---> Камни Чести
Книксен устал, лапы ныли. Он был немного разочарован. Вот так весь день пролазить по территории Оплота и не найти ни одного волка, но то что солнце уже начало садится обрадовало кота. Он очень любил ночь, так как в это время суток другие животные не видят в темноте, а кугуар мог видеть как днем. Он медленно шел по голой высокой скале, которая была припорошена мокрым снегом. Книксен решил немного вздремнуть, ввиду приближающейся охоты, да и долгие скитания его изнурили. Кугуар оглядел свои земли, улегся поудобнее и закрыл глаза. В сознание начали пробираться образы "рыси", серой волчицы, глупого бурого волка на которого набросилась кошка. Вдруг рысь стала превращается в пепел, из пепла подымается огромный медведь, он громко ревет, из его глаз льются струйки крови. Медведь разгоняется и на полной скорости, раскрыв широко пасть, впивается в глотку кота. Книксен резко вскочил и встал на все четыре лапы. Он осмотрелся солнце было все там же, горы не куда не делись и никакого медведя не было. Это всего лишь сон.
"Видимо поспать не удастся." - кугуар посмотрел вниз и заметил впереди двух крупных кошек. Крупный лев что-то говорил, стоя над темным маленьким комком шерсти. Решив посмотреть в чем дело, Книксен начал медленно спускаться со скалы ко львам. Конечно, кот знал, что единственным крупным львом в этих краях был Винсент...

Отредактировано Kniksen (2013-04-09 19:48:34)

Надо же! Эта маленькая хамка наконец-то замолчала. Может быть, она испугалась Вени и его предостережений о том, что он сотворит с ее маленькой головой, стоит ей только сказать что-то из ряда вон выходящее. И ведь не шутил. Винсент никогда не шутил. Но что-то привлекло внимание волчонки, и Веня нехотя поднял голову. На красном камне стояла пума. По их обоюдному согласию, Книксен являлся хозяином красных гор, несмотря на то, что Винсент никаких прочих хозяинов кроме себя не принимал. Но раз Декадал попросил не трогать этого безгривого, то Веня, скрепя сердце и когти вместе с ним, забудет о собрате. Но, увы, только на своей территории, которая, между прочим, была не самая маленькая.
- О, а вот и хозяин, - Винсент с большим нежеланием выпустил волчонку из лап и отошел на шаг.
И тут же у него появилась потрясающая идея - чего бы не свалить попечительство над маленькой незнакомкой на хозяина этого клочка земли? Веня даже облизнулся, уже в мыслях поспешно покидая территорию со своей новой знакомой Эсфирь... Но не тут-то было: послышался подозрительный топот, и Винсент напрягся, повернув голову в сторону шума. Нахмурился.
- Неужто олени мстить пожелали, - фыркнул он, и издал громогласный предупредительный рев.
Обычно смертники обходили стороной подобные предупреждения. Хотя... это же территория Книксена. Вене бы давно уйти пора с этой земли при виде хозяина.
- Что видно там, кот? - Веня подобрался, показывая всю свою львиную стать и гордо глядя на более мелкого Книксена.

Внимание Эсфирь теперь полностью было переключено на происходящее. Овальные ушки львицы нервозно дёргались из стороны в сторону, судорожно ловя всё наростающий и наростающий шум, чем-то отдалённо напоминающий звук падающих со скалы камней или приглушённый рокот грома, или... Топот копыт.
Да, именно! - мимолётно пронеслось в голове и Эсфирь молниеносно подняла голову вверх. Тем временем Винсент же решил обратится по поводу происходящего к пришедшей пуме, которую Защитница Валькирий тоже заметила, однако должного внимания не обратила, так как сам Винсент остался спокоен (следовательно пришедший кот - не враг). Однако в своём утверждении песочная хищница не усомнилась, ведь именно сегодня, ранним утром, она слышала точно такой же топот. Именно сегодня Валькирии гнали это оленье стадо к Югу. Из этого стада львица и выловила ту свою молодую олениху!
- Винс... - повернув голову в сторону льва, Эсфирь, совершая хвостом какие-то неясные, но достаточно ритмичные движения и прижимая теперь уж уши к голове, пожелала предупредить льва об опасности. Остановил кошку начавший приближаться шум. Причём приближаться стремительно.
Стоило ей слегка повести золотым взглядом в сторону, как тут же перед львицей предстала картина: огромное стадо с неизвестным числом голов, испуганными, безумными глазами глядящее вперёд, периодически спотыкавшееся и толкавшее один одного неслось прямо на собравшуюся внизу компанию. С таким Эсфирь не сталкивалась ещё ни разу. Ещё никогда добыча не угрожала её жизни! Чуть приоткрыв пасть, хищница просто остолбенела, ибо что делать в такой ситуации не знала. Глядя не столько испуганными, сколько просто ошарашенными глазами на спускающуюся со скал опасность, Эф даже в собственных мыслях не могла связать пару слов в одно предложение.
По видимому состояние истерии у львицы выражалось не в криках и вопле, а в полном отсутствии действий и, ей богу, продолжит так стоять - распрощается с жизнью, да вот беда: в голове дикой кошки ничего путного не въётся, только топот, глухой топот.

