Агриэль слишком поздно среагировал на выпад легионера. И тут же принялся корить себя за это, когда клыки противника крепко вонзились в его плоть, отдавшись в лопатке острой болью. Но молодой волк всё ещё стоял на ногах и совершенно не собирался сегодня кататься боками в грязи. Однако для начала стоило освободиться из челюстей оппонента, а затем можно и атаковать.
Темношкурый кобель стал напирать на южанина, стремясь его повалить, и Агриэль, не теряя больше ни секунды, воззвал к своим стихийным способностям. Он немало тренировался в использовании своих сил, давно мечтая применить их на практике. Чёрный южанин совершенно не задумывался, как на это сейчас могут отреагировать другие волки. Надо было спасать свою шкуру. Каким методом – совершенно плевать, когда имеешь дело с Альянсом.
Земля вздрогнула, и под передними лапами Астарта с треском разверзся весьма глубокий разлом. Делая расчёт на то, что эта хитрость должна хотя бы отвлечь переярка от его лопатки, Эль резко дёрнулся в сторону, надеясь вырваться из хватки альяновца. В лучшем случае – одна из лап Астарта могла не только провалиться, но и застрять в трещине.

Отдышавшись, Фенрир посмотрел на соперницу совершенно новым взглядом. Было время заметить, что она старше, чем ему представлялось, но не настолько уж выше, однако быстрая - жуть! Ледяные глаза могли бы показаться даже привлекательными и, если бы он умел читать мысли, может, нашёл бы мысли Генетики чем-то схожими со своими. Сталось бы, что он даже не прочь был обсудить сложившуюся ситуацию с ней. Правда, не здесь и в обстановке чуточку спокойнее. Сейчас же волчонок отложил все мучающие душу вопросы и стал...не то что бы холодным и безжалостным - нет, таких глобальных преобразований в этом ребёнке произойти попросту не могло - но показался самому себе каким-то более собранным и осторожным, смотрел подозрительно, готовый в любой момент отразить атаку волчицы.
И Генетика вновь напала, словно откликаясь на его мысли: эта удивительная согласованность между ними показалась бы забавной, если бы не события, за ней последовавшие. Южанка подскочила к Фенриру так быстро, что он едва успел отреагировать: лишь спешно попытался отпрыгнуть назад, растерявшись, но противница извернулась и вгрызлась ему прямо в правую лапу. Взвыв, молодой легионер не смог привести мысли в порядок - те перепутались, изрядно сбивая с толку; скорее инстинктивно, нежели полностью осознавая свои поступки, он рванул вперёд и вцепился в область чуть выше левой лопатки соперницы. Чужая кровь странно ободряюще подействовала на переярка: в голове неожиданно прояснилось, всё стало чётче и понятнее.

Отредактировано Фенрир (2015-08-26 20:30:28)

Сегодня был знаменательный день в жизни Неглекта и эта мысль билась в его голове, пока тот бежал в сторону земель Альянса, где разворачивалась донельзя жаркая битва. Словно второе дыхание у волка открылось, что практически летел над землёй, как никогда воодушевлённый будущей схваткой. Окружающий лес смазался в одну неоднородную ленту по бокам от переярка, что едва успевал перескочить через камень и вовремя обогнуть корягу. Сейчас у него не было никакого права задерживаться, ведь от этого могла зависеть жизнь его нынешних состайников.
Этим утром Неглекту лишь удалось проводить взглядом уходящий отряд бойцов во главе с Холли, способный лишь мысленно пожелать им удачи. Если бы, конечно, Неглект верил в столь непостоянную и слишком капризную вещь как удача. Он видел боевой настрой этих волков и он был уверен, что они сумеют справиться.
То, что волчонка изначально не позвали на битву не особо удивило того. Он бы сам не доверил бы бывшему легионеру сражаться против его бывших состайников, а то мало ли что юнцу в голову взбредёт. И предать, как зубами щёлкнуть, может, всё-таки недостаточно он ещё доказал свою лояльность для столь ответственной миссии.
Поэтому едва товарищи по стае скрылись, как Неглект уже предался размышлениям чем полезным бы ему занять себя сегодня. Возможностей было более, чем достаточно: патруль, охота, да можно было хоть вновь разыскать Эритро и может привлечь к какой ответственной деятельности. Идеология идеологией, а долг перед стаей есть у всех, от мала до велика. Подумав, что последнее вполне себе неплохая идея, волк уже пошёл прочь из логова, разыскивать своего новоиспеченного товарища по задиранию собачьих туш. Но долог путь белошкурого  не был, как спустя какой десяток минут в него чуть не врезалась волчица. Как оказалось волчица это оказалась не какая-то случайная южанка, а сама Холли, чем несказанно удивила Неглекта. Впрочем долго точить лясы с переярком она не стала, очевидно торопясь куда-то — вон рядом другой южанин уже ждал её. Всё что волк получил был лишь краткий, но до боли чёткий приказ немедленно бежать к Нижнему Сумрачному поддержать товарищей по стае, после чего и волчица и её сопровождающий мгновенно скрылись.
Неглект же замер как вкопанный там, где в него врезалась миниатюрная волчица, стоя ошарашенный словно облитый водой пудель. Но этот ступор длился лишь долю мгновений и в следующую секунду на месте волка остался лишь резко взмывший в воздух шлейф пыли.
Время словно замедлилось исключительно ради переярка и тот даже и не заметил как подобрался к полю боя. В первую очередь в чувствительный нос ударил безумный букет из волчьих запахов и первой крови. Тут волчонок резко затормозил и уже потише подобрался к полю боя, чтобы оценить положение и где будет выгоднее всего для него вписаться. Буро-белый комок немедленно привлёк внимание Неглекта и глаза у него невольно разширились когда тот внимательней разгляел, что творится.
Фюрер, бывший фюрер волчонка с жестоким упоением вгрызся в брюхо главного стража, что буквально обезумев от боли пытался штамповать шкуру Фрактала укусами в совершенно случайно выбранные места. От этого дела за километры уже несло плохо, поэтому Неглект немедля принял своё решение.
Счёт шёл на секунды, но Неглект всё же взял себе время осторожно подкрасться к двум волкам, ловко огибая, если на пути попадались оные, группки остальных сражающихся. Но все были столь увлечены своими противниками, в том числе и сам Фрактал, что новую фигуру на этой шахматной доске никто попросту и не заметил. Выбрав момент, переярок резко бросился к своему бывшему лидеру и вонзил свои клыки тому в самое достойное достоинство каждого уважающего себя легионера — его яйца. Это неожиданная атака должна была, по задумке Неглекта,  послужить отвлекающим манёвром, что заставил бы Фрактала отпустить Эграссу, дав последнему возможность сбежать.
Конечно, фюрер навряд ли будет рад такой атаке исподтишка и ещё менее будет рад, узнав в нападающем предавшего его армейца. Иронично, не находите? Вот Неглект не находит, поэтому уже готовился при любом признаке того, что Эграсса был успешно освобождён из захвата, отпустить Фрактала и при необходимости отскочить.
Но один Варга знает удастся ли это обычному волчонку и как вообще обернётся эта битва для Южного Креста. Единственное, в чём Неглект был уверен абсолютно точно: сегодня он определённо докажет всем кому ныне принадлежит его безоговорочная преданность.

На мгновение, когда острые клыки Данары вцепились в лапу Призрака, молодой волк зарычал от боли, однако поспешил ответить точно таким же приемом, схватив лапу противницу точно так же, как и волчица. Вот так и застыли два хищника, словно некое изваяние. Доля секунды, что они так стояли, показалась Призраку вечность, и какие только мысли не успели пронестись в голове Повелителя.
Черт, черт, черт...
Однако по происшествию этой доли секунды рыжий волк тут же принялся к действию. Как ни как Призрак был довольно молодым бойцом, в то время как Данара наверняка уже не в сотый раз сражается. С другой стороны она была волчицей, а у сук основной задачей в стае является хота. Впрочем, возможно в Южном Кресте все было не так. Тем не менее рыжему волку подумалось, что ему не удастся выйти из этой ситуации, не повредив себе лапу. Впрочем, повреждения могли быть минимальными, но Призрак решил рискнуть.
Повелитель в последний раз с силой сжал лапу Данары и тут же отпустил ее. Он надеялся, что противница хотя бы на пару долей секунды отвлечется на боль. В этот момент Повелитель слегка припал на передние лапы и в следующий момент извернулся, оттолкнувшись ими и вцепился зубами Данаре куда-то в бок, ближе к передним лапам противницы, стараясь откусить кусок шерсти и мяса. Рыжику такое положение было неудобно, потому что он чуть ли не пополам сложился, и все тело, а особенно лапа отдавали ужасной болью.

Вражеские клыки осами впились в чувствительную затылочную часть, едва-едва не доходя до жизненно важной зоны. Впрочем, Осирис не растерялся. Он не имел на это права, да и учили его немного иначе. Простыми словами, он был слеплен с совершенно иного типа теста - с примесью стали и железной выдержки.
Машинально ухватив Брандона покрепче за шею, армеец с помощью своей массы и напора стал заваливать противника на бок. Все же, не сильно пошикуешь с задранной головой, да еще когда армеец равен по росту и по весу. Брандону прийдется отпустить Осириса, иначе это может плохо для него закончиться (заявка).
Кареглазый чувствовал нутром - оппонент боится смерти. Это ощущалось на каком-то невидимом взору уровне, но и это же подливало масло в огонь, которым полыхал изнутри Осирис. Значит, соперник уже признал свое поражение и просто оттягивал решающий момент. Все решится немного позже.
Челюстей Пич не разжимал. Попробуйте оттащить питбуля от жертвы. Единственно правильный выход - пристрелить собачку. И хоть Осирис не был собакой, но и у Брандона не было ружья.
Амон всегда учил своего сына - в любой ситуации не паниковать. Если ты боишься смерти - ты привлекаешь ее, словно мед пчелу. Если ты начинаешь истерить - ты теряешь способность осознания мелочей, которые могли бы спасти тебя. Если ты сильно заиграешься, войдешь в раж - тебя могут легко убить.
Отовсюду доносились звуки грызни. Запах крови витал в воздухе, делая его более тяжелым. Казалось, скоро с неба хлынут потоки кровавого дождя, оседая на шерсти десятка волков. Все эти звуки смешались в одну устрашающую какофонию ужаса битвы. И все же, она ласкала слух. Осирис не собирался сдаваться, не уступал противнику ни в чем. Тяжело убить того, у кого непробиваемая воля победить и выжить. Нельзя недооценивать кареглазого только лишь потому, что он младше. Почти все армейцы на этой поляне младше своих оппонентов. Лишь фюрер и Призрак матерые. А вот Осирис, Фенрир и Астарт - обыкновенные подростки, да только вот выращенные, как первоклассные бойцы. По крайней мере, Астарт и Осирис - точно.
За Фера кобель переживал, но не мог позволить себе отвлечься от своего соперника и оценить ситуацию. Все же, любое движение, любой рывок может изменить ход событий и сделать перевес не в его сторону. Осирис хищно сверкнул глазами, словно задумал что-то нехорошее. Демон в голове утвердительно кивнул, поощряя мысли зверя.

Черт, черт, черт!
Уже в который раз эти три слова проносятся в голове у Призрака за весь этот бой. И тем не менее Повелитель не жалел, что ввязался в него - он воевал за Альянс, и одна только эта мысль вселяла в него полную уверенность в свою победу. Вот только вселяла, именно так, в прошедшем времени. А конкретно до того, как Призрак допустил чуть ли не самую роковую ошибку за весь бой - отпустил лапу Данары, и впился в бок противнице. В итоге лапа волка все так же оставалась в челюстях волчицы и та, воспользовавшись этим, начала пытаться сломать рыжику лапу. И судя по всему, Данаре это может удастся.
Но Призрак не собирался сдаваться вот так вот просто - переярок дергает головой, стараясь вырвать как можно более большой клок шерсти и мяса из бока Данары, а потом, не смотря на сильную боль, переносит вес тела на свои передние лапы и хорошенько лягает противницу в челюсть, с тем расчетом, чтобы загнать когти задней лапы между губой и верхними зубами. Сделал это Повелитель как можно быстрее, так как после того, как он вырвал клок шерсти и мяса, Данара должна была хоть на секунду отвлечься на боль. А в секунду последующий прием рыжика вполне укладывался.
Оставалось только надеяться, что лапа окажется на свободе и более-менее целая.

Осирис был полностью и целиком сконцентрирован на поединке. Он чувствовал боль от укусов, но эта боль подстегивала его, говорила - ты жив, а значит, ты не просто можешь победить - ты должен!
Кареглазый не собирался сдаваться - не теперь. Слишком далеко он зашел, слишком высоки ставки, чтобы отступить.
Хищник сжал челюсти еще сильнее, начав пережевывать шкуру и шерсть, чтобы подобраться к глотке противника и, наконец, принести смерть оппоненту (заявка).
Армеец чувствовал на языке и клыках вкус крови. Это будоражило его, делало сильнее. С щенков наученный не отвлекаться на боль, зверь готов был нанести решающий удар. В лобастой голове, где-то внутри, танцевал демон, расплескивая вокруг себя смертельный яд. Но Осирису этот яд не причинил вреда - кобель ощущал лишь жжение, что отдавалось в потрепанной холке легким зудом.
Возникло нездоровое желание искупаться в крови своего врага. И это желание было вызвано чем-то темным, чем-то, что сидело в по ту сторону хорошего и справедливого Осириса.
Кареглазый чувствовал свое сердцебиение и сердцебиение Брандона. И два этих звука были совершенно разными. Один - быстрый, стремительный, почти бешеный. И этот стук принадлежал, хвала Варге, не Осирису. А вот второй стук... Мощный, чуть учащенный, но не более. Этот звук был чистым и гулким. Сердце легионера качало кровь, не отвлекаясь на стрессы и эмоции хищника. Для этого у него была голова на плечах. Функции сердца несколько иные - ему нет дела до духовного состояния зверя.
Где-то за спиной рычал Фрактал. Осирис был уверен, что с фюрером все нормально. Это не был рев умирающего - нет. Это был рык превосходства, бешенства, стремления убить.
Потом. Кареглазый посмотрит потом. Отвлекаться нельзя, особенно сейчас. Скоро. Когда бездыханное тело южанина будет лежать под черными, залитыми чужой кровью лапами. Карие глаза потемнели, став почти черными. Зверь медленно, но уверенно шел к единственной цели - убить. Иначе он не мог. Уже не мог. Слишком далеко зашел. Зверь мысленно шептал имя Варги, а еще слышал, как желтоглазый демон зовет Калахиру, воет в башке, а гул от воя разливается по всему телу армейца.