Пробуждение девушке далось не так легко, как должно бы на самом деле. Голова гудела так, будто бы в неё разом заселилось тысяча шершней, горло драло весьма жестоким образом, да и боль в носоглотке не отставала. МинВан резко, хрипло вдохнула и закашлялась, попыталась перевернуться на бок и попытаться встать... Но не тут-то было - ноги были придавлены тяжёлым железным обломком. Девушка панически попыталась спихнуть с себя сию деталь, при этом оглядываясь по сторонам.
Пресвященные духи лесов, где я? - кореянка прекратила бесплодные попытки, уперлась руками в землю и хрипло закашлялась. Где-то рядом горел затухающий костерок, от которого дымом тянуло в сторону девушки. Прищурившись, она осмотрелась по сторонам. Где-то вдали виднелся... лес? Да, наверное. А так - топь, куда не глянь. И также обломки.
Господи, да что это такое? - мысленно застонала наша любительница приключений, пытаясь как-то хотя бы ногами оттолкнуть от себя обломок. Обломок вроде бы двигался, но сползать никоим образом не желал.
- На помощь!... - над топью разнесся унылый вой, полный печали и жалости к себе. Волчица, господи прости. Ну, или волчонок, пытающийся научится выть. Эдакий волчонок-неудачник-пискля-баба.
Ну и вот что мне делать? - где-то внутри девушки зарождалась паника. А та, в своё время, пыталась вспомнить, что она вообще здесь делает. Ведь не мог же её самый обычный, невинный кутеж с друзьями довести до такого печального конца? Тьфу, даже не смей думать об этом! - тут же нахмурилась Винни, постучала себе кулачком по голову и глубоко вдохнула.
Аэропорт. Три студента-идиота и ещё один, уже почти вроде бы и не студент - ну нафиг определятся, кем там МинСан является. Впрочем, помимо этой четвёрки был кто-то ещё, да, точно, они тоже заходили вместе с ними в самолёт...
Весёлый смех, летающие меж креслами бумажные самолётики, чьи-то возмущённые ворчания, попытки заплести втихаря брату косички...
Всеобщая паника, кидающий из стороны в сторону самолёт, кажущийся за иллюминаторами пожар, дикая боль - будто бы что-то врезалось в голову.
Авиакатастрофа. - мрачно подвела итог своим воспоминаниям одна из семейства Квон, пытаясь поудобней устроится и думая на тему того, а что ей, собственно, сейчас полагается делать? Ну, вообще, по правилам, вроде как звать на помощь. Только вот где эта самая помощь, которую звать надо бы?
- ...ее меня? - Облачко встрепенулась, услышав знакомый отголосок.
- Травка! ТРАВУШКА! МИННГАИ, ЧЕЛОВЕК ТЫ МОЙ ДОРОГОЙ И ЛЮБИМЫЙ! - обрадовавшись и воспряв духом, изо всех сил возопила МинВан, сообразив, что к чему, а главное - кто и зачем. То есть брат и на помощь. Ведь не может же он бросить свою любимую... ладно, одну из любимых сестрёнок на произвол судьбы? Пусть их даже три. Одной больше, одной меньше, конечно... Но ведь не может же! Наверное. Теоретически.
- Братиииик, я тут! Меня задавило! - тут же завопила Винни, отгоняя непрошеные мыслишки в надежде, что то уже ближе и идёт прямо к ней, вытаскивать и спасать бедную Облачко.