Маленькая волчонка моментально потеряла для льва интерес, как только Книксен заявил о несущемся стаде. Помирать под копытами Веня еще не собирался. И несмотря на свою мощь, стать, важность и все такое, он так или иначе обязан был склонить голову перед травоядными в большом количестве. Если с одним или двумя он еще сможет повоевать, то со стадом... на такое пойдет только безумец.
Лев от удивления и даже некоего испуга открыл пасть, видя, как копытные срываются вниз по склону и несутся прямо на них. Определенно нужно спать свои шкуры, а не стоять на месте! Только... что делать с этой мелкой? Благородства в Винсенте особо никогда не было по отношению к волкам, и... возможно, он даже не считал своим долгом спасать шкуру какой-то малявки, но... не оставишь же ее здесь, посреди красных гор, прямо под копытами огромного стада. Или оставишь? Веня заколебался на мгновение, и наконец выпалил:
- Беги! - рявкнул он Эсфирь, но не злобно, а скорее взволнованно.
Сам же, подхватив за шкирку волчонку, ринулся следом. Оставалось только надеяться на свои крепкие лапы, что он успеет спастись, хотя спринтер из него не самый лучший. Золотые глаза параллельно высматривали какое-нибудь спасительное место, пещерку или выступ, куда можно забраться и переждать, пока олени убегут прочь. Но на глаза как назло ничего подобного не попадалось.
- Держись ближе к выступам! - хотел было крикнуть лев, но вспомнил, что в зубах висела волчонка, которой было сейчас очень некстати разговаривать, визжать, пищать и совершать прочие действия.
Спасать безнадежное маленькое тельце от тысяч копыт - это тебе не территорию метить. Грива льва всклокочилась, он уже подустал, и время от времени поглядывал на львицу - может быть, она что заметит... где можно будет спрятаться.

