Мирно посапывая после тренировки, но не видя снов, я лежал в одном темном, но теплом углу пещеры. Лапы ныли от усталости, поэтому глаза закрывались непроизвольно, но уши все слышали, меня всегда удивляло то, как быстро я могу проснуться и как резко это может произойти. Вот и сейчас до меня доносились лишь шумные шаги и голоса, кажется волчат. Узнать их было легко, я не раз присматривал за ними, поэтому уже мог различать их голоса. Я лежал ровно столь, сколько максимально было возможным, пока ребята подходили. Потом я потянулся, громко зевнув и немного вперевалку, на побаливающих лапах отправился к источнику звука. В этот момент настороженная нянька радостно взвизгнула и подбежала ко мне, она всегда радовалась тому, что волчат можно на кого-то спихнуть, а я просто не видел смысла отказывать.
- Ты же присмотришь? - я киваю. - С меня заяц. - и она все в такую же вперевалочку отправляется прочь, откуда они только что пришли, что удивительно, потому что, как мне казалось, что присматривать за волчатами альфы — честь, но не все разделяли моего подхода к этому вопросу. Порой мне казалось, что все не воспринимали волчат Лайтер как наследников, но я не особо интересовался чьим-либо мнением на этот счет. Я считал их обычными волчатами, без отца и практически без матери.
- Привет, ребята. - пробасил я, наклоняясь сначала над самцом, а потом и над самочкой, касаясь их носом между ушей. - Надеюсь от меня вы не будете пытаться избавиться?
Я знал, что нет. Мальчик немного восхищался и нашим образом жизни и нашим ростом и видом, все его немного восторгало, а Россо просто хотела быть везде где происходит что-то важное или же опасное, поэтому рядом с большим самцом ей казалось, что она может все. Я не думал, что они пришли, чтобы тренироваться, скорее просто посмотреть как такие как я живут и где, но кто может знать, что в голове у этих маленьких волчат. Я спокойно посмотрел на них, потом в сторону выхода, куда убежала волчица, прислушался, она уже была достаточно далеко и больше я никого не слышал. Теперь я не мог лечь и задремать. На моих плечах были две самых ценных шкуры этой стаи, после их матери, конечно же. Я спокойно сел, а потом лег, немного на бок, чтобы волчатам не приходилось задирать мордочки и если они хотят они могли налететь на меня, укусить за ухо или хвост, я спокойно воспринимал эти щенячьи игры и никогда не пытался им препятствовать.
В жизни я был убийцей, причем очень свирепым и не милосердным, но дома, рядом с волчатами я легко превращался в плюшевую игрушку для игр и терпеливого учителя-няню. Я посмотрел в глаза Россо, кажется, именно у неё созрел коварный план, если бы в моей природе были широкие улыбки, я бы улыбнулся, но я лишь внимательно посмотрел на неё, словно давая понять, что я в курсе её планов и если она хочет она может мне все рассказать, но спрашивать и заставлять я не буду. Быть может я, как верный друг матери даже мог бы ей помочь, смотря что нужно сделать. Сейчас я понимал. Что никогда не получал приказа следить за волчатами Лайтер, но всегда делал это добровольно, она ведь даже никогда не просила. А я бывал с ними довольно часто, пытаясь стать им родным. Я надеялся, что это позволит мне в будущем заняться их тренировками, они ведь были чрезвычайно одаренной парочкой. Но вот только мать, кажется, этого не замечала. Нужно было показать, вот только как? Подумаем об этом попозже.

Я лишь подчиняясь инстинктам прижал уши к голове и глухо зарычал, это не было похоже на агрессивное рычание, скорее немного недовольное, тем что меня используют как коврик для ног и игрушку для зубов, слава Богам у малышки были еще молочные зубы, поэтому это было не так больно, как могло бы быть, за и сжимать и выдергивать она могла лишь шерсть.