начало
   МинТиен чувствовала себя отвратительно. Она пришла в себя лишь пару секунд назад, но успела сполна почувствовать все последствия того ужаса, что пришлось пережить ей и ее товарищам. У нее болело абсолютно все, что только может болеть. И что не может – тоже. Пошевелить конечностями казалось нереальным подвигом, а за приподнимание головы ее вообще можно было бы приравнять к богам. Нестерпимо болела нога, которая, вроде бы, была еще целой, в ушах звенели маленькие колокольчики, так сильно действующие на и без того покалеченный мозг, в глазах темнело каждый раз, когда девушка пыталась их открыть. В горле пересохло, было больно дышать, невыносимо пахло гарью, очень хотелось воды и на свежий воздух. Младшая Квон(последней родилась, ну) предприняла еще одну попытку открыть глаза, которая, слава всем богам, увенчалась успехом. По крайней мере, перед глазами была относительно четкая картинка, а не расплывчатые психоделические пятна. Полу сфокусированному взгляду предстала не самая оптимистичная картина. Девушке очень «повезло» с билетами – рядом с крылом самолета, так что ей просто несказанно повезло остаться в живых. Чего нельзя было сказать о ее соседях с переднего места, ошметки которых сейчас и предстали ее взору. Подавив рвотный порыв, девушка сильно зажмурилась и прислушалась. Она не могла пошевелиться – ее придавило сиденьями с мертвыми соседями. Была одна щель, через которую, теоретически, она могла вытащить ноги на свое сиденье и таким образом выбраться из «железной птицы», но самостоятельно она это сделать не могла банально из-за нестабильного состояния самой себя. Задержав дыхание, заглушая стук сердца в ушах, она обратила свой слух к задним сидениям. И услышала «крик» своей сестре, обращенный, по всей видимости, к брату. МинТиен попробовала подать голос, но лишь прохрипела что-то невнятное, а потом зашлась сильным кашлем, который, по ощущениям, раздирал ее глотку. Поэтому, собрав все свои силы в левую руку, она с бесшумным стоном подняла ее вверх, затем подняла вторую и совершила действие, отдаленно напоминающее хлопок. Затем повторила эту процедуру еще два раза и с грохотом уронила руки обратно. Мыслей в ее голове не было, кроме зацикленного «Мы живы…!»

начало игры

Квон Мин Сун очнулась резко - перед глазами все еще крутился космос вперемешку с семечками, а тело уже чувствовало всю боль от падения. Она лежала на боку под сиденьем - рядом валялись помятые стаканы и какие-то салфетки, а ковер под девушкой был мокрым. За шиворот что-то капало, вокруг стоял металлический запах, давно знакомый Сун.
Она попыталась пошевелится - с третьего раза это получилось и девушка перевернулась на спину. Тут же на лицо ей упала тяжелая капля. Открыв глаза, она убедилась в своих худших ожиданиях - прямо над ней висело то, что осталось от сидящего сзади человека. Он уже не был похож на какого-либо индивида, а уж тем более на милого инсотранца со светлой шевелюрой, который сидел сзади. Вид мертвого... ровесника, дал девушке прочувствовать всю серьезность ситуации. На перефирии сознания выскользнула мысль о том, что же случилось с её многочисленными родственниками, но они были забыты - прежде всего надо было спастись самой, а лишнее беспокойство ничем не поможет.
Несмотря на все мысленные усилия по успокоению самой себя, паника брала верх над МинСун. Предательские слезы выступили на глаза в тот момент, когда, чуть привстав, она обнаружила, что проход загорожен большой тележкой стюартов. Квон никогда не считала себя сильной особью слабого пола, поэтому она не представляла, как выберется из ловушки - трупы сидевших сзади придавили кресла сверху.
Не сдержавшись, Сун разрыдалась, понимая, что никто ей не поможет. Девушка не любила плакать - но никакого выхода не находилось. Ко всему прочему сильно болело правое колено - врач надеялась, что это просто ушиб, а не перелом. Где-то там послышались какие-то звуки - резкие хлопки резанули по ушам, а звук падения чего-то тяжелого окончательно привел девушку в чувство. Посмотрев направо, она убедилась в возможности своей идеи - пролезть под сидениями. После удара немногочисленные вещи сместились вперед и было достаточно места. Ощущая противную влажность старого синего ковролина и прекрасно зная, чем она вызвана, девушка старательно пыталась сдержать рвотные позывы и, медленно извиваясь, лезла вперед. Она не знала, сколько прошло времени до того, как она смогла долезть до дыры в обшивке. Жестяные края были весьма остры, но более оставаться в пропахшем смертью самолете не было сил.
Как можно более аккуратнее начав выбираться, МинСун совершила неловкое движение, что было вполне ожидаемо в её состояние - несмотря на душевную собранность, руки медика тряслись в бесконечном вальсе, взгляд плавал, а из груди все еще вырывались всхлипывающие звуки вместе с ругательствами. После этого движения она, уже ощущавшая ногами хлюпающую болотистую поверхность, резко съехала вниз - металл распорол кофту и тонкую майку под ней, оставляя длинный шрам на светлой коже, тут же покрывшийся густой кровью. Квон зашипела, но продолжила выбираться, откровенно хныча - к боли в ноге присоединилась саднящая спина, а полностью городская девочка не привыкла ни к чему подобному - для неё любой синяк, полученный в небольшой стычке между типичными хулиганами среднестатистической школе, был серьезной травмой.
Наконец, она вдохнула полной грудью и упала на пятую точку, осматривая топь, на которой оказалось. Это было не очень живописное место, но по сравнению с душной железной коробкой, из которой Сун только что выбралась, казалось раем. Услышав знакомые голоса, Мин вновь вспомнила о том, что она не одна была в этом злочастном самолете. Остальные пассажиры её не особо интересовали - а вот брат и младшие сестры вызывали беспокойство. Морщась, девушка поковыляла к месту, откуда слышала какие-то голоса, в надежде, что это были её младшие - думать о том, что они могли повторить судьбу соседа-иностранца, который уже никогда ничего не почувствует, не хотелось.

Отредактировано Kwon Min Sun (2012-09-29 16:09:47)

Неспешно Фриса рысила вперед, все дальше и дальше уходя от места катастрофы, хоть сколько-то пытаясь унять восстающие все с новыми и новыми оттенками картинки увиденного. Думать над произошедшим ей совершенно не хотелось и так многострадальное животное натерпелось пока исследовало чрево самолета. Сейчас самым заветным и сладостным желанием, а так же целью всех стремлений стал поиск воды, которая, как знала хищница, располагалась неподалеку в топях. Это было пожалуй ближайшее место с водохранилищем природного ресурса, до которого без особых хлопот в кратчайшее сроки можно было добрести. Мысленно уже рисуя себе картины таких знакомых топей, предаваясь в уме купанию в чистой воде, бодрящей, смывающую грязь и отвратительные запахи, серебристая разве что не повизгивала от предвкушения. Кстати, одним из факторов заставивших Фрису тихонько улизнуть, был именно ее внешний вид: серая шерсть всклокочена и перепачкана, закопчена, пропитана машинным маслом, топливом, кровью и еще черт знает чем, все это выглядело если не страшно, то уж точно шокирующее, не каждый день волки, словно черти из табакерки, разгуливают в таком малопристойном виде. В глубине души, даже не так глубоко как вы можете подумать, я бы сказала совсем не глубоко, она ужасно комплексовала, ибо вся ее женская гордость и тщеслание терпели сокрушительное фиаско, а потому волчица старалась гордо, как можно выше здрав морду идти и лишний раз не смотреть на перепачканные лапы, мысленно ужасаясь как она выглядит на самом деле. Вот и топь. Болотистое место поросшее кустами, высокой травой, осокой, но в целом достаточно открытое. Тут всегда стоял запах сырости, прелой травы, местами застоявшейся воды и листьев. Осторожно ступая по жидкому месиву из хлюпающей грязи, Фриса несколько недовольно поморщилась, - Вот за что не люблю осень, - посетовала мимоходом и снова зашагала по чавкающей жиже. Казалось бы, все теперь должно быть просто прекрасно, вот оно, свершилось, покой, отдых мозга, спокойный вечерок, но ведь нет же! Стоило лишь серебристой чуть дальше углубиться на территорию топи, как чуткий черненький нос уловил запах чужака – волка и еще людей. – Вот так так! – Фриса даже чуть «присвистнула» от неожиданности, - Вот же незадача, какого лешего они тут забыли! – недовольно зарычала. – Твою ж налево! То фиговины падают с неба, грозясь истребить все живое взрывами, удушливым дымом, огнем и еще всякой разной ерундой доселе не виданной, а вот теперь и гости пожаловали. О боги, да будет когда-нибудь покой или нет? – сердилась хищница. Нахохлившись, пребывая не в самом радужном настроении, Фриса решительно, но осторожно направилась на запах незнакомца решив, что людей шугануть, ну или понять что к чему с этими двуногими можно и попозже. Прорычав на ходу по поводу своего совершенно не дипломатичного вида, она все же решила не откладывать в долгий ящик встречу с нарушителем границ. – И где только бродят патрульные? – бурчала волчица, - Вон сколько народу, а никому и дела нет? Сложили все на льва, будто он будет охранять всех и вся. И вообще, патруль это же не моя работа? Фриса, да что ты кепятишься, все что относится к жизни стаи – твоя забота и касается непосредственно тебя. Уйми свое дурацкое настроение, подумаешь, с кем такого не бывает? – глянула на свою заляпанную и перепачканную морду в отражении водной глади и хмыкнув, более миролюбиво заявила, - Да, такое точно бывает не часто и уж тем более не со всеми. Однако от такой речи, в которой удалось частично выпустить пары и развеселить саму себя, Фрисе стало легче. Соблюдая некоторые предосторожности Лучистая подкралась с наветренной стороны к чужаку, который с некоторой опаской, но пробирался вперед, значит преследовал какую-то цель. Удостоверившись, что крупный рыжий волк один, преисполненная чувства долга, Фриса более не стала церемониться и таиться, а потому вышла из укрытия и негромко окликнула чужака. Помня свой уже достаточно весомый опыт и то, как зачастую милосердно и снисходительно с ней обращались стайные, на территории которых она имела наглость, нет смелость либо безрассудство вторгнуться, волчица приняла  сторону мирного решения вопроса, чем ненужной порой агрессии. – Добрый день, - сдержанно поздоровалась Фриса приближаясь к чужаку ровно настолько, насколько позволяла собственная безопасность, - Могу я узнать какие цели Вы преследуете, находясь на территории нашей стаи? Конечно, незнакомец был гораздо внушительней размерами и не оставляло сомнений, что силой он ее тоже превосходил, но затевать ссору или убивать волчицу в его планы наверняка не входило, так как рыжий волк не мог знать одна хищница тут или нет. Да и стоило ли наживать себе проблем или верную смерть, ведь убийство стайного всегда караемо?

Долгий путь из Города в топи хищники преодолели за самые короткие сроки. Поводов для подобной расторопности было немало: начиная от нарушения границ и заканчивая целями похода. Сложно даже представить, какие жители земель сбежались на рев падающей птицы, и одним только богам известно, как они намереваются поступить с непрошеными гостями. Следовало пошевеливаться, если Городские намеревались найти на пепелище что-нибудь кроме подкопченных косточек.
   Когда до останков птицы оставалось всего ничего, Мора и Эмир разделились, двинувшись в разные стороны. Еще несколько минут и волчица уже приближалась к покореженному небесному чудовищу, предварительно накинув морок рыжеволосой девушки. С невероятной осторожностью, будто бы двигалась по змеиной чаще, рыжая продвигалась вперед, пачкая лапы в густой вязкой грязи топи. Запах железа, а особенно гари и дыма резал по чуткому носу. Волчица старалась дышать через раз, а по возможности и не дышать вовсе. Увы, полагаться теперь приходилось на слух и зрение: обоняние взбунтовалось и начисто отказывалось различать среди общего смрада запахи людей или волков. Что же, почему бы не попробовать другие, не менее действенные методы?
- Эй! - кликнула Мора вслух, - есть кто живой?
Волчица обогнула очередную покореженную деталь птицы и остановилась, различив впереди несколько смутных силуэтов.

К великому тщеславию серебристой, ее появление вышло неожиданным, отчего незнакомец по совместительству нарушитель резко обернулся, видимо немного растерявшись. Скажу не таясь, Фриса не каждый день выполняла столь серьезные дела, как обнаружение на территории чужаков, а уж тем более не вела допросы с пристрастием, не ее, это было дело, совсем не ее. Крупными размерами, недюжинной силой и мощью она не обладала, а потому в воины и истязатели не годилась, впрочем, как и в одиночный патруль. Вот что, что теперь делать с чужаком, если он окажется, например, совсем не из друзей? Взять за лапку и отвести к вожаку, типо - я свой долг выполнила, а дальше сами как знаете, так и поступайте? Хорошо, но ведь этакого верзилу еще довести нужно, что говорите? Конвоировать? Да, идея хороша, но не в нашем с Фрисой случае, так как если этот рыжий, почти огненный незнакомец надумает поработать клыками, то от Лучистой останутся только светлые воспоминая, да добрая память. А что в сложившейся ситуации оставалось делать одной единице, из всей многочисленной стаи? Бежать? Позвольте, но пока есть хоть один шанс на выполнение долга, а именно этим и была занята в данный промежуток времени серебристая, то нужно было этим шансом воспользоваться. И так. Напустив на себя деловой строгости, будто она только и делала, что обнаруживала чужаков, а потом вела дипломатические беседы, Фриса внимательно разглядывала «гостя» терпеливо ожидая ответ на заданный вопрос. «Огненный» волк, странно так, скользнул взглядом ярко-зеленых глаз по хищнице, а потом, словно забыв о серебристой, уставился на коптящую, полыхающую в отдалении едким дымом и огнем железную бандуру. Фриса озадачилась. – Почему он не боится, почему подставляет мне спину и даже шею под удар, отчего такое безрассудство? - посетовала и подивилась Фриса, дождавшись таки, когда гость повернется к ней мордой и заговорит. Огненный представился, но известие о том, что незнакомец не один, напрягли восприятие Лучистой и заставили быть более бдительной. Некоторая опасность, которую Фриса отчетливо заставила себя осознавать, собрала в один пучок все ее разбредающиеся мысли и словно отточенный механизм, инстинкты заработали слаженно, выдавая окружающую картину во всех возможных форматах. – Эмир. – произнесла Фриса , – мне ваше имя совершенно ни о чем не говорит, так же могу заверить, что наша стая ни как не связанна с вашей, а я о существовании Детей города узнаю впервые. Поэтому. придется пояснить поподробнее о ваших, так сказать «миротворческих» целях, как они проявляются и что это несет лично для нашей стаи. Еще интересует количество прибывших с вами состайников, учтите, что причина вторжения должна быть весьма веской, в противном случае, наш альфа бывает весьма суров. Фриса говорила не громко, четко и уверенно, глядя рыжему крупному самцу прямо в глаза, ее янтарный взгляд не выражал агрессии, но был сдержан и требователен. Сейчас Лучистая была одна, но долгие годы бродяжничества дали ей неплохую закалку, она научилась рассчитывать только на себя, не пасовать когда нужно и постараться достичь цели, если она не призрачна и реальна. Незнакомец, конечно же не мог знать, одна или нет пришла Лучистая, ведь быть может, она всего лишь посыльный, а в кустах сидит засада, кто знает? Разве может рыжий зверь знать наверняка, отчего так уверенно держит себя серебристая хищница, если не от уверенности в близости состайников рядом, поддержке и защите? Разве видит он ее душу, где нет, нет, да и пробежит волна страха? Впервые серебристая почувствовала груз ответственности, осознание важности момента превратили ее во взрослого разумного животного, который откинул щенячий лепет и стал полноценным бойцом. Незаметно, но как-то ощутимо изменилось ее отношение, в облике сквозила серьезность, строгость и собранность. «Всего в меру и ничего лишнего». – Я пришла только что с места происшествия. – словно внося противовес заявила Фриса, - да, железная махина упала с неба, неся с собой дым, пожар и разруху, но людей обнаружено не было. Откуда же у вас иные сведения? А если и вправду есть люди, то откуда они в наших землях и почему вас это так интересует, неужели городское население настолько уменьшилось, что его нужно пополнять на землях чужой стаи? – Фриса чеканила каждое слово, словно следователь на допросе. Тон ее не повышался, сохраняя уважительные нотки и вежливость к чужаку. Волчица не доверяла волку и не намеревалась так просто оставлять его бродить по землям стаи, разве только тот не даст убедительного ответа на все вопросы, а если его доводы окажутся весомыми и серебристая усмотрит в них помощь своим состайникам, то еще и с радостью поможет.

"Не слышала о городских, значит..."
   Эмира не особенно расстроила эта новость. Гордец бы обиделся, или даже разозлился, если бы о его Стае, о его детище, не слышала бы какая-то волчица. Безумец обрадовался бы даже дурной славе... Но Солнечный был ни тем, ни этим. Он был рассудительным и методичным волком, зачастую сохраняющим невозмутимость тогда, когда любой другой волк бы уже оскалил клыки. Рыжий всегда мыслил на холодную голову.
   А было видно, что волчица больше любит решать дела разговорами, чем клыками. Это опять же, не могло не радовать. Усилием воли, самец заставил себя не кидать взгляды на горящий труп железной птицы и сосредоточится на своей собеседнице. Нужно было ещё ответить на все вопросы, которыми она буквально засыпала зеленоглазого. И, к счастью, или сожалению, он вынужден был признать, что они логичны и далеко не бессмысленны. Вожак всегда был воином, но никак не дипломатом и оратором (хоть и отличался красноречием), но сейчас, надо бы попытаться:
   - Я уверяю Вас, что наша миссия не доставит хлопот Оплоту. Мы здесь лишь для того, чтобы помочь раненым людям, о которых мы узнали от одного информатора. Со мной всего одна моя соратница, и более - никого. Нас ведут лишь благие намерения, и я снова могу со знанием дела сказать, что мы даже не думали принести вреда, или же оскорбить членов Вашей Стаи. Мы несём мир, но никак не войну... 
   И внезапно, тот самый "мир", в лице многоуважаемой Моры буквально выплыл из неоткуда, демонстрируя клыки, будто показывая, что городские вовсе не белые и пушистые, а очень даже колючие и чёрные. Эмир видел, что состайница расслаблена, но готова вцепится незнакомке в глотку. Солнечный совсем не хотел этого:
   - Мора, ты же не отрицаешь, что наши цели не принесут вреда Оплоту? - тихим, но вкрадчивым голосом спросил рыжий. Нет, он не хотел, чтобы она лгала и пресмыкалась перед незнакомой патрульной. Он лишь хотел, чтобы его подчинённые говорили правду. По крайней мере, в большинстве случаев...

В течение пары напряженных мгновений, что проистекли, как только Мора обозначила свое присутствие, рыжая успела окинуть беглым взором волчицу оплота. Не особо крупная, но, несомненно, крепкая и ловкая она вполне походила на многих из своей стаи, но в то же время чем-то неуловимо отличалась от прочих. Хотя в резких движениях хищницы просматривалась опасливое напряжение, Мора внутренним чутьем осознала, что это страх тела, но не духа. Уважительно хмыкнув, Гро кинула на серую одобрительный взгляд, и в этот же миг Эмир поспешил уверить хозяйку земель как своих, так и в рыже-бурых добрых намерениях.
- Без сомнения, - осклабилась Мора, подтверждая слова Эмира, и позволила себе немного расслабиться: опустила хвост и перестала грозить серошкрой клыками. В общем и в целом общение проистекало в достаточно мирной русле, и не было поводов для беспокойства.
   Пара коротких шагов вперед - и Мора очутилась неподалеку от этих двоих, чуть ближе к Эмиру, нежели к новой знакомой, что было вполне оправдано.
Фриса таким образом автоматически получила галочку у строки "союзник", а потому настороженное внимание, направленное прежде на Молчащую, рассредоточилось по окрестностям. В ожидании дальнейших действий альфы и волчицы Оплота, бурая рассеянно оглядывала местность. То, что присутствие проводника в виде Фрисы обеспечивало Городским относительную неприкосновенность, не обозначало, что теперь хищникам не грозит никакой опасности. Кто может гарантировать, что обезумевшие от страха и боли напуганные люди не решат, что волки явились по их души? Как и любой отчаявшийся зверь, человек, потерявший надежду, опасней самого яростного хищника.

Несколько томительных и напряженных секунд прошли в ожидании ответа. Фриса конечно же не доверяла чужакам, но постепенно, улавливая видимые изменения в позах и движениях «гостей» все больше успокаивалась. Бурая волчица заметно поумерила свой воинственный пыл, оставив лишь собранность в позе, да настороженность во взгляде янтарных глаз, сверкающих в сгущающейся темноте. Вздохнув с облегчением, Фриса незаметно стала рассматривать гостью, только теперь вполне оценив хищницу. Крепкого телосложения, с темным окрасом шерсти, довольно высокая и крупная, с мощными лапами, да шрамами, хорошо скрывающимися под густым мехом, она являла поистине довольно грозный образец суровой представительницы женского рода. – Ох как не хотелось бы мне когда-нибудь испытать судьбу в сражении со столь милой особой. – подумала Фриса, всегда предпочитая грубой силе мирные переговоры или иные ходы, за исключением кровопролития, которое считала самым крайним вариантом. Отсутствие агрессии серебристой трактовалось вовсе не боязнью, но ее складом характера и восприятием окружающего мира, хотя в нужный час и в нужную минуту, быть может, именно ее клыки могут сыграть решающую роль в исходе души из тела одного из рода волчьих. Выслушав благосклонный ответ рыжего волка, более не медля, Фриса направилась чуть сзади, на некотором расстоянии, чтоб уж точно не вызывать опасений и не нервировать незнакомцев, к тлеющей в ночи красным факелом, летающей поверженной «птице». Довольно скоро, без происшествий и нежелательных встреч, волки добрались до места крушения и тут же принялись активно изучать сие место на наличие выживших двуногих. Тщетно облазив каждый квадратный метр, заглянув под каждый камень, куст, дерево, Фриса угомонилась и встала, тяжело переводя дыхание. Вывалив розовый язык, чихая и фырча, она пыталась отдышаться и отогнать от себя эти мерзкие неприятные запахи, которые казалось, пропитали насквозь все ее серое существо. Поминутно приходилось облизывать нос, который словно жгло изнутри от вони, копота и возникшей сухости. Концентрация вредных веществ в воздухе уже была настолько большой и за сегодняшний день Лучистая так всем этим надышалась, что в итоге ее просто стало очень сильно мутить, изо рта стала обильно выделяться слюна, а перед глазами поплыли «веселенькие» картинки, совершенно не вяжущиеся с реальностью. Фриса вынуждена была хорошенько помотать головой, чтоб хоть ненадолго отогнать наваждение, которое объяснялось отравлением, постепенно проявляющем себя. Найдя взглядом чужаков, волчица поняла, что свои поиски они тоже закончили, а потому поспешила к ним с намерением проводить до границ стаи, чтоб обеспечить безопасность и исключить проблемы, ну а дальше ей стоило бы начать собственное лечение, ибо самочувствие заметно ухудшалось. Стараясь не выдавать свое состояние, Серебристая подошла к Эмиру ближе, чем обычно осмеливалась приближаться до этого, но в позе ее не было и тени напряжения и угрозы, так как за прошедшее время, Фриса уже почти совершенно расслабилась. Лучистая вопросительно взглянула на огненного волка, ожидая его решения, быть может, он захочет отправиться еще куда-то на поиски людей, в таком случае придется продолжить начатое мероприятие. Не успел волк открыть рот, что бы что-либо произнести, как серебристая неожиданно замерла, тело ее напряглось, зрачки глаз сузились, а взгляд буквально приковался к морде незнакомца. До притупившегося нюха серебристой только сейчас долетели нотки такого родного, знакомого, любимого запаха Авали, который смешивался с запахом Эмира. Не совсем понимая, точнее не полностью осознав этот факт, серебристая замерла, потом часто-часто стала водить черненьким носом принюхиваясь. Глаза ее выражали тревогу, недоумение, радость и одновременно еще массу непонятных, сложных чувств, которые буквально затопили внутренности, а мозг пытался поймать хоть одну мысль из кучи толпящихся и кричащих наперебой в голове на разные голоса. О своем виде, который могли принять ошибочно за угрозу, сейчас Фриса не помышляла, ее в данный момент вовсе не занимала собственная безопасность, ибо было что-то, что гораздо важнее, что полностью завладело всем ее волчьим существом. Прошло секунд пять такого хаотического бардака и сумбура, прежде чем серебристая поняла все как есть, взгляд потеплел, в нем буквально засверкали лучики счастья, животное радостно завиляло хвостом и тихонечко поскуливая нетерпеливо стало переступать передними лапами, а потом звенящим голосом, в полном волнении так мягко, трепетно и нежно произнесло - Авали… Воспоминания затопили душу Лучистой, ей нестерпимо, просто неудержимо и как можно быстрей захотелось увидеть Ласточку. – Авали - мне нужно ее увидеть. – волнуясь произнесла Фриса, потом с мольбой уставилась на Эмира, - прошу Вас, отведите меня к ней… - тут голос чуть осекся, - мы так давно не виделись. Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет, так часто и громко оно стучало, словно зов, словно тот отклик нежных чувств и взаимоотношений, которые были в прошлом между двумя волчицами, так вовремя встретившихся, чтоб помочь и спасти друг друга. А Эмир, от Эмира пахло живым теплом, ее теплом, ее запахом, таким тонким, знакомым, нежным, хоть и несколько изменившимся, но Фриса узнала его сразу.

------ >>Дворы , за Эмиром.

Отредактировано Frisa (2012-10-28 21:27:02)