- Беги!
Единственный звук, ясно слышимый сквозь размытый шум от хрипа, топота и непонятного подобия мычания, смешавшихся в одно. Придя в себя, Эсфирь украдкой глянула на Винсента, а затем моментально ринулась с места. Первые несколько прыжков, и до обрывающихся скал, за какими можно укрыться, остаётся всего ничего. Львица, набегав лапы за свою жизнь охотницы, пробиралась довольно ловко и быстро, цепкими когтями врываясь в землю и отталкивая своё тело от земли ещё сильнее, не скользя. Но пересилить свою сопереживающую натуру, даже не смотря на столь опасную ситуацию, не могла; всё оглядывалась и оглядывалась на льва позади: бежит ли, не упал ли.
А стадо уж совсем близко, кажется, считанные мгновенья и их уже снесёт волной обезумевших от страха травоядных. Всё это время Эсфирь отчаянно подыскивала какой-нибудь уступ, дабы скрыться и переждать и вот... он был замечен!
- Туда! - обернувшись назад, хищница облегчённо ухмыльнулась на мгновенье, после чего ринулась прямо к скалистому выступу, под какой можно было спрятаться, однако, как говорится, рано радовалась. Ещё один шаг и стадо оказывается так близко, что первые пара оленей чуть ли не сносят Эсфирь с лап. Кошке чудом удаётся уклониться, за что спасибо дивной реакции. Поток оленей тут же заполняет пространство и за телами их Эсфирь уступа уже не видит, но продолжает отчаянно двигаться в том направлении. К сожалению, вот так уклоняясь раз за разом, кошка и была вытиснута в сторону от своего уступа, к отвесной стене. Уперевшись в неё, став боком, хищника прижалась, как только могла. Терпение и страх уже одолевали охотницу, отчего она грозно оскалилась прямо в морды пробегающих оленей, что несчастных напугало ещё больше и они, толкаясь, пинаясь и хрипя даже врезались в плотную стоявшую у стены львицу, периодически наступая той на лапы.
А её по-прежнему больше себя волновал лев. Она не видела его. Не слышала его. Сердце забилось с бешенной скоростью. Как она взволновалась!
- Винсент! - прикрикнула львица, в этой ситуации стараясь ещё и глядеть по сторонам, - Винс..! - чуть ли не оттеснив её от стены, какой-то молодой копытный врезается кошке в бок,  от испуга стараясь ещё и отмахнуться от неё задними ногами. В этот момент становится очевидно, что нужно двигаться вперёд - туда, откуда это стадо явилось. И кошка начинает, поджидая момента. Появилось свободное местечко - она моментально отталкивается от земли, за несколько шагов приближаясь к нему, а следом тут же в плотную к стене, дабы избежать столкновения. Пыли поднялось столько, что львице пришлось щурить глаза и где-то ступать наугад. Момент, и кошка достигает маленького выступа, образующего с отвесной стеной угол. Свою убежище Эсфирь нашла: встав в плотную к этому выступу, хищница за ним, как за щитом, избегала того, что олени могли просто прыгнуть на неё (им приходилось этот выступ огибать).
Однако на пару с адреналином всё сильнее разгоралось волнение. Она совсем не видит своего спутника!
- Винсент! - кошка уже буквально прорычала, дабы хоть как-то обозначить своёместонахождение, но очень скоро заметила, что олени, пробегающие совсем рядом с ней, шугаются вскриков и теснятся к центру. Это заставило львицу замолкнуть, ведь если Веня где-то там, она только делает хуже, оттесняя к нему оленей. Замолкнув, хищница только вскинула голову, прижав уши и с неописуемым количеством эмоций, страхом в глазах стараясь рассмотреть знакомого самца.

Отредактировано Game Master (2013-05-02 15:45:34)

Перестав кричать и звать (оттого, что этим делала только хуже), кошка вжалась в кусок камня, щитом обороняющий её от несущихся оленей, и зажмурилась, спасая глаза от пыли. Уши давно были прижаты к голове. Всё равно ничего, кроме гвала из бьющих землю копыт слышно не было.
Постепенно крик оленей становился реже, также как и попытки врезаться в бок Эсфирь. Это и заставило её раскрыть глаза и вновь судорожно взглянуть туда, где её отбили от Винсента обезумевшие от страха копытные. Стадо наконец редело. Большинство уже были где-то вдалеке. Самого первого, ведущего оленя, Эсфирь и не видела толком. Сейчас же здесь проносились только отстающие, но даже сквозь них Защитница не могла толком разглядеть происходившего впереди. У неё просто создавалось впечатление, что там лежит нечно песочного оттенка. Нечто крупкое, отдалённо похожее на льва, валяющегося на боку.
"Неужели?!" - судорожно вдыхая и выдыхая, хищница покинула своё убежище как-только возможным стало уже без опасности для себя оббегать оленей. Остатки хвоста стада, буквально десять особей, бегущий в разнобой, благополучно миновали хищницу, ведь она, даже взволнованная, ошеломлённая, но всё равно не теряла бдительности, а вид её, уже немного злостный от неприязни к этим твердолобым рогатым дурням, только отшугивал от неё травоядных, заставляя тех ускорятся и огибать львицу. Она поспешно приблизилась к тому самому песочному силуэту. Сердце билось со свирепой скоростью. Что думать львица просто не знала. На уме только какие-то неясные обрывки из воспоминаний происходящего.
И боже мой... это оказался всего лишь валун! Осознав это, но не став останавливаться, львица рысцой приблизилась и положила на низкий, но длинный камень лапу. Отдышалась.
"Слава Богам!" - оглядев ещё раз камень, Эсфирь с облегчением приулыбнулась. Место вновь стало тихим. Навострив овальные ушки, самка выпрямилась и огляделась. Винсента нигде не было. Даже после того, как она пробежалась по окрестностям, сделав несколько больших кругов, она его не обнаружила. Бесследное исчезновение могло означать только одно: применил артефакт. Ну не унесли же его, в конце концов, рогатые! Тело бы осталось, но его просто не было. Не было даже запаха.
Теперь то львица впала в своеобразный ступор, ибо что ей делать - не знала. Она на чужих землях и, считай, ей повезло нарваться на льва, а что если теперь придут волки? Много волков? Улыбка сменилась своеобразным недоверием. Львица что-то прорычала, словно обозначая своё присутствие, в надежде, что Винсент услышит.
Двинувшись с места, она принялась искать выступы, чтобы вскорабкаться вверх и лечь на видном месте. Действовала Эсфирь предусмотрительно: слишком крутые выступы не выбирала, по долгу на одном не стояла. В общей сложности спустя минут 10 хищница твёрдо стояла на краю камня, куда Винсент, видимо, и приглашал, чтобы полежать. Окинув янтарным взглядом огромный остроконечный горный хребет впереди, львица взглянула на небо.
"Поздно уже..." - пронеслось в мыслях - "Хельга не одобрит долгого отсутствия".
Хищница знала, что ей пора домой, к Валькириям, но...
"Подожду, пожалуй, ещё немного".

