Рёв альяновца чуть не оглушил Колума, раздавшись прямо над его раненным ухом, только что освобождённым от вражеских клыков. Зато этот звук прогнал звон в голове, вызванный болью и адреналином, расчистил голову от ненужных мыслей и заставил стальные глаза увидеть мир с троекратной чёткостью. Поэтому, когда Конор, извернувшись, вцепился в твёрдые мышцы на груди Кольта, он невольно низко застонал, впрочем, продолжив сжимать клыками крепкий бок кобеля, от боли даже усилив хватку и чувствуя во рту металлический привкус. Чёрт, кажется, он и свой собственный язык прикусил!
Револьвер соображал лихорадочно, чуя, как сердце в груди стучит о рёбра набатом. Ему определённо не нравилась близость к нему слюнявой пасти легионера. Самец должен был обдумать дальнейший шаг, только вот в подобный ситуации, оказавшись в "клинче" с более крупным и опытным противником, среброшкурый явно уступал ему. Он уже не мог сказать, были ли его действия правильными и оправданными, но всё же, он решился на дальнейшие меры. Воспользовавшись тем, что голова более рослого Конора оказалась теперь внизу, ближе к его груди, Колум резко распустил челюсти и сделал рывок к виску соперника, ближе к уху, таким образом прижав подбородок к шее.
Кобель ощущал, как под шкурой натянулись мышцы, чуть ли не слыша в голове их надрывный треск. Но стоило надеяться, что в отличие от первой попытки, сейчас ему удастся получить какой-никакой контроль над здоровой и весьма клыкастой головой противника.

Отредактировано Colum (2016-01-17 22:08:44)

- Ты чего застыл столбом, парень? Уж не хочешь ли ты сказать, что все происходящее здесь забавляет тебя? - Забавляет? Не то слово. Я вдруг внезапно вспомнил о том, как несколькими месяцами ранее, еще будучи под флагами Валькирий, жрал кошачье мясо. - Кошачье мясо? - Да. Одна тщеславная сука однажды притащила в наше логово котят рыси. Они были такими жалкими, слабыми, беззащитными, но я не поколебавшись и секунды, вонзил клыки в их хрупкие тела. - И что? - Они кричали недолго, я помню, как кровь жертвы впервые коснулась моей глотки. - Именно тогда родился Ты? - Да, именно тогда родился настоящий Я. - Да, все это, конечно, прекрасно, но что ты собираешься делать сейчас, Джис? - Нести гнев праведный.
Верхняя губа дрогнула, обнажив острые клыки, и язык, алой змейкой пробежав по десне, скрылся за белоснежной "преградой". Я не горел желанием спасти своих стайных. Я не желал ввязываться в драку с агрессивным альяновским кобелем. Я хотел лишь одного - вновь ощутить кровь рыси на своих зубах. Я хотел рвать ее, затаптывать эту чертову зверюгу в грязь, хотел слышать ее предсмертный вопль. Я хотел танцевать на ее костях. Будто сам Варга вместе с Шитахи стали по обеим сторонам от меня, даруя своему другу и товарищу все то, что было у них. В груди все сильнее и сильнее разгоралось необузданное пламя ярости и инстинктивной первобытной ненависти ко всему роду кошачьему. Мои ледяные глаза зажглись, отражая все то, что творилось внутри необычной души не совсем обычного переярка; мохнатые брови сдвинулись у переносицы, а сама она уже покрылась множеством складочек. Крепкие зубы лязгнули в темноте, будто подготавливаясь к серьезному испытанию. Мышцы буграми заходили под шкурой, напрягшись до предела, правда, они не были столь огромными, как у некоторых волчьих представителей, но служили исправно. Я был не крупен, но гибок и изворотлив, а реакция была просто отменная. Понадеявшись на них, я отошел на пять-шесть метров назад и приготовился брать разгон.
Кисточкоухая же успела оседлать черношкурого шалбера вновь, и вроде бы вот-вот ему начать плясать под ней да брыкаться аки норовистый жеребец, ан нет. Что-то другое щелкнуло в его массивной головехе, что-то такое, что мне бы не очень понравилось, но я не знал об этом. Я уже не видел, за меня на поле боя смотрело что-то другое, что-то совсем иное, которого я не могу описать, потому что ранее такого не чувствовал.
Сгруппировавшись, а потом с силой толкнувшись лапами от земли, я, подобно спущенному с пружины, пулей полетел вперед. Раз. Я приоткрываю пасть, готовый схватить свою цель. Два. Грудина медленно растягивается, легкие набирают в себя как можно больше воздуха. Три. Приготовьтесь получать шах и мат.
Выскочив из-за ближайших деревьев чуть позади рыси, воспользовавшись своей неожиданностью, я сделал рывок вперед, желая вонзить клыки в бедро самоотверженной твари, и начать интенсивно "пережевывать" сгибательную мышцу премолярами. (заявка.) Если все получится, то ее нога выйдет из строя, а там уже и вторую перекусить недалеко, а еще лучше - сразу шею. Хотя мое кровожадное естество требовало, как говорится, хлеба и зрелищ. Я хотел забрать душу куцехвостой себе, как дар. Как забирал множество других. У меня очень красивая коллекция, когда-нибудь, я ее кому-нибудь все же покажу.

