Сезон «Время выбирать»
10 декабря 187 г.э.л.
Вроде бы появление солнца должно было радовать, ведь источник жизни вернулся на свое законное место. И природа постепенно оживала, зеленая травка, конечно, не начала расти, но стояла самая обыкновенная для острова зима. Да и все живое словно вздохнула всей своей большой грудью, легче дыша им, стало легче жить. Но вот для волчицы восход солнца каждое утро было словно ножом по сердцу. И пусть ее черное сердце уж давно иссохло, не зная любви, но какая-то частичка его, была все же живой, испытывая свои странные чувства к некоторым особям. И теперь, когда один из родственников умер, и было бы ей пофиг на его смерть, если бы он не был тем, кем был для нее. А второй пал духом, погрузившись в свои собственные размышления. Все это угнетало Потрошительницу. 
И вот вновь смотрела на небосклон, сощурившись, где во всей своей красе сияет золотой диск, и лучи его, что прожигали облака, касались белоснежной земли. И теперь выпавший снег, что устилал почти всю поверхность земли, переливался, словно драгоценные камни, грозясь ослепить любого, кто вздумает слишком долго наблюдать за всей этой красотой.
Аркуда отвернулась, уставившись на тропу, что проложили лапы южных волков, после не совсем добродушного совета с вышестоящим советом стаи. Эти волки раньше были советниками Цургуля, а значит и ее теперь. Но вот было одно но – они походу на дух не переносили ее персону, ту, которая ранее тесно общалась с братом вожака, тем, кто зародил заразу среди них. Самка усмехнулась, усадив свою пятую точку на холодный камень, на губах вновь расплылась знакомая и привычная для мышц улыбка.
«Еще поглядим, кто кого», улеглась, сложив передние лапы крестом, все еще продолжала смотреть в ту сторону, вскоре падающий снег скроет те следы, что оставили волки, так же как он укрывает серошкурую, усыпая ее холодными снежинками.
«А я тебе говорил, убей ИХ, - вновь заговорил Шитахи в ее голове, лишь на небольшой промежуток, замолчал, пока та любовалась красотами своих владений, ведь он ласково ей напевал о том, что все это теперь ее. – Убей ИХ ВСЕХ», его голос был так сладок словно мед, но этот мед был пропитан сильнодействующим ядом, которым ее жилы были давно уже наполнены.
- Замолкни, - не выдержав рявкнула серая и уже не мысленно а вслух, и низко рокочущий рык вырвался из ее пасти, растопил снежинки, что осмелились пролетать слишком близко к ее пасти. Прикрыла глаза и опустила голову на лапы. Последние деньки выдались уж слишком тяжелыми.
«Глупая, глупая пе….» последнее его слово было уж слишком тихим, и Керасть не смогла расслышать его фразы полностью, хотя, не больно то и расстроилась из-за этого. Ей хотелось немного тишины и спокойствия. И то, что сейчас ее Бог утих, ведь нутром Аркуда чувствовала это, что тот отпустил ее, хоть это и было лишь на время.

Отредактировано Аркуда (2017-04-07 23:25:49)

