Было утро, обычное утро... Безветренно. Пасмурно.
Сепия открыла глаза. Вчера вечером поймав пару мышей, чернобурка заснула в корнях большого дерева, на которое она случайно набрела. Здесь кто-то жил, но давно. Притоптанные кучи прелых листьев намекали на это. Вблизи была топь, от которой доносился запах влаги, также в воздухе витал приятный аромат хвои. Лиса вылезла из своей «норы». Отряхнувшись от кусочков сухих растений и комочков земли Сэп принюхалась. Не почувствовав свежего запаха мышей и полёвок Сепия подошла к большому дереву. На земле лежали мягкие иголочки. От дерева исходил приятный, стойкий и мятный запах. Кора была покрыта глубокими трещинками, из некоторых вытекала желто-прозрачная и густая жидкость. Сепия начала рассматривать кору дерева. Это "увлекательное" действие длилось полминуты. Захотелось есть. Как-то давно, Сепии сказали, что некоторыми растениями можно насытиться, интересно эта жидкость могла быть одним из них? Сэп лизнула смолу. Жидкость была мягкая и слегка прогнулась из-за этого. Смола была липкая и горькая. Сепия сплюнула, пожалев об этом очень глупом действие. Убедившись, что никто не видел всё это. Чернобурка ещё раз сплюнула и фыркнув пошла обратно в к дереву в котором она провела всю ночь. Сев рядом с один из корней, Сэп вновь решила, что это было очень бессмысленно и начала обдумывать планы на день. Главное сейчас поохотиться, и напиться, решила лиса. Прикрыв глаза, Сэп подумала куда лучше пойти, наверное, на топь. Решено! но с начало надо полностью проснуться и размять лапы.
Грядущий день не предвещал ничего интересного.

Наслаждаясь свежим воздухом, приятным запахом хвои который окутал всю поляну, лиса сидела, вслушиваясь в звуки. Раздался шелест листьев, выделяющийся из общего фона природной «музыки». Кто-то шёл сюда. Сэп принюхалась. Волк из Оплота. Немного подумав, Сепия решила, что  идёт сюда вполне зрелый волк, хотя казалась, что с ним что-то не так... Лиса не могла быть уверена, пока не увидит волка, который шёл сюда. Ещё раз принюхавшись Сэп поняла, что это был не волк, а волчица, которая не была ранена, и вроде больной она тоже не была. Сэп посмотрела в сторону волчицы. Лиса узнала того кто сюда шёл - Ичиго. Но с ней было что-то не так, пока не очень понимая, в чём проблема, Сепия встала. Взмахнув хвостом в знак приветствия, Сэп  прищурилась.
- Сепия?.. Подойди сюда. Сказала Ичиго. Лиса медленно подошла к волчицы. Ичиго выгладила недовольной…
-Привет, Ичиго. Что-то не так? Спокойно спросила Сепия, улыбнувшись. Лиса была слегка взволнована, но этого не показывала, продолжая улыбаться. Сепия была уверена, что могла хоть чем-то, но помочь. Ожидая ответа Сэп посмотрела на морду волчицы.
Возможно, планы на день могли измениться, и это радовала лису.

