- Здравствуй. Я - Макбет, одиночка, ни в коей мере не посягаю на землю Первого Ветра. Мне просто жизненно необходимо как-то попасть к Грре Предков по велению Антея. Но я, увы, не знаю туда дороги... - вежливо представилась волчица и объяснила свои мотивы.
В этот момент в большой башке белого происходило что-то типа выставления галочек напротив пунктов: 1. представилась; 2. никаких угроз территории стаи; 3. объяснила цель поездки. В общем, таможенный контроль какой-то вышел. Тигр слегка кивнул головой своим мыслям и решил, что на этом официальная часть может быть окончена, а Кибо может вернуться в свое обычно щенячье-радостное состояние при встрече новых друзей.
- Хотя... еще одно! - вдруг решил тигр и приступил к исполнению этого самого "еще одного". Совершенно не ясно, зачем и для чего это было сделано, но раз уж крупный зверь решил, то лучше не пытаться его переубедить. Тигр поднялся и медленно начал обходить волчицу, видимо, желая ее получше осмотреть или что-нибудь в этом роде. Но вот в голове у него была совершенно иная, "своя", атмосфера:
- Интересно, а где эта самая Гора Предков? А зачем ей туда надо? О! Ветра нет! Так хорошо! - с такими вот мыслишками белый зверь окончил обход гостя и остановился прямо перед ней примерно в 20 см.
- Раз уж с официальной частью окончено, то очень приятно познакомиться, Макбет! - хищник разительно изменился: из только что строго и спокойного, почтенного даже покровителя стаи он превратился в обычного молодого котенка (очень крупного котенка), который открыл свое сердце миру и с радостью принимает каждого нового друга. Хвост уже свободно хлестал кошака по мохнатым бокам, на морде сияла чеширская улыбка, а глаза... казалось, что в них звонко журча бежит лесной ручеек, неся с собой опавшие осенние листки.
М, кстати о цели путешествия. Кот решил не осведомлять рыжую волчицу о том, что понятия не имеет, куда нужно идти (в стаю-то он попал всего-ничего, так что еще плохо сумел изучить местные красоты и ландшафты, так что... не взыщите).
Но, использовав незамысловатую логику, тигр решил, что возле высокой Горы Предков (ведь низкие и заурядные горочки так не назовут) должны быть более мелкие горы, так что, решив для себя примерный план маршрута, тигр, до этого находящийся в задумчивом состоянии, взглянул в янтарные глаза Макбет и уверенно произнес:
- Я с радостью тебя туда отведу! - подкрепив свое обещание довольным рыком, тигр покрутил головой и решил направить свои стопы на север.
Поравнявшись с рыжей волчицей, он начал свой невинный допрос:
- А зачем мы идем к Горе предков? Тебя там кто-то ждет? А почему она так называется? И еще одно: ты сказала, что ты одиночка - тебе не одиноко? - начав весело пулеметной очередью задавать свои вопросы, белый закончил тихим и грустным голосом, так как уже проникся жалостью и состраданием к той картинке, что нарисовал у себя в голове.

