Даже Станнум ощутил предательский страх, что змеей проскользнул сквозь зрачки туда, куда-то к сердцу. Он чуть приподнял верхнюю губу, показывая кончики клыков: настолько заразительной и пугающей одновременно была ярость его вожака. Тот выплевывал слова, слова удивительные и страшные; Олов удивленно глянул на окровавленного Маркуса, за которого в то время уже принялся, собственно, Тринити. Кардинала... Не представлял себе Олов, страшный идеалист, подобного подлого предательства. Не представлял, а потому и поверить не мог, не мог тотчас проникнуться и начать вести себя точно так же, как и эти двое. Кровь не закипала в его жилах, рык не вырывался из пасти: Олов всё стоял, внимательно рассматривая взбешенного до крайности Дикого.
Амон, что всё-таки последовал за Станнумом, пока для волка был очередной тенью на фоне: бывалому вояке и верному цепному псу предстояло объясниться со своим предводителем.
- Задание не выполнено, - короткая пауза. Собраться, сжаться в пружину, приготовится ускользать от ударов, но не отвечать на них. Ибо Дикий в своём праве... - Люди помешали.
И моя ошибка, - с некоторым усталым вздохом добавил про себя волк, чуть отступая назад, готовый, если что, принять удар на итак истерзанное тело. Главное защитить горло. В ярости вожак мог натворить дел, а потом за голову схватиться, раскаиваясь. Собственно, мало кто думает о последствиях в это бурное время.
Краем глаза Олов заметил-таки Амона и едва не скривился. Вот ведь принесла нелегкая. Станнум рассчитывал принять удар на себя, дабы черный, не имеющий морока и осознания собственной вины, не попал в самый эпицентр. Ярость Дикого могла переметнуться с одного на другого; черному волку в эти моменты было совершенно всё равно, кто прав, а кто виноват.
- Зря ты его так, - негромко, неожиданно для самого себя добавил Станнум, вновь возвращаясь к наблюдению за Маркусом. При этом передние лапы начали чуть подрагивать - настолько телохранитель Дикого был напряжен.

Наверняка вы уже сами поняли, что попытка сказать Дикому "нет" - это подписание себе приговора. Может быть не столь смертельного, но все же. Собственно, сам приговор мог быть любым, но то, что ваш авторитет в глазах предводителя подорвется, это факт. Может быть, вы не будете этого знать, но он вам всем видом покажет, насколько низко вы пали в его глазах. Если, конечно, вы - не Станнум.
Да, у Олова было свое положение в стае, особо никому не известное. Знали только, что ходит он прямо под Диким и на дела стайные ему абсолютно ровно. Якобы охраняет пресветлейшую душеньку своего фюрера и готов сожрать с потрохами любого, кто притронется к его шкурке. Да и сам Дикий был не прочь порвать на собственные подстилки кого дерзкого, кто сунется на собственного телохранителя.
Вслед Тринити Дикий отвешал громкий щелчок челюстями и пару фраз вроде:
- Я без тебя порешаю, чего мне упускать, а чего нет!
И вновь воззрился на Станнума, ожидая ответа. Бешенство в глазах по прежнему скакало козлятами, чему конца особо видно не было. Несомненно, в голове Дикого сейчас творилась безумная каша, которая, при неправильное обработке, превращалась в нервный срыв, от которого страдали все. Как-то так повелось, что стая зависит от своего альфы, и пока никто не решился внезапно сместить больного головой предводителя, стая останется под этим гнетом. И пусть мир ей будет пухом.
Стоило Олову лишь только начать свою как всегда короткую речь, как выражение морды Дикого резко сменилось на удивленно-недоуменное. Хотя буквально через секунду, на морде альфы изобразилась презрительная усмешка (см. аватар), и он, как-то не подумав, выпалил:
- Ну значит, я правильно угадал, когда отправил к Городу подмогу, - гордо так прошел мимо Олова, и, в привычной ему манере, резко вцепился серому во что попадется (чаще всего это были уши или баки), столь же резко отпустив.
Ну, наказание у того такое было. Если другие получали сполна, то Станнум либо был на каком-то особом положении, то ли Дикому просто было жалко трогать того, кто защищает его от всяких внезапностей.
И сейчас его взгляд уперся в того воина, что пришел вместе с Оловом. Взгляд был настолько пугающ и безумен, что нормальный волк немедля бы поджал хвост, приготовившись к самому худшему. Но вот в Легионе привыкнуть к такому взгляду считалось обязательством.
- И в чем проблема была? Ни один из вас ее решить не мог? - рявкнул предводитель, щелкая челюстями направо и налево.
Про Тринити и Маркуса Дикий как-то подзабыл, но что-то вроде бокового зрения напоминало ему о том, что нельзя упускать схватку из виду.
- Дави его, Трини! Дави его! - подбодрил своим громким насмешливым и в то же время истеричным голосом глав.патруля альфа - якобы отвлекся на мгновение от беседы.

