Я недоверчиво качнула головой, высказав этим небольшим жестом отношение к словам состайницы о том, что мне не стоит беспокоиться о ее самочувствии. В конце концов, если ей станет совсем худо или, еще чего, грохнется в обморок, придется тащить ее до логова - не оставлю же я ее, беззащитную, одну?.. Однако я только молча поджала губы и отвернулась, проявив удивительную для себя сдержанность. Откровенно говоря, этот разговор был удивителен сам по себе тем, что я у меня не возникало желания вставлять колкие фразы. "Немного пугает..."
Дабы отвлечься от тревоги за нестабильное состояние Лаф, я задумалась над ее следующими словами - и они вытеснили всякие другие мысли. И действительно, что бы было если бы Кристиан вернулся к жизни вот таким вот способом - через артефакт. Остался бы он прежним? Был бы благодарен мне за воскрешение? Последнее вызывало сомнение: уверена, Калахира отправила душу моего сына туда, откуда возвращаться не хочется. Так зачем беспокоить мертвых? Не за чем, вот именно.
- Я понимаю. - Задумчиво и тихо произнесла я. Но произнесла ли вообще? Так негромко это было сказано даже для меня, что я усомнилась, открывала ли вообще рот. Снова пристальный взгляд на белоснежную волчицу. И все-таки... - Знаешь, Лаф, я...
Какой-то странный гул ворвался в уши, заставив меня с громким "щелк!" закрыть рот и озадачено нахмуриться. Я отвела уши назад, но все еще смотрела на белую, будто бы на ее морде были все ответы на вопросы. Например, на такой вопрос как: что это, черт возьми, такое?.. Но вот гул смолк. Миг спустя глаза случайно ухватили на небе серую фигуру (не приходилось бы мне поднимать морду, чтобы смотреть в глаза высокой Лаф, я бы и не заметила). Я резко вскинула голову и тут глаза заполнили образы серых ворон - надо сказать, адской кучи серых ворон, - а в уши снова ворвался шум, бессмысленный галдеж.
Рот презрительно скривился, по телу прошла дрожь отвращения и какого-то странного волнения. Не удивительно, ведь моя последняя встреча с этими пернатыми падальщиками была... довольно волнующей. Внутри что-то тихонько задребезжало, задергалось - что-то смутно похожее на страх и надежду. Внутренний мандраж несколько усилился, когда птицы с криками собрались вокруг чего-то. "Может, падаль?.."
Уши, уже настороженно направленные вперед, слегка дернулись. Я неосознанно сделала несколько шагов вперед, надеясь разглядеть то, что так привлекло внимание ворон.

Когда делаешь ошибку, в душе появляется такое мерзкое чувство, будто из-за одного неверного шага пол мира вымерло. Она даже не изменила выражения морды, оставляя оскал. Вороны птицы, знаете ли, непредсказуемые. Это сейчас они просто молчат, а потом как нападут скопом, так и не отобьешься. Как всегда оптимистичные мысли. Прижала уши, всматриваясь в балаган, который весьма так быстро пришел в ступор от звука ее голоса. Поэтому в душе невольно зародилось чувство тревоги. Что, если смотря вот так, как смотрели пернатые, они действительно захотят расчленить пару волчиц, подумаешь? Но, в итоге белая подвергла опасности и Полуночницу. Невольно шерсть встала дыбом, просто от того, как смотрели эти глаза. И взгляд ее темных глаз засветился так, будто самка была готова оторвать голову каждой птице, которая попробует сделать к ней хотя бы шаг. Странная картина, как ни крути. Волчица против стайки птиц. Забавно. Но еще больше забавляла именно реакция, да только Лаф ничего не могла с собой поделать. Дернула мордой, отгоняя наваждение. Вышедшая впереди всех птица вселила отвращение. Она могла вселить все что угодно, но белая почувствовала именно то, что почувствовала. Мерзость. И белая только открыла пасть, чтобы высказать все, что влетело в голову на всего-то один вопрос, но серая ее опередила. И Лаф недовольно фыркнула. Если бы высказала, вряд ли дело пошло бы в гору, скорее спустилось бы в подземелье. Тяжело выдохнув воздух, белая промолчала, только вот тревоги в душе не по уменьшилось. Короткий взгляд в сторону состайницы. Похоже, ей приходилось встречаться с ними весьма часто? Или что? да, впрочем, какая разница. Птицы все равно ничего хорошего не несли. Все равно, что две волчицы встретили на своем пути пару медведей. Вот что хотите, то и делайте, а обойти их надо. И самка просто не сводила глаз с набившейся кучи перьев. Ведь, по сути своей, они были просто перьевыми мешками, которых столь легко распотрошить и увидеть, что же они там такого нашли. Но пока их скопа продолжала наваливаться на неизвестный предмет, поэтому и видимости тоже было ноль. Как говорится, ожидается туман, просьба носить с собой фонарик, чтобы не врезаться в сородича, и уж не дай Боже, в медведя или легионера какого-нибудь. И белая на мгновение прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Оскал медленно сходил с морды, но… Она понимала, если те сейчас начнут ставить свой нос выше птичьего полета (или волчьих голов) она начнет трепку. И хвост нервно дернулся, а взгляд беспокойства и решительности что ли, был направлен на Полуночницу.

