Привычный мир рушился на глазах. Он просто разбился на тысячи осколков и собрать их в ближайшем будущем возможность вряд ли представится. Тяжело всё же ошибаться. Особенно в таких вещах. Ведь казалось бы, что может быть хуже, чем новость о провале задания вследствие отсутствия добытых сведений об исчезнувшем светиле? Нельзя было даже в дурном сне предположить нечто подобное. Дэлила. Фрактал. Видар. Всё то, что раньше прочно ассоциировалось со словом "Альянс" теперь медленно, но верно уходило в небытие. Незаменимых нет? Возможно. Рано или поздно эти волки должны были уступить место молодому поколению. Но не так! Всё должно было происходить совершенно по-другому! Юная валькирия плохо представляла себе процесс передачи власти, но была уверена, что чужакам уж точно не место в стае. Разве среди легионеров нет достойных кандидатов? Взять вот того же Осириса...
И тут голубоглазая застыла как статуя, а взгляд и вовсе остекленел. Мысль о том, что тот единственный переярок, которого дочь травницы считала другом (несмотря на всё произошедшее в последнее время), может быть мёртв пронзила сознание и в груди разлилась такая неизбывная тоска, что хотелось завыть. Но пока серошкурая не издала ни звука. Такой боли она не испытывала наверное со дня смерти матери. Однако со временем в душе всё зарубцевалось и вот новый, свежий шрам. Впрочем, нет, не шрам. Сейчас на сердце появилась глубокая, рваная рана, которая обильно кровоточила и которую вылечить смогло бы только одно. Мне надо срочно увидеть Осириса. Надо возвращаться домой. Домой?!
Когти взрыли землю под лапами, загребая одновременно и гнилую листву. Взор стал более осмысленным. Теперь уже Корица немного отстранённо наблюдала за поведением других. Дом - это то место, где тебя ждут. Кто ждёт Крейга? Насколько я знаю - таких волчиц и волчат нет. У Фернанда, Микаэля и Хасты убили мать. Жив ли их отец? Тоже вопрос. Им тоже непросто. Но они по крайней мере не одни. Они могут держаться друг за друга. Как-то перекликнулась внезапно эта история с приключениями детей Луциана в зимнем лесу, однако встряхнув головой из стороны в сторону - Шанти как будто отбросила морок из прошлого. Здесь другая ситуация. В чём-то похожая, но всё же в данном случае многое имеет иной акцент. Здесь идёт ведь речь не только о чьих-то личных потерях. Стая лишилась предводителей. Фюрера и Генерала. Убита предводительница Валькирий! А наши жизни теперь принадлежат чужаку? Возмущённый рык всё же вырвался из горла молодой амазонки. Ей очень не нравились слова Айры. Альянс принадлежит какому-то Хёршу? Да кто он такой, чтобы указывать нам -  как дальше жить? Он, ясное дело, установит новые порядки, не спросив - устраивают ли они нас. Да, сильные правят слабыми. Так было всегда. Возможно, так всегда и происходят революции. Но я не буду подчиняться никому извне! Я... я... я... наверное, и смогу играть в молчанку какое-то время, но всё же долго не сумею строить из себя покорность. Я выдам себя. И тогда что? Хотя зачем так далеко заглядывать?...
Мысли и правда не выстраивались в стройные ряды, они путались и перескакивали с одного на другое. Ведь то единственное, о чём сейчас могла думать голубоглазая - это ходит ли по этой земле ещё Осирис. Если жив - надо обязательно будет с ним поговорить. Если мёртв - вот тогда уже будет совсем другая песня. А пока... Приняв решение, Шанти немного успокоилась. Шерсть по-прежнему топорщилась во все стороны, в голубых глазах появился нехарактерный ранее для дочери травницы стальной блеск, однако сирота стояла на месте и не порывалась убежать, т.к. ждала приказа Крейга и дальнейшего развития событий. Почему-то складывалось ощущение, что не всё ещё сказано или сделано? Во всяком случае посланница Амонкиры не спешила исчезать... Почему? Неизвестно. Да и не так уж важно. Всё самое главное уже было произнесено. Вроде бы. Хотя сейчас нельзя уже быть ни в чём уверенной. Никогда не говори "никогда". Одно точно - прежним этот мир не будет никогда. И дело тут не только в пропаже Солнца. Скорей пугало то, что потеряется смысл жизни в целом..