Пусть небеса упадут на землю, песок пустынный пусть начнет свою зловещую трель, как перед бурей, а лучше пусть в воздух поднимется снег, лежащий у лап - точка невозврата все равно прошла. Трини не из бешеных шакалов, которые пытаются убить, как только заметят слабину. Для главного патрульного нападение - обдуманный шаг. Планировался не в спешке, не в будоражащих кровь обстоятельствах. Задолго до решающего момента. Раз за разом задавались вопросы, которые казались риторическими. Называть братом предателя, который, прикрывшись цветом своей шкуры, натворил пакостей Первому Ветру? И слава да почет ему, будь то честный бой, а не беспомощные зверьки. Называть братом бывшего пленника, которому фарт дал шанс дожить свою жизнь в славных боях, а тот даже не старался держать язык за зубами? Появились ответы, нескоро появились. Переносить это, забить, не обращать внимания...
И что мы видим? Есть всё! Причина, повод, личная неприязнь, преимущество, раздражающие слух фразы, от которых то ли тошно стало, то ли муторно. Он думает, что все свои проблемы можно решить со словами "поигрались и хватит"? До этого момента не было только окончательного толчка. Не было причины, которая не помешала бы пребыванию в Легионе - просто так убить собрата, каждый ведь знает, верная смерть. А тут приплыл в лапы шанс, который нельзя упустить. Кого еще можно желать убить сильнее, чем беспринципного убийцу волчат? Бросьте, лепет сентиментальных, не видевших свет еще, зверьков. Но, позвольте, предательство Легиона, о-о, что может лучше оправдать нападение и вместе с тем удовлетворить слоями накопившуюся ненависть к окружающим, отыгравшись пусть не на самом значимом персонаже, но на одном из самых презираемых? Сказать "ступай с миром", продолжать чувствовать себя беспомощным ничтожеством, которое стало похожим на самого предателя, застрявшего между мирами.
Мы отошли достаточно далеко, чтобы ты знал: если сегодня умрешь, то умрешь не за предательство Легиона. - протараторил на одном выдохе черный, отскакивая в сторону. Следующие удары должны быть спланированы куда лучше - приваливших волков оказалось много, и не уверен был Трид, что ему не помешают.
Легионеры мне не братья. - издав глухой смешок, добавил волк. Здесь, давя на братские взаимоотношения, Маркус как раз промахнулся. А это опять значило раздирать сильнее незаживающую рану. Наконец, попытка продолжать бег завершила пронесшийся этюд в голове Тринидада, которым зверь отмечал перемены в себе - время действовать пришло. С хмурым выражением морды Трид глянул вслед хромающему телу, дышащему желанием жить и оставляющему за собой кровавые следы. Был бы ты холоден или горяч - я бы тебя понял. Был бы ты легионером или остался бы с Первым Ветром - я бы тебя понял, как понял Лона, и как понял Дикого, у каждого из которых есть какие-то цели и какие-то принципы. Но ты ни с кем. Нет места на шахматной доске серым фигурам!!! - прошептал, как молитву в дорогу, как просьбу наставить в пути. Прошептал и прыжками, мягко трогаясь с места, опять устремился в погоню. Избегая взглядов, которые могли бросаться через плечо, Тринидад двигался змейкой, словно проходя невидимые флажки. Чтобы оглядываться назад и через левую, и через правую сторону, нужно постоянно менять опорные передние лапы, одна из которых, как мы знаем, повреждена. Достигнув уже ковыляющей цели, патрульный направил бросок в заднюю лапу(заявка), который совершен из неудачной позиции, и имел много шансов не достигнуть цели, однако реальной задачей Тринидада было столкновение, которое произошло бы как в случае успеха, так и в случае провала нападения. Только повалить, окончательно лишив точки опоры... а затем прыжок в сторону, бросок к горлу; тогда можно будет начинать скорбящую песнь, посвященную давно умершему волку и только сейчас умершему телу.