Если раньше раздражал шум, производимый птицами, то теперь уши резала тишина, наступившая сразу после моих слов. Если тишину можно охарактеризовать, как мрачную, гнетущую, то эта была именно такой. Я до скрипа сжала зубы, подавляя гневное рычание - от безразличного покоя, дарованного общением с Лаф, остались только осколки, да и те скоро растворяться в супе из раздражения и неприязни.
Не знаю уж, думали ли пернатые над смыслом брошенной мною фразы или размышляли, что ответить, но если последнее, то, видимо, у них коллективный разум - в один миг черно-серая куча разразилась гневными криками, содержание которых было одним и тем же. Я фыркнула и прижала подрагивающие уши. Из груди вырвался мерный рокот, но вряд ли его было слышно за всеобщим возмущением.
Наконец, их праведный гнев иссяк, и падальщики снова начали кружить вокруг чего-то, скрытого от нашего с состайницей взгляда. Я вытянула шею и, убедившись снова, что "это" по-прежнему скрыто, вопросительно посмотрела на старшего ворона. Или коллективный разум, подразумевающий и коллективные мысли, отвлекал его или он и вправду так долго раздумывал, чтобы выдать одну простую фразу:
- Не волчьего носа дело, что мы там нашли.
"Черта с два! Меня не устраивает такой ответ!"
- Эй, стой! Какого... - но старик уже скрылся в стае своих собратьев.
Я раздраженно рыкнула и уже подалась всем телом вперед, чтобы показать этому наглому скопищу, что такое волк, как вдруг вспомнила про белую волчицу. Пришлось подавить импульс, в результате чего я неловко качнулась назад и присела. Взгляд бледно-голубых глаз, немного отстраненный, хмурый и в то же время решительный, отыскал морду Лаф.
- Я хочу узнать, что там. - Прямо сказала я, вопросительно посмотрев на самку. В конце концов, если она не хочет получить клювом по носу - ее право.

Вот и наступила осень - пора жёлтых листьев и промозглого ветра, который пробираются под шерсть, от чего по телу пробегают мурашки. Волчица не любила это время года, оно всегда навевало ей тоску, и убивало надежду на завтрашний день. Хотя падающие листья она находила весьма привлекательным зрелищем. Больше всего, Лео любила зиму, когда снежинки кружатся в подобии танца. К тому же, белая шкура отлично сливается со снегом, делая её незаметной для добычи. Странница сама не знала, что завело её в этот лес, но он ей определённо нравился. Земля была усыпана золотыми листьями, которые так приятно шуршали под лапами. Взглянула вниз. На сердце накатила грусть, она словно якорь тянула белую вниз, заставляя погружаться в воды горечи и тоски.  Хотя это, наверное, даже не воды, а огромное болото, в котором нет ничего живого, которое поглощает навсегда и безвозвратно. И сейчас, зеленоглазая уже чувствовала себя на дне этого болота. В мозгу стали мелькать картинки воспоминаний о погибшем брате. Чтобы было бы, если бы он выжил? Наверное, не было бы того шрама в душе, который открывается снова, стоит ей только вспомнить о нём. И того ужасного чувства вины, которое чувствуется как огромный булыжник. Встряхнула головой, отгоняя назойливые мысли. Мертвеца из могилы не вытянуть, а время не повернуть вспять. И это было абсолютной правдой, жестокой, но правдой. Словно отражая настроение белой, стал накрапывать мелкий дождь. Холодные капли падали на шкуру волчицы. Да, даже небо грустит. В воздухе почувствовался запах озона, смешанный с сырой почвой и листвой. Вдохнув побольше воздуха, Ли почувствовала, как плохие эмоции блекнут, становясь совсем прозрачными, а потом и вовсе исчезли.
- Всё-таки, вода - это основа жизни. - Было пусто, тишина давила со всех сторон и тихий шёпот показался довольно громким.
И как хорошо, хоть иногда, побыть одной. Это помогает установить контакт со своим внутренним Я, прислушаться к нему. Его часто не хватает, мы путаем внутренний голос с мнениями других и в результате, делаем не правильный выбор. Большинство этого даже не замечают, а надо бы. Неспешным шагом направилась вперёд, держа голову чуть ниже корпуса. Уши дёрнулись, послышалось воронье карканье. Этих птиц, Лин всегда ассоциировала со смертью, да и к тому же, они были падальщиками. Нервно мотнув хвостом, уже чуть быстрее направилась на звук. По-мере приближения, шум становился громче. Наконец, она дошла до конечной точки. В глаза сразу бросились состайники - Полуночница и Лаф. Первая, как и Лионелла была странницей, а другая имела более важную должность. В неё входило - доносить рассказы и сказки до юных слушателей, а так же наставлять странников и давать им советы. Так же, около них было целое скопище ворон, которые, не переставая, каркали наперебой. Лаф с силой оттолкнулась от земли и приземлилась прямо у кучи ворон. Как же я ненавижу этих пернатых, головы бы им пооткусывать.
- Приветствую вас, - волчица кротко кивнула - Вижу, эти твари уже совсем обнаглели - Лео гневно уставилась на птиц и решительными шагами пошла на них.
- Лучше вам убраться от сюда и как можно дальше, а не то ваши потроха будут рассыпаны в радиусе километра. - обратилась она к воронам и в знак правдивости своих слов, оскалила клыки и вздыбила шерсть.

