Он так и продолжал пристально глядеть то нf пса, то на волка, то вновь на Денаура, пока порыв северного ветра не сообщил о приближении чужака.
Соул насторожился.
«Враг или друг?» - скользнула мысль. Ведь приход первого обрекал Соула на неминуемую гибель, и если не на смерть, то на проигрыш уж точно. А если друг… что ж, эта инициатива куда больше радовала бывшего переводного.
Белый пёс что-то молвил своему спутнику. Соул прислушался, но ветер относил его слова в противоположную сторону – прямо к спасителю-волку. Зато взгляд, адресованный ему от Иерихона, сам за себя говорил о всём его отношении к Соулу и о своём желании бросить раненного на произвол судьбы. И за это городской не имел права его осуждать, но ему стоило огромных усилий остановить себя от отчаянного шага бросить в его изувеченную морду что-нибудь эдакое, что бы заставило его мгновенно прикусить язык – понимал ведь, что не в его интересах ссориться с крепкими и здоровыми хищниками.
Он вперил свой взгляд в горизонт – там, за холмами, показался тёмный силуэт, хромающей походкой направляющийся к хищникам. Когда он приблизился, Соул увидел старого тёмношкурого волка, чью морду пробирала густая седина.
Незнакомец приблизился к Соулу:
- Мои запасы скудны, но это должно помочь твоей ране. Она может помешать нам в нашем путешествии.
Серошкурый подозрительно прищурил глаза:
- Почему я должен тебе верить? – он обнюхал травы. Ничего подозрительного. – И о каком «нашем» путешествии ты говоришь?
Ох, не с проста всё это. Не нравилась Соулу эта подозрительная доброта, ой как не нравилась…

Вогт слабо ощутил удар плечом Лиры, стремившейся обогнать серого. Тот, собственно, не собирался ей мешать: он был совсем не прочь, чтобы зеленоглазая протоптала для него в обильно выпавшем снегу дорожку. Здоровяк зашагал посвободнее теперь, когда не приходилось пробивать себе путь, буквально грудью. А вот Сойке наверное было тяжко. Но Вогт не собирался проявлять сочувствие к юной волчице. Жалость - удел слабых и ничтожных. Утешение обретается в триумфе победы.
- Мы ищем призрака. Дух волчицы по имени Энорабия, - произнес Вогт, чуть задержавшись на последнем слове, как будто решил попробовать на вкус новое, непривычное имя. Кто-то из своры сказал ему, что так звали избранницу его брата, и по описанию эта белошкурая дамочка подходила на все сто. Правда, никто точно не смог сказать, погибла ли она в ту печально известную битву между Ассасинами и их недругами. Говорят, ее видели и после, но кто теперь скажет наверняка? Туманное и смутное прошлое плавно перешло в не менее темное и бесформенное будущее.
- Хотя стоило бы сократить общение с мертвяками, - негромко буркнул Вогт, нахмурившись при воспоминании о Стате, воскресшем через мгновения после собственной смерти на глазах изумленной парочки. Помимо осколка рога, судя по всему, магического, мертвец-мастиф оставил в дар после себя пачку неприятных воспоминаний. Вогт до сих пор не понимал, почему Стат облагодетельствовал не только Лиру, но и его; серый был уверен, что его антипатия была взаимной. Впрочем, пытаться понять мистических посланцев умом - бессмысленная затея. Игры богов всегда оставались загадкой для их смертных последователей. Все, что им оставалось - это слепо следовать за судьбой и надеяться, что боги благословят отчаянных смертников.

Отредактировано Vogt (2014-02-17 23:28:18)

Я закатила глаза.
- Бла-бла-бла, - перекривляла я Вогта. - А ничего, что Стат сказал, что мы можем позвать дух любого мертвого существа?
Но, кажется, мой напарник меня уже не слушал. Решительным шагом он направился вперед, и я удивлялась такой его решительности. Серый стал куда серьезнее и напряженнее.
И я наконец поняла, почему.