Бурая как во сне бежала несколько дней подряд - лапы ужасно болели, остановки были очень короткими и то только если последние силы покидали волчицу.
Оказавшись в достаточно прекрасном месте, чтобы остановиться и передохнуть, Дэл завалилась в высокую траву и положив голову на землю закрыла глаза.

---Сорбонна снова загнала Дэлилу, обнажив клыки, Риджбек приготовилась к атаке. Где-то сбоку появилась Кьяра, вторая сука, но действующая более агрессивно. Завязалась потасовка между собаками и собрав лапы вместе волчица быстро удалилась, выискивая в своих "3х метрах" убежище, которое хоть на 5 минут предоставит относительное спокойствие..----

Волчица резко открыла янтарные глаза и их защипало от яркого света, проморгавшись, бурая прислушалась - шорох травы.
ну кого еще черти несут?
Перевернувшись на живот, Дэл опустила голову ниже холки, навострила уши, и подняв шерсть на пояснице издала заутробное рычание..
Тут резко для самой себя, волчица вскинула голову и увидела всю картину, а именно ее заинтересовал белый волк, который был сильно подран. Выкинув все мысли из головы, Дэл стала достаточно медленно красться, стараясь не издавать лишних звуков, двигаться против ветра и наблюдать наблюдать наблюдать.
никаких драк. Никаких. стороннее наблюдение. ничего больше..
Передняя лапа наткнулась на ветку и та треснула. Замерла, не отводя взгляда от волков, которые выясняли отношения, в надежде, что ее все же не заметят

Отредактировано Дэлила (2012-10-05 00:43:51)

Белый, всё так же ковыляя, шел по снегу, не смотря на то, что боль заполняла голову, а силы закончились уже давно. Он шел только каким-то невероятным желанием, желанием уйти отсюда. В голове была пустота, хотя, это всего лишь ширма, за которой прятались грустные клоуны на время антракта, и были слышны лишь их голоса. Белый ни как не мог понять, как эти грустные клоуны, по своему существованию приносящие печаль и радость, могли так легко и со смехом разговаривать о смерти. Волк всё время верил в то, что страдания способны принести счастье, но почему-то сейчас, оказавшись в комнате без окон и с одной дверью, на пороге которой стояла сама смерть, он сейчас совершенно про это забыл. Но он не отчаивался, и со всех оставшихся сил пытался нарисовать окно, окно в жизнь, дабы выбраться из этой ситуации. Белый винил себя за совершённые грехи, которые не смывались даже смертью, но он верил в то, что он сможет, сохранив жизнь всем, кто будет в ней нуждаться, когда-нибудь сможет почувствовать себя, хоть на немного легче. Возможно именно это желание, сохранять жизнь, а не отнимать её, придавало ему силы сопротивляться и продолжать рисовать, рисовать окно, выпрыгнув через которое он сможет очистится. Расстояние между следами становилось всё меньше, ровно как и сами следы становились всё глубже и глубже. Алые капли стекали с лап на снег, орошая его и делая ярким и отпугивающим. Дышать так же было довольно тяжело, одышки были видны ему самому. От чего-то ощущалось лёгкое головокружение, даже в глазах было помутнение, от чего предметы, находящиеся всего в нескольких метрах от него сливались в однородную массу, хотя то же самое дерево перед ним, или черный волк, летящая на него чёрная туша, были отчётливо различимы.
Марк видел атаку чёрного, и, будь он в ином физическом положении, возможно он бы и смог её отразить, ну или хотя бы увернутся. Но сейчас, в таком состоянии, при котором он еле шёл, с лёгкой заторможенностью, чёрный достиг своей цели и сбил белого с лап. Да, он снова зарычал, но лишь от боли, ведь за всё это время он не проявил ни капли агрессии, и ему было всё равно на слова Трини, ведь для него, пусть чёрный и хотел убить Марка, для белого он всё равно был болше, чем простой легионер, вот почему он пропустил мимо ушей его слова.
Волк даже не попытался устоять на них, у него просто не было сил, но небольшой опыт, полученный за несколько месяцев проведённых в легионе позволил Марку поставить себя на место главы патруля, и попытаться предугадать следующую атаку.
Он сильно наклонил морду к груди, закрывая горло. (Заявка отГМить действия в этом пропуске)
После чего он перекатился на брюхо, вскочил, от чего в голову снова ударил поток боли, и сорвавшись с места побежал.
Голова кружилась, дышать было почти невозможно, мыслить вообще было не возможно, ведь голова превратилась в один сгусток, с каждым движением наполняемый всё новыми порывами боли. Но сейча он верил всей душой и всем телом в то, что шедевр наконец завершён, и он уже, приоткрыв это окно, чувствует знакомый запах, запах свободы.
-------> Поляна Смерти.