Отредактировано Lionella (2014-01-09 16:44:43)

Я одобрительным рычанием приветствовала прыжок Лаф и уже собиралась было последовать за ней, как рядом вдруг возникла знакомая белая волчица. Повернув голову в ее сторону, я отвела уши назад и как-то тупо моргнула, силясь вспомнить, кто есть эта самка, и одновременно беспокоясь, как бы именно в эту минуту Лаф не лишилась глаза. Поскольку лишение какой-либо из частей тела куда более значительнее, чем восстановление пробелов в памяти, я, недовольно фыркнув, отвела взгляд в сторону скальда, но, как оказалось, мои волнения были напрасны. Кучка ворон даже не повернула головы в сторону близстоящей волчицы. Очевидно, то, что Лаф могла сейчас кому-либо из них раскрошить череп (что я и сама желала сделать до дрожи в лапах) их волновало меньше, чем словесная угроза пришедшей волчицы.
Слова самки и во мне нашли ответную реакцию, точнее звук ее голоса - Лионелла, странница. Я таки вспомнила. Только вот, ответная реакция воронов была менее безобидной, чем моя.
- Куда тебе, смертная, тягаться с посланниками Калаxиры?
- Пф... - Совсем неженский звук вырвался из пасти вкупе с дерзким, неприятным смехом. Прищуренные льдисто-голубые глаза даже не презрительно, а снисходительно обозревали свято уверовавших в свое божественное предназначение птиц. Что ж, тогда лесная кабаниха жрица любви и наместница Артис, а кукушка - земное воплощение Арашу.
Однако в следующий момент мне пришлось проглотить свой смех и обидные слова, готовые сорваться с языка, ибо оскорбленные вороны кинулись на защиту своей чести. С явным намерением лишить дерзкую обидчицу глаз. По-моему, слишком дорогая плата, вам так не кажется?.. Черно-серая туча быстро двинулась на Лионеллу, и самое разумное было бы сейчас помочь ей. Однако я промедлила, заметив, что глазам теперь открыто то, что так скрывали птицы. Так любопытно взглянуть, хоть одним глазком. Я ничего особенного не увидела. Возможно, той секунды, что я позволила себе, было слишком мало, чтобы разглядеть что-то, а, может быть, там и вправду ничего нет, но я не стала разбирать, а развернулась - пожалуй, слишком резко, о чем сказала занывшая бочина, - и кинулась в гущу стаи птиц, прищурив глаза и клацая пастью, стремясь достать до чьего-нибудь тщедушного тельца и раскрошить все кости.
- Пшли вон!

