Сезон "Ветры Войны". Продолжение.
Клочья белого тумана встречались то тут, то там, словно позабытые кем-то клочки ваты. Было прохладно, но в основном от осевших на шерсти капелек влаги. Сыро и не приятно. Я не любила дискомфорт в любом его проявлении, а влажная погода - практически олицетворение дискомфорта.
Но настроение было почти хорошим. Ведь впереди меня ждала удача, мысль о возможном успехе пьянила. Мне казалось, что я прикасаюсь к чему-то неизведонному и странному.
Спасенная волчица, Кроула, была ключиком к этой загадке, моей волшебной палочкой, козырем в рукаве. Не мудрено, что я не собиралась пока рассказывать о ней кому-либо.
Приходилось быть осторожной: тщательно следить, чтобы никто не наблюдал за мной и не преследовал. В общем, это было не трудно, если учитывать, что я и раньше довольно часто отлучалась для прогулок, а заодно чтобы собрать трав.
Я допускала мысль, что когда-нибудь расскажу о выходце из мира Амоникиры кому-то еще, но это случиться позже. Пока волчица была моей пациенткой, и знала её только я.
Кроула была поселена в этом лесу, в корнях большого дуба. Неизвестная лиса вырыла там нору, позже - её кто-то расширил. Вероятно, волчица ищущая прибежище для своих волчат. Темная дыра уходила вглубь земли, была широкой и просторной, пусть и не сильно огромной по объему.
Именно там я поселила ослабевшую Кроулу, предусмотрительно разбросав вокруг сильнопахнущих трав, такие как мяты, полынь и мелиса. Они отбивали запах гостьи, смешивались с естественными запахами леса.
Сама я так же вываливались в них, или менее пахучих травах, прежде, чем вернутся в логово.
Сейчас в моих зубах висел трагически погибший кролик. Охота давалась мне с трудом, но ради Кроулы я старалась на славу, и в общем-то, неплохо выходило. Вместе с кроликом в зубах были несколько листков лимонника: необходимо было восстановить силы волчицы, которая спала уже несколько дней подряд, неспособная на разговоры или какие-либо другие действия.
Подойдя к норе, я положила свою ношу у входа и окликнула:
- Кроула? Ты спишь?
А затем, не дожидаясь ответа, полезла внутрь. Места для двух взрослых волчиц было маловато, но если потеснится - очень даже ничего. Хотя подобная физическая близость к живому существу была мне чужда, я разрешала подобное только Исе.
Да, Кроула спала. Я почти ласково толкнула её мордой в бок, вынуждая проснутся.

Я улыбнулась ей приветливо, в который раз удивляясь странной привычке обращаться к себе и ко мне во множественном лице. Там, откуда она прибыла это считается нормой? Или же она просто тронулась умом, и её выгнали из её мира, как вшивую овцу?
Для меня это не имеет никакого значения. Главное - результат, и задавать вопросы "почему" совершенно необязательно.
Я внимательно проследила за её взглядом, за тем, как она смотрит на только что убитую мной добычу, и почувствовала укол злости. Она еще будет привередничать! Знала бы, каким трудом дался мне этот кролик, вела себя по другому!
Но я не выказывала своих чувств, продолжала снисходительно улыбаться.
- Это нормально, - произнесла я мягко и успокаивающе. - Я принесла некоторые травы, они должны помочь восстановить силы. Пойдем, выйдем? Подышишь свежим воздухом, разомнешься... Это не менее важно, чем здоровый сон.
Я сделала короткую паузу, наблюдая за реакцией волчицы, и одновременно сторонясь от выхода, пропуская Кроулу вперед, к лазу из логова.
Следующий её вопрос заставил меня несколько напрячься. Когда тебе задают подобные вопросы, ты будто бы ступаешь на скользкую поверхность, и никогда не знаешь, что именно может пошатнуть равновесие, благодаря которому ты все еще держишься всеми лапами на земле.
- Я травница, - наконец ответила просто, будто это было чем-то очевидным. - Я видела, что ты погибаешь. Для меня нет ничего ценнее жизни, будь она своя, или чужая. Думаю, ты понимаешь, что для меня значит выходить тебя.
Почти не соврала. И ей вовсе не обязательно, что под "жизнью" я понимаю лишь физическое существование. Как чувствует себя это существо - вовсе не важно. Главное, что дышит, что бьется сердце, что происходят необратимые процессы, под действием гормонов и ферментов, что все еще работает эта большая, биологическая машина.

Она наконец выбралась из-под темных сводов логова, оказавшись на поверхности. Кажется, что не смотря на тучи, для Кроулы свет был слишком ярким. Она жмурилась и щурилась, а, вдохнув воздух, сжалась, будто бы он причинял физический вред.
Увидев подобное поведение я невольно забеспокоилась, автоматически сравнивая поведение нежданной гости с симптомами различных болезней, которые выстраивались в ряд в моей голове, разбегаясь цепочками вариантов и возможных событий.
Но нет, невозможных - я наблюдала за волчицей, искала возможные симптомы, слушала, осматривала, проверяла... Ничего, только истощение, поразительная слабость, вялость. Но ничего, скоро она приспособится, организм войдет в норму и все будет в порядке.
Мне нравилось думать о живом, как о четко отточенном механизме, который работает не зависимо от того, что многие привыкли называть "душой", "моралью", "праведность".
Я невольно сама втянула воздух, пытаясь отыскать те потаенные нотки, нотки "крови", которые учуяла моя новая знакомая. Но, то ли это была обыкновенная метафора, то ли Кроула обладала еще какими-то неизвестными способностями.
- За власть приходится платить, - в голосе прозвучали по-детски обиженные нотки ребенка, который внезапно осознал, что для того, чтобы жить, ему придется добиваться чего-то собственными усилиями, вечно под боком у мамки не просидишь. - Разве у вас действуют другие законы?
Я не ждала быстрого ответа, с отстраненной и холодной вежливостью наблюдая, как совершает волчица обряд над добычей, как прикасается к еде.
Недоверчива, но все-таки ест. Пока я была единственной её опорой, мне необходимо сохранить свои позиции, по крайней мере, пока я не пойму, что она из себя представляет.
Подхватив листки лимонника, я положила их у морды Кроулы.
- Съешь их, лимонник поможет вернуть силы, - говорила ненавязчиво, спокойно. Есть ли на её родине подобные травы? Ест ли она их, знает ли что-то новое?
- До лунных холмов на восток, до острозубого хребта на юг. А за рекой, на север, уже чужая территория, - пояснила с готовностью, про себя добавляя: "Хотя кто его знает, останутся ли Валькирии с Легионом разными стаями, после смерти Дикого."

С какой-то отчужденной внимательностью я слушала о чем она говорит.
Её слова были мне чужды и непонятны, но больше мне не хотелось вникать в них и понимать, что же в действительности имеет ввиду эта чудаковатая волчица.
Опасалась ли я за себя? Боялась ли, что могу внезапно открыть для себя нечто такое, после чего не выдержат мои старые принципы, не рухнут, оставив после себя пустоту и немощь?
Пустота и немощь... Вот, чего я боялась больше всего, отправляясь в этот длинный, жизненный путь. Пожалуй, я боялась этого даже тогда, когда только родилась. Или страх пришел позже, когда я оказалась нос к носу с ужасающей реальностью, с обделяющей несправедливостью, которая гласила, что везение и удача не были разделены поровну, и с тех самых пор придется везти себе самой.
Я слушала её, невольно проникаясь и завораживаясь уверенным голосом, впрочем, не теряя бдительности. Интересно,в её мире произошло именно это?
Она рассказывала предельно мало, и мне хотелось расспросить её обо всем. Я не была уверена, что в этом моем любопытствующем желании скрывается какая-то выгода, как скрывалась она во всем, что я делала, но от этого любопытство не уменьшалось, а даже наоборот, приобретало странную пикантную нотку.
Она говорила о соколе, все ли они там слушают птиц? И потому ли сейчас спросила об этих местах? Может, она думает, что у нас птицы наделены той же мудростью, что и в их мире? Тогда придется разочаровать её... Птицы тут, как и все животные. Есть мудрые, есть тупые, как пеньки.
Но вслух я этого не сказала.
- Смотря какие птицы тебе нужны, - задумчиво уточнила я. - На побережье много чаек, на лугу обитают куропатки и фазаны... Хищные гнездятся на осторозубом хребте. А зачем тебе птицы?

Отредактировано Ашлеша (2013-11-06 00:22:35)

Почему-то под взглядом Кроулы я почувствовала себя не в своей тарелке. Она говорила так, будто бы то, что мы не прислушиваемся к жалкому щебетанию пернатых соседей делало нас неправильными и ущербными.
Чуть сузив глаза я ответила, тем не менее честно, не забывая, что мне необходимо поддерживать с ней дружеские контакты.
- Есть одна птица... Ворон. Но он не совсем птица,  - я никогда не бывала в Призрачном лесу, и ко всем подобным мерояприятиям относилась весьма скептически, но по рассказам состайниц слышала пару историй про Лоу. И из этих рассказов можно было сделать вывод что этот самый ворон скорее призрак, чем действительно осязаемое существо.
В подробности я не вникала, да и не собиралась.
Услышав просьбу Кроулы, я невольно насторожилась. Она хотела выйти из логова, отправится на поиски птиц... и, вероятно, мне не стоило её удерживать, если я собиралась продолжать играть роль её подруги.
- Хорошо, - беспечно согласилась я, как бы невзначай добавляя: - Только нам нужно быть осторжными. Признаться честно, мои состайницы совершенно не обрадуются тому, что я пригрела на нашей территории чужую волчицу. Ты знаешь, идет война, они могут подумать, что ты шпионка, да и к тому же, сейчас осень, а скоро зима - дичи становится все меньше...
Я перевела дух, и вздохнув, продолжила.
- Думаю, нам следует придумать какую-то версию тому, как ты попала сюда в случае если нас обнаружат. Вряд ли Валькирии поверит в твое чудесное путешествие по волнам.
Я поднялась, всем своим видом выражая готовность идти.
- Предлагаю тебе перебить запах твоей шерсти пахучими травами, изваляться в них как следует... Я ответу тебя к Острозубому хребту.
И, дождавшись реакции и действий Кроулы, я пошла вперед, принюхиваясь и прислушиваясь ко всему, что происходило вокруг.
=> Острозубый хребет