>>>>> Стальной хребет

>>> Волчьи зубы
Высокие холмы сменились ровной местностью, на которой некогда располагалось поле, усеянное дивными цветами всех видов и окрасок. Зима только отступает, север получает эстафету в гонке за тепло последним, так что кроме редкой травы да талого снега на лугу ничего пока видно не было. Энорабия впервые заметила за собой наблюдательность за изменениями природы, что для нее никогда не было свойственным. Вероятно, это улучшит ее память и внимание к мелким деталям. Наглядный пример падения с небесной высоты показал, как легко отнимает случай у живых все, что они берегли и копили. День предков... Обряды действительно не напоминали на жестокие действа ассасинов. Учения... У наемников учителями были соседи да охотники. Слабых духом и физически не принимали, исключения — юркие и хитрые шпионы. Шики вряд ли смогла бы побороть своего Клыка, но ей это и не нужно было. Привыкла ли Энора к жестокости? Отчасти. Ее стальные нервы несли ее мимо скорбящих и убитых, гордость не позволяла сдаваться. Самоуверенная, теперь еще и живучая, она постарается обогнать собственную тень. Для чего это? Как там Шитахи говорил — вытирать лапы станут? Вот назло, чтобы он подавился своим змеиным смехом.
Кайеринн ее поддержала, направляясь на охоту и заодно держась верного маршрута (расположение земель Эпилепсия еще до конца не успела выучить, она помнила лишь то где проходила).
- Это когда свет дня равен тьме ночи? Не сегодня ли оно? На самом деле о фазах солнцестояния самка знала мизерно, но одна из старейшин поведала ей в логове, что в день ее путешествия к горе «солнце отмерит время равно». А это значит...ей сегодня выпадет шанс вновь посетить то место?
Мысли перебил запах добычи, пасшейся впереди. На самом деле, охотник из Энорабии как из Варги мамочка, но голод и тяга к движению делали поблажку. Среди упадка не расцветшей природы горделиво ходил молодой олень, отбившийся от своего вида впереди. Одиночки падут первыми. Волчица сделала еще один шаг, и замерла на приличном расстоянии, приглядываясь. У копытного есть несколько путей для побега, даже если двое его окружность вероятность промаха присутствует...придется рассчитывать на фатальный удар. Олень, судя по всему, еще не много лет на этом свете жил, может опыт маленький...Облизнувшись, новоиспеченная первородная пригнулась к земле, плавными и неспешными, но уверенными шагами направляясь к добыче, норовя обойти ее справа. Голубые глаза взглянули на состайницу — охота такое дело, без взаимовыручки никак — мол, поехали.

Кроме обрядов и традиций еще следует расспросить про более конкретные законы, а также историю — кто был раньше вожаком, что происходило, и.т.д. Волчица чувствовала себя несколько слабой и выжатой, не в физическом плане, словно ее простирнули в водах Леты и повесили сушиться в южных горах. Слишком многое лезло в голову одновременно, что-то слишком многое горело желанием измениться. Естественно — святой огонь изменил ее кровь и шкуру, отрекая от бывшей веры. Воспоминания, что забыли спрятаться с приходом рассвета, показывали картины детства, юности. Отец...мама...учения и их убеждения. Как грустно, когда родители несовершенные амбиции перекладывают на детей. Быть спасенными могут все — не только избранные болью.
Но сейчас совсем другое — охота. Благо для одних и потери для других. Дичь, знает ли она, насколько важна хищникам? Эхех, нет, вовсе нет. Когда Эпилепсия охотилась в последний раз? А, не так давно, на пару с Ирисой. Эксперимент прост — сделать из этого благородный обряд. Краем голубых глаз следя за состайницей, самка подкрадывалась к оленю с боку все ближе и ближе, пригибаясь к земле как можно больше в силу роста. Когда расстояние было сокращено, и ветер утихомирился, горе-охотница дернула кончиком хвоста и, оскалившись, с тихим рыком бросилась на копытное, намереваясь схватить его в районе загривка. Неведомая сила позволила лапам легко оттолкнуться от земли, а за короткий полет успела промелькнуть мысль — вот он, палач.

Как и ожидалось, атака Энорабии прошла бы успешно, если бы мы обе не, как говорится лоханулись. Было слишком тихо, мертвенно тихо. Это и было нашей ошибкой, но ничего, мы не лыком деланные. Молодой олень приспустился куда глаза глядят, его тоненькие ножки несли жертву очень быстро.
- Давай, давай, вперед...
Выкрикнула Кайеринн, выбегая навстречу оленю, она расчитывала на внезапность, ведь ход ее был слишком уж странным, пока Энорабия выполняла свои действия, Кайеринн продвинулась чуть вперед, находясь практически перед оленем, но на расстоянии четерх пяти волчьих хвостов. Когда тот сорвался с места, Кайеринн напрягая все мышцы, двинулась ему навстречу, иногда уклоняясь чуть вправо. Волчица рассчитывала столкнуться с жертвой мордой к морде, на развитой скорости она хотела сбить того с копыт, ну или хотя бы сделать так, чтоб олень шолохнулся, а Энора уж сделает свое дело, если очухается. Кайеринн пошла на таран, сдвигаясь чуть левее, удар должен быть приличным, но проходящим вскользь. (заявка)