Ожидая ответа на свой вопрос, Сепия продолжала смотреть на морду волчицы. Глаза Ичиго были какие-то странные, стеклянный взгляд казалось, смотрел сквозь лису и устремлялся в пустоту. Эти остекленевшие, даже, наверное, правильней  будет сказать незрячие глаза подходили старому зверю, ослепшему от своего возраста и кое-как ходившему или мертвому, погибшему из-за ран и переломов существу, но не молодой (или уже зрелой?) волчице.
- Всё в порядке. - Тихо сказала Ичиго и дёрнула ухом, похоже, разозлившись. “Возможно это всё из-за стресса…” Подумала Сепия, хотя она сомневалась, что стресс мог стать причиной остекленевшего взгляда, да и что могло произойти? Не случилось по мнению чернобурки ничего серьёзного, столь глобального, из-за чего у волчицы могли бы появится  серьёзная, веская причина для этого состояния.“ Хотя…”Начала рассуждать лиса, как Ичиго видимо не выдержала (хотя прошло всего пару секунд) и сказала:
- Ты не могла бы от..- Ичиго на мгновение  замолчала, видимо обдумывая предложение…
- …Прогуляться со мной до Мховой поляны?- “Мховая поляна…” Подумала Сепия, вспоминая в какой стороне она находится, и как к ней пройти незамеченными. Ичиго продолжила: - Заодно и покажешь всем, что ты - защитница. Иди впереди.- При этом Ичиго кивнула и посмотрела вдаль. Её глаза всё ещё были стеклянные, незрячие…
-Защитник? Ха! Да какой же из меня защитница, я меньше тебя в два раза?..- Нараспев сказала Сепия, при этом пытаясь вложить в эти слова все чувства.
-…Ну ладно. Пойдём! Закончила весело и бодро Сэп и встала перед волчицей, специально  задев её лапы хвостом, пошла вперёд - на Мховую поляну.
Лиса понимала, что что-то не так.… Надеюсь, ей удастся выяснить это.

Было пасмурно.
Сепия медленно шла вперёд, навстречу Мховой поляне. Она пыталась идти там, где было много деревьев и кустов, чтобы чернобурка с Ичиго были незаметны. Тот путь, по которому она решила провести волчицу, был, несомненно, длиннее , но шансы, что их кто-то заметит, резко снижались, хотя и не был равен нулю. Лиса не хотела красться, её устраивала та защита, от лишних глаз, которую предоставляли ей растения. Сепию с  волчицей  можно было легко заметить на открытой местности из-за их тёмного, выделявшегося из общего фона, окраса. Чернобурка не очень-то хотела останавливаться, для приветствия, и тем более для лишних, никому не нужных разговоров, которые нужны только для вежливости. Сэп обернулась и посмотрела на Ичиго. “Её глаза.., они пугают. Лучше было, если бы она ходила с закрытыми глазами.” - подумала чернобурка. Возможно, её наказали боги... Да! И почему лиса сразу об это не подумала? Только какой бог  забирал у волков зрения, и за, что? А может и не забирал он зрения, а просто.. решал чувств и эмоций… Сепия решила спросить саму Ичиго, когда они придут на поляну, и не гадать. “Интересно, сегодня я смогу поймать хоть что-нибудь?” - пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, подумала чернобурка. Лиса давно поняла, что богиня охоты ей не покровительствует, и каждую  мышь, даже самую маленькую, ей  было очень сложно поймать...
Медленно Сепия с Ичиго подходили к Мховой поляне.
--> Мховая поляна.

Отредактировано Sepia (2013-11-06 07:27:57)