В последнее время присутствие Шитахи в голове порой причиняло боль, словно тот возжелал вырваться из ее плоти и войти в этот мир своими собственными лапами. Благо его попытки пока ограничивались лишь тем, что он хотел смерти всем, кто хоть как то криво-косо смотрел на его подопечную, ну а все остальные, что попадут под ее окровавленную пасть, лишь принесет большее удовольствие. А этим сладостным речам, что звенели в ее голове, Аркуда могла сопротивляться. По крайней мере, пока. Хотя удавалось это не всегда, и таким образом не раз нарывалась на драку, которая заканчивалась кровопролитием в стае. Одним из последних был Колум, который очень удачно попался на ее пути, в тот самый момент, когда в очередной раз Ши приводил весомые доводы для убийства ее собственного отца. Но сейчас была та редкая возможность, когда она могла побыть в тишине и наедине с собой, когда не было слышно даже твоих собственных мыслей.
Волчица все так же по-прежнему лежала с прикрытыми глазами, когда услышала знакомые шаги, легкие, но уверенные, они могли принадлежать лишь одному волку, что вот так смело, вышагивал к этой безумной самке. И вот уже его голос, что был, как и всегда спокойным, нарушил тишину. Медленно и лениво серошкурая приоткрыла глаза, смотря на Кеноби, что словно статуя предстал пред ней, несколько ловких движений и Бен уже был так близко и так рядом. Всегда спокойный, словно льдинка, но сейчас в нем читались небольшие нотки беспокойства. Вот только волчица не обратила сейчас на это никакого внимания. Прошло всего пара секунд, между его словами и тем истерическим хохотом, что вырвался из глотки самки. Которая уже успела не только поднять голову, но и выдать эту тираду в мир из открывшейся пасти – ХА..ХА..ХА..ХА, - резко поворот, и ее янтарный взгляд словно начал высверливать в нем пару отверстий.
- Утешали? Ха, это ведь так смешно, - выплевывала слова, резко и с небольшим раздражением, на морде вновь нарисовалась лыба, - они спят и видят лишь мое бренное тело рядом с Антагонистом, считая, что именно там мне самое место. – Взгляд Керасти по-прежнему был прикован к спокойному выражению морды Бена, такому умиротворенному и словно всезнающему.
- Им… - более спокойно начала, - думаешь, они довольны тем, что какой-то шалбер заявил, что она дочь альфы? И еще прихватила его место, - и вновь вырвался смешок, но уже более спокойный.

Он слушал, не перебивал, просто слушал, неужели такое вообще бывает, что бы вот так можно было слушать, внимательно.  Не то, что эти трое, которые были готовы ее разорвать прямо сейчас, лишь бы не видеть ее взошедшей на место отца, и что самое интересное, ведь с ее слов было это. Она явилась из не откуда, никто ранее не слышал о ней, не знал. Так с чего им было верить ее словам. Пять лет бродила, а тут, видите ли, решила явиться. Словно снег на их головы. Ей хотелось вновь рассмеяться, но не стала. Прищурила глаза, пытаясь понять его. А взгляд Бена был столь теплым, что, не выдержав этого, Керасть отвернулась, вновь устремляя свой янтарный взор вдаль, в пустоту.
- Понятное дело не хотят, -  вновь заговорила, более спокойно и ровно, боле не поворачивая головы, - права? Да кто вообще сможет поверить в эти призрачные права. – Замолкла. Небольшая пауза повисла в воздухе, и лишь звук природы был сейчас слышен. Эта тишина, длившаяся всего несколько секунд, в голове серой протянулась значительно долго. Слишком долго чтобы ей продолжаться. Взглянула на Кеноби, что так же смотрел своим спокойным и слишком уж добрым для нее взглядом. Слишком. Слишком добрый. Потребовалось мгновения для того чтобы Потрошительница вскочила и спрыгнула с камня, приземлившись развернулась боком к собеседнику, смотрела на него, лежащего там на самом высоком камне, что всегда занимал вожак стаи.
- Действия говоришь, - вновь заговорила, чуть растягивая слова, - и что же начать с того, что хочет большинство этих морд? Вырезать всех прислужников Шитахи до единого, публично… - ее голос резко прервался, ибо в голове вновь появился голос, его голос «Убей, убей их всех, это будет правильнее всего. УБЕЙ ВСЕХ ДО ЕДИНОГО». Наклонив голову, начала мотать з стороны в сторону, словно пытаясь что-то вытряхнуть, вот только того, кто жил у тебя внутри, вряд ли можно было бы вот так легко, взять и вытряхнуть. Ее глаза начали наливаться алым, и от черного зрачка стали отходить кровавые лучики. Резкое движение, и этим вот взором она вновь посмотрела на кобеля, что все еще был на верху.
- Вернооо, -, чуть растягивая слова, вновь этим сладостно ядовитым ее голоском, что лился из глотки, такой волшебный, такой манящий, словно околдовывал, - правильнооо, убить, нужно их просто убить! - Расплывалась в улыбке, вот только не в привычной, которую видели практически всегда на ее серой морде. Сейчас ее лыба отличалась, она была похожа на выражение маньяка, свихнувшегося маньяка, который жаждал и получал кайф от того, что предвкушал море крови. И этот вот взгляд был пристально прикован к волку напротив, облизнулась, смачно, от уголка до уголка, продолжая улыбаться.