Солоноватый запах защекотал мои ноздри, вновь возвращая меня в мой извечный кошмар.
Белые распростертые тела на снегу... Крики, слезы, вой... Лязг зубов, ругательства, и мое собственное, ужасное бессилие. Я так отчетливо помню то самое чувство отчаянья, безнадежности, когда сама понимала - ничего не могу, ничего не сделаю, не получится...
А потом как-то так раз - и получилось.
Кровью откупиться от другой крови.
Разве это правильно?
Я дернулась, осознав, что замерла, парализованная собственным страхом.
- Вогт, - робко и тихо позвала я, будто бы уже не было Лиры, отважного маленького волчонка, чьи родители погибли, а снова была Хэттер - маленькая, робкая дочка альф Детей Города, испуганная, всеми брошенная и несчастная.
- Вогт, давай не пойдем?
В этой просьбе было больше мольбы, чем дружеского предложения, и тем более - ни капли командного тона, к которому я уже успела привыкнуть с вечно терпеливым напарником.
Если это действительно связано с Первородными, если это правда... Сумею ли я пережить все происходящее здесь и сейчас? Снова нырнуть на ту глубину, в которую погружалась с головой, которая продолжала мне сниться.
Наверное, никогда не избавиться, никогда не завершить начатого. Отмстить, поквитаться?
Мать бы не одобрила.
Удивительно вспоминать её именно сейчас, а ведь её образ уже стирается из памяти... Мне ли помнить о том, что она одобряла, а что нет? Мне ли, брошенной дочери, вынужденной называть себя сиротой?
А ведь не такая уж это не правда.
Белый цветок на белом снегу - слишком обжигающе, слишком ненормально...
- Пожалуйста...
Снова произнесла я, но уже тише, почти прошептав последнее слово, не уверена даже, слышал ли его Вогт вообще.
Я сделала шаг к цветку. И еще один. Лапы немели, но я продвигалась вперед, чтобы снова замереть на несколько секунд. Сделав шагов пять, я снова остановилась и тяжело села, будто бы моя пятая точка была внезапно стала тяжелее головы раза в четыре.

Ситуация накалялась, но лишь внутренне, поскольку на улице был огромный аномальный минус для этой земли. И получается волнистое явление. То накал, то охлаждение. Синусоиды взбесились. Стук сердец напоминал колебание по шкале Рихтера, от 7-9 баллов. Но всё же, одного балла не хватало. И как раз таки, этот один бал и разделял их от опрометчивых решений, которые могли привести их к полной гибели. Этот 1 балл до «взрыва» был сравним словно оставшийся 1 процент на выживание, на происхождение чуда, удачи…думайте что хотите, но главное, он был!
И исход их ждал всего один. А точнее два. Первый, либо они сейчас идут дальше, ищут укрытие либо заброшенную нору, берлогу… whatever, Соул набирается мужества, дабы довериться хромому седому старикашке и принять его дарование во имя спасения лапы, а может и всея жизни, либо итог второй: они еще тут маячат, решают, что делать, не доверяют и убивают друг друга, а Соул остается покалеченный, совсем один и умирает медленной смертью, переходя из живого существа в предсмертно-коматозное состояние, медленно прекращая дышать, и чувствуя, как его легкие становятся ледяными, воздуха не хватает, гипотермия и конец. Один из этих вариантов слишком печальный, чтобы загубить все «операцию». Денаур подошел к травам, что положил местный волк и развернувшись к старцу хвостом, подтолкнул носом цветки в сторону Соул, чтобы тот вразумил, что лекарь поддерживает вариант применения этих медикаментов.
С порывом сильной метели, что закрывала глаза смертно-белой пеленой, Ден оглянулся на стоящих позади волков, что были выращены в руках и ласках человека. Они определенно отличались от лесных жителей, которые не только избегали людей, а которые даже не думали получить какую либо выгоду от прямоходящего гомосапиенса. Эти уродливые инопланетяне, передвигаются на двух конечностях, а не на четырех. Это ущербно. Да, ненависть и призрение в сторону людей черный волк из погибшей семьи имел свои причины невзлюбить этот вид живности. Но то, что они были опасны и, возможно, уничтожали все живое на земле, будь то животное, то растение, приносили насыщенный ущерб to the Earth-Mother.