Начало.
"Хрупкое равновесие".
Маятник качнётся -
Сердце замирает.
Что кому зачтётся -
Кто ж об этом знает?
Кто кому по нраву,
Кто кого в опалу,
Что кому по праву
Выпало-попало...
Александр Градский — Маятник Качнется
Бегу. Маленький мой моторчик скачет радостно. Просит быстрее. И механизм сильных мышц послушно ускоряется, разбрызгивая холодящую, пьянящую талую воду. Слякоть, солнце играет с огромными, глубокими, как два озера черными зрачками, топит мед в молочно шоколадной радужке округлых миндалевидных карих глаз. Апрель, первый апрель. Впереди еще первый май.
Слякоть. Снег лежит подтаявшими пластами, и наст разбивается на тысячи маленьких, холодно хрустящих ледяных кристаллов. Черная, короткая и лишь слегка греющая шерсть уже вхлам забрызгана водой. Тупоносую, недлинную мордаху с плавными чертами гладит налетающий, непривычно теплый южный ветер. Окрепла. Широкие непропорционально плечи обтянулись крепкими, тугими буграми мышц. Относительно недавно снова столкнулась с лучшим своим врагом, и чуть не вышла победительницей из этого боя. Быстрее, выше, сильнее. Надо учиться. Надо узнавать.
Надо учить данные жизнью уроки. Потому, что качается маятник.
В голове как-то непривычно светло. Звонко. После недавних событий это вообще удивительно. Вдох. Выдох.
Что такое любовь? Бабочки в животе, только одно имя и образ в твоем воображении. Так говорят, по крайней мере. А что я чувствую? Впервые так часто употребляю это местоимение, обиженно замечает здравомыслие. И вообще. Много соплей. Розовых. Тебе не кажется, соколенок? И разуму так тоскливо тошно. Потому, что всем заправляет усталое, злое сердце. Когда это пользуюсь женской логикой? Пользовалась, ехидно замечает скепсис. А сейчас...
Что со мной творится? Может, это весна на меня так влияет, задумчиво бурчит причино следственная. Ускоряюсь. В солнечном сплетении что-то радостно подрагивает  с натянутой бьющейся тоской. Солнце играет в брызгах, вылетающих из под длинных сильных лап, ярким светом бледно желтых далеких звезд.

Все не то. Ты до сих пор не можешь понять и осознать, соколенок, моя дорогая коммунистка, что все гениальное в этом мире - просто. Что сложного, казалось бы? Неужели моему разуму нужно усложнять? Понять - значит упростить. Помнишь?
Философия. У тебя своя. Думай. Только не плюй на свою душу. Все просто. Пойми это.

Пульс стучит в ушах - отрывисто, тяжело и звонко. Дыхание срывается на хрип периодически. Спокойнее. Уже недалеко до Оплота. У нас пока есть время за подумать, хихикает мозг. Ладно.
Высовываю длинный тонкий язык и жмурю карие очи. Подумаем. Что же это все таки? Он тебе нравится, неохотно рыкает здравый смысл, вот и все. Что за пантомимы ты себе рисуешь? Всего навсего. Говорят, любовь гениальна и проста. Но ты то путаешься. У тебя, в твоей бедовой башке только одна мысль - как бы перед Спартаком не заикнуться, когда ты спотыкаешься через слово. Влюбленность, эйфория. И разум, до сего момента достаточно нейтральный, согласно кивает. И оборону держит только упрямая душа.
Нравится. Влюбленна. Что поделаешь?
Да и не гениальна она вовсе, хмыкает вдруг проснувшаяся причино следственная логика. Она порождение жизни. Не бесконечности. Не так она проста. А потом, подумав с секунду и подсмеявшись над собой, тихо выдает - а жизнь?
Пародоксы. Поднимаю красивую, довольно лобастую голову вверх. Как же обожаю тебя за это, бесконечность.
Резво подергивается правое плечо. Там есть родимое пятно на коже, в виде пятиконечной звезды. Всегда дергается, когда нервничаю. Тик. Качается маятник.
Ну, не трусь. Что ты, как шавка легионерская, в самом деле? Вперед. Тем более, там у тебя друг. Хороший. Очень.
Агат - мой лучший друг и товарищ. А Эмиль... Другой. И что за черт, рыкает обиженно здравый смысл. Ты издеваешься, бесконечность? Мне надоело разбираться в своих же чувствах. Не психолог я, понимаешь?
Трясу головой, фыркаю. Организм почти отошел от последствий длительной пробежки, и готов к новым свершениям. Мнусь. Вперед?
Рывок. Бег. Несколько метров - и уже влетаю на поляну перед логовом. Любовно замечают округлые миндалевидные очи старые сосны и мокрый черный нос с наслаждением вдыхает запах лежалой хвои. Моментально замечаю под одним из деревьев знакомую черную шкуру и выкрикнув другу радостное:
- Салют красноармейцам!
Притормаживаю около него, и разворачиваясь боком, плюхаюсь рядом с Эмилем, почти касаясь его плечом. Попутно со всем этим выискиваю карими глазами белую шкуру, длинные лохматые ресницы стесненно опущены. Пока Гладиатора не видно, а потому поворачиваю короткую симпатичную мордашку к Эмилю - он выше, приходится задирать плавный подбородок - и тихо спрашиваю у товарища. Высокий, звонкий голос сейчас почему-то ласков и мягок:
- Как ты?
И жду ответа. И чувствую, что тону в его бессовестно зеленых глазах.
Маятник качается. Бесконечность - это часы. И понимаешь только потом, что бесконечность - всего лишь понятие, которое исчезнет вместе с разумом. Ой ли? Закон сохранения энергии еще никто не отменял и не отменит.
Всем доля. Всем - тиканье маятника. И черт знает, что кому зачтется там, за этот мимолетный взгляд и неясное необъяснимое жжение в широкой груди.
Что кому зачтется.
За этот искореженный жизнью разум маленького черношкурого философа-соколенка, который пытается казаться сильным в мире слабаков и не может разобраться даже с собственной влюбленностью.
Слышу, как при медовой солнечной искре в глазах Эмиля замирает сердце.

