Кот вылизывал лапу. Такой важный разговор, а он сидит и вылизывается! Хотя, вполне в духе кошек. Химера, сомневаясь, чуть-чуть приподняла губу, показывая клыки. Ее раздражала такая манера ведения разговора - но что-то нервное, напряженное в его движениях мешала ей его поторопить. Наконец, он закончил свои "водные процедуры" и вновь заговорил. Но лучше бы молчал.
- Дурные вести? Что за.. Откуда ты знаешь?.. - похоже, спрашивать было бессмысленно, кот словно прислушивался к чему-то, а потом просто проигнорировал вопросы, видимо, приняв их за риторические.
- Похоже, нам нужно поспешить к Камням чести, узнать, что за новости, - негромко обратилась волчица к спутнику, пока кот молчал. Вид у Декстера был слегка выжидающий - он словно задал какой-то вопрос и теперь ждал ответа. Неужели Химера просто его не услышала? Еще секунду серая изучала волка, пытаясь вспомнить, что же она пропустила, после чего вновь обернулась к коту, продолжившему свою речь. Что-либо спрашивать Химера больше не пыталась, только старательно запоминала слова кота, дабы осмыслить на досуге.
Вспышка кристалла на некоторое время ослепила ее, заставила, слабо взвизгнув, отшатнуться назад. Как же бороться с этой боязнью яркого света, напоминающего летящие искры?.. Химера отметила про себя, что кот использовал не артефакты, а сами камни. Как так?
Быть может, именно Лайтер, которую им предстоит найти, сумеет дать ответ?
Но кот, выдав последнюю порцию информации про зеркальце, рванулся прочь, растворился в ночи. Зато на фоне мрачного вечернего неба появились силуэты огромных птиц, в чьих намерениях поужинать, судя по клекоту, можно было не сомневаться. Кот, зараза, привлек их внимание вспышкой света, а теперь два темных волка фоне более светлой глины почти что высвечиваются.
Химера прижалась к земле и зарычала, соображая, как же от этих тварей уберечься. Хищники были огромны,  волчица прекрасно понимала, что шансов против крылатых у них с Декстером не слишком много. Отступить? Да только видела она, как охотятся соколы - налетают, пикируя, легко переходят в горизонтальный полет и хватают убегающую жертву, а промахнувшись, вновь набирают небольшую высоту и немного погодя снова нападают, если жертва не спряталась никуда. А укрытия среди глиняных холмов Химера не помнила. Разве что она давно не была здесь и дожди успели вымыть небольшую пещерку?
В разрыве облаков показалась всходящая луна. Мягко сверкнули браслеты-кристаллики на лапе, на мгновение приковав к себе внимание волчицы. Секунда понадобилась серой, чтобы вспомнить про артефакты, которые сейчас могли бы быть очень полезны.
Отпрыгнув назад, Химера сорвала с шеи Вороньи крылья и бросила под ноги, наступила на артефакт всем весом, так что вдавила его в мягкую глину (заявка). Теперь только бы сработал так, как надо.
Попутно с Крыльями в грязь упали Волчий глаз и Павлинье Око - Химера торопилась и даже не заметила, как порвались держащие их нитки.

Отредактировано Химера (2014-04-15 14:55:15)

Новый сезон. Октябрь 186
Эта вся дрянь, падающая с небес и выливающая грязным потоком из самого жерла вулкана, застала кобеля в логове Валькирий, когда он очередной раз забурился проверить сестрицу - суки  все странные, а оставлять кровиночку на растерзание Амазонок не входило в планы, тем более, что разноглазый решил для себя - именно он несет ответственность за Альбиноску. А раз уж сами Боги соизволили устроить такую злую шутку, то решено было остаться с дамами - намного приятнее общество, нежели свора разномастных кобелей-головорезов. Порой даже складывалось ощущение, что помимо крови и потасовок в их головах пустота, всепоглощающий вакуум. Впрочем нельзя сказать, что Агварес пожалел, отнюдь, он наслаждался каждой проведенной минутой, встретили его достаточно тепло, вот и решил он отплатить добром на добро, вызвавшись на приказ вышестоящих сук - возвратить земли обратно и присоединившись к выдвигающейся группе патрульных-воительниц, он двинулся следом.
Когда в дальнейшем группа разделялась, то Блур решил пойти с Эмбер, считая эту рыжую бестию самой неугомонной, а значит будет веселье, да и себя показать перед самками можно с той стороны, которая интересна.
Шли медленно, обходя неизвестные ямки и кучки, а то мало ли что за зараза там притаилась, жертвовать конечностью никто не хотел, вот и приходилось огибать препятствия.
- Чувствую очень много изменится после этого... - поднимая лапу из пепла, выругиваясь себе под нос и возводя глаза к небу выплюнул Агварес. Странное чувство одолевало каждый раз, когда конечность тонула в болоте неизвестности. Он остановился, чуть опуская голову к земле, а воздух выпущенный с силой - поднял улегшийся пепел.
- И как ориентироваться во всем этом хаосе, словно Боги отняли нюх в наказание за все наши грехи... - почему то сразу вспомнилась недавняя война Легиона с Первородными, где и Лига принимала не последнее участие. Белошкурые даже на том свете умудрились испортить всем жизнь, а что касается Блура, то на северных волков ему было плевать. Живы или нет, главное что сидели у себя в горах, молились Антею...а тут бац, да и перешли дорогу Дикому. Много мыслей было касаемо Северина, но основной была та, которая твердила - только настоящий вожак может сохранить стаю, вне зависимости от врага и численности его армии.

Было ужасно тихо и это настораживало Данару. Она сделала несколько шагов вперед и почувствовала как ее лапы проваливаются в песок и чтобы не допустить полного погружения, амазонка переставляла конечности или бродила по местности, высматривая что-нибудь интересное или стоящее. Она не уходила далеко от Агвареса, неизвестно, что скрывается в этом желтом мареве, а с самцом более менее спокойней. Ведь если она останется одна и кто-то появиться, ей, увы, не справиться, ибо боец из Данары никудышный. Похоже, все навыки ушли в охоту.
- Отвратительная тишина, - произнес разноглазый и Ветер кивнула, посмотрев в его сторону. Эта тишина и неизвестность ужасно давило на светло-серую, внешне она выглядела очень спокойной, но внутри был хаос. Каждый шелест и звук заставлял самку поворачивать голову, реагируя на происходящее легким вздрагиванием. Оно было почти не заметным и она надеялась, что волк не замечает этого. В очередной раз посмотрев на кобеля, Ветер наклонила голову немного на бок и дернула хвостом.
- Как тебе живется в стае сук? - Голова волчицы вернулась в привычное состояние. Так как она правдолюбивая, то скрыть свое отношение к последнему слову она не смогла. Глаза ее чуть прищурились и она чуть приблизилась к волку.
- Хорошо, - голубоглазая напряглась и теперь шла вровень с Агваресом. Она старалась смотреть вперед, изредка поглядывая на кобеля, - если бы что-то меня не устраивало, продержалась бы я в ней больше года, как думаешь?
Амазонки вполне устраивали Данару, она привязалась к ним и теперь это ее семья. Ее устраивала и должность. Добытчица, то что ей по душе. За все время пребывания в этой должности, у волчицы отточились навыки, ловить добычу, даже крупную, она стала намного быстрее.
Данара задела камень и отвлеклась от мыслей. Она принюхалась, но все было тщетно. Запах гари забивал смольный нос и ничего кроме она не могла учуять. Без этого Ветер была как птица без крыльев, это ее главный друг и товарищ, который никогда не подводил, но в этой местности кроме дыма ничего нет.

На достаточно дерзкий ответ серой Блур лишь хмыкнул, решив про себя, что либо его считают за дурака, что весьма глупо, либо сама волчица проста как пять копеек.
- Не все такие простые как ты. - абсолютно без каких-либо эмоций парировал разноглазы кобель, проходя мимо и даже не удостоив взгляда, ведь то что сказала Данара немного зацепило его. давая пищу для дальнейших размышлений.
Рассудите-ка. Бывают персонажи, которые встречаются на нашем жизненном пути, как эта волчица - они скитаются из стаи в стаю, находят более комфортные условия и обустраиваются на месте, заводя потомство и пуская корни. Они ищут место.
А бывают такие как Блур. Нет, он конечно как-то жил в Оплоте и вел себя как эта Амазонка, но на деле кобель всегда себя относил к тем, кто даже находясь в каких-то мало комфортных условиях - подминает под себя ситуацию. Он сам делает место, предпочитая работать с имеющимся материалом.