Отредактировано Аркуда (2016-10-22 22:28:06)

Та, что всей своей душой с самого рождения принадлежала Шитахи, сделала шаг, маленький, который сопровождался еле слышным хрустом. Вот только в голове волчицы, он раздался словно эхо, из которого вновь послышался голос Бога:
«Правильно моя дорогая, убей их всех, и начни с него, он пудрит тебе мозги, пытается изменить тебя, сделать не той кем ты являешься, ведь ты принадлежишь лишь мне, моя маленькая Потрошительница»
- Конечно, - прошептала, еле слышно, словно змея, что рыскала в поисках добычи. Она растворялась в этом медовом голосе, перестав сопротивляться его воле, позволяя ему руководить ей. Избавиться от всех тех, кто будет против нее, оставив лишь тех, кто подчинится. Взгляд серой волчицы больше не видел солнечного света, весь мир вокруг нее словно померк и стал серым, и лишь Бен, что уже стоял напротив нее светился как солнечный зайчик. Это так раздражало. Она клацнула зубами в ответ на первую его фразу, которую он изрек на не привычном повышенном тоне. И будь она в нормальном состоянии, то сразу бы это отметила, и прислушалась к его словам. Но сейчас, ей было все равно. Ведь сейчас в ней говорил ее Бог. Керасть уже была готова не просто смочить, а пролить на эти землю столько крови, чтобы вся южная земля пропиталась этой алой краской.
Но, но она слушала Бена, чуть склонив голову на бок, слушала, все с той же улыбкой смотрела в его глаза, они изменились, и ей нравилось то, что сейчас она видела в них, это словно грело ее черную душонку. Каждый раз, когда он делал паузы в своих речах, ее язык тут же облизывал ее белоснежные губы.
«Трон из трупов, звучит очень заманчиво», прошептала и рассмеялась, звонко и весело рассмеялась, заливаясь истерическим смехом, но неотрывно смотрела прямо на него. 
- А знаешь, - Аркуда начала движение в сторону волка, твердое и решительное, - мне нравится твое предложение воссоздать “Кровавый трон” из волчьих трупов. Это будет первый в мире волчий трон, - в ее голосе в открытую читалась радость, которая загорелось от желания исполнить его слова в жизнь, продолжая двигаться в его сторону, напирать на самца, последние слова выделила особенной интонацией, так нежно преподнеся его слуху - из самих волков. - Ее голос был все так же спокоен и сладок, столь нежен, но маньяческая нотка не могла затеряться средь всего этого. Вот только в ней происходило еще одно изменения, помимо ее свихнувшейся головы. В то время пока Керасть говорила, с каждым ее шагом яркий цвет ее янтарных глаз все больше сменялся насыщенный рубином.
«Убей их всех, начни с него», вновь раздался голос Шитахи, и при этих словах улыбка волчицы расплывалась все шире и шире. Облизнулась, пройдя розовым языком по холодному носу. Но она не знала одного, того, что голос ее любимого, все обожаемого Ши, сейчас слышала не только она, но и тот, кто стоял столь близко, что можно было ощутить его горячее дыхание, услышать стук его сердца “тук-тук-тук”, эта прекрасная мелодия ласкала ее слух.
- Скажи мне, а твоя кровь столь же вкусна, - чуть растягивая слова, задала свой вопрос, не закончив своего сравнения. Делая глубокий вдох, вдыхая аромат волка, еще мгновение и она не опробует вкус его крови, что так сладко пахнет.