Нет, не затем Крэйг всю жизнь отдал службе, чтобы теперь бросить Альянс. Безусловно, опытные бойцы нужны любой стае, так что Крэйг, наверное, смог бы найти себе новое место обитания и новую воинскую часть, но... слишком он привязался уже к Легиону. Душой, что называется, прикипел. Да и права он не имел уйти - здесь ведь оставались молодые звери, которым, быть может, понадобится его поддержка и помощь хотя бы в освоении воинского ремесла. Кроме того, неясно было, что за политику станет теперь проводить вожак-узурпатор. Возможно, его реформы дали бы Крэйгу возможность вырваться наверх, в руководство войсками - тогда можно было бы попытаться сохранить остатки старого строя... впрочем, всё это вряд ли. Хёрш уничтожил всё руководство Альянса явно не для того, чтобы выбрать новое из того же самого Альянса. Это было бы невероятно глупо, а тот, кто сумел взять себе власть в стае, определённо не глуп.
И не слаб, скорее всего. И, должно быть, не боится резких перемен. Если так, то для вожака эти качества хороши... для законного вожака, а не самозванца. Крэйг злобно оскалился. Дайте Хёршу шанс, говорила Айра, пусть Хёрш проявит себя... Крэйг не понимал, зачем это. Не понимал, почему Айра не помогает свергнуть Хёрша, убившего Фрактала, а советует проявить терпение к нему. Если бы у Крэйга была супруга - эх-х, сокровенные мечты... - и если бы её кто убил, Крэйг лично разорвал бы этого зверя на маленькие-маленькие шматки. А поведение Айры сейчас казалось ему невозможным. Он смотрел на волчицу молча, чуть прищурив глаза и всё-таки пытаясь понять: в чём тут суть? Что теперь происходит? Один Бог ворочает мир, другой, который против этого, советует ждать. Впрочем... вот именно - ждать. Никто ведь не просил Крэйга смириться с потерей Фрактала и Генерала. Просто не устраивать бунт прямо сейчас...
Что ж, стало быть, пусть так. Боги волков сильнее самих волков. Им виднее поэтому, что и когда надо делать. Только чувствовал Крэйг, что раз он не выйдет против Хёрша сейчас, это и вообще будет уже не его битва. Старел ведь Крэйг. Мастерство не прожрёшь, а над опытом время не властно, но оно властно над телом... А порой даже над разумом. С другой стороны, не страшно. Всё могут сделать и другие, помимо Крэйга.
"Ученика, что ли, завести..." - совсем не к месту подумал Крэйг. А что, неплохая мысль. Он смог бы полностью передать хоть одному молодому зверю свой взгляд на вещи, свой дух - дух истинного легионера (Крэйг не страдал скромностью). И своё виденье величия Альянса. Свою память о славе его последнего вожака. О том, как этого вожака предал Бог-покровитель. О том, в конце концов, как именно прежний Альянс, а не новый, под руководством и-Бог-не-знает-кого, пытался спасти Остров от насланной Варгой тьмы.
Про это надо было поразмыслить, но не сейчас.
- Есть, - ответил Крэйг, склонив голову. Айра, тем временем, стала как будто растворяться в воздухе. Крэйг уже понял, что в разговоре с ней не обязательно использовать стандартные армейские формулировки, но сейчас это был своеобразный знак уважения от легионера-солдата. Он не до конца понимал, почему Айра сделала то, что сделала, но был признателен за то, что она оказала поддержку его Альянсу... и, чего уж лукавить, ему лично. Крэйг теперь, по крайней мере, знал, что его стая кому-то там, наверху, небезразлична, и что эти, которые "наверху", прикроют хотя бы волчат. Крэйг боялся за этих волчат. Теперь же обрёл в отношении их судьбы некоторую уверенность.