Отредактировано Jesus (2016-01-20 11:37:12)

И пока киса пыталась что-то нашептать убийственно ласковое на ухо монстру, он пытливо слушал ее укусы и острейшие коготки на шее. Дивная выходит песня, но есть одна проблема - уж слишком муторная и долгая. Улыбка продолжала держаться на губах угольного. Но в их скромных девственных отношениях было просто обязано появиться пятое колесо - Ноах. Она сорвалась с места, несясь прямо на Луциана. Ух, горячая девочка! Любит в полымя лезть. Волк осклабился, его пасть была окровавлена кровью жалкого легионера. Или кто там он по национальности? Это было совершенно не важно. Важно одно - он был мертвым и сейчас небрежно валялся неподалеку. А запах крови дурманил. Так и манил к себе Ренегата. На мгновение в глазах даже проявилась картинка, разрисованная кровавыми пятнами, где угольный вырывает сердце из груди шалопая и жадно сжирает его. Голод убийцы - баллада не по травоядным, а по хищникам. Но пока что он и сам слегка походил на мертвого, просто лежа на земле и позволяя топтаться по себе не только широким лапкам нежной хищницы, но и огрубевшим волчьим когтям стайной волчицы. Луц приглушенно зарычал.
Все же не суждено было им с незнакомкой рысью остаться наедине и сплестись в танце смерти, чтобы насладиться друг другом полностью под светом этой кровавой луны в эту дивную пору. Помимо Ноах кто-то покрепче сжал челюсти на шкурке хищной любовницы, Ренегат остался не у дел. Но перед его глазами наконец появились еще двое. Кажется, то были Колум и какой-то кобель без роду без племени. Внезапно, этот незнакомый погонщик блох выдернул волку нижнюю челюсть. Когда-то и за Ренегатом случился такой грешок. Но в тот момент он защищал детенышей от клыков безумца. Прошлое с лихвой накатило на бедное сознание, и без того потерявшее всякий рассудок. Угольный резким движением лапы сорвал с себя Кошачий коготь. В мгновение силы прильнули к телу, и даже поцелуи от когтей на заднице стали не так ощутимы. Создалось ощущение, что все тело объяло пламя. Время замедлилось, картинка в глазах немного поплыла. Раш поглотил Луциана, и зверь больше не будет медлить.
Он резко встал с места, не заботясь о том: заденет ли он худосочную Ноах и помешает ли он ей или нет. В прицеле зрачков сейчас находился исключительно враг стаи и ее членов. Стальные мышцы, не ведающие наступающую старость, понесли угольного пулей прочь. Мощным выстрелом он разорвал пространство и тут же оказался прямо около обоих. Но не останавливаться же на достигнутом, правильно? Нужно использовать ситуацию на полную. Шестьдесят четыре килограмма живого веса с не хилой долей инерции собрались сейчас в одну точку. Передними лапами Ренегат вдарил по шее противника сразу же за щекой, пытаясь если и не уронить его, то оттолкнуть подальше - точно. (1) О да, еще долго враг будет помнить это, если еще выживет. Но Луциану было мало. Крайне мало. Волк сразу же сделал второй свой выпад, и его пасть вцепилась в щеку. (2) Эта драка должна быть куда интересней, чем выдирать клочья мяса из прежнего оппонента.

Мда, не сказать, что Колум показал себя молодцом в бою с легионерским здоровяком. Галочка за упорство и терпение, он её заслужил, но не более. Первой сдалась не воля кобеля, шерсть которого сверкала сталью и серебром под стать силе его духа (духа весьма порочного и извращённого, но всё же сильного), нет. Первыми сдались связки, начав поддаваться настырным челюстям-тискам Конора. Кольт, чувствуя это, дрожаще выдохнул в макушку своему противнику, даже издал еле слышный короткий стон боли. Растяжение ослабило его пасть, пульсирующая боль где-то в виске-щеке сменялась острой пронзающей, стоило ему попытаться сильнее сжать клыки. Револьвер с беспокойством осознал, что травма уже произошла, и особо беспокоится за целостность челюстей смысла нет, тупой питбулльей хваткой он ничего не добьётся, да и повредит себе больше, вздумая увеличивать давление. Поэтому, подумав сменить тактику, сталеглазый, всё ещё держа ухо альяновца, попробовал хоть как-то помотать головой, надеясь нанести рваную рану. Да, уголки рта горели огнём,  его горячая слюна непрезентабельно капала на передние лапы бойцов и макушку Конора, порванные связки жалобно ныли, умоляя об отдыхе...
Вдруг, тяжёлый толчок со стороны огромной смольной тени, направленный на врага, по инерции выбил из сцепившегося с легионером Стража воздух, да и все мысли вместе с ним. Стоит надеяться, что ненадолго...

