Поют птицы, благоухают цветы…
Свет, льющийся с потолка расплавленным золотом, ложился узорчатыми тенями на стены, бархатистые от мшистого покрова. Дышалось легко. Легкие наполнял животворный лесной воздух, пропитанный влагой, свежестью, пряным запахом трав, листвы и мокрой земли.
Так спокойно… так… умиротворенно.
Коридоры словно бы светились изнутри, так бывает, если посмотреть на солнце через кусочек зеленого стекла. По углам сгущался густой нефритовый оттенок, тогда как стены источали нежное салатовое мерцание.
Здесь всем владела природа. Безмятежность струилась сквозь это место, жизнь просачивалась в каждый закоулок, чтобы укрыть его сочной зеленью, в которой копошились зверьки, не знавшие горестей в подземном раю.
Коридор ажурными фестонами оплетала неукротимая растительность, среди изумрудных листьев мелькали ягоды, красные, похожие на рубины крупного карата, с глянцевым блеском — виноград, словно вывалившийся из рога изобилия, свисал грузными кистями.
Сигурд никогда такого не видел. Но на данный момент его волновало совсем другое.
— Быстрее, шевелите лапами, мелочи рассмотрим потом!
Казалось бы, что может случиться? Ложись и спи, отдыхай в долине блаженства. Но первородный волк совершенно не разделял благоговения, невеяного этим местом. Он упрямо противился разморившему его теплу и уюту малахитовых кущ. С самого утра Сигурда преследовало некое чувство, настырное, как заноза в лапе, как комариный укус, не отпускающее его ни на секунду. Время утекало меж пальцев, убегало песчинкой за песчинкой, чтобы уже никогда не вернуться. Они могут опоздать. А Сигурд ненавидел опаздывать.
— Скорее! Ну же!
Все внутри чесалось, зудело, кричало о том, что им необходимо поторопиться. Наверное, Сигурд и сам не понимал источника этого чувства. Но здесь, в подземелье, интуиция нередко значила больше, чем сухая логика.
Он то и дело отбегал вперед, бросая на товарищей недовольные взгляды. Те шли недостаточно быстро. Можно даже сказать, вопиюще медленно. Нет, так дело не пойдет. Так они точно ничего не успеют.
— Эй, вы что там увязли, корни пустить решили? Скоро станете частью ландшафта, как улитки, ей-богу. Тащите свои раковины сюда!
И вновь сорвался с места. Сигурд сделал небольшой круг и вернулся к отряду уже более спокойным. Глаза, бирюзовые, как яйцо горихвостки, обеспокоенно сверкали и бегали по мордам волков, прыгая с одного на другого. Плечи были напряжены. Первородный выдохнул и потряс головой, видимо, стараясь стряхнуть с себя остатки стыда за свое поведение.
— Извините. Я не могу это объяснить, но во мне все дрожит. Я чувствую, что осталось слишком мало времени до какого-то события. Очень… важного события. Послушайте меня, прошу. Быстрее, давайте! Это будет непростительно, если мы опоздаем.
Не дожидаясь ответа, он вновь потрусил вперед.

? «Кто есть кто» ¿
- И не собиралась, - нечаянно буркнула Кортана себе под нос, вместо того, чтобы оставить эту фразу лишь в своих мыслях. Голова на первый взгляд безвольно повисла между лап, светло-зелёные глаза коротко зыркнули в сторону товарищей-рыцарей, идущих чуть впереди. - Ах, Амонкира, что со мной делает это место?
Тихие, неслышимые для остальных слова лезли из горла медленно, словно нехотя. Амонкира и раньше не особо отвечала на болтовню серо-бурой, но Кортана всё-равно могла быть уверенной, что она (если хочет) её слышит. Но сейчас... Арашу молчала. Молчали и её сёстры. Какой смысл говорить с теми, чьи уши не могут услышать? Только безумцы говорят с равнодушной тишиной.
- Упаси нас от моей гнилой удачи.
Но ответом был лишь птичий хор. Чувственный, прекрасный, миротворный. Переплетение светлых птичих песен, раздающихся под потолком, испускавшим изумрудно-золотой свет, задевало самые затаённые струны волчьей души и она звенела. То ли от радости, то ли от тревоги.