- За мной, - Крэйг развернулся и оглядел подопечных. - На Озеро.

Ферн крепко прижался плечом к Микаэлю. Никаких слов подобрать переярок не смог бы. Сквозь мысли Ферн услышал боевой голос Крейга. Старый был невозмутим.  Такая реакция воодушевила и Фернанда. Тетя же вновь повторила: не оставлять Альянс.  Айра была спокойна и ее слова звучали  убедительно. Переярок перестал ощущать тоску. У него есть любимые брат с сестрой, отец (какие бы отношения у них не были), и тетя обещает присматривать. Огонек жизни снова загорелся в груди.
Оставить Альянс? И не мечтайте! Дать деру? Это вы не по адресу. Альянс – НАШ дом! Посмотрим, что за фрукт этот Хёрш… Мысли были раздраженными. Как-то слишком много богов стало фигурировать в жизни Альянса. Приведет ли это к чему хорошему?
Команда « за мной», а что делать? Смысла оставаться больше не было. Переярок размял  лапы  и встряхнул шеей и головой. От напряжения мышцы были как каменные, поэтому легкая встряска помогла снять неприятные ощущения. Отрываясь от брата, терновник подошел к сестре и мягко коснулся ее щеки своей. Теперь они должны принять случившееся и двигаться дальше. Оторвавшись, Ферн заглянул в ее глаза.  Он смотрел нежно, но решительно. Он знал: – Хаста сильная! Все они – дети Альянса. И соответствуют этому званию. А теперь пора!
Терновник двинулся и пошел за Крейгом, движением головы предлагая Микаэлю следовать за ними.  Ферн шел тяжело ступая по земле. Чуть взъерошенный, с поднятым хвостом и раздраженно-серьезной миной. Одолевало любопытство. Какой они застанут стаю? Кто жив? Какая атмосфера царит в Альянсе и как принят потомок Первородных? Много вопросов, но ответы будут лишь в свое время… Отряд шел к себе домой!
Новая мысль неприятно ударила в голову. Отец! Не для кого не секрет, что переярок с большим трудом находил в последнее время общий язык с отцом и вообще мало контактировал с ним. А тут такое… Как Зольф себя поведет? Только бы крыша не съехала у старого…Фернанду вообще было неприятно думать о нем, особенно сейчас, а голову так и мучили навязчивые думы. Как бы ему хотелось нормальных отношений с Зольфом. Настоящих, как полагается у родителей и детей. Но Зольф не был бы собой, если бы вел себя иначе. Видно, эти отношения не для них. Но Микаэль и Хаста хорошо с ним ладили, и Ферну этого было достаточно. Если они довольны, то все в порядке, а ему ничего не надо от старика.

Отредактировано Фернанд (2016-03-16 13:52:11)

Сезон "Сила трех Богов"
Жизнь в Альянсе оказалась куда сложнее, чем казалась Гаспару на первый взгляд. Он возвращался в свой старый дом, думая, что теперь ему будет жить там проще, чем в детстве. Но все было абсолютно не так, и дело было даже не в смене власти. Ни Фрактала, ни Дэлилы белошкурый не знал, а потому не ему было судить о том, хуже ли стало пребывание на Западе или все-таки лучше. Для этого это было ново, по-другому и непривычно. Раньше ему казалось, что Орден стал слишком тесен для его где-то горячей и необузданной натуры, но теперь, когда он угодил туда, где все были такими, ему было не по себе. Хотелось больше уединения, вокруг было уж слишком много шума и агрессии. Однако, не смотря на некоторые трудности, Гаспар продолжал здесь жить, стараясь побороть неуверенность в себе. Одно он уяснил еще давно: в Легионе, а теперь Альянсе, ни в коем случае нельзя показывать свою слабость, иначе тебя сожрут живьем. Он помнил этот урок с щенячьего возраста и не думал о нем забывать. Даже судя по бойкому поведению Осириса и Сириуса, янтароглазый понял, что эта тактика действительно работает и помогает выживать в тех условиях, куда их забросила судьба.
К слову, с братьями Гаспар не сильно и контактировал, потому как молчаливый неприступный Осирис вечно где-то пропадал, а Сириус вовсе был не в той компании. Да и белошкурый не сильно нуждался в общении с братьями, ибо время научило их жить друг без друга.
Пока молодой волк присматривался к тем, кого впоследствии должен был назвать своей семьей, и, оказывается, он был такой не один. Совсем недавно в стаю загремели еще двое переярков, Солей и Луна, которые не были простыми одиночками, захотевшими стать частью стаи. Складывалось такое ощущение, что эти двое были отсюда, но никогда здесь не были, как бы парадоксально это не звучало. В любом случае, всей правды Гаспар не знал, да и не положено ему это было знать. Но факт того, что не только он вынужден привыкать к устоям и законам стаи, точно барахтающийся в воде щенок, не умеющий плавать, явно успокаивал.
Молодняк, пусть он и значился на полноценной службе, далеко на границы не пускали, давая им задания немного попроще. Может, щадили, а может, считали, что переярки еще слишком несостоятельные для важных дел. К слову, янтароглазому было неплохо и в недрах западных земель, чтобы выходить на их периферию. Он еще не достаточно проникся духом патриотизма, чтобы бить себя пяткой в грудь во имя Альянса, доказывая соседям, что они – лучшие. Потому Гаспара весьма устраивала служба, которую он нес сейчас: проверка территорий на наличие чужаков и одиночек, помощь и защита волчиц, когда те охотились, ибо тем приходилось заходить далеко в горы в поисках архаров и горных козлов, которые были единственной доступной пищей в сложившейся ситуации. Сейчас же белошкурому, можно сказать, было поручено ввести в курс дела новичка. Вообще, молодняк обязаны учить старшие волки, особенно тех, кто пришел недавно. Но, видимо, сегодняшний наставник оказался настолько злым и ленивым, что подослал предательски свободного Гаспара с поручением  «возьми того новенького и сделай что-нибудь полезное». Что ж, в армии приказы никогда не обсуждались, какими бы нелепыми они не были.
-Э-эм, ну, что ж, - начал было волк, когда они с Солеем, тем самым «новеньким», были в пути, - думаю, не будет преступлением, если я покажу тебе нашу Янтарную лощину. Это…типа наше достояние, - неуверенно проговорил Гаспар, вышагивая рядом с новоиспеченным товарищем по оружию.
Вообще, он сам бывал в этой лощине раз или два, и помнит ее, как обычный лес. С каких пор она стала святыней, волку в душе неясно, но такие слухи ходили, и он слыхал эту историю не от одной ворчливой Валькирии. Якобы сама Амонкира предстала перед смертными, поведав всем о своей нелепой кончине… Гаспар не знал, насколько это было правдой, и насколько Янтарная лощина теперь являлась неприкосновенным священным местом. Например, в Ордене к Святыне Арашу могли приближаться лишь истинные орденосцы, и чужаков они туда не пускали. Тогда имеет ли право янтароглазый вести в лощину того, кто пребывал в стае от силу неделю? Ведь даже он сам был еще, по сути, чужаком. Что ж, тут взял верх юношеский максимализм, бесстрашие и немного беспечности. Гаспар решил лично убедиться, что же там такого особенного произошло с тех пор, как он покинул дом.

  - Нет, - как гром среди черного неба раздался голос позади волков, - но будет, если два любопытных рыла не перестанут чернить своими лапами священную землю.
Белошкурая хищница появилась нежданно негаданно, до последнего скрывая свое преследование за двумя новобранцами. Последнее ни капли не доставляло ей удовольствия, но приказ вожака не спускать глаз с вновь прибывших прозвучал более чем ясно. Оттого волчица пребывала в крайне паршивом расположении духа, что было отнюдь не на лапу двум нашкодившим щенкам. И пускай по возрасту они вполне были мобильны, их умственные способности оставляли желать лучшего, коль требование не совать нос в священную лощину валькирий осталось не услышанным.
- Ну? - недовольно рявкнула Банши, хмуро глядя на двух белых кобелей из под ярко выраженных надбровных дуг, - уберетесь сами или спровадить лично? Не на что здесь глазеть. Или у вас дыра вместо яиц, что святыня валькирий пришлась вам по душе?
По правде сказать, разноглазая сама не знала, чего такого особенного в этом клоке земли, что суки альянса пребывали в дражайшем трепете от одного пребывания здесь. В прочем, и от валькирии в ней было мало, но обсуждать отданные приказы было не в ее правилах. Велено - сделано, остальное волновало самку не меньше, чем жужжание назойливого комара под ухом. Быть может именно поэтому с приходом к власти Херша новый ранг Банши был определен так высоко. И пусть за спинами шептались, да плевались, норовя с желанием гнусной букашки укусить ледяную самку в столь быстрой смене сторон, душа ее всегда была предана северу, а бороться выгодно лишь за живых.

Компаньон задал вполне естественный вопрос, на который Гаспар и сам ответа не знал. Действительно, что в ней такого особенного? Вот если бы тут погиб какой-нибудь легендарный воин, то еще можно было говорить о каком-то достоянии. А тут, видите ли, когда-то якобы Амонкира концы отдала… А было ли это на самом деле? Хоть белошкурый и прожил в Ордене, изучая древние легенды о Богах, он не мог до конца поверить и в половину из них. Как бы его душа не рвалась в путь алхимика, сердцем он навсегда останется приземленным легионером. Все они – легионеры – были такие: верящие в себя, свою силу, свою победу в своего идола. Варга заменил многим волкам самого Антея, отца мира всего, и ради удовлетворения Бога Войны его земные дети были готовы перегрызть не один десяток чужих глоток. Гаспар не страдал таким фанатизмом, однако в Варгу он верил куда охотнее, сам не зная, почему.
-Ну, как говорят… - Начал был янтароглазый, но его резко и бесцеремонно перебили. Обернувшись, переярок наткнулся на суровый взгляд Банши, которая появилась из ниоткуда. Волчица, входящая в немногочисленный состав Эквитов, никогда не была Гаспару особо интересна, а потому он не обращал внимания на эту немного нелюдимую особу. По ней было видно, что в хорошем расположении духа она бывала крайне редко. Ну, или так казалось юному легионеру.
-Разве эта земля принадлежит только Валькириям? Насколько я помню, объединение стай произошло уже давно. – Тихо проговорил Гаспар, но уши все-таки чуть опустил, в знак уважения к вышестоящей.
Он прекрасно знал, что значит в Альянсе иерархия и субординация, и ему совсем не хотелось на собственной шее проверять, что будет, если их нарушить. Банши входила в элиту, Хёрш выбрал ее, и, видимо, было, за что.
Белошкурому было непонятно, почему волчица столь настойчива, но спорить он не желал, а потому уже думал отступить. Но в последний момент передумал, а шерсть у него на загривке невольно приподнялась.
-И вообще, когда до ваших сучьих мозгов уже дойдет, наконец, что пора прекратить межстайные распри? – Вызывающе рыкнул Гаспар, поднимая хвост на уровень спины, - из-за вашего эгоизма стая трещит по швам, а вы продолжаете тявкать на своих, точно цепные шавки! – Переярок зарычал, а глаза его недобро заблестели.
Что же послужило толчком к резкой перемене в настроении юного воина? Ведь только что он был готов развернуться и уйти из этого леса, как того требовала амазонка. Теперь в нем плескался гнев, бунтарский дух и желание поставить волчицу на место. Какого черта она тут раскомандовалась? Это такая же их земля, как и ее, и к святыне может пройти любой альяновец.
-Мы пришли увидеть Святыню, и не тебе мешать нам. – Гаспар оскалился, облизывая передние резцы, - пошли. – Обронил он в сторону Солея и демонстративно пошел вперед, обходя Банши и игнорируя ее приказ.

Демонстративно показанный зад сработал на Банши, как красная тряпка на быка. Покрыв короткое расстояние в три бодрых шага, большущая самка нагнала молодого северянина и, поймав за хвост, резко рванула на себя, вынуждая оставить попытку покинуть разговор таким наглым образом.
- Много ли ты знаешь о распрях, недоносок? - отплевываясь от клоков шерсти, прыснула разноглазая, буравя зеленого соплеменника холодным, презрительным взглядом. - Из ордена видать за слишком умную бошку поперли? Знай свое место! Здесь твое слово не стоит и ломанной кости, знай себе рви чужие глотки по команде, авось протянешь до старости, - грубо рявкнула волчица, клацнув зубами, тут же оборачиваясь ко второму, щуря раскосые щучьи глаза: - Валяй, щегол, - улыбка возникшая на губах выглядела издевкой, чем в прочем и являлась по сути, - только язык не забудь смочить, прежде чем полезешь к нему в задницу. Наш предводитель ведь только и ждет, пока бестолковые недоросли приползут к нему с никчемными вопросами, - Банши даже посторонилась, уступая молодым дорогу к горячему на лапу вожаку. Если мать-природа не наградила веществом в башке, то сделать это сможет только горький опыт. Или могила, если уж совсем не повезет. В прочем, не умеющие быть гибкими и покорными в Альянсе так и заканчивали свою участь. О них, конечно, молвили доброе слово, но мертвецам оно ни к чему. Да и забывалось быстро. Вот и о Фрактале уже мало кто вспоминал, и то лишь шепотом. Особую перемену власти на собственной шкуре волчица не ощутила, да и ладно. За права сук Банши никогда не стояла, а длинные языки кобелей уже так приелись, что теперь без их колкостей даже стало скучно. Гаспар вот напомнил, чем изрядно повеселил угрюмую сучищу. Но было здесь и что-то другое, отразившееся в легком покалывании грубых подушечек да странном внутреннем ощущении, из разряда интуиции. Банши потянула влажный воздух и невольно фыркнула, вновь обратив внимание на кобелей:
- Ну как, разойдемся полюбовно или вести вас, дуболомов, на суд к Хершу? - распушив хвост, вопросила самка, ни то улыбаясь, ни то скалясь, оголяя кончики едва тронутых желтизной клыков. Ей было плевать, что велели им. У нее был приказ стеречь святыню,  а остальных распоряжений от верхушки не поступало.

Отредактировано Banshee (2016-06-21 13:22:24)

Разгневанная Валькирия не собиралась так просто сдаваться, но когда она посмела посягнуть на белый пушистый хвост армейца, тот резко развернулся и щелкнул челюстями в каком-то метре от носа наглой волчицы.
-Многого себе позволяешь, амазонка! – Рыкнул в ответ Гаспар, ощерившись.
Что это с ним? В здравом уме переярок никогда бы не стал разговаривать так с вышестоящими. Безусловно, здесь творилось что-то не так, и волк это чувствовал. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что их всех обманывают духи, что не могут здравомыслящие существа так вести друг с другом. Гаспар пытался понять, в чем дело, и когда ему казалось, что ответ близок, он неожиданно ускользал от него, как скользкая змея. Змея…
-Неужели Альянс настолько низок? – Презренно прошипел белошкурый, глядя на плюющуюся ядом Банши.
Вот поэтому-то он и ушел из Легиона: воспитываться среди дуболомов, не знающих ничего кроме войны, ему совершенно не хотелось. Вернувшись сюда, он решил, что со сменой власти в западной стае могло что-то да поменяться. Судя по всему, он ошибся, и все осталось по-прежнему: Альянс был недалекой агрессивной шайкой. 
Когда заговорил Солей, Гаспар вопросительно  посмотрел на него: не смотря на все эти распри от него не ускользнул тот факт, что переярок отлично знал историю Лощины. А раз так, зачем тогда он задал вопрос о том, что же здесь такого особенного?... Сощурив янтарные глаза, переярок с недоверием окинул спутника взглядом, запомнив данный инцидент. Он обязательно к нему вернется, а пока…
-Не много ли ты на себя берешь, Валькирия? Силенок-то хватит? – Рявкает в ответ легионер. Она решила его убить? Черта с два! Но тут внезапно ее поддерживает Солей. С каждой секундой этот волк нравился Гаспару все меньше и меньше. – Толку тебе их показывать, если ты знаешь их, оказывается, не хуже меня самого! Так кто же ты, паскуда, простой ли чужак, мимо проходящий, или все-таки шпион? – Белошкурому было не по себе от того, что Банши и Солей настроены против него одного. Если начнется бой, неподготовленному переярку победителем не выйти, а помощи ждать не откуда.
Эти оба очень странно себя вели. На какой-то момент Гаспару даже показалось, что они не впопад открывают рты, и слова вылетают неестественно. Нет, тут определенно что-то не так! Может, их околдовало это место, вот они и мелят всякую чушь? В конце концов, за что янтароглазый заслужил немедленную смерть? Он ведь ничего такого не сделал.
-Очнитесь, дурни! Не развязывайте гражданскую грызню снова! – Попытался вразумить волков Гаспар, а сам, тем временем, принял оборонительную стойку.
Широко расставив передние лапы и пригнув голову, переярок был готов отражать атаку, но первый в бой кидаться даже не думал: он до последнего не хотел драться, ибо знал, что проиграет. Даже не смотря на боевой настрой, который бывшему орденосцу никогда был особо не свойственен, где-то дребезжал луч чистого сознания, который подсказывал, что все присутствующие не в себе. Впервые молодой волк подумал о том, что Банши была права, и им нужно сваливать отсюда.

Не успела Банши захлопнуть пасть, да бросить на молодых суровый взгляд зелено-голубых глаз, как что-то внутри предательски ёкнуло. Голос, прозвучавший во тьме, принадлежал ей, но слова были чужими, в точности до наоборот искажая ее собственные мысли. Волчицу словно ударило током, парализуя от кончиков лап до самого хвоста.
"Что за Дьявол?!" - пронеслось в голове, как неожиданно для нее самой, Солей, что так яростно стоял на стороне "напарника" вдруг поддержал ее, так же внезапно ополчившись на Гаспара.
Напрочь потеряв интерес к соплеменникам, Банши обернулась назад, отворачиваясь от кобелей всем корпусом, да пытаясь понять, что за чертовщина происходит в лощине. Глаза бешено стреляли по сторонам, как будто пытались отыскать по близости врага, затаившегося в ближайших кустах. Все было таким, как и минуту назад: пустые кусты, молчаливые деревья, упирающиеся в черный свод неба и холодные звезды над головой, подмигивающие земным обитателям. Белошкурая подняла голову, тщательно внюхиваясь в сырой, горько пахнущий корой и прелыми листьями воздух, в надежде уловить хоть какую-то перемену или чье-то наглое вмешательство, но лес не дал ей ни единой подсказки, в то время как кобели уже словесно набросились друг на друга, все сильнее сгущая тучи над головами.
- Заткнитесь, болваны, - огрызнулась Волчица, лязгнув клыками в сторону легионеров, но не меняя исходной позиции, за исключением повернутой в пол оборота головы. - Вы что, ничего не чувствуете?!
Она и сама ничего не чувствовала, но стойко ощущала произошедшую перемену. Как будто чья-то невидимая лапа влезла в их головы, обратив собственные органы чувств против них. Воображение рисовало все возможные варианты, но любой из них казался бредовее предыдущего, вынуждая волчицу усомнится в собственном рассудке. Тряхнув широколобой башкой, волчица попыталась избавиться от навязчивых мыслей, но это лишь крепче убедило ее в странности происходящего.
- Здесь что-то не так... - тихо, себе под нос произнесла самка и прижала крупные уши к голове, за которыми начинала ирокезом топорщится жесткая шерсть. В один миг гостеприимная святыня окрасилась злыми, враждебными красками на глазах эквита.

Отредактировано Banshee (2016-06-29 12:50:25)