Кинув взор через свое левое плече, Ден увидел, как два пса стоят напыжено, глядя друг другу в глаза. Между ними соблюдалось некое напряжение, но через минуту, они сбавили обороты. Внезапно, пес с изуродованным лицом сдался и показал и по его тремору конечностей, ушей, морды, всего тела, можно было видеть, что он не приспособлен к этому. Нет, конечно не красиво говорить, что именно собака не приспособлена к таким морозам, но он же не волк, он же не имеет шкуру, которая обогревает несчастные тела теплокровных.  У него она короче, и как весенняя одежка для нищеброда. Необесутьте.
- Кто тут ещё будет помирать от холода, - промолвил отчаянный пёс, затем последовала мимолетная пауза и его губы снова изменили друг другу, разъединившись - Я ухожу.Он гордо развернулся, мол, ничего с ним не произошло, и пошел восвояси. По нему было все сказано. Он являлся самой раскрытой книгой на всем белом свете. Он струсил превратиться в ледяную статую, либо узнать саму правду, какая горькая она бы ни была.
Глядя городскому любимцу в след, волки стояли в ступоре еще пару минут.  Теперь можно было упомянуть обобщенное слово «волки», а не какое-то семейство псовых. Остались на тропе зимней войны лишь одни волки. Никаких собак или посторонних. Самые сильнейшие из сильнейших. Не было каких либо слов. Просто было все уже очевидно, либо он живой в городе, либо никогда больше не вернется к хозяину.
Ну, нужно найти укрытие… И да, раз наши ряды редеют, то собственно, старик займет место того пса. Я возьму ответственность за «опытного» волка на себя. Это был одновременно и волк-обуза, и волк-умелец. Он знал эти земли, все тропинки, каждый пенек. Он практиковал медицину и Денауру можно было многое с ним обсудить.

Отредактировано Denaur (2014-03-03 00:44:30)

Странно всё это. Начать хотя бы с резкого появления двух псов и заканчивая приходом старика, который предлагал травы. И вроде нечем подозрительным не пахло, но… Соул знал, как целители могут искусно прятать яд. Однако сомнения волка быстро развеивались, стоило оценить ситуацию: долго с ободранной лапой он не идёт, да и странник на лжеца не похож. Как бы не хотел зависеть от старика, Соул, скрипя душой, проглотил принесённое лекарство, чувствуя, как они сползают по горлу прямо в желудок.
- Спасибо, - неловко пробормотал бывший переводный, всеми силами старясь игнорировать недовольное ворчание незнакомца.
Тем временем подошедший волк критично оценил обстановку:
- Эти двое помрут через два дня, если повезет. А эти - через три.
Соул хмыкнул: если подумать, то всё действительно так, как говорит подошедший старикашка. Инициатива отбросить тапки через несколько дней его вовсе не радовала. Он бы предпочёл вернуться с задания живым. Такой расклад, видимо, ещё больше не устраивал Иерихона:
- Я ухожу.
Волк прожёг его взглядом. Куда проще увильнуть от проблемы, нежели столкнуться с ней нос к носу и разобраться так, как разбираются с этим настоящий хищники. Но был ли Иерихон тем самым хищником? С каждой минутой Соул сомневался в этом всё меньше. Домашний пёс, приученный человек, изо всех сил старающийся что-то показать из себя, что выходит чертовски неумело и глупо. Самец проводил его взглядом, пока белый силуэт собаки не растаял в завывающей вьюге.
Моментально его внимание привлёк старик:
- Вам нужен кто-нибудь, кто покажет вам безопасные и теплые тропы.
Соул поёжился на месте, стряхивая слой снега, успевший покрыть волка:
- И этот «кто-нибудь» - это ты? Тебе хорошо известны земли доныне живущей здесь стаи Первого Ветра?