Отредактировано Аркуда (2016-12-19 19:30:59)

Аркуда втягивала воздух, что был пропитан запахом Бена, водя носом по спирали, подняла голову вверх от удовлетворения, при этом отводя уши назад, прижимая те, растянула губы в балдежной улыбке. О как же сладок был его аромат, что желание опробовать на вкус все больше и больше зарождалось в черном нутре. Вонзить зубы в его плоть, проткнуть его шкуру, так чтобы горячая кровь попала на язык, обжигая горло. А, после, не останавливаясь расчленить. Но его слова, они все испортили, сбивали мысли, растворяли картинки, что рисовались в голове как наяву. Приподняла верхнюю губу в неприятном оскале, слегка показывая зубы.
- Закрой пасть, - щелкнула зубами в опасной близости от его носа, - ты не знаешь, ты ничего не знаешь, - с ненавистью выпалила,  алые глаза сузились, а мышцы тела напряглись, поднимая шерсть на загривке. Все выражение морды говорило лишь об одном - Потрошительница была  недовольна.
- Не слушай его, не слушай его ложь, он, как и все, лишь слащаво говорит не более того. А после предаст, как и все они, - и вновь раздался сладостный голос Ши, но уже не тот, что сеет зло, он стал добрее, завораживающе. А еще он вновь прозвучал и в соседней голове волка. Бог не желал, чтобы его пешка начала брыкаться, слушая бредни какого-то кобеля. А потому проще было что? Правильно избавиться от того кто напевает твоей пташке иные речи.
- Убей его, убей лгуна, ведь он предаст тебя, ударит в спину, войдя к тебе в доверие, - громовым эхом прогремел Ши. Аркуда не знала, что и Кен так же теперь слышит того, кого на протяжении своей жизни слышала лишь она одна. Ведь даже ее братья никогда не могли услышать голос, что нашептывал ей. По первости они косо на нее смотрели, а потому Аркуда перестала упоминать что-либо об этом – никому.
- Зачем мне слушать тебя, - Керасть сделала шаг вправо, но взгляда не отводила, продолжая пристально смотреть, красные глаза горели, словно огонь, что жарким пламенем пылал в камине. Продолжая скалиться, она намеревалась вцепиться в Кеноби, и от предвкушения сие действия, приоткрыла пасть, выпуская полупрозрачные белые клубы. Все ее мышцы сжались, натягиваясь в тетиву, вот-вот и та прыгнет в желании сомкнуть челюсти на шее Бена.