По удобнее уложив голову на лапы, львица глядела на небо сквозь полураскрытые веки, и ждала. Ждала хоть чего-нибудь, вслушиваясь в тишину, крики птиц, в любые звуки, даже самые тихие. Овальные ушки то и дело поворачивались на различный шум, но ничего потенциально важного не происходило. Оставаться на этих территориях без охранника в дальнейшем уже было просто опасно для самой Эсфирь.
Львица встала. Словно специально вставала она медленно, потягиваясь и всячески растягивая время сборов: вдруг, всё же, подойдёт или позовёт? Но опять же, не происходило ничего. Она уж дважды успела потянуться и размять косточки - вокруг по-прежнему глухо. Ни в мыслях, ни в слух Эсфирь не хотелось сейчас рассуждать. Опечалившись глупому стечению опасных обстоятельств, кошка медленно развернулась, желая брести в сторону своих земель. Шаг, два три; она шла неспеша, приопустив голову и глядя на свои лапы, как вдруг...
Молниеносно хищница поднимает шею и оборачивается себе за спину, в немом вопросе приоткрыв пасть и глазами вытаращившись куда-то в сторону леса. Уши навострены, тело, как струнка, напряжено. Слабый, достаточно глухой львиный рык послышался со стороны леса. Легкомысленная, Эсфирь бы ещё рано утром не придала бы ему ни йоты значения, но сейчас! Не став даже раздумывать, охотница отталкивается от земли, срываясь с места в быстром галопе. Хмурясь, напрягаясь, львица со всей серьёзностью бежит в сторону темнеющего вдали леса, зная наверняка - ей не показалось. Совсем не показалось. Но даже спешка не лишит эту хищницу здравомыслия; она не летала в облаках, а смотрела и прямо, и себе под лапы, стараясь не упасть, не подвернуть, чего доброго, в слое снега/сухих веток/неровностей лапу.

>>> Чёрный лес.

Пробуждение из темноты было каким-то гулким и болезненным. Серебристая волчица открыла припухшие веки и мутным взором попыталась оглядеться. Зрение фокусировалось плохо, очертания предметов скользили, расплывались, смешивались красочными бликами и резали глаза от отражения солнца. С шумным вздохом, Фриса приподняла голову. Черный разбитый нос, с запекшейся корочкой крови, потянул воздух. Кругом витало разнообразие летних запахов,нежных и приятных, на фоне этих лесных нот, приглушенно чувствовался запах зайца, который по всей вероятности пробегал в этом месте совсем недавно. В голове Лучистой царил какой-то вакуум, звуки пробивались в сознание с большим трудом. Хищница мотнула головой, а затем немного потрясла ей, пытаясь избавиться от гудящей боли в голове и неких, словно пробок, в ушах, мешающих сориентироваться на месте среди гомона насекомых и птиц. Передние лапы и морда волчицы, а так же уши, были все в крови, боль в левом боку красноречиво свидетельствовали о том, что животное совсем недавно очень неудачно совершило прыжок через небольшую, но глубокую яму, дно которой было усеяно валунами, однако, пострадавшая не могла вспомнить абсолютно ничего. Фриса с недоумением озиралась по сторонам, тщетно пытаясь понять кто она, где она и что произошло, услужливая память выхватывала из прошлого лишь мимолетные отрывки и очертания ее прошлой жизни, не давая однако четких ответов. Превозмогая слабость, хищница поднялась на лапы, сделала несколько неуверенных шагов вперед и замерла, не зная в какую сторону податься. Картинка окружающей местности была ей до боли знакома, но в то же время, она смутно представляла где находится, а еще, ее мучило беспокойство, словно где-то кто-то ее очень ждал, нуждался в ней, но вот кто и где, она не помнила.
С той памятной зимы, кога волчица образовала пару с волком легионером, когда двое противоположностей стали одним целым, прошло уже достаточно много времени. Встречи закончились, родилась новая семья. Всю весну Лучистая вынашивала в своем животе новую жизнь - щенков, которые появились на свет всего месяц назад. На протяжении этого времени, напряжение внутри семейной пары росло, поскольку отец щенков, Брут, очень не любил маленьких волчат и сама мысль о скором рождении его отпрысков на свет, доставляло ему массу разочарования, часто раздражала и просто была не приятна для него, плюс к этому, суровый легионер уже заведомо ревновал свою возлюбленную к их детям, а потому разногласия и ссоры стали не редким явлением на исходе весны. Не смотря на свое "интересное" положение, волчица усердно чтила законы стаи, стараясь добросовестно исполнять долг патрульной и лишь в свободное время, могла позволить себе уединиться с Брутом, который почти всегда, не взирая на явное недовольство по поводу прибавления в семействе, тащил ей что-нибудь поесть.
В самом конце весны, почти перед самыми родами, неподалеку от города, когда Фриса и легионер прогуливались, на пути они повстречали небольшого волченка, чужого, маленького, потерявшегося и им не знакомого. Брут долго думать не стал, видимо внутренее напряжение, раздражение и не принятие собственных детей послужило толчком к нападению на малышку, однако он не учел присутствия рядом собственной супруги, которая просто обожала малышей и готова была вступиться за волченка в любой момент. Как когда-то давно, в городе, защищая человеческого ребенка, Лучистая яростоно атаковала легионера, словно безумная фурия, Брут не стал чинить расправы с собственной супругой, но ссора вышла изрядной. Под шумок, несчастная малышка, щенок, убежала, оставив рассвирепевших волков выяснять отношения на едине. С этого момента, Фриса перестала доверять Бруту, настороженно принимала каждый его приход к логову, которое уже заранее было выбранно заботливой родительницей, а после родов... После родов легионер не появлялся несколько дней, а потом был встречен шквалом предостерегающего рычания волчицы, которая очень боялась за щенков и не подпускала отца к собственным детям. Так прошли первые две недели жизни малышей: уютное логово, мамино тепло, ласка и забота. Нередко в гости к Лучистой забредали стайные волчицы, приносили еду для Фрисы и баловались с малышами или оставались присмотреть за волчатами, пока их мама отлучалась ненадолго в лес. Нужно отдать должное, Брут появлялся неподалеку от логова почти каждый день, неся, неизменно, своей возлюбленной пищу и всячески пытался наладить отношения, трясь мордой о нее и запоминая новые для него запахи молока и маленьких щенков. На исходе первого месяца, Брут пропал. Фриса ждала его каждый день, вслушивалась в звуки леса и даже пыталась искать, но легионер бесследно канул в неизвестность. Молодая мать не могла покинуть своих маленьких детишек, не могла отлучиться надолго, поскольку Фрисобрутики еще питались ее молоком и были беззащитны. В связи с таким ходом дел, Лучистая была вынужденна найти своим детишкам "няньку", волчицу, которая могла бы приглядывать за малышней во время, когда сама Фриса отсутствовала, тем более, что теперь супруг не приносил ей пищу, а потому, пришлось частенько выходить на охоту самой, пусть даже за мелкой живностью...
Так вышло и в этот раз. Оставив щенят на попечение няньки, приправив свой уход в лес нравоучением Тетре, третьему волчонку в помете, нужно сказать весьма своевольному, Лучистая отправилась на охоту, так сказать поискать "перекус", а заодно проверить, нет ли следов легионера поблизости. В погоне за зайцем, волчица совершила прыжок через яму, но неудачно, поскольку в самый последний момент, задняя лапа подвернулась и не набрав нужной скорости и не вложив нужной силы в толчок, животное пролетев пару метров вниз, рухнуло на острые камни, которые лежали в изобилии на дне этой ямы. Пол часа Лучистая пребывала в полной отключке, а когда открыла глаза, то уже не знала кто она. Фриса потеряла память.