- Конечно, я буду плохо себя вести. Такие большие и опасные волки, как я, перестают вести себя хорошо, как только перестают быть учениками. - я хмыкнул. - Ты еще вспомнишь мои слова. - я шутливо скидываю малышку задней лапой, разжигая в ней желание поиграть в царя горы, хотя быть горой не лучше занятие для волка, но когда ты часто приносишь боль и убиваешь, так приятно делать что-то хорошее, что не относиться к расчленению, поэтому я часто делал маленькие, почти незначительные, добрые дела, ожидая, что Антей понимает, что я стараюсь как могу и нахожу баланс между добром и злом, несмотря на то, что черной шерсти у меня было больше, чем белой.
- Необязательно быть самой злой, чтобы тебя боялись. - мне показалось, что я слишком много говорю, но с детьми именно так и происходит. Ты хочешь им как можно больше рассказать, но не знаешь какие подобрать слова, поэтому, чаще всего, они узнают все до того, как ты эти слова найдешь. - Твоя мама совершенно не злая. Авали, совершенно не злая. На моем веку злыми были только Азазель и Дикий, но ты знаешь как у них дела закончились. - я снова спихиваю волчонка со своего бока, продолжая безобидную игру, параллельно с разговором.  - А для волчицы главное мудрость и сильное сердце. И преданность, как у твоего отца.
- А сказки мне запретили тебе рассказывать, мама жалуется, что седеет от ссор с тобой и если бы она не была белой, то обязательно бы ей уже стала! - я делаю серьезную морду. - Видишь у меня белое пятно стало больше? Это потому что ты трепешь нервы маме! - Конечно, я врал, но откуда она могла знать, что я действительно не седею, я сомневаюсь, что маленькая, двухмесячная волчонка замечала какого размера оно у меня было в прошлый раз. Ведь в её жизни сейчас так много происходит, что и словами не описать, а запомнить и тем более невозможно. Я снова с кинул, но уже передней лапой, волчонку с себя, повалил на каменный пол и уткнулся носом в теплое пузо, ведь волчонка была чуть больше моей головы. Я старался обходиться аккуратней, хоть и был уже по уши вовлечен в эту детскую забаву.
- Вот я пойду с волчицей знакомиться, а ты мне весь подшерсток выдрала, словно я омега какой-то! Во имя Антея будь ко мне милосерднее, будущая альфа! - я наиграно вывернулся с бока на спину и почувствовал как острые зубы хватают меня за переднюю лапу, я её вытянул и оторвал на сантиметр волчонку от земли, потом поставил и снова лег на бок, только уже на другой.

Знаете в жизнь может много всего странного происходить, но все самое интересное порой находиться где-то у ваших лап. Вот сейчас я заметил как волчата забавно ссорятся, если это можно назвать ссорой, потому что я был уверен, что минут через десять они даже не вспомнят об этом. Я ведь тоже когда-то был щенком, который мечтал вырасти и показать всем как круто быть большим, делать что захочу и быть кем захочу, не слушать маму и не бояться взрослых, потому что любому смогу перегрызть горло. Просто когда это самое время приходит ты уже забываешь об этом. Ты начинаешь любить стаю, каждого волка, благодарить мать. Ты словно оказываешься по другую сторону зеркала и хочешь доказать не свое превосходство своим состайникам, а хочешь доказать силу своей стаи своим врагам. Когда именно это происходит я не мог сказать, я просто не помнил. Но это происходит со всеми, у кого было нормальное детство и их желания не стали эгоистичными.
Россо явно была лидером, а вот маленькому самцу ничего лидерского в жизни не светило, это было видно с первых недель их жизни, а сейчас стало настолько отчетливо чувствоваться, что просто невозможно было этого не замечать. Я не знал чего именного хотела добиться от них Лайтер в будущем, были ли у неё планы на их становление в Ордене или она не собиралась заставлять свою дочь жить тут. В любом случая я точно знал, что лес еще ни раз услышит имя Россо, как в свое время все знали имя Горькой и Дикого.