В данный момент в Легионе ему не то чтобы нравится, отнюдь, он считает себя лучше каждого Легионера, смотря на них свысока и удивляясь как эти волки вообще уживаются друг с другом, но все же не спешит уходить, ведь его, как минимум, держит Иса, которая получила роль няньки-травницы у Амазонок.
Разноглазый выдохнул, отряхиваясь от пепла, который был уже везде.
Один из поворотов головы заставил его напрячься - краем глаза была замечена тень, которая была списана на мираж или видение, но тень не уходила, продолжая кружиться вокруг парочки.
Агварес кивнул Данаре чтобы та подошла ближе к нему и встала рядом, а сам сжав челюсти пытался сосчитать сколько сущностей вокруг, но это не получалось - слишком плохо видно, слишком скомкано.
Крик птицы разрушил всепоглощающую тишину, смольный среагировал резко обернувшись и от того успел вжать голову в плечи, не забыв на последок клацнуть зубами в след улетающей пернатой курице.
- Держись рядом. - тихо отдал приказ он Данаре, осматривая ее королевские габариты.
- Тебе повезло, если ты умеешь драться.... - он медленно, наслаждаясь каждым своим движением, пошел вперед, туда где ждала черная слитная полоса неизвестно чего или кого.

Волчица продолжала осматривать местность, иногда поглядывая на Агвареса. Его ответ поразил амазонку. Он считает, что Данара простая? Могу сказать, он далеко заблуждается. На первый взгляд и вправду можно так подумать, ведь волчица говорит то, что думает, не скрывая ничего, да и делает, что хочет. Ей никто не указ, разве что Дэлила и вышестоящие самки. А вообще у серой твари очень сложный характер.
Что-то отвлекло волчицу, скорее всего это был крик птицы. Она кинула взгляд на разноглазого и одним прыжком преодолела расстояние между ними, встав поближе. Сначала Дана не поняла, почему волк кивнул ей, чтобы та подошла поближе, но потом все стало предельно ясно. Вокруг волков, в тумане, мелькали какие-то тени, множество пар глаз сверкали совсем рядом, а вскоре появились и обладатели этих глаз. Услышав приглушенный голос Агвареса, охотница чуть прижалась к земле. Несмотря на свои внушающие габариты, волчица почти не умела драться, главные аспекты она знала, но не научилась применять их на практике, посему по телу прошлась небольшая дрожь. Вновь посмотрев на черного, волчица заметила, что он направился вперед, и она последовала за ним.
Сейчас Ветер набралась немного храбрости, она мысленно успокаивала себя и убеждала, что если начнется драка, она справиться и повторяла это как мантру. Остановившись, самка заметила, что они уже стоят в окружении неизвестных. Из желтого марева послышался голос, и его обладатель не заставил долго ждать. Вперед вышел волк, чью шкуру украшали какие-то непонятные иероглифы. На его спине сидел ястреб и постоянно подавал голос. Видимо эта птица и отвлекла Серого Ветра от раздумий.
- Кто вы и что вам нужно? - набравшись смелости, волчица выпятила грудь вперед. Теперь она выглядела более храброй, гордой, даже можно сказать величественной. Это соответствовало ее габаритам. Видимо ее мантра хорошо подействовала, но в глубине души все же была мелкая доля страха, ведь здесь численное превосходство чужаков и неизвестно, что будет дальше. Кончик серого хвоста начал чуть дергаться, а на холке вздыбилась шерсть. Похоже, храбрость и уверенность лились через край.

На реакцию Данары Агваресу было плевать, он и ухом не повел, когда сука зарычала - в данный момент главнее выяснить что хотят эти чужаки, а личную неприязнь Валькирия сможет высказать ему потом тет-а-тет, если конечно осмелится. Разноглазый повторил более настойчиво свой толчок и медленно двинулся следом, чуть сощурив глаза и навострив уши, замечая любую деталь неизвестных, а так же, что с волками есть птицы, словно псы, следующие за человеком. Необычно.
Сохраняя небольшую дистанцию, но находясь в личном пространстве охотницы, Блур шел следом, предпочитая оставаться вторым номером, активно принюхиваясь к тонкой линии запахов, что оставляют амонкириты.
Не нравился ему вой, ох как неприятно было чувствовать себя не только в меньшинстве, но и ведомым. Не будь с ним балласта в лице Данары, он бы, возможно, выторговал свою жизнь, предлагая взамен что-нибудь менее ценное для него, но все же чертовски дорогое и редкое, а сейчас придется строить из себя паиньку и возможно вступиться и за эту Валькирию. Ему нужно показать себя, нужно подняться еще на одну ступень в глазах Ведущей Валькирий, ведь только таким способом он сможет получить все что его душе угодно - беспрепятственный проход по землям и встречу с любимой альбиноской.
Подавив зачатки улыбки, волк сосредоточился на выстроении плана освобождения.

У Иоанна-Агасфера поминутно не хватало слов, чтобы передать понятия и образы, составляющие его сверхзнание, и ему все время приходилось прибегать к жестам и междометиям. Сознание его вмещало всю вселенную от плюс по минус бесконечности в пространстве и времени, и как ему было объяснить молодому (а хотя бы и пожилому!) уроженцу Херонеи, сыну вольноотпущенника от иберийской рабыни, что такое: пищаль, гравилет, ТВЭЛы, питекантроп, мутант, гомункулус, партеногенез, Линия доставки, протуберанец, многомерное пространство, инкунабула, Москва, бумага, бронепоезд, капитализм, нуль-т, римско-католическая церковь, магнитное поле, Облачный город, лазер, инквизиция... Он и сам-то, Иоанн-Агасфер, не умел не только объяснить, но и просто назвать эти понятия, предметы и явления: Он всего лишь ЗНАЛ о них, он только имел представление о них и о связях между ними.
Аркадий и Борис Стругацкие. Отягощенные злом, или сорок лет спустя
Бред. Опускаю широкую лобастую голову и мотаю, чувствуя, как в горле кипит яростный рык. Это форменный бред.
Мне, кажется, никогда не снились сны. Разве что в давнем детстве. Очень давнем. Младенчество. Мозгу, за день, засчет по простецки русской соображалки, длинных сильных лапок и любопытного черного носа, нужно было ее обрабатывать. И он делал это во снах. Ярких, как июльское полуденное солнце. Краски. Листья октября. Яркая кровь. Чьи-то серебистые спины. Неведомые боги. Тихие голоса, как сквозь стекло банки. Эхо прожитого. Эхо бесконечности.
Потом началась война. Потом каждую ночь я просыпаюсь от того, что кажется, что меня кто-то хватает за горло. Придавливает к земле. Нагло, подло дышит над ухом. Рыжий длинный хвост и васильковые глаза. Легионерская сволочь. Потом просыпаюсь потому, что перед глазами плавают расколотые черепа, изорванные глотки, яркая, живая артериальная кровь, отнятые жизни. Трупы, много трупов. Белых и черных. Безжизненно треплющий белоснежные загривки своих безвременно ушедших дочерей и сыновей северный ветер. Страшные сны. Бессильные.
А потом сны перестали приходить вообще. В темных, кажущимися безопасными катакомбах - пустота. Черное полотно до самого утра. Уставшее. Даже после встречи с сестрой. Даже после спокойствия. После всего. После. Жизнь после того страшного апреля потеряла смысл. Пустые сны.
А сейчас... За последние пол года сделано много. Собрались. Снова. Мы поведем своих за северным ветром. Я. И Хэттер. Будет весело.
Сны стали сниться. Яркие, пугающе правдивые. Непривычные сны. "Видения мест, в которых не бывала, голоса, которые не слышала ранее, пугающие своей красочностью и хаотичностью воспоминания - будто бы чужие, но такие реальные! Переливающиеся всеми цветами зеленого Древо, что растет во мраке, жестокая схватка, в которой мелькали белоснежные и темные шкуры, сидящий на ветке орел со слабо светящимся белым кристаллом в клюве..." И просыпаясь, каждый раз рычу от бессилия, потому, что все эти беспорядочные видения, как и всякие добропорядочные сны, никогда не запоминаются полностью. Бессильно щерюсь, пытаясь выдрать из измаранной памяти клоки неведомой мозаики. Не удается. Непонятно. Непривычно. Но все в этом мире поддается причино следственной логике, верно?
Тогда давай думать, усмехается разум, и киваю, потому, что сил уже не хватает хранить в голове и груди эту кашу. Надо разобраться. Надо составить цепь. Собрать чертову мозайку. Это не сложно. Вперед.
В последнее время весь день пропадаю или вместе с белошкурыми, или в мыслях о восстановлении моей стаи. Не удивительно, что после напряженной работы или постоянных мыслей мозг подсовывает такие сны. Это несомненно связано. Связано с северным ветром, который сейчас треплет мою густую белую холку. Улыбка. Поднимаю изящную мордаху, приоткрывая насыщенные медово карие очи.
В какой-то человеческой книге - чего только не наслушаешься у мудрейших стариков-городских - говорилось, что энный пророк понимал все. Абсолютно. От плюс до минус бесконечности. Но как объяснить, как сделать понятным? Как расшифровать этот божественый код?
Мозг цепляется за Древо. Переливы на коре. Темнота вокруг. Все повязано с этой... магией. Темнота. Это не зависимо от времени суток. Анализ с трудом прокручивает информацию - слишком все это ирреально кажется на первый взгляд. Значит, закрытое пространство, куда не проникает свет. Пещеры. Подземелье. Орден.
В голове что-то сочно, звонко щелкает. Круг замкнулся. Орден. Как же может все это соприкасаться с моей стаей. Причино следственная теряется. Мозг понимающе кивает, разум успокаивающе похлопывает по широкому воображаемому плечу. Просто слишком мало фактов. Между причиной и следствием - пропасть, и пока непреодолимая. Анализ вздыхает, и в солнечном сплетении что-то методично подрагивает - ждет. Противно это ожидание.
Так может, не стоит заставлять ветер ждать?
Разворачиваюсь, махнув нетерпеливо пушистым белым хвостом. В спину бьет мокрый свежий воздух от широкого ручейка. Зеваю, дернув головой, обнажая два ряда белоснежных зубов. Воздуха не хватает. Мне всегда всего мало. Да так, наверное, и должно быть. Под лапами скрипит зернистый льдистый апрельский снег. Весна. Апрель. Сердце пропускает удар.
И снова в памяти встает разорванный в клочья Первый Ветер. Слезы матери. Дыхание рыжего легионера. Бешеный позорный бег. Тот апрель. С тех пор я не люблю весну.
Опускаю голову, и тут же моментально вздергиваю плавный подбородок. К черту. Нужно, чтобы этот апрель запомнился легионерским сволочам противоположным. Возрождением северной Родины. Верно?
Улыбка. Все получится. Смотрю в небо, почти не моргая. Небо нежно голубое. Как глаза тех погибших. Лежавших кверху разорванными животами, раскинув изломанные, неестественно вывернутые лапы. И стеклянные глаза, в которых и после смерти застыла, осталось, замерла, заморозилась северным ветром безграничная эта преданность. И небо. Алое. Грязно бурое. Серое. Страшное. Гневное. И снег такой же хрустящий, льдистый и мелкий, и ветер такой же холодный и пронизывающий насквозь. И запахи.
Только небо сейчас другое. Голубое, как чистая вода. Живое.
Шаги. Лапы не спрашивают разрешения мозга. Им надоело ждать. Бег. Быстрее. Деревья мелькают, и хмурые мокрые стволы понимающе блестят. Схожу с ума, да? Смех рвется из легких, тихий и мягкий, и звенит в голубой дали. И кажется, что впереди виднеется на фоне голубого неба, что-то белое. Святое. Север.
Бегу к тебе, брат. Дождись меня, ладно?

Они сошлись...
Вода и камень.
Стихи и проза.
Лед и пламень...
А. С. Пушкин
Бег. Смех. Как-то все это необычно. И черт бы с ним со всем - пусть летят в стороны яркие, солнечно блестящие на весеннем солнце талые брызги, пусть шкура моя уже давно не чиста и, будем говорить прямо, не совсем суха. Да. Черт, не устаю. Надоело уставать. Мне жить еще. Северный ветер рьяно треплет густую шерсть. Пробирается под нее, касается кожи. Кажется, скоро улечу вместе с ним, что вот он, белый, голубоватый, призрачно холодный и стеклянный, бежит подле, и сам соткан из тончайших ледяных струй - тонкий, морозно звенящий и такой вольный северный ветер. И само собой, в образе. Волка. Пса. Или лошади.
Фыркает разум, моментально вспоминая про Фотью. Эта черная кобылка приглянулась мне. Да и я ей. После того, как она появилась в Оплоте, произошла куча событий, которая нас и сдружила. Мы стали товарищами, и не только по играм, но по истинно боевому, крепкому духу - молодая лошадь, выслушав мой проникновенный рассказ, возгорелась безумной идеей восстановить стаю беломордых. Зажигалка. Крутишь колесико - и вспыхнет, и взметнется рьяно черная кудрявая грива над сильной широкой шеей. И карие глаза одобрительно блеснут рыжеватым медом. Огонь. Еще какой. Черное и белое - прекрасное сочетание. Это доказала мне встреча с чернобуркой. Это доказал мне черногривый огонь. Все это время она ходит за мной хвостом, и часто затевает споры о будущем нашей маленькой революции. Мы запальчиво дискуссируем, огрызаясь друг на друга. И кажется, так и должно быть. Лед и пламень, что еще. А все больше проникаюсь ее большевистским каким-то огнем. И здравый смысл смеется. Устраивать революцию - это значит идти напролом и до конца. Многому учусь у нее, копытной черной бесовки с горячим нравом и бешеным неукротимым напором. Так и должно быть. Огонь чаще всего растапливает лед. А вот с водой ему будет труднее справится. Симбиоз, договорились, Огонек?
Сегодня лошадке пришлось нарушить многомесячную традицию, потому что этой рыжей сволочи Верелли зачем-то, видите ли, понадобился третий патрульный. Фо согласилась почти без колебаний. Может, угадала?
Легкие слаженно выдыхают, и мозг бьет по тормозам. Рысца, потом шаг - медленный, осторожный и вкрадчивый. Свежо и широко. И голова по непонятной причине пуста. Дерево, дерево, Орден. Теперь только интуиция, потому что черт знает, где по логике находится их лагерь...
Снова порыв ветра. Яркий, пугающий своей искренней прямотой, он холодит черный носик и разглаживает белые бакенбарды. Мама рассказывала давно одну легенду. Будто существует некое поверье, согласно которому ветер - слуга Антея, и только воле прародителя подчиняется он. И будто тот, за кем следует дитя севера, всегда будет счастлив. Дивина. Божественная. Благословленная несуществующими богами. Смех. Звонкий и веселый, и задираю вверх аккуратную треугольную мордашку. Потрясающе. А может, так и надо, а?
Огонь обожает ветер. Она сама его часть. И думает, что все мы - это потоки энергии, порывы ветра, текуие вместе с бесконечной артерией северного пути. И какая же она безумна простая. Если была я человеком - писала бы стихи. Она бы строчила ярую четкую прозу. Потоки. Части бесконечности. Самобытная теория. Достойна уважения.
Вдох. В голове резко щелкает законченный анализ - запах. Волк. Но есть нюансировка. Пахнет сыростью и темнотой, пахнет пещерными камнями. Орден, тихо шепчет теория вероятности, и вполне законно шепчет, замечает разум. Покажись.
Стоп. Торможу, быстро зеваю, жмурясь и выворачивая челюсть чуть ли не наизнанку - нервы, нервы. Здравый смысл непроизвольно хрустит воображаемыми тонкими пальцами. Что делать будем?
Ну, для начала, запах одиночный, волк один. Затем, земли Оплотовские - смежные, правда, с нейтральными, ну да ладно. Потом звуки. Негромкие - размеры волка невелики, в то время как мои габариты для полутора лет достаточно приличные, не говоря уже о силе. То есть оснований не выйти нет - прятаться не стоит. Более того - нарушение границ. Не очень-то и тяжелый проступок, но обязана в кратчайшие сроки...
Быстро вздохнув, выныриваю из-за кустов. Все положения подтвердились. Волчица, хрупкая, зеленоглазая беломордая изучает меня со спокойным выражением узкой мордочки. Не боится. Да и чего? Только запахи... Травы, лекарства, духи.
- Добрый день, - голос мой, высокий и звонкий, отдается в небе протяжной капелью, - Могу ли узнать, что привело Вас на земли Оплота?
Не говорю наши. Не хочу. Мои земли далеко отсюда. На севере. Родина моей нежданной собеседницы. И моя.
- Позвольте полюбопытствовать - Вы на данный момент числитесь в рядах Ордена? - вежливо, с долей почтительности. Надо проверить. Теория без практики мертва. Она молода, года три, а может, и того меньше. Но старше. В Первом ветре учили уважать старших.
С непритязательным любопытством оглядываю волчицу. А еще там учили помогать друг другу. И заглядываю ей в изумрудные глаза, и зелень весны мешается с шоколадным любопытством. Белый мой, толстый как полено, хвост, мирно шатается из стороны в сторону. Не угрожая. Прося.
Ты ведь поможешь мне, незнакомка?

Отредактировано Karmelitte (2014-10-10 15:40:30)