Шитахи внутри этой волчицы просто сгорал от желания порвать на куски этого мелкого букашку, что решил потягаться с ним и отнять у него его игрушку. Это была его маленькая марионетка. Та, которую Ши так долго и бережно лелеял вот уже на протяжении почти шести лет. Это орудие, что так легко подчинялось, и с таким наслаждением выполняла все. Глаза, что смотрели сейчас на волка отражали всю мощь, ненависть и кровожадность хищника, что жил лишь убийствами, она не то, чтобы превратилась в того кем была несколько лет назад, эта кровавая пелена начала поглощать ее полностью. Керасть не видела перед собой состайника, приятеля, с которым можно было поговорить. Нет, сейчас она видела лишь жертву перед своей мордой, готовая вонзить в него свои зубы и рвать, рвать, как можно сильнее. Почувствовать на своем языка его металлический привкус крови. И в этот момент ее лапы начала окутывать странная черная дымка, что медленно тянулась вверх, к брюху. Серая шерсть, возле белоснежной улыбки, с которой она всегда смотрела на всех, начала выцветать. Некогда тонкая окантовка возле губ начала расширяться, вскоре вся морда волчицы станет белоснежной, рисуя совершенно иной рисунок – зубатую пасть, а точнее это больше походило на костлявые челюсти. Белоснежный ошейник, что некогда служил ей воротником, возжелал спать капюшоном – черепом. 
Аркуда раскрыла пасть чуть шире, выпуская очередной белесый клуб из пасти. «Убей, давай же покончи с ним», вновь раздалось у нее в голове. Мышцы под шкурой, стоявшей словно памятник волчицы, напрягались тугой струной. Еще мгновение и она сорвется. И к этому мгновению, как она вот-вот почти уже была готова нанести первый удар по Кеноби, первые изменения уже завершились, и сейчас рисунок на голове волчица напоминал – череп с горящими глазами. А черная дымка уже и окутала ее лапы и хвост.
Визг, странный, донесшийся откуда-то со стороны, мелкий, визжащий и такой неприятно-режущий. Серошкурая затрясла головой, пытаясь выкинуть те неприятные ощущения, что остались после. Резкий поворот головы и алые глаза, что словно полыхали огнем, высверливали сейчас пару отверстий на небольшом черно-сером тельце, что с добродушной улыбкой смотрела в их сторону.
«Кто посмел мешать мне, нам» громом прогремел низкий бас Шитахи. Черная дымка, что окружала нижнюю часть волчицы словно взорвалась, расползаясь по земле и снося все на своем пути. Волна черного дыма откинула в сторону стоящего, в плотную к эпицентру, кобеля. Когда его тело соприкоснулось с ближайшим стволом дерева, послышался глухой стук. Волк потерял сознание.
А все внимание Аркуды сейчас было приковано лишь к малышке, что явилась сюда. Оттолкнувшись, волчица сделала прыжок вперед, сокращая расстояние между ними вдвое. Черная дымка все так же окутывала ее лапы, совсем не сковывая ее движения, и сейчас этот странный дым распространялся и по поверхности камня, на котором стояла волчица. Розовый язык прошелся по правой стороне зубов, облизывая те.
- Ктооо, тууууут ууууу нассссс, - растягивала слова в манере бога, что говорил у нее в голове. Вновь облизнулась, на этот раз с левой стороны, и одновременно делая небольшой шажок к Стикс.
«Какая прелестная малышка» голос Ши, вновь стал сладостным ядом, проникающим во все живое, и вновь его могла слышать не только та, что слышала его с рождения, но и та гостья, что решила стать маленьким героем. Черное нечто от передних лап серошкурой словно пыталось дотянуться до юной южанки.

"ЗАГЛЯНИ ВНУТРЬ СЕБЯ.НАЙДИ ТАМ ОТВЕТЫ.ИЛИ ПОТЕРЯЙ ИХ." продолжение квеста будет писаться там.

Отредактировано Аркуда (2017-04-07 23:51:19)

Она стояла, прислонившись к валуну. Так прижимаются к возлюбленным, слушая стук взволнованного чувствами сердца. У камня нет сердца, нет жил. Нет даже крови, что могла бы бежать по ним.
Значит ли это, что камень - мёртвый?
Но смерть приходит лишь на смену жизни.
Стало быть, камень - каков?
Неясыть сильнее прислонилась к валуну, слегка поменяв положение головы. Левая щека, грудь и часть шеи чувствовали его тепло. Он взял это тепло у солнца, и теперь отдавал его ей. Обыкновенная физика? Заткните уши и прислушайтесь внимательно: чувствуете гулкую вибрацию, исходящую из самых его недр? Он тёплый, живой, он говорит с каждым, кто желает слушать. Ему есть, что рассказать. Поколения менялись - он оставался здесь. Видел, слушал, запоминал.
Простой камень - бессмертный хранитель Земли-Матери.
Неясыть знает это и сердечно приветствует его.