- Авали — мудрая волчица и несчастная мать. На её плечи очень рано упала ответственность за стаю и она ставит её при выше себя каждую секунду. Она пожертвовала собственными волчатами ради стаи. Дикий — причина её страданий. Властный, мне кажется он был одержим чем-то демоническим. Он основал Легион и ненавидел городских волков. - про Азазеля я решил не рассказывать, потому что толком ничего о нем не знал, так как ушел из Лиги сразу же как тот взял власть в собственные лапы ,одно я знал точно, он стоял за убийством Ареса, но участие Ордена во всем этом была не меньшей, поэтому эту тему я не очень любил. Все таки, как бы я не отрицал Арес, пожалуй, был моим кумиром в детстве. Идеалом волка, мне хотелось быть таким как он.
- А какими приемами ты собралась пользоваться, чтобы побеждать? - я был уверен, что Россо уже парочку знает и, быть может, даже повторяет перед сном, отрабатывая на брате, но догадки нужно было проверить. А что может быть лучше чем спросить, поэтому я с интересом стал наблюдать за волчонкой, которую явно затронул мой вопрос за живое. Оставалось надеяться, что она сейчас не сделает тройное сальто на месте и не свернет свою хрупкую шею.

Кажется, Этену было интересно происходящее, но мне - не на столько. Светло-серый волчонок сел напротив морды рутьера, и с интересом слушал о том, что тот рассказывает. Глаза его наполнились понимающим блеском, в котором я могла бы углядеть и какое-то сочувствие. Пожалуй, мой родной брат был согласен с Устанаком во всем. Мне же хотелось быстрее стать взрослой, в силе я видела преимущества и пока понимала, что со своей физической слабостью далеко не зайду, благо, эта проблема должна была решится с возрастом.
Этен хотел было что-то сказать, но я перебила его:
- Она правильно поступила, надо жертвовать всем ради своей стаи, - важно кивнула я.
В такие моменты я не представляла себя на месте детей Авали, я не думала, что могло бы быть, если бы перед Лайтер встал выбор: мы или стая и кого бы выбрала она в таком случае.
- Ты глупа, как пенек, - разозлился Этен, а я мгновенно вздыбила нежную шерстку на загривке.
- Что случилось с её волчатами? - брат задал следующий вопрос, который, совершенно внезапно, заинтересовал и меня тоже, и я с любопытством вновь глянула в зеленые глаза рутьера.
Услышав позыв Устанака к игре, я мгновенно изготовилась к атакующему прыжку, желая продемонстрировать на что способна, но тихие шаги привлекли мое внимание.
- Наоми! - выкрикнула я, лихо разворачиваясь и подбегая к волчице, атакуя её передние лапы. Добрый голос волчицы отвлек меня от своего занятия и я с любопытством уставилась на неё, не находясь с ответом.
- Я знаю, - подал голос Этен, оказываясь возле меня. Похоже, брату надоело играть, он желал слушать истории, а я обозлилась на него за то, что в данный момент он оказался впереди меня, благодаря своим знаниям.
- Такие длинные палки, - продолжал волчонок. - Но живые палки, они шипят и они ядовитые. Их лучше не трогать, тогда они не тронут тебя.
На этот раз ему точно не удастся уйти от моего наказания!
- Ты всего лишь выскочка! - фыркнула я, сбивая Этена с ног и хватая за ухо.
Светло-серый щенок принялся отчаянно отталкивать меня лапами, а я продолжала радостно трепать его за уши, шею, лапы, загривок... Уже через минуту в моей голове не осталось и памяти о былых обидах, и я, наконец, успокоилась и растянулась на холодной земле, чувствуя усталость.
Этен, на всякий случай, отошел ближе к Наоми, и пускал от туда на меня возмущенные взгляды.

Ответ Устанака меня совершенно не удовлетворил. Он явно не хотел говорить об этом, или же просто не знает всей правды, и не хочет признавать своего поражения в этой информационной войне.
Впервые я задумывалась, как живут другие дети. У меня была мама и Орден, мне не приходилось толком задумываться о том, могло ли все быть по другому.
Но если у тебя нет ни родителей, ни стаи, что делать тогда? Я украдкой глянула на Этена и попыталась себе представить: как так бывает, когда кроме брата, родных существ больше нет? Не к кому обратиться за помощью, некого ждать по вечерам... Нет большого теплого бока, к которому можно прижаться щекой...