Он вздрогнул – но не от холода. Воспоминания о Первом Ветре всегда останутся в его сердце, и он вечно будет поминать эту стаю добрым словом. Его осведомление не прозвучало обидно, хоть и сам Соул сомневался в познаниях волка.
- Идем уже, или совсем обморозиться хотите?
Волк кивнул бы утвердительно, если бы точно был уверен в их маршруте. На высказывание Денаура он не отреагировал: не его дело перечить вышестоящим. А чёрношкурый имел полное право возложить на себя обязанности ведущего.
- Веди, старик.
Соул утвердительно кивнул в знак согласия, хотя частично он продолжал сохранять к старцу холодное недоверие.

Покосившись на Соула, было заметно, что он проглотил травы через силу. Лапы от напряжения в теле «въелись» в снег, а может и землю. Он переживал, потому что возможно и такое, что лекарь ошибся. – Только бы все было в порядке, только бы они были лечебные и я не ошибся, - замер в ожидании Ден, глядя на серого, хлопая быстро глазами.
Было чудно, что Сворд оставил без внимания слова Денаура. Может он подумал, что молодой волк взял большую ответственность на себя, отвечая за долгожителя, который кажется вот-вот скоро умрет. Или может, ему вообще не хотелось, чтобы кто-то возомнил себя лидером этой маленькой блуждающей стаи где-то на территории вражеской территории. В любом случае, между этими двумя волками зародилось некое непонимание и недоверие. Это отражалось в игнорировании каких-либо активных действий и высказываний со стороны Денаура. Даже, когда на него падал взгляд из этих усталых прищуренных старческих глаз, чувствовалась не приятная энергетика. Казалось, что он даже хочет от него избавиться. Поэтому Дени чувствовал себя не так уверено, как Станис, либо Соул. Внутренняя тревога с суровым ветром пронзала его насквозь, выворачивая дыхание, сбивая мысли, что никак не могли собраться воедино. Солнце накрылось инеем и не грело вовсе. Оно не грело никогда. В небе было просто блеклое бессмысленное пятно, которое никогда больше не одарит теплым светом. Это чувство отчаяния. Вокруг лежало все белым покрывалом, скрывая плоды природы. Всё что было в их области, никак нельзя было назвать природой, Матушкой-Природой. Подходило только одна дефиниция: Промерзло-сонная смерть. – Не представляю, какого сейчас чувствует себя домашний волчонок, когда его предают на глазах чужаков. Тут никак не скрыть горечь и угнетение. Все было выгранено на каменном лице Станислава.
- Идем уже, или совсем обморозиться хотите? – услышав эти слова, черный обрадовался, немного завиляв хвостом. Поведение «ласковой городской кошки» бросало в смятение травника. Но, холод сию минуту бодрил взъерошенную шкуру, призывая мыслить рационально. – Если мы доверились ему в травах, значит придется довериться и в дороге. Ладно, Станис знает, что делает… - пара секунд пауза – надеюсь.
Они двинулись в путь. Впереди мельтешила горбатая и седая от снега спина Сворда. Пейзаж стал играться и меняться из пустыни в извилистые тропинки, которые местами были сугробами.
- Меня зовут Сворд. Вы тоже можете представиться. – Легонько усмехнувшись про себя, Денаур ехидно оскалился, пока никто не видит. – Можешь называть себя как угодно, но для меня ты все равно останешься стариком. Так и буду тебя звать, - какое отношение к нему, собственно так же и он начинает относиться к другому.
Разговоры о Первом Ветре пробудили его засыпающее от усталости бренное тело. Ему были чрезвычайно интересны темы о этой стаи, тем более, что он знает их только понаслышке. Ему хотелось идти и слушать какие-то новые истории и факты, поэтому он держал уши в остро.