Совершенно неожиданно расслабленная, почти спящая, фигура сдвинулась с места, прогуливаясь теперь промеж прочих Камней Чести. В хмельных глазах её читались уважение и восторг.
- Когда-то тропы здешние мертвоземцами были исхожены, - волчица двигалась медленно, плавно, словно выбралась на прогулку с сопровождением, а не вторглась агрессором на чужую землю, - после - южанами Креста, - достигнув, наконец, самого высокого валуна, Хвоя с восхищением и блуждающией улыбкой на лице оглядела его снизу вверх, после чего тихо забралась на него в один точный прыжок, - теперь вот немного и Пантеон потоптался, - задумчиво закончила она, чудно вывернув шею и внимательно всматривалась в поверхность камня, медленно поглаживая его лапой. Сверху посыпалась пыль, мелкие камушки и пожухлые старые листочки. В какой-то момент волчица прекратила вырисовывать причудливые узоры на каменной пыли, и её сгорбленная фигура замерла, уставившись в одну точку. Левая лапа, почти дрожа от волнения, медленно опустилась в небольшую древнюю выемку. Уверенно вжав туда свой след, волчица было поднялась на все четыре, но тут же ахнула, и ноги её предательски подкосились: память о нескольких поколениях вожаков отпечаталась в этом монолитном следе, чтобы пронестись сквозь неё резким порывом ветра через единственный неосторожный шаг. Шквал образов разных времён рвано шелестел перед глазами, будто страницы ветхой книги, в бурю выброшенной с высокой горы в пропасть.
Хвоя не стала бороться с подкатившей к телу слабостью. Она аккуратно сползла на серый парапет, ни с того решивший отдать ей память прошлых героев-гордецов.
- Ну будет, будет, ваше время прошло, - тихо бормотала она успокаивающим голосом, а сама глубоко дышала, переводя дух. Образы, словно пристыженные волчата, стали улетучиваться восвояси, оставляя после себя лишь лёгкую пустоту. Совсем скоро прозвучит здесь имя новое, а в каменной неприметной выемке отпечатается свежая память. Духи прошлого не хотят согласиться с тем, что ток жизни немилостиво убегает дальше, зарождая новые фигуры на смену былым.
Фигурки новые - претензии на жизнь старые. И неизменно порочные.

Растянувшись на боку спиной к соратникам, она невидящим взором глядела в лес, откуда в любую секунду могли появиться южане. Но ей было всё равно. Здесь спокойно и тепло. Пусть приходят.
Камень забрал её к себе. Давненько ему не приходилось привечать гостей. Тонкие незримые нити связывали две приблизившиеся души, унося сознание ведьмы всё дальше от реальности. Чёрные веки на фоне охристой ритуальной краски смыкались.
Словно ящерица, пригретая теплом камня под собой, волчица задремала.
Следом явились сны.

Когда два сапфировых глаза растворились в темноте, напоследок полыхнув льдистым клубом дыма, волчица проснулась.
Это было очень тяжело.
Словно куколка насекомого, она была обвита миллионами невидимых нитей, прочно удерживающих расслабленное тело в мире безликого каменного истукана. Но она знала, что близится к ней с неумолимым равнодушием: идеальных охотник, лишённое души творение Калахиры.
Аметистовый отблеск прорезался сквозь приоткрывшиеся щёлки смольных век.
- Побереги время, змееуст, - глухо и гулко раздалось из-за серой спины. Волчица коротким плавным движением сдвинула тело с камня, струёй воды стекая с плавной поверхности его аккурат в тот момент, когда змея раззявила мерзкую челюсть. Но прежде, чем скользкое её тело успело напрячься в новой попытке атаковать, пласт воздуха мягко колыхнулся под мягкими крыльями серой неясыти. Опускаясь над камнем прямо перед смертоносным ликом кобры, птица вперила мертвенный взгляд в её не менее холодные глаза, вовлекая в те глубины разума, кои доступны становятся лишь под влиянием умелого гипнотизёра.
Пока птица и змея мерились силами, выясняя, кто под чьё влияние попадёт первым, волчица, ещё нетвёрдо держась на лапах, медленно показалась из-за укрытия, попутно поднимая тяжёлую ото сна голову. В черепной коробке что-то тяжело давит, будто отёкший мозг. Словно с тяжёлого похмелья, она с долей непонимания смотрела, как несётся на её спутника крупный отвратительно громкоголосый кобель, но физически не могла помочь. Посему взгляд её осторожно пересекся с углом зрения молодого хозяина ядовитой твари. Хвоя улыбнулась.
- Такой юный, но уже познал жажду крови, - она ненамного отошла от камня, остановившись неподалёку от подножия соседнего валуна, на коем возвышался её соперник; за спиной её разворачивалась психологическая баталия двух разных хищных разумов,- какая сила сподвигает тебя на убийство мирно спящей, пусть и чужими зубами, переярок? - как будто не замечая действий двух других волков спокойно говорила она, мягко усаживаясь на месте.