Кто жил с волками, волчью долю знает.
Волк должен рвать, иначе разорвут.
А тех волков, что в схватке не бывали, обычными собаками зовут.
И вот снова пора года менялась. Будто только недавно завивали зимние бури и хрустел под лапами снег, а сейчас по долине Оплота разлились полноводные ручьи. Лесные чащи пахли хвоей и сырой землёй, так же воздух был наполнен ароматами ранних весенних цветов. От этих запахов лес ожил и несомненно, животное царство тоже. В глуши слышались  рёвы рогатых самцов оленей, которые то и дело пытались доказать своё главенство на определённой территории и завоевать доверие местных олених.
Как обычно, гладиатор возвращался с очередной вылазки  обратно домой, дабы избежать трёпки за непослушание со стороны Эмета. На этот раз, Спартак забрёл к реке, где много чего для себя узнал. Там он прочесал пол берега, обнюхивая свежие следы животных, а так же выслеживая мелкую дичь, как полёвок и раненых птиц. Спартанцу в этот день улыбнулась огромная удача. Возвращаясь по склону, он обнаружил нору, к которой жила семья полёвок. Видимо, сама мать ушла за поискам пищи, оставив своих мышат без присмотра, чем и воспользовался Спартак. Раскопав нору, он повытаскивал мышат и с жадностью их сожрал, упиваясь тёплой кровью и ворча от удовольствия. Довольный за самого себя, гладиатор продолжил путь. Но его блаженные мысли сразу же улетучились, когда тот вспомнил про Эмета и его нудные лекции по поводу благородства волка и тому прочую чепуху. Каждый раз, когда Спартак не приходил вовремя к логову, Эм начинал всё сначала, только с ещё большой протяжностью и надоедливостью. Спартака раздражи эти лекции и ему каждый раз хотелось высказать своё мировоззрения. И каждый раз, когда гладиатор хотел сорваться, в диалог вступала Холли и устраняла эту всю проблему. Благо, хотя бы она не давала ссориться, ибо терпения Спартака не было железным. Он мог и нахамить, и даже кинутся не раздумывая, хоть и прекрасно знал, что Эмет ему не ровня. Но сила гнева сильнее чем силы разума. Что тут ещё скажешь. Спартанцу ещё многому предстояло научится, а особенно терпению, которому учила его мать в детстве. По началу, гладиатор часто её вспоминал и тосковал, но чем больше он начинал взрослеть, тем меньше печалился. Вопрос о смерти матери всё так же оставался актуальным для него, ведь истинную смерть никто так и не поведал Спартаку, даже отец, уже довольно долго не навещал его. Светлошкурый лишь изредка получал вести, что его отец находится на битвах или патрулях. Спартак почти всегда рос без отца и даже сейчас, его отдали на воспитания сюда, в этот Оплот, где его окружали волки, которых он просто на дух не переносил. Но малец уже привык терпеть и он дожидался того часа, когда сможет покинуть эти земли и достигать больших потенциалов, чем просто быть пешкой в  стае, добывая пищу или просто решая стайные вопросы. Он хотел быть воином, который был бы и справедлив и умён. Спартак стремился к этому и рос в своей мечте, а вся его якобы новая семейка мешала в реализации планов, что ещё больше взвешивало гладиатора.
Наконец, Спартанец был на месте. Он сразу же учуял запах Красной и конечно же, ненавистного сводного братика Эмиля. Оба волчат безмятежно лежали вместе, мило переговариваясь и что-то обсуждая. В голове у Спартака сразу же возник коварный план. Вместо того, чтобы выйти к ним на встречу, тот обошёл место кругом, пробираясь тайком в зарослях, а потом как тень вышел к ним с обратной стороны. Повернувшись к ветру так, чтобы его запах не смогли учуять. Гладиатор хорошо помнил ту драку с Эмилем. Из-за неравенстве в возрасте, Спартак принял поражения и должен был отступить. А ведь всё так красиво начиналось. Эти моменты часто всплывали в голове у светлошкурого, этим самым приводя того в ярость.
- Вот так и погибают волки. - процедил сквозь зубы гладиатор, напугав тем самым своим внезапным приходом  товарищей.
Спартак обвёл холодным взглядом обоих сверстников и застыл, ожидая реакции  обоих.
Развалились тут оба, лучше бы чем полезным занялись, а не на поляне сидели.

Отредактировано Спартак (2014-09-19 19:07:03)

Одно удовольствие лежать и нечего не делать. Дела - делами, а отдых нужен тоже. Тем более пока более менее тихо и спокойно можно и побездельничать. Эмиль любит бездельничать.
Он лежал рядом  с Красной и ждал когда та ответит на его вопрос. Он мог ждать вечно и просто смотреть ей в глаза и потихоньку забывать обо всем, но разум брал верх и черный отводил ненадолго взгляд. Что же ты творишь,а? Она ведь твой друг, хватит так на нее смотреть и тем более ей нравиться другой. И вообще она слишком мала для тебя, слышишь?хватит, - говорил разум волку. Он немного пришел в себя и сквозь собственные мысли услышал ее ответ:
- В полном порядке. Ты знаешь... А ведь это моя первая весна. Было в ее голосе что то теплое, даже нежное. Первая весна. Для волка это была не первая весна, но все же чувствовал он себя как то по особенному, много всего произошло в последнее время. Новые знакомства, новые приключения, новые ощущения - все было впервые.
Знаешь, это не просто первая твоя весна, она особенная, ведь этой весной мы познакомились с тобой. Я очень этому рад. Он опять смотрел ей в глаза, пытался не утонуть в них окончательно. Дурацкая весна, что она со мной делает. Даже поговорить с ней нормально не могу, не засмотревшись на ее лицо и в ее глаза. Пройдет это все, главное не давать себе расслабиться.
Только он об этом подумал, как из за спины послышался до боли знакомый голос сводного братика.
- Вот так и погибают волки , послышалось сзади.  Внутренний голос зарычал от недовольства. Мало что собственные мысли мешают поговорить, так еще и он приперся. Внутри волк взбесился до нельзя, а в реальности на его морде не было видно ни единой эмоции, по крайней мере он пытался.
Что на это отвечать волк не очень понимал, да и не очень то и хотел понимать. Он отвечать точно не будет. Ему это не за чем.
Мельком посмотрел на Красную. Та была слегка ошарашена таким появлением Спартака, хотя наверное внутри она рада ему, ведь он ей нравиться. Черт, что же в нем такого. Так стоп, не вздумай больше думать об этом!