нападать. Попросту лежу на земле как безвольная кукла, которую уронил неосторожный ребенок и поленился поднять. Я зол на него лишь потому, что не смог запомнить ту самую волчицу еще совсем молодой, без волчат. Виноват ли он в этом? Нет, его не стоит обвинять. Но я не желаю винить себя, уж тем более винить прекрасное создание, а это незнакомое существо как раз подойдет. Я видел, как Лапы тронулись и захотели напасть на волка из Оплота, но я посмотрел на одного из них и покачал головой. Он остановился, второй, увидев это, сделал то же самое. Обе Лапы стояли справа и слева от волчицы и их глаза были устремлена на волка, что так бесцеремонно сшиб меня с лап. Поэтому сейчас у предмета моего воздыхания был прекрасный шанс собрать волчат в кучку и начать пятится назад, а там уж смыться куда-нибудь подальше. Пусть я представлял свое прощание с ней не в обществе черт знает откуда взявшегося ее состайника, я сейчас мог понять и одобрить любое ее действие.
Волк, который решил защитить волчицу, сказал явно что-то очень остроумное. Ну, как ему казалось. Я прослушал. Неспешно поднялся с земли, отряхнулся. Сумасшествие покинуло меня. Я немного прихрамываю на левую переднюю лапу, тем не менее, стою и чувствую себя сносно.
Наверное, у волков Оплота талант появляться эффектно. Очередной волчара, уже покрупнее своего собрата, но все еще не достигающий моего роста, оказался недалеко рядом с состайниками. У них, по-видимому, свои какие-то разборки, потому что первым делом волк, похоже выше рангом, наорал на второго. Я смотрел на них с приподнятой бровью. Мое недоумение прошло тогда, когда тот, что крупнее, как раз по сценарию сказал угрозу в мой адрес. Я удовлетворенно кивнул и тут же ответил уже заготовленные слова:
-Нужна мне ваша Полуночница, как же. Просто волчата милашки, - я небрежно махнул пораненной лапой в промежуток между двумя волками - решил поиграть чутка. Надеюсь, дама на меня не в обиде.
Тон был таким наглым и безмятежным, будто бы никаких драм сейчас в моем сердце и не было вовсе. Глаза выражали лишь наигранную усталость. Я знал, что находясь на территориях Оплота, волки вполне могут мне по ушам надавать. Но на что еще мне, собственно говоря, выданы Лапы? Оставлю их драться, а сам поспешу убраться. Ну а мои чудо бойцы либо вернуться целыми и невредимыми (хотя на счет целости и невредимости я бы еще подумал), либо не вернуться вовсе и я свалю все на несчастный случай и нападение ниоткуда взявшихся волков. И в том, и в том случаи мои состайники уважать меня больше не станут, но будто бы мне есть до них дело. Я продолжал топтаться на одном месте и тихо насвистывая какой-то знакомый мотивичик, при этом оглядывая такой родной Огненный лес.