Лобастая голова была мгновенна задрана наверх, пытливо и требовательно впиваясь зелёными глазами в зелёный полог, пока лапы спешили нагнать ушедших вперёд спутников. По мере приближения она всё отчётливей слышала слова светлошкурого рыцаря. Слова столь медовые и прекрасные, как и пение птиц вокруг. Кортана не смотрела на дорогу перед собой и врезалась в Мару. Намеренно. Пусть она не говорит эти слащавые истории.
- Это место такое идеальное, что аж хочется немного стошнить, - перебила Кортана Аманрантайн. Морда серо-бурой слегка склонилась на бок, чтобы глазами встретиться со взглядом с светлошкурой, пока уста говорили. - Знаю-знаю, сказать это было внезапно с моей стороны. Я ж чуть не самой первой побежала резвиться и ловить бабочек в этом чудном месте. Я всегда мечтала об идеальной жизни, но-
Но прежде чем Кортана могла неосторожно взвалить на собеседницу груз своих затаённых ошибок из прошлого, её речь резко прервал раздражённый возглас Сигурда. Тот вообще на протяжении их похода был какой-то жутко неспокойный и колючий. Не сказать, что это было что-то новое - старина Сигурд никогда не отличался лёгким нравом. Однако сегодня он был как-то особенно на взводе. И это раздражало и беспокоило Кортану одновременно.
- Слышь, ты это, коней своих приструни! Если ты из-за своей спешки угодишь в пасть какому-нить чудищу, спасать я тебя не буду!
Последнее о чём можно было подумать в столь идиллическом месте - это неведомые живым монстры. Последнее о чём вообще хотелось здесь думать, это что за пением птиц и стрекотом насекомых, могли скрываться шаги и дыхание жутких исчадий бездны. Но нет, мысли о них повсеместны и они лезут наружу из наших голов, формируя слова, которые хочется отвергнуть. От Мариной сказки по спине Кортаны пробежали лёгкие мурашки. Не хотелось думать о монстрах, хотелось вцепится им в уродливую морду, чтоб навсегда отучить пугать своим существованием и мешать крепкому сну.
Глянув вслед белому хвосту старшего рыцаря, что вновь отбежал куда-то вперёд подобно нетерпеливому щенку, Кортана будто назло снова притормозила; голова вскинута к потолку пещерного коридора. Глаза следили за птицами, разноцветными росчерками мелькавших в вышине. И уши слушали их песни, песни чуждые страждущим, измученным волкам.
- Мы какие-то до нелепости убогие в сравнении со... ну вот всем этим. Будет тошно встретится с хозяевами этого места, если они у него вообще есть. Если они нас не съедят в первый же момент, то будут наверняка смотреть на нас или с раздражением или со снисходительной жалостью. Бэ. Но меток вроде нет... Хотя о чём это я, какие метки в подземелье? - с горьким весельем фыркнула Кортана, когда снова догнала остальных. В своих речах она  скакала с темы на тему, болтая о любой бессмыслице, что приходила ей в голову, и казалось бы совершенно не слушала других, только мешая говорить им. Столько всего странного и нехорошего произошло в последнии дни, и все эти события смешались в голове Кортаны в неоднородную кашу из мыслей, чувств и впечатлений. Здесь, в этих чудесных землях, не было дорогого сердцу деревца с бирюзовым камнем в корнях, которому можно было рассказать всё-всё, блаженно не рассчитывая на ответ. Уследить переполненным сознанием за абсолютно всем становилось трудно. Кортана пыталась отвлечься... в итоге неся ещё больше несуразной чуши.
- Хорошо живут эти птицы. Жри виноград да пой весь день. Интересно им вообще когда-нибудь надоедает такая унылая жизнь? Или только когда нужно сыграть роль пафосных вестниц? И только попробуйте сейчас рассказать мне о том, как вы всегда мечтали быть свободной птичкой в небесах - хвосты ваши сожру, - в голосе Кортаны даже не было раздражения, последнюю фразу она вообще бросила так, словно это было абсолютной нормой угрожать сожрать чьи-либо части тела. Впрочем, если вспомнить о несостоятельