Чёрная наносила удары всё снова и снова. Обмякшее тела врага со временем потеряла веру в жизнь и теперь, распластавшись по земле, ожидало своей участи. На вряд ли , он мог себе представить вот такую кончину, ведь перед тем, его сознание было наполнено ненавистью и самоуверенностью, которая давала ему сил и столь огромный запас красноречивых слов. Пасть Демона была испачкана алой кровью, подняв свою массивную голову вверх, та встала в полный рост, издав глухой рык. Оскалившись, из её пасти показались клаки, с которых стекала кровь, падая на холодный снег и окрашивая его в бугристую пелену. Неужели в эту битву вмешался сам бог Войны и дал столь большую жестокость Блю, что хищница не перестала нападать не на секунду. Её цель была выполнена и великанша с восторгом наблюдала, как искалеченное тело подонка испускает последний дух. Гордый волк терпел все укусы со стороны своих соперников, не издавая не единого писка. Зиявшие раны кровоточили, и в воздухе ещё больше запахло кровью, привлекая местных чистильщиков, как воронов. Они из далека, почуяли запах крови и теперь, взгромоздившись на ближайших деревьев, наблюдали за волками, даже вступая в свои стычки за лучшее место поближе к будущей пищи. В голове у Дарк не было посторонних мыслей, лишь только вкус победы тот самый, который она так любила. Облизнув клыки и очистив их от крови, волчица взглянула на Холли, которая всё же отцепилась от холки самца,  и , поняв, что начатое дело пора закончить, нависла над врагом, а затем, прицелившись в сонную артерию, сжала свои челюсти на шее. В мгновения око, подлец взвыл, и было отчётливо слышно, как волк бился в предсмертных конвульсиях. Кровь хлынула из его шеи и пасти, а вскоре, мутные глаза покрылись пеленой вечной смерти. Его дух давно ушёл к Калахире, которая явно с нетерпением ждала его прихода в свои владения и уже виделась ему в те самые минуты, когда челюсть Видящей сомкнулись на его шее. Белолапая отошла в сторону, отпустив безжизненную тушу и продолжая смотреть на него.
Пыл Крови всё ещё бушевал в ней, но как только подонок издох, та постепенно стала приходить в себя и понимать, где она находиться. Оказывается, всё это время, Джеланни пыталась помочь состайницам, но видимо, реакция Блю была быстрее в тот момент злости. Окликавшись, мышцы на лапах хищницы наконец расслабились. Блю перестала рычать и теперь стаяла в тишине, наблюдая своими насыщенно карими глазами за всем происходящим.
Что ж, вот и расплата пришла...
Хищница повернула морду в сторону деревьев, от куда доносились карканье воронов, которые жаждали пищи и уже из последних сил выжидали на своих местах. Их чёрные, как бусинки глаза смотрели на Кровь Демона, всё больше гневая волчицу своим пронзительным крикам. Ощетинившись, демонисса рявкнула, и испуганные птицы разлетелись, поднявшись в воздух и поря над поляной.
Газины продолжала стоять на месте. Можно было увидеть в её глазах разочарование, что та не смогла принять участие в этой битве. Великанша кивнула той в знак приветствия и пригнула окровавленную морду. Не смотря на расправу, у хищницы всё ещё бушевал огонь внутри, который в любой момент мог вспыхнуть.
Что же, мы сделаем с этим мерзавцем? Интересно, что предпримет Холли?

Ну да, ну да, тварь, шваль, гниль, падаль, волкообразное отродье, жертва фанатичной веры... Как вы еще назовете ту, которая каждый день борется за то, что внутри ценой жизненных сил. Их как всегда не хватит под конец. И не на чем будет ехать в тот выдуманный рай, который так недавно мы вздернули тротилом...
Это все может быть красиво сказано, но и страдать от избытка чувств не приходиться. В этом нет своей связи. Нет ни в едином слове. Что, что ты видишь в этих  глазах? Стекло... голубые пустышки. Отлично. Существо, лишенное мысли - уже дар небес. Чего нельзя сказать об остальных. Трудно себе представить зверя, которое лишено способности не здраво мыслить, а именно мыслить вообще. Да, вот сейчас уместно сказать о том, о чем говорилось раньше. Вот она и есть. Вон та самая смерть, взмахнула подолом своего плаща и унесла за собой твою душу. Ах, простите, это была не смерть. Обознались. Это был Император. Тот самый. Поглотитель, хранитель, палач, учитель, воспитатель, тренер, центр специфической поддержки сознания. Все он. Он сам весь начиная от ядра клетки, завершая прозрачным мерцающим телом состоит из того чем питает свою незримую плоть. Не мудрено. Не зря он является прототипом волка в заоблачном мире снов и страхов.
Если подумать. Если присмотреться. Если закрыть глаза. Все он. Везде он.

Зажмурила глаза. Томно вздымаются плечи кверху. Легкие насыщаются едким воздухом. Кислород стал чужим. Говорил же Он: -"...чужая здесь, чужое тело...". А что я, что я... да что я могу сделать с собой, убивать себя раньше времени, подобно скорпиону нет потребности и желания. Мы не добились рая, а преждевременная смерть принесет совершенно иной, не желанный исход. Поэтому не нужно. Я обязана знать, что сделала все для того... я должна сделать то, о чем так часто твердит тот, кто живет сейчас в недрах тех гор... тех гор... где я должна быть... мне нет здесь места, я рада, рада... меня здесь нет... аграх...ах...хаха
Опять исчезло все. Чувства-фантомы окутали тело, захотели сковать все болью. Сделали это без промедления. А ведь действительно. Не то существо. Не в тех рамках находится. Она живет без них.
Еще несколько секунд назад, узловатые мышцы на лапах были сродни тому сероватому граниту, настолько туги, настолько напряжены...
И вот сломалось что-то внутри. Нет, опять-таки не кости... что-то незримое... хуже, чем переломленная кость. Грузное тело рухнуло у самого носа серой самки.
Долгие мгновения тишины. Долгие минуты шелеста такого родного ветра. Ничего не нужно. Нужна сила воли. А ее нет. Если бы была - незримое не досталось бы Королю.
Тело долго еще лежало недвижимо. Глаза Саммерсбай были широко раскрыты, едва ли излучая живой свет. На мгновение показалось, что сердце разномастной споткнулось, что и спровоцировало "оживление". Дважды, словно в режиме замедленной съемки, Саммерси моргнула, не отрывая головы от земли, повернула вверх - к той серой самке.
Кажется, она говорила, да естественно, она не молчала, конечно...
- Я не ищу неприятностей. Я отдыхаю. А что, кто-то против? - лишенная эмоций морда выразила легкую, опять же-таки не совсем естественную улыбку, при том при всем очень слабую. Медлительные зрачки уперлись в левую часть груди зверя напротив.
- грруух... - глухой рычащий звук, направленный в ничто выражал несметную печаль и усталость, но на этом не закончилась "речь", - им помешает... всем им помешает твое тощее тело... хааагр... - глаза до половины закрылись верхними веками.
- я буду отдыхать вместе с тобой, если ты не против... - молчание и едва слышный хрип в груди, - всем миром борись против них... они не пощадят... ха-аха... а я должна... должна привести тебя к ним... должна отдать твою живую или мертвую шкуру за то, за то, что ты просто здесь отдыхала... за то, что просто устала бежать от своей паршивой жизни с тем огрызком... я должна... я должна отдать тебя им на съедение, но потом все равно уйти... уйти в горы... навечно... от них... поближе к себе... агрррах... к Королю... - какой-то странный взгляд на север, потом в небо. Остекленевшие глаза надолго остановились в тех облаках, словно зацепившись за ту грязную вату стеклянным одеянием своим. Медленный поворот головы. Искренне безмозглая улыбка.
- Беги... встречай себя... я могу помочь...

Отредактировано Summersby (2013-05-25 16:50:45)

Она рухнула на землю передо мной, перед незнакомой волчицей из другой стаи, рухгул безвольно, подобно мешку с костями, рухнула с характерным стуком. Ну как со стуком, промерзшая земля была размоченна оттепелью сверху, звук был глухой, что-то плеснулось, что-то будькнуло, но мне даже почудилось что  там и кости ее скрипнули. Подавила легкий смешок и торпливыми скачками навернула вокруг самки пару кругов, позволяя ореховым зенкам осмотреть ее тело. Ну сука и сука, ничего примечательного. Но вот свихнувшаяся. это да... Что она там лапочет?
Если разбирать ее речь частями и взять то, что она валькирия, то она может очень даже пригодиться. Ведь, по сути, она меня может доставить туда, куда я сама ни за что не дойду. А что с нее возьмут? - Ничего, - она безумна.
- Ты должна отвести меня? К Дикому? - имя было брезгливо выплюнуто и, по-возможности, втоптанно в грязь со всевозможной тчательностью разнообразия интонаций волчьего голоса.
- Веди, - решительно ставлю лапы на ширине плеч, расправляясь во весь свой маленький рост. Да я готова идти. Возможно на смерть. Но надо исполнить задуманное.
- У меня к нему разговор, после которого этот блохастый пень не досчитается хвоста, - обычно красивый голос сорвался на скрипучийистеричный визг. О да, этот пень, черствый, бесчувственный и эгоистичный комок меха, воспитавший мою кровиночку безжалостным ублюдком с кучей комплексов, не уеливший должное внимание подготовки сосунка к боям... Да если Дикий дерется так же, как мой дражайший сын, то я не только хвост ему откушу, я его в фарш превращу и скормлю его же приспешникам.
Челюсти мои впустую щелкали в воздухе, а в глазах плясали бесята.

Я стояла и наблюдала за бездыханным телом, лежавшим подле моих лап в луже алой жидкости. Этот серый волк видимо уже покинул сей мир и отправлялся в другой, подальше от этого ужасного места, места своей кончины. Я не в силах была выдавить ни звука - лишь молча стояла и смотрела на него, поражаясь своей жестокости в тот момент. Запах крови дурманил мой разум, но пелена усталости, затмевающая взгляд не давала нормально дышать. Слегка вздохнув и приподняв морду и распахнула глаза, четно надеясь, что картина перед глинами приобретёт хоть капли резкости. В глазах всё ещё бушевал огонь, но уже не столь опасные и горячий. Так я простояла около минуты, всматриваясь куда-то вдаль. Вокруг не было слышно ничего, всё будто умерло вместе с этим волком, даже ветер, который постоянно давал о себе знать, затих. Эта пустота пугала меня и заставляла нервничать. Я неслышно выругалась, а живот свело от усталости и крови, которая попала в желудок. Наконец, слегка придя в себя и посмотрев на Блю и Джелани холодным, но к счастью всех присутствующих, спокойным и обессиленным взглядом, вздохнула. Убийство прошло успешно и теперь я решила оставить  тело когда-то матёрого волка на произвол судьбы. Выдохнув накопившийся в груди воздух, не в силах сдержать вздох я направилась прочь от этого места, напоследок одарив состайниц прощальным и снисходительным взглядом. Ничего не хотелось. Ни драк, ни крови, ни присутствия кого-либо подле меня. Разве что, хотелось зарыться в шерсть бурого волка, к которому меня теперь тянуло, как никогда ранее. Хотелось насладится его запахом, который напоминал запах скошенной травы и соснового леса. Хотелось зарыться носом в его шерсть и отдохнуть, отдохнуть от этой реальности, хотелось просто побыть с ним рядом. Я знала куда мне нужно, это чувствовало моё сердце, указывая путь. Слегка приподняв кончик хвоста, и опустив морду на уровень спины я направилась на территории Оплота, дабы встретиться с волком, с моим волком и хранителем моего сердца. Напоследок, не поворачивая морды к соплеменницам я вырвала из глотки звук, полный спокойствия и примеси приподнятого настроения, несмотря на случившееся.
- Увидимся
--->>>> Персонаж выведен до нового сезона.

| Начало сезона | 2 июня. 186 год. Полдень >

   Калиго шёл по лесу, сосредоточенно оглядывая окрестности. Внимательность была обусловлена не столько тем, что волк ощущал угрозу или опасность, ведь он вышел на обычный патруль границ, сколько новизной и необычностью обстановки. Серый только пару дней назад вступил в Легион и не успел как следует изучить все территории этой свирепой стаи, вынужденный в первые дни почти беспрестанно исполнять приказы вышестоящих волков; а тем более он не бывал во владениях союзной стаи волчиц. Поэтому Кэл, неспешно идущий по лесу, казался весьма сконцентрированным: он пытался разглядеть мельчайшие детали и запомнить всё, что видел и чувствовал во время патруля. А посмотреть было на что: лес, оправдывая своё название, был погружён в сумрак, кроны устремившихся ввысь деревьев густо переплетались где-то на недосягаемой высоте, редкий лучик солнца, пробившийся сквозь зелёную пелену, умирал уже у оснований нижних веток, не достигнув земли, и вся атмосфера казалась мрачно-торжественной. Лапы ступали аккуратно, будто лишний звук мог нарушить зыбкий порядок. После какого-то времени, проведённого в пути под опаляющим солнцем, левое плечо начало зудеть и ныть в месте, где была рана, и прохлада леса была как нельзя кстати - раздражение на лапе постепенно спадало.
   Рэйджен, спутник Калиго, тоже не избегнул взглядов, брошенных на него искоса. Время от времени Кэл посматривал на своего старшего товарища - крупного, крепко сбитого тёмного волка, чтобы увериться, что всё ещё не отбился от патруля и идёт в правильном направлении. Забавно, но у того тоже было порвано ухо, причём тоже левое. Кэл не решился спросить, откуда взялась такая отметина, но был почти уверен, что это не следствие детских безрассудств: волк выглядел весьма спокойным и немного хмурым и наверняка не был склонен ко всякого рода авантюрам. Смурное настроение Рэйджена немного напрягало Кэла, однако за молчаливость последний втайне благодарил своего напарника.

Отредактировано Caligo (2013-06-27 12:06:38)

Когда Рэйджен на секунду приостановился, Калиго тоже напрягся: немного замедлил шаг и напряг слух. "Неужели он что-то заметил?" Пребывая в весьма умиротворённом состоянии, серый волк не мог поверить в то, что сейчас нечто неведомое могло прервать обычный патруль границ. Ни один из органов чувств не говорил о затаившейся опасности: было всё так же тихо, запахи тут присутствовали только двоих патрульных и самок и никакая тёмная туча не наползала из-за горизонта ни в прямом, ни в переносном смысле. "Наверное, ему показалось. Либо учуял запах какой-нибудь своей знакомой," - Калиго чуть тряхнул головой, избавляясь от тревожного настроя и вновь прибавляя шаг.
- И не смотри так.
   "Эк он круто выражается. Неужели его можно смутить простыми взглядами?"
   Калиго решил всё-таки прислушаться к просьбе, прозвучавшей в устах напарника почти как неоспоримый приказ, тем более что он уже достаточно привык к запаху Валькирий и почти без труда угадывал путь по меткам. Правда, из-за этого он пропустил момент, когда Рэйджен остановился. Только через пару секунд Кэл понял, что до его уха перестали доноситься шелест листьев и тихий хруст веток под широкими лапами второго патрульного. Калиго решил не возвращаться на несколько шагов и встал вполоборота к напарнику на расстоянии примерно трёх метров, изучая лес за границей территорий союзной стаи через плечо Рэйджена и думая, насколько будет тот недоволен, если при разговоре Калиго вдруг посмотрит на него. "В крайнем случае, можно постараться не смотреть на него так, хотя как должно выглядеть это так, не вполне понятно". Сумбурные мысли прервало изъявление недовольства:
- И где его черти носят?
   Калиго плохо представлял себе, кого и, главное, зачем они ждут, но из-за этого факта новый товарищ по стае стал выглядеть ещё более хмуро и, кажется, был снедаем нетерпением. Серый волк (тот, который поменьше) решил предпринять попытку отвлечь, во-первых, Рэйджена от вынужденного ожидания и, во-вторых, себя от наблюдения проявлений всей гаммы негативных эмоций на одной морде - удивительно, кстати, с какой скоростью выражения сменяли друг друга, являя взору ещё более угрожающие гримасы недовольства, когда казалось, что хуже уже быть не может.
- А давно ты, видимо, в Легионе. Можешь рассказать, когда и как вступил? - взгляд Калиго по-прежнему блуждал вдали, обходя фигуру неприветливого волка.
   Если потенциальный собеседник решит разоткровенничаться, то это прольёт свет на пока что загадочную историю стаи...
- Да, и... кажется, ты не первый раз на территории Валькирий. Можешь сказать, тут есть что-нибудь примечательное?
   Выдалась свободная минутка и при этом попался на глаза незанятый волк - изволь выведать у него что-то новое и интересное. Главное - не достать свою жертву в первый же раз, чтобы не отбить у неё охоту продолжать общение. Впрочем, с последним в данном случае проблем возникнуть не должно по причине изначального отсутствия этой самой охоты.

Отредактировано Caligo (2013-06-27 23:26:50)

--->быль
Волк учуял легионеров. И тут же стал по обыкновению злым, голодным, как будто ему этот запах вогнал шило в филейное место.
Шаг его сменился на бег рысцой, перебежки, сопровождающиеся нервными, злобными щелчками челюстей.
Прежде всего он шарился по земле Валькирий, куда при нормальном состоянии мозгов и духа не заявился бы под страхом смерти. Чем не стимул разозлиться, когда ступаешь по земле и морда кривится от негодования. Прогнувшись под Легион, жители юго-западных земель практически поголовно утратили в глазах леволапого признак личности и стали определенного рода инструментарием, инвентарем своих соседей. За редким и сомнительным исключением. Просто когда инструмент распушит хвост и станет возникать про свою индивидуальность и говорить про видное положение в стае(Норфу решительно все равно, какая лопата на какой полке лежит), то ярость! ярость! Оставьте гордость или оставьте свои полки и докажите, что иметь дело с валькириями - ч... честь? Мм, так смешно думать об этом. Хотя когда-то могло быть явью. Еще когда Дикий был хорошим вожаком и мог подавать пример отрешенного от суетных дел бойца.
Не хватает поводов? Их есть у меня еще: голод поможет; Норф не ел с прошлого вечера. Его раньше это не беспокоило, но вот, появились легионеры и тут же стало понятно, что голод - достойная причина быть просто взбешенным. Список легковоспламеняющихся причин можно продолжать. О чем могут говорить два легионера, шарясь по землям валькирий? Хотя земли тут не играют роли, только обостряют одни чувства и притупляют другие. Темы легионеров можно перечислить на пальцах одной лапы, даже не считая рудиментарный: самки, пожрать, "белозадые и иже с ними", поспать. Если когда-то Ренингтону это казалось достаточным набором тем для существования, то теперь, после полугода перемалывания и перемывания косточек в смысле этих тем наступил моральный кризис. Его и моральным называть несправедливо, просто вот "кризис". Смысла. 
Но внешне Норфолк не унывал о своих проблемах. Ярость же придавала бодренького вида. 
- О, вы! Оу! - окрикнул легионеров Норфолк, пару секунд лавировав между деревьями, - Патрульные свои скарбы стеречь идут? - уже тише вопрошал зверь, став перед двумя волками. Беззаботно осматриваясь, серый раздумывал, как бы удачнее свести разговор на действия, и ничего не придумал. За сим, рявкнул просто и понятно, поочередно одарив обоих пустоватым взглядом:
- Но сейчас ваши планы резко меняются и мы идем охотиться, и охотиться будем здесь, в этом поганом лесу.
Отвернувшись, он хотел как-то все-таки пояснить свою повышенную эмоциональность, но в очередной раз не нашел ничего лучше, чем:
- Может, мы уже до того обленились что пожрать себе сами не словим. Может, это даже не так, но об этом кто-то подумает и рраз! Был у Легиона авторитет и нет его! Потому что кто-то, грызи его червяк, взял и подумал!
Это тоже было нормально. Разговоры ни о чем, спонтанность, скомканность изложения мысли.

- О, вы! Оу! - сперва серый кобель просто зарычал и оскалился в ту сторону откуда послышался голос, но потом когда узнал в идущем на встречу Норфолка - успокоился, но шерсть все так же продолжала топорщиться в разные стороны. И что это леволапый тут забыл?
Новости он принес не самые радужные, где это видано чтобы патруль охотился? А если на них нападут, а они зайца гонять будут? Вдернутые брови выражали крайнюю обеспокоенность здоровьем старшего товарища, может сотрясение? Или гриб какой не такой сожрал и теперь страдает? Выслушав до конца речь такого же серого кобеля, Рэйджен дернул двумя ушами в разные стороны, будто они живые и хотела свалить с его башки куда подальше, но что-то их остановило и они передумав, остались на месте.
- ЭЭЭ... - весьма красноречивая мысль от патрульного. На деле в голове это звучало немного иначе: "Прошу простить, любезнейший, но позвольте поинтересоваться, от чего патрульные должны заниматься работой Валькирий, чьи территории, между прочим, мы тоже охраняем и прочесываем?" Да, именно так и было в голове, но занервничав и запаниковав кобель забыл весь текст.
- А мне мама не разрешает...у меня справка есть! - столько отмазок, лишь бы не бегать за обедом, пытаясь вспомнить когда последний раз он охотился, волк тяжело вздохнул, понимая, что никак от этого не отмажется и чуть попилив взглядом двух других волков чертыхнулся. - Я слишком стар для этого дерьма.