Я поежилась. Нет, маму бы я ни за что никому не отдала, как бы меня не просили. Но, может быть, дети это другое? Если бы перед Лайтер встал выбор: мы или Орден, чтобы она выбрала?
Подобные темы - слишком болезненны для маленького щенка, от того не удивительно, что как только я всерьез стала в них погружаться, внимание мое переключилось на другие интересующие меня моменты, а предыдущие размышления начисто стерлись из памяти, будто бы их и не было.
Этен же, кажется, был все еще угнетен. Вот он, брат, сидит, задумчиво наклонив голову. Он всегда был куда рассудительней меня, а мне же подобные длительные умозаключения казались ужасным занудством и пустой тратой времени. Куда лучше побегать за мелкими подземными насекомыми или птичками.
Этим я и занялась, выбрав для себя длинную сороконожку, убегающую вдаль от волчьих голосов. Не долго думая, я бросилась следом за ней, клацая зубами и угрожающе рыча.
Сороконожка скрылась в расщелине, оставив меня ни с чем.
- Россо, ты ужасающе легкомысленна, - с напускным укором произнес брат, а я тут же отрезала:
- А ты ужасающе скучен.
Этену ничего не оставалось, кроме как снова оставить за мной последнее слово. Думаю, в душе он тешит себя тем, что выше всех этих преперательств. Самодовольный зануда.
Тем временем, серый волчонок продолжал обсуждать змей с Наоми, в тот момент, когда я возвращалась к этой парочке, покрывая расстояние, на которое отбежала в своем бессмысленно преследовании.
И подошла как раз вовремя, потому что услышала предложение волчицы и довольно уселась, развесив уши.
- Да, расскажи, пожалуйста, - вежливо попросил Этен, оказываясь рядом со мной и опускаясь рядом, положив морду мне на спину.
Я ничего не имела против, недавнее пререкательство уже было позабыто.

=> Леса Амоникиры
С каждым шагом Шелл все крепче задумывалась: правильно ли она поступила? Стоит ли вести Закри к Россо и Этену? Он старше их, в таком возрасте ощутим каждый день разницы.
Скаль глянула на Свабу, желая получить поддержку со стороны напарника и ускорила шаг, желая прийти к месту встречи быстрее, чтобы предупредить...
Шелл боялась переусердствовать: она прекрасно помнила, что её собственного отца раздражало, когда к нему испытывали жалость, всю помощь, которую Шелл оказывала близкому для себя существу приходилось вуалировать и прятать от него самого, чтобы все происходящее выглядело случайностью.
Теперь же, по умолчанию, Скай относилась так же ко всем, кто её окружал. Ей хотелось оберегать и заботится, по крайней мере о тех, кто принадлежал Ордену. Но ей становилось не по себе, когда выпадал шанс в открытую предложить помощь.
Вот и сейчас волчица с опаской покосилась на Закри, страшась его резкости и грубости, которая будет означать только одно: волчонок не желает, чтобы о нем пеклись, как о слабаке.
Глазам её предстала идеалистическая картина. Наоми рассказывала явно интересную историю, глаза обоих наследников светились ярким светом.
Скаль невольно улыбнулась, как бы невзначай отмечая, сколь поверхностно коснулось её смерть Горькой, не смотря на то, что сама Шелл ценила и искренне была привязана к бывшей альфе.
Вот же ирония, верно?
Услышав краем уха историю, Скаль насторожилась, словно сама только недавно покинула щенячий возраст и еще не успела охладеть к подобным сказкам.
Это было отчасти верно, исключая то, что в детстве сказки Шелл нисколько не интересовали. Она начала проявлять к ним интерес куда позже, когда ощутила, что детства, которого, в сущности, и не было, кануло в лету, и ей необходимо хоть как-то его удержать.
- Приветствую юных бойцов! - с напускной бодростью произнесла темношкурая, подходя так близко, что её шерсть смешалась с шерстью Наоми.
- Горька нас покинула, - шепнула Шелл на ухо няньке, больше не вдаваясь в подробности. Затем повернулась к волчатам, с недоумением рассматривая их бодрые мордашки и не в силах подобрать слова, чтобы объяснить, что произошло и как следует себя вести.