Самка звучно сомкнула челюсти, хватая вместо жесткой щетины вечерний воздух. Промах ей вовсе не  понравился, и Энорабия подняла складки на морде, рыча и быстрым взглядом ища Кайеринн. Та к счастью оказалась перед олениной, и имела приличный шанс побороть зверя, повалив того, благо параметры позволяли. Без ужина новоприбывшая возвращаться особо желанием не горела, и пока за ней закреплена репутация «невесть откуда явившегося бездушного убийцы», она будет стремиться к исправлению. А там — к совершенствованию. Идеалы рядом.
Состайница, выждав момент, прыгнула на травоядное и сумела повалить. Эпилепсия проследила за его падением, отмечая глухой удар и возможные повреждения от собственной тяжести. Она осторожно улыбнулась, как прежде, и постаралась достичь горла оленя и перекусить его прежде, чем тот вновь постарается встать. Добыча юркая, со своими хитростями, здесь мешкать не стоит. Как оказалось, охота такое же убийство, как и дела наемников, только жертва не покажет клыки. В удар Энора направила всю силу, которую сохранила после долгого путешествия, и голубые глаза, хищно смотревшие на упавшее тело подсказывали — она не отступит и не отпустит трофей, пока не удостоверится в победе. Азарт захватил ее, и будь бы она чуть бдительней, то почуяла бы не только кровь, но и незваных гостей. Надежда на Кайеринн.

Да, Энора сделала это, мы с ней получились отличной командой. Молодой олень был завален и убит двумя волчицами, теперь можно было и подкрепиться. Но знаете в каждой бочке меда есть ложка дегтя, как говорят Люди. От столкновения с оленем грудь отдала резкой болью, что прокатилась по всему телу, аж лапы успели подрожать пару секунд, да кончик хвоста. Защитница естественно не успела войти в кураж, и запах крови не захлестнул голову матерой, она резко остановилась, и выпрямилась. Взглянув на свою спутницу, ее теперь уже можно было назвать напарницу, Кай покачала головой, мол трапезу начинать еще рано, да и радоваться нечему.
- Энора. Мы здесь не одни.
Сухо произнесла Ринн, взглядываясь по сторонам. Судя по шагам, волчицам придется не то чтобы не сладко, а здесь точно будет жара. Кайеринн втянула побольше воздуха и прикрыла глаза.
Неужели кошки, пришли на запах крови, либо мы отобрали у них дичь. А еще хуже, это либо Лиговский Лев, либо...
Мысли волчицы резко прервались, когда запах ударил с новой силой в ноздри.
- Охраняем дичь, если будут нападать, держим оборону. Как думаешь, справимся сами или позовем подмогу?
Она повернула голову на Энора, а в глазах защитницы заиграл недобрый огонек.

Триумф. Победа досталась белоснежной самке, если только ее так можно назвать. Зубы хищницы с силой сжали горло добычи, лишая ее кислорода и нанося смертельную рану. Уголки губ Эноры едва дрогнули, норовя растянуться в довольную улыбку — вот и первый подарок своей стае. Уже более недели в пасти волчицы кроме студеной воды ничего не было, и теперь оленья кровь воспринималась несколько непривычно. Некая дрожь пробила на миг тело — вот и первое убийство...и наказание за нападение на фантом бывшей состайницы встало перед глазами. Нет, не то это, не то...
- Энора. Мы здесь не одни. Облизнувшись, она подняла глаза на Кайеринн, и изучила местность на ближайшие сто восемьдесят градусов, смотря исподлобья. Судя по всему, гости не были их друзьями, не были их сопровождающими — голос напарницы звучал бы бодрее.
Их идиллию прервали два массивных тела, объявившихся на поляне. Тигры, а это были именно они, приближались к самкам с весьма понятными намерениями. На шипение первого Эпилепсия вытянулась, ответив ему тихим рычанием. Оценивающий взгляд проскользил по огненным шкурам, по мускулам и по их мимике. Что-то нехорошее кольнуло внутри. Не отправься она к горе Предков и не руководи войском, естественно бы бросилась в бой, не раздумывая, уверенная в своих силах. Но, не взирая на крупный рост, перед глазами всплыл образ того льва, что чуть не порешил ее одним ударом. Передернуло.
- Надеешься завалить этих кисок? Работенка не для двоих. Ну, а простоять у добычи — дело легкое, - она обращалась к состайнице, не отводя уверенного взгляда с тигров.