Силой удара Шалбера оттолкнуло и Колума. Тот жадно хапнул пастью кислород, невольно радуясь возможности чувствовать на языке свежий воздух и не слышать пыхтений у себя под ухом. Собственно, долго расслабляться Кольт не мог. Пытаясь отдышаться, он глянул на волчицу и прибывшего юнца, которые усиленно бились с изворотливой кошкой. Да, без ранений сегодня не уйдёт никто. А некоторые и вовсе не уйдут из Огненного Леса. О, Револьвер был бы крайне рад этому факту. Плешивого легионерского щенка уже прикончили, остался чёртов крепыш...
Среброшкурый глядел, как Луциан теснит Конора. Ну что же, просто машина для убийств, мясорубка. На фоне этого взъерошенного чёрного вихря даже казавшийся поначалу здоровяком альянсовец терял свою внушительность. Хех, что же, теперь забияке Конору достался противник его уровня, а не среднячок Колум. Страж был уверен в том, что Шалбер заставит легионера жалеть о том, что он не убрался отсюда куда подальше тогда, когда ему предлагали.
Револьвер думал о том, чтобы возобновить нападение на своего бывшего противника. Но очередное движение челюстью заставило его поморщиться от пронзившей пасть боли. Этот волк никогда не был благородным типом, когда дело касалось драки. Поэтому предпочитал в них и не ввязываться. Но не стоять же на месте, право...
Кольт всё же принялся обходить сцепившихся самцов, заходя Конору за спину. Наверное, глупо и неприлично всё же оставлять достопочтенного гостя без своего внимания. Да, так решил южанин, вцепляясь зубами в левую голень легионера. Боль не позволяла сжимать зубы в полную силу, но Колум этого и не добивался, решив, что достаточно будет помешать мобильности противника и не дать ему путь к отступлению, учитывая, что спереди наседал Луц.

Сезон "Око бури"
7 мая 188 год

Летаргия до недавних пор считала себя способной участвовать в вылазках и походах, которые касались магии. Только вот последний (вместе с Лутсом и Фордрэссом) убедил голубоглазую южанку, как она ошибалась. Возможно, её призванием была лишь охота, и лишь этим она и могла заниматься - охотиться и учить молодняк азам благородного и несомненно полезного ремесла. Сегодня, к примеру, выпала возможность поохотиться с малышкой Мелантой. Она уже не была крохой, так что от неё можно было требовать самоотдачи и упорства. Не просто так же Селевкида разрешила Летаргии занять пост Охоты...
- Меланта, как ты себя чувствуешь? Волнуешься? Не волнуйся. - Мастерица улыбнулась ободряюще, ступая неспешно и очень осторожно по огненному лесу. Говорила хищница негромко, чтобы не спугнуть вероятную добычу.
Ветер переменился, донеся до чуткого носа Лунной запах оленя. Два запаха - один более резкий, а второй более мягкий, молочный. Так быстро? - Волчица заозиралась, но, как и предполагала, сразу никого не увидела. Решив, что лучше предупредить переярка, Лета негромко произнесла:
- Где-то здесь олень... два... я бы сказала, что один из них - ещё малыш. - Голубоглазка говорила шёпотом, почти сразу превратившись из обычной волчицы в охотницу - об этом говорила поза, положение ушей и подрагивающий кончик хвоста. - Ветер переменился, и я не чую, в какой они именно стороне... Поэтому затаимся. Вон те кусты.. Смотри осторожно - они достаточно колючие, так что береги глаза. Идём. Я покажу, как укладываться в засаду безопасно для себя и незаметно для других. - Всё так же негромко проговорила Мастерица, направляясь к кусту дикого шиповника. - Сюда, смотри... вот... в этот желобок. - Лета осмотрелась и нырнула в куст следом за Мелантой, выбрав такую позицию, чтобы удобно было при случае выскочить из засады. - Я не просто так выбрала именно этот куст. Как думаешь, что важно охотнику при выборе места засады? - Волчица хоть и обращалась к юной особе, но при этом внимательно следила за опушкой леса, пока уши её то и дело дёргались от улавливаемых звуков.