Отредактировано Маркус (2012-10-06 17:12:09)

Отредактировано Game Master (2012-10-06 17:53:10)

Дрожь обуяла черного, когда он провожал взглядом предателя. Тонкие леденящие иглы отчаяния врезались в сердце, каждый удар сильнее и сильнее давил, возрастающей болью сводя с ума существо. Перед мордой легионера убегающий враг, который в порыве неведомых сил скрывается из виду. Раненные лапы его, дырявая шкура, рваные мышцы разом, казалось, зажили.
И что это? Какие боги дают ему свою поддержку? – Трини сник, остыл, но, как подобает раскаленной стали, громко шипел, становясь похожим на корчащуюся змею. Дальше следовать не стоит. Дальше… некуда. Неведомая ахинея, с которой хищник, противящийся божественной доктрине, верящий только в предков, сталкиваться не хотел. К чертям.
Не сильному победа, не быстрому – бег. Прекрасный вкус кофейной горечи поражения, черт подери, да это смешное и вкусное поражение. Судьба бывшего одиночки вся изъедена червями неудач. Добро ли то, за что он борется? Почему, откуда это невезение, за что оно снизошло на голову черного зверя тогда уж, если добро? Хотел быть припорошенным стальными опилками легионерских идей, чтобы потом вонзить в махину, несущую смерть, свой клык, в самые ее слабые места – пусть ломаются клыки, лишь бы только зло повержено было в бездонную яму - тут, хех, даже в израненную крысу не судьба оказалась впиться.
Позвольте, еще раз. Вот Тринидад, он полон сил, ему шесть с чем-то лет, сколько себя помнил, вечно бросал вызов стихии движения. Вон там, где-то за холмом уже, белый волк, и черт его знает что уносило на огромное расстояние с такой скоростью, но знаете что? Надоело. Скрип, стук бившегося сердца. Надоело, совсем.
Матовые глаза утратили блеск, мозг отказывался воспринимать зрительные образы. Белый снег вокруг по краям последней воспринятой картинки вдруг покрылся серой каемкой, начал трескаться, глаза резанула полоска света и за нею следовала тьма, еще более густая, как и следовало ожидать после недавней вспышки. Нос погрузился в холодную снежную слякоть, мешаясь с чужой кровью, остававшейся на клыках. Царящий хаос поглотил в один миг небеса и землю, все перепуталось, переиначило цвета, мысли, чувства. Да, легионер. Зачем? Да, одиночка в шкуре неустанного патрульного. К чему? Да, готовить коварный план, чтобы разбить Легион, ударив в самый неподходящий, критический для него момент. К чему? Какие бы не были цели, хватит одной, хорони вас всех Антей, одной несчастной, никчемной, глупейшей неудачи. Строй, строй себе свои планы, терзай свой дух, терзай свою плоть, концентрация несбыточных идиллий, да, трать отведенное время на химеру благородного поступка, все равно, когда только ты захочешь положить последний кирпичик в основу своего замка, все рассыплется, по ветру развеется, песком обратится и исчезнет, а ты, черный, никчемный мешок костей и прохудившихся мозгов, будешь лежать и скулить в пыли, ты добивавшийся чрезмерных высот в итоге в последний момент с силой расшибившийся об землю.
Раскрыты глаза, нет зрения. Разверзнуты уши, но звук не достигает их. И вкус, соленый вкус крови уходит, исчезает, растворяется. Такова ли она, смерть? О лучше бы ей быть таковой, но ясно стало, что это не смерть. Еще не настал час отдавать свою душу только по желанию разума. Еще не сломались абсолютно все стержни внутри, но истину говорю, большинство - стали песком и ничем. Будут ли материалом для других принципов или останутся лежать, присыпав волка? Металлическая пустыня, благородная сталь… почернеет от солнца и дождей. Так ломается мышление, планы и цели.
Снег и небо. Белые тучи и снежный покров. Что же выбрать? Сжигать ли в себе одиночку и становится обычным легионером? Сжигать в себе легионера, забыть про все и бежать? А не тем ли самым я Маркусом стану, вершив зло и теперь убежав, не выполнив цель до конца? И вообще, чего это мне чего-то надо сжигать, хм. - медленно, букву за буквой, перемалывало сознание мысли, слово за словом.
Неопределенность - опаснейший враг. Вот, не хватало еще... Маркусом. Тьфу. Нафантазировал, старый хрыч.
Следующая секунда - рывок вперед. Конечно, вперед, в погоню. Вы представьте себе, какие эмоции испытает Дикий, смотря на волка, который утверждает, что полутруп удрал от главного патрульного. И он будет прав, чтобы не сказал. А Тринидад - нет. Смешно. Еще не раз сгорит внутри, что только может сгореть, и пусть дальше будет тяжелее. Не такое видали. Сколько раз задом станет та удача? Кому она нужна? Легионеру что ли? Да сжечь ее. Сжечь их всех. Если у тряпки нашлись силы, какого бы мне не приложить совсем немного, дабы догнать свою цель? - в тот совсем неприметный миг в голове патрульного воцарилась тишина и покой. Легионер и одиночка стали одним целым, зарекаясь на будущее быть нерешительным.
Ветер свистел в ушах, снег комьями летел из-под лап. Месье, вы забыли умереть!
----> в погоню за Маркусом, Поляна Смерти