- Первый Ветер... Я знал их, даже лучше, чем ты думаешь. Иногда оболочку отбеливают слишком ярко, чтобы не видно было, как гниет сердцевина. Старик любил говорить загадками. Всему виной был его старческий маразм. Может, он хотел создать атмосферу загадки? Так это ему удалось. Появился из неоткуда, повел за собой волков, знал очень хорош первый ветер, знает медицину, не боится холода, знает эти земли и тайные тропинки. Кто, чёрт побери, он такой? – промерзлый мозг еще давал импульсы подсознанию, чтобы можно было не терять самообладание и самоконтроль. Когда они пришли в неизведанное место, дедушка-волк приказным тоном указал Денауру что делать. - Копай снег, до самой земли. Не понимая происходящего, Дени встал в ступор. Потаращившись себе под лапы на рыхлый снег, поднял глаза на остальных трех и замер выдерживая молчание. Затем он как-то сам стал разрывать снег в сугробе слой за слоем. Со временем, рыть в указанном месте становилось все труднее и труднее. Дабы облегчить себе работу, Ден стал лапкой наносить удары по твердому покрову, что сидел под толстой коркой снега. Когда снег стал снова рыхлым, черный стал выгребать до тех пор, пока не напоролся на острый лед. Подушечки лам огрубели и были ледяными. Он не чувствовал с какой силой он копает. Поэтому, когда его обе лапы достигли колючего льда, он почувствовал только маленькое жжение и продолжил копать, пока не увидел, что его обе лапы стали кровить. – Всё, дальше не возможно… а этого не достаточно? И вообще, зачем это все? – задался вопросом немного в нервном состоянии, обращаясь к Сворду. Пока он ждал ответа, тепленькая кров чуть окрашивала в алый и растапливала снег.

- Маленькая собачка побежала домой.
Соул злорадно ухмыльнуля. Эта маленькая собачка смела ещё что-то вякать про него, Соула. Он покосился на Станислава: похоже, тому не понравился тон, с коим возвещал об уходе Иерихона старик. Но факт оставался фактом: он ушёл, и этот путь, похоже, действительно могли осилить только волки.
«Всё так, как говорит он».
Он шагал рядом со стариком, на коего возлегли обязанности ведущего. Впрочем, таковым Соул не признавал его до последнего. Даже с переходом в стаю Детей Города он помнил наизусть каждую тропу на бывших землях Первого Ветра, и ему самому не составило никакого труда вывести отряд на нужное место. Ведь в начале пути они с Денауром договаривались именно об этом. От него не укрылся факт демонстративного игнорирования чёрношкурого волка, чего Соул ожидал меньше всего, но между травниками словно бы изначально зародилась неприязнь, между тем как у Соула всё больше и больше проявлялся интерес к пришедшему волку.
- Меня зовут Сворд.
Серый хищник на пути бросил:
- Соул.
Но через секунду он задумался: а стоило ли оно того? Сворд проявлял все признаки того, что уже изначально знал их имена. Откуда – отдельный вопрос. И вообще с каждой секундой этот волк становился всё более странным и подозрительным.
Изодранная лапа напоминала о себе каждую секунду. Мороз крепчал, отчего рана неприятно щипала. Однако вскоре волк свыкся с мыслью о боли и практически перестал её замечать. Именно в этом заключалось действие трав, которые дал Сворд? Постепенно и холод становился неотъемлемой его частью. Соул привык к таким морозам – они царствовали на землях Первого ветра с начала зимы. Но сейчас была осень, и с каждым шагом холод сковывал сильнее, а вьюга завывала всё громче.
- Первый Ветер... Я знал их, даже лучше, чем ты думаешь. Иногда оболочку отбеливают слишком ярко, чтобы не видно было, как гниет сердцевина.
Соул на секунду остановился, из-за чего шедший сзади Денаур едва ли не врезался в состайника. Что подразумевает Сворд, говоря о гниение сердцевины? Имел ли в виду он то, что Первому Ветру суждено было погибнуть от лапы Легиона? Через секунду волк продолжил путь, поравнявшись со стариком, но его фраза гулким эхом звучала в голове, не позволяя думать ни о чём другом.