Вся надежда была на Наоми.
- Скоро подойдут Свабу с Закри... - горло почему-то перехватило, хотя внутри было пусто.  - Нам еще надо сообщить Лайтер.
Под "нам" Шелл имела ввиду себя и Свабу. Кому заниматься этим еще, как не рыцарям?

Начало сезона. Октябрь 186
Астарт подрос, окреп и теперь походил не просто на пушистый мешок с костями, а на длиннолапого и угловатого переярка, который в силу своего характера начинал самоутверждаться в схватках со своими ровесниками или пытаясь строить молодняк. Потасовки Калиссто перешли на какой-то новый, непонятный для него уровень, с одной стороны хотелось все так же отодрать ее за длинный хвост и обсосать уши, а с другой он все чаще позволял делать с собой все чтобы эта разноглазая бестия не пожелает. Гоня мысли о подруге прочь, Арт по неволе постоянно пытался следить за ней хотя бы краем глаза, тем не менее избегая длительного зрительного контакта.
Сегодняшний день не был исключением - проследив, как Листик удаляется по своим непонятным делам, услышав о себе очередную порцию "милости", которые все окружающие отчего то считали всего на всего утренней перебранкой, Ахига пошел путешествовать по пещерам, ведь каждый новый поворот сулил незабываемые приключения.
Медленно высовывая голову из-за каменной глыбы, которая выросла на пути переярка, кобелек смог лицезреть огромных, просто титанических размеров пещеру, со стен которой свисали иглообразные сосульки, которые, казалось, вот-вот да рухнут вниз, пронзая любого смертного, решившего прогуляться тут. Стальные глаза, казавшиеся в темноте и блеклом освещении кристаллов и вовсе бесцветными и неживыми, опасливо осмотрели каждую иглу, а после, Арт все же решил выбраться из своего укрытия и обследовать находку.
Ему тут нравилось.
Пустое на первый взгляд место, где можно уединиться от всех, да и Листика привести, похвастаться. Сталеглазый мгновенно остановился, как только до его ушей донеслись всхлипы, рычание и возня.

Он слышал о рутьерах, его интересовали эти статные взрослые кобели, которые по своей сути были напоминанием о Легионе - машины убийцы, умеющие превосходно управлять своим телом. Его манило это, завлекало. С момента, как щен стал совершенно один, он ставил перед собой одну главную задачу - набраться как можно больше опыта для достижения целей, нужно научиться драться...нет, правильнее сказать, нужно научиться убивать.
Сталеглазый заметил в другом конце тоннеля светлый комок шерсти, который с ехидной улыбочкой двинулся к месту встречи. Ахига же, подобно мрачной тени, чуть пригнув голову и смотря исподлобья, достаточно медленно шел ему на встречу, внимательно рассматривая его движения, оценивая каждый шаг.
Не нравился переярку этот янтароокий, бесила его манера вести себя. Из груди послышался тихий хрип, а шерсть на спине около хвоста чуть затопорщилась.
Уже стоя напротив, встретившись взглядом с аппонентом, смольный повел ухом в сторону, слушая что же скажут главные. Все тело мальца было расслаблено, хвост вальяжно болтался из стороны в сторону... он совершенно не нервничал, освободил разум от всех мыслей и теперь, стоя тут, понял, что бояться ему нечего.
Он тут, в своей тарелке.
- Уничтожить! - лишь заслышав команду, не подавая никакого звукового сопровождения, сталеглазый кинулся в атаку, вытягиваясь в струнку и летя чуть-ли не лоб в лоб. При приземлении около Илая, бастард ощерил пасть и сделал бросок в район шеи светлого, пытаясь схватить клыками не только за шкуру, но и прокусить артерию.Заявка) Никаких игр. Молодой волк с самого детства прикладывал чуть больше сил в играх, причиняя сверстникам боль, но чего греха таить - удовольства ему это не приносило. Просто он такой. Ему нравилось рвать противника, не давая никаких шансов на освобождение.