Зря в народе считают, что вороны самые умные птицы. По-моему, они переоценивают свои значимость на земле. Предписывают себе божественное происхождение, в то время как сами - пожирают падаль. Не самая благородная роль, не так ли? Дак почему же эти странные птицы, думают иначе?
- Куда тебе, смертная, тягаться с посланниками Калаxиры?
Это заявление вызвало презрительное фырканье. Да их тушки, волчица разорвёт в один миг, так что они, и моргнуть не успеют. Не уж то они считают что бессмертны? Что ж, я докажу им обратное. Изумрудные глаза нехорошо прищурились. Посмотрим, как они заговорят, когда я перекушу им шеи. Полуночница же нашла их речь забавной, так как в следующие мгновение залилась смехом. Действительно, здесь было над чем посмеяться. Глупость и пафос пернатых зашкаливала, а самомнение просто внеземное. Неизвестно, что творится в этих серых головах, но ясно одно – объективности там нет совсем. Чёрно-серая масса вдруг встрепенулась и кинулась на Лео, целясь прямо в глаза. Мало того, что нападают всем скопищем, дак ещё и в самое уязвимое место.
- Закрой глаза! - громко крикнула Лаф. 
Ну, нет, остаться слепой, в её планы не входило. Из пасти вырвалось не то злое, не то испуганное рычание. Лин закрыла глаза и резко развернулась в противоположную от ворон сторону, при этом прижав уши. С их крепкими клювами не только без глаз остаться можно. Лионелла не когда не задумывалась, каков он - мир слепого? Его просто нет. Это всё равно, что чувствовать, ощущать, но при этом оставаться в темноте. Или может быть, он сам рисует себе этот мир. Нужно быть очень сильным, чтобы суметь приспособиться к такому существованию. По сути, ты становишься беспомощен, словно младенец. Похоже, птицы решили сделать её таковой, в наказании за сказанные слова. Да, плата была высока. То ли они не понимали этого, то ли и вправду были такими жестокими и безжалостными. Но теперь это уже не важно, волчица успела закрыть глаза и ей больше не грозила такая перспектива. Как бы то ни было, Ли планировала кровопролитную месть. В висках застучала кровь от негодования, сердцебиение участилось, становясь быстрой барабанной дробью. Каждая мышца была натянута как струна, готовясь в удобный момент кинуться на “посланников Калахиры”.

Отредактировано Lionella (2014-01-09 19:34:03)

Новое начало.
«Прошло немного времени с тех пор, как я нашла ее. Неужели все способно так кардинально изменится? Ха-ха, – черная волчица опустила голову к снегу, издав тихий смешок. Из пасти вырвался пар, - уже поздно об этом думать. Время обдумывания этой проблемы вышло. Мы живем настоящим. Ни прошлым, ни будущим. Пора перестать зацикливаться, Иштар.»
Короткие разговоры с собой возвращались. Молчащая думала, что отделалась от них, заменила разговорами с состайниками и жителями острова. Оказалось, не так все просто. И разговоры в мыслях ничего существенно не меняют. Разве что дают повод еще раз помусолить ту или иную проблему. Разложить ее по полочкам, перебрать ее еще раз, тем самым докопаться до истины. А если истины нет? Что тогда делать? В неведении жить, что ли? Хотя. Можно придумать свою. А если появятся несогласные? Подчинять воли своей истины? Нет. Это же… тирания. Так ведь, да? Иштар ловила себя на мысли, что пора прекращать заниматься самокопанием и погрузиться с головой в реальный мир. Волчица так и делала. Только в определённые моменты, когда становилось совсем невыносимо, она обращалась в потайные уголки сознания в надежде, что там есть то, что поможет. Отвлечет и согреет. Правильно ли? Когда рядом есть те, кто может согреть по-настоящему. «Хах».
Иштар оглядывается. Южные земли не поддаются влиянию циклона. Держаться. Хотя птицы несут неутешительные новости. На севере крепчают морозы. Пищи мало. Тепла мало. Как им там? Как они выживают? Или мороз заставляет их покидать свои земли? Волчица остановилась, задумчиво поглядывая на север. Прищурилась. Резко отвернула голову. Не должно волновать. Но… где-то там далеко Зольф и те другие, кого Иш знает достаточно хорошо. Они разрезаны расстоянием. Молчащая здесь, без возможности помочь. А мысли помогают, правда?
- Сапфи-и-ира, - черношкурая останавливается между двумя высокими дубами, прислоняется боком к одному. Чувствует неприятный холод коры. Ежится. Неприятно. Но где-то здесь должна быть выжившая первородная. Как выжившая… ценой нелегкой потери. И почему только Иштар так прониклась к ней? Почему приняла ее? Это не зависит от одной недолгой встречи. Они знали друг друга и ранее. Находились по две стороны пропасти. Тогда. Сейчас все смешалось: даже белое с черными. Не отвернулись ли от волчьего мира боги? Не надоело ли им наблюдать на жизнью внизу? Такой крошечной, быстротечной. Это они на своих небесах живут сотни, а то и тысячи лет. Мы – нет. Иштар подняла голову к серому небу. «На юге осень задерживается. На севере сильное похолодание. Оно доберется до нас? Или вы таким образом нас к себе зовете?» Дернув обрубком уха, молчащая посмотрела вперед.
- Я пришла проведать тебя, - тишина настораживала. Поэтому Иштар решила немедленно ее прервать. Молчащая еще раз огляделась. Без Вайн было как-то мрачно. Волчица успела привыкнуть в своей ученице; даже полюбила ее. Полюбила ли? Самой Иштар бы хотелось верить, что есть для нее ценности больше, чем сестра. Лаф. Молчащая опускает взгляд. Лаф тоже когда-то была первоветренной. Вдруг бы она осталась с Первым ветром до начала войны? Также погибла от зубов легионеров? И они друг друга бы никогда не нашли. Иштар трясет головой.
Что за мысли? Что за настрой? Сегодня явно не самый удачный день для молчащей. Есть только один выход – пережить его. Поскорее.