Он услышал голос Станислава, в ту секунду прозвучавший как скрежет камня о крепкий металл (видимо, настолько был омрачён смысл его слов):
- Иногда уста глаголят слишком сладко, что даже не заметно, как они источают яд…
«Яд…» - эхом повторилось в голове. Нечёткий смысл их слов предстал в голове Соула: оба волка говорили о трагической судьбе Первого Ветра из-за того, что его бывшие белошкурые товарищи давно сгнили изнутри.
Они бы продолжали идти вперёд, храня мерное молчание, нарушаемое лишь громкими придыханиями, но Сворд решил прервать эту обстановку, повернувшись к Денауру:
- Копай снег, до самой земли.
Соул остановился и повернулся, с удивлением посмотрев на состайника. Он заметил  нерешительность в его действиях, словно тот вот-вот бы отказался и послал бы старика ко всем чертям. Но тот, медленно подняв взгляд, принялся рыть снег. Соул ударил лапой по слою льда, что покрыл высокие сугробы – крепко! Зачем Сворду раскопанная яма?
- Что ты творишь? – сквозь зубы процедил Соул, заметив первые капли крови. Он что, решил угробить их в этом путешествии?
Его мысли разделял Станнис:
- Объясни нам свои действия, или ты затеваешь с нами недобрую игру? Учти, что играть мы с тобой не собираемся.
Самец взглянул на домашнего волка и почувствовал, как мнение о нём начинает подниматься. Сам Соул открыто дерзить Сворду не рискнул. Только сейчас он заметил, насколько широко раздался в плечах покорный людям Станислав. Соул отметил, что он в росте не так далеко ушёл, как городской, хотя себя относил к числу крупных хищников. Этот волк силён, и с этим не поспоришь.
Соул перевёл взгляд на Сворда: как поведёт себя старик?

Как зачарованный, Вогт сделал еще один шаг по направлению к озеру. От железно-сладостного аромата кипела в жилах кровь, а по венам раливался адреналин. Нет ничего чудеснее старой доброй драки на чужих землях. Единственное, что ставило в тупик и охлаждало пыл - примешивающаяся порой вонь тухлятины. Впрочем, этот запашок серый ухватил лишь раз и не был уверен, не показалось ли ему.
- Откуда этот запах? Разве война не закончилась? -
Ноздри хищно раздувались; глаза засияли каким-то алчным, жаждущим блеском. Под толстой шкурой играли мощные мускулы, как если бы хищник красовался перед самкой или готовился к кровавой битве.
Лира произнесла что-то, Вогт это заметил; уши его повернулись назад, к волчице, но сам зверь не обернулся. Просто не мог себе позволить беспечно вертеть головой, когда где-то рядом происходило кровопролитие, грозящее в любой момент сменить свою дислокацию. Серый все так же внимательно и чутко вглядывался в заросли впереди, и единственное, что нарушило его концентрацию, так это ощущение, что белошкурая спутница вдруг оказалась где-то далеко, что её почему-то нет за его спиной. Только тогда Вогт быстро скосился назад, а когда увидел, чем занята волчица, то повернулся уже полукорпусом, издав горлом неопределенный звук.
- Что ты... Что ты делаешь!? - прохрипел серый с неопределенной интонацией, смесью недоумения и раздражения, слившихся воедино. Он шагнул было в сторону Лиры, намереваясь то ли предостеречь, то ли опередить ее, но вместо этого остановился, немного нелепо замерев, не опуская до концу одну из передних лап в снег. Взгляд его невольно приковывал чудесный цветок; но все же серый не сумел удержаться и один вновь глянул туда, откуда исходили тревожные и будоражащие запахи. Нашарив снова взглядом белый силуэт Сойки он хотел было что-то сказать про чрезмерный интерес к цветочкам и листочкам, но промолчал, лишь что-то неопределенно проклокотав. Пусть он и находился дальше от цветка, чем его спутница, но ему показалось, что это не просто мятежник, пробившийся своими побегами через внушительную толщу снега.

Отредактировано Vogt (2014-03-10 00:03:09)