По-моему, это уже начинало входить в какую-то совершенно глупую привычку. Ходить на чужие территории, потому что так вела нас Форастеро. Как бы остальные стаи не посчитали меня сумасшедшей... Но по-другому я не могла.
Когда ко мне ночами приходила Кидо, я всегда была рада видеть посланницу богини, словно старую подругу. И к тому же, это мир... Заснеженный и пустой, брошенный, оставленный. Умирающий, если не мертвый окончательно.
Сердце сжималось, когда я вспоминала абсолютно белые просторы, изрезанное странными, яркими полосами небо, горящие столбы... Нам нужно было вернутся туда еще раз. А потом еще раз. Может быть, еще один раз. Сколько будет нужно.
Я говорила с Дейенерис, белая альфа Первого Ветра была настроена дружелюбно по отношению ко мне и Детям Города. Я подтвердила ей, что Городские будут поддерживать Первородных в борьбе с Легионом. Иначе быть не могло, ведь Дикий хотел уничтожить моих детей. Именно потому нам пришлось так скоро расстаться, когда им еще не было месяца...
Я болезненно сощурилась, все еще не понимая, как мне усмирить боль от утраты моих маленьких, моих дорогих деток... Где они сейчас? Я утратила их след, потеряла всех. Кроме Ренальда... Собственный сын, живший в моей стае, прикрываясь чужим именем. Я не могла подойти к нему, не могла заботится о нем, как о сыне, не могла раскрывать собственных чувств, потому что это значило - раскрыть тайну, что мои дети живы, что я сумела спрятать их, уберечь.
Я почувствовала прикосновение к мокрому от дождя плечу. Маленькая рыжая волчица Миюва, которую чудом удалось спасти от охотников в начале лета.
Её страх был трогательным и милым, я невольно улыбнулась и на сердце немного потеплело. Да, она пришла как раз вовремя - рядом с ней боль об утрате детей немного утихала, я могла подарить ей заботу. Она напоминала мне Хэттер, самую пугливую и самую беззащитную из всех моих волчат.
А цветом она была как Саммер - Огненная дочь Солнечного отца.
- Не волнуйся, - шепнула я ей.
С другой стороны от меня стояла Мая. Вечная, большая и спокойная. Как всегда. Она неотступно следовала за мной, и я была благодарна ей.
Со смехом вспоминала случай на мосту, когда исполинская тигрица напала на меня и поняла, что не может причинить мне никакого вреда.
Теперь же она стала одной из самых близких мне, родных, драгоценных. Её спокойствие, её уверенность в себе, а главное - бесконечная забота о моей благополучии вселяли в меня какую-то надежду.
Мне вспомнилась Фриса. Серебристая волчица... Наверное, я видела в ней тоже самое, что видит во мне Миу. Да, я любила её, почти как собственную мать, и дурачилась с ней, как с сестрой.
Когда-то...
Теперь Фриса потерял память. И мне оставалось только надеяться, что когда-нибудь Лучистая вспомнит меня.
А еще был Эмир, когда-то предавший Ареса ради меня, слепо поверивший в мою правду, и в то, что мне суждено исполнить высшее предназначение. Вспомнился Балиос, Безумный Шляпник и верный друг. Он вечен в моей сердце...
Сколько было тех, кем я дорожила! И мне хотелось собрать их вместе, в один большой круг, окружить собой, заполнить, и беречь. Пусть они будут, будут все вместе. И рядом со мной. А так - растерялись по миру, разлетелись, словно песчинки... Попробуй, собери!
- Нас должен встретить патруль, - сообщила я скорее Мае, чем Миу.
Я договаривалась с Дейенерис, что за сотрудничество и помощь в борьбе с Легионом, она разрешит нам сходить к Горе Предков.
- Они должны отвести нас к горе.
"По крайней мере, так мы договорились с альфой".

Отредактировано Авали (2013-09-15 22:53:49)