Отредактировано Ishtar (2014-01-31 20:36:44)

Волчицы нигде не было. «Ар-р-р, да где же она?». Нет, то был не гнев, не злость. Негодование, смешанное с беспокойством – да. Подавив внутренний рык, волчица-таки осмотрелась еще раз. Ветер не нес запаха, сколько не старалась она водить по воздуху носом. Смутное чувство тревоги завладело молчащей. «Никто же ведь не знает, что могло произойти? – прищуривается Иштар. Ее глаза становятся похожими на две тонкие янтарные щелки, - И то верно. Гр, и почему я только беспокоюсь?».  Черная задавалась этим вопросом все чаще день ото дня. За последние несколько недель ее жизнь приняла неумолимое течение, раскрывшись не только для близких родственников, но и для других – посторонних. Иштар собой разбрасываться не любила. И чудно ей было, от того, что с ней проделало время. Великая вещь. И как только волки еще не додумались поклоняться ему? Губы исказило острие усмешки. Беззлобной.
Сапфира возникла словно из ниоткуда. Обе волчицы не ожидали встречи, посему оказались приятно удивлены. И причем, каждая из них была вот-вот готова выйти на поиски другой. Стечение обстоятельств в очередной раз заставляют задуматься. Голубые глаза первородной излучали столько радости и тепла, что это невольно вызвало улыбку на клыкастой морде Иштар, бывшей еще пару минут назад нахмуренной и подозрительной.
- И тебе вечерка, хе-хе, - выдыхая словно облегченно проговорила молчащая, помахивая тяжелым хвостом из стороны в сторону выражая радость встрече. Однако недостаточно было просто показать то, насколько ты рад, внешне. Глаза, легкая улыбка – все говорило о том, что Иш приятно видеть Сапфиру. И она непременно бы направилась на ее поиски, не появись волчица сама.
Первородная говорила быстро. Достаточно быстро, чтобы немного вытянуть голову вперед и навострить ушки, всем своим видом изображая заинтересованность и сосредоточенность. Первородная выглядела все еще помятой. Но куда лучше, чем в тот день, когда она была благополучно найдена на поляне. Сапфира была еще худовата; не все раны еще зажили, а те, которые зажили, все еще дают о себе знать. Долгий процесс. Травм было слишком много. Но волчица встала на лапы. Одно то, что она выжила после боя говорит о многом. Иштар думала над этим много. И каждый раз восхищалась внутренней силе Сапфиры.
- Благодарю, - тепло улыбнулась черная волчица, заглядывая в глаза собеседницы с искренней благодарностью. Накрыв лапой бездыханное тельце мышки, Иш придвинула его к себе. Приняла добычу, - пыталась, говоришь? Как ощущения? Не болит, не тянет нигде? – с врачебным статичным интересом произнесла Иштар, окидывая взглядом Сапфиру с кончиков ушей до пальчиков на передних лапах.
- Зимой одними мышами не прокормишься, Сапфира. Тем более, холодает. Сильно холодает, - голос молчащей стал задумчивее. Ее словно тяготило что-то. Не хотелось и думать, что будет, если холода станут настолько сильными, что… что? И правда. Что тогда будет? Хвост дернулся. Иштар фыркнула. Видимо, так хотела пресечь все свои дальнейшие мысли или произвести над собой акт самоиронии, - если твое самочувствие будет позволять… мы в ближайшее время можем попробовать выйти на охоту. Хочешь? Одной, наверное, сложновато будет. Да и.. мало ли что, - протянутая лапа заботы к ближнему. По спине Иштар даже мурашки пробежали. Волчица считала, что говорить о заботе у нее не выходило. А даже если и выходило, то какая-то несуразица. Она никогда не любила слов. Лишь действия подтверждают наши истинные намерения. И если ты чего-то не делаешь, значит, тебе это не нужно. Просто? Просто.