Отредактировано Trinidad (2012-10-07 01:10:48)

Амон нее опустил взгляда, когда Дикий настойчиво пытался прожечь своими безумными глазами дырку на лбу Матерого. Воин, сцепив зубы, выслушал все те ядовитые колкости, которые вожак излил на бедную головушку своего подчиненного.
Ну что поделать, если так получилось? Ну не сложились дела, ну так не всегда же во всем виноваты именно те, кому был отдан приказ.
Более волк оправдываться не стал, да и что оправдываться? Они провалили задание. Была цель - они с Оловом ее не выполнили, хоть и рисковали собственными шкурами. Дикий на это наплевал. Ему более не важно было ничего.
Четыре слова, холодных слова сорвались с губ воина:
- Такого больше не повторится. - После этого Ра резко переключился на странный хруст ветки - в ту сторону уже вовсю мчал Станнум, а мгновение спустя рванул и Дикий, громогласно рыча.
Когда уже вожак и его "цепной пес" Олов были достаточно далеко, Амон фыркнул:
- Дурдом на колесиках... Не умеешь работать - не будешь. Ну конечно, ты же у нас умеешь работать. - Раздраженный шепот. Шепот не потому, что Амон Ра боялся Дикого. Нет, Матерый никого не боялся, даже черта. Н-И-К-О-Г-О. И ничто не могло заставить его поменяться. Это чувство слишком долго держало его в своих цепких когтях, и в один прекрасный день отпустило. Отпустило навсегда. Теперь же Амон тщательно скрывал свою душу от каких-либо чувств, понимая, что чувства могут растоптать, разорвать, уничтожить навсегда.
Понимая, что бездействовать нельзя, Ра резко сорвался с места, оставив на земле рытвины от тупых когтей. Разгоняя свою тушу до высокой скорости, Амон бросился наперерез волчице, только с другой стороны, двигаясь с Оловом симметрично, создавая такую себе параболу.
Кажется, они со Станнумом стали догонять незнакомую волчицу, кровь в висках Ра стучала, словно колокол.
Догнать, обездвижить, предоставить вожаку. Вот они - дальнейшие цели.

Бурая, наконец-то понявшая в какое дерьмо во что она вляпалась, неслась за белым, которому судя по всему скоро снова не поздоровиться(ибо отправившийся за ним в догонку вызывал желание бежать от него как можно дальше). Дэлила обратила внимание на движущегося  наперерез еще одного волка, которого она не заметила.Как?! Как можно не заметить метр живого тела. !?
снова жертва пронеслась мысль, а слова, которые полетели вдогонку - Я что, по-вашему, с одной сукой не расправился бы?! настолько насмешили, что в иной ситуации, с участием только одного волка, Дэл бы рассмеялась, хотя делать это она не особо любила и редко демонстрировала эту черту характера.
Сосредоточившись на погоне, а никак не драке, продумывая как же обхитрить того здорового пса, который вот вот да и порвет и без того дырявую шубку. Дэл сменила  немного угол бега, а именно кинулась прямо на великана, обнажая клыки и издавая гудение.
План действий!? - полное отсутствие логики. Женщина ведь...
На войне все способы хороши
и откуда я знаю эту фразу!?
А..ну да, ну да...
Прямо перед носом гиганта, бурая задрала хвост, резко крутанулась на задних ногах, и снова кинулась в сторону раненного волка.

----------------за белым по запаху крови

Отредактировано Дэлила (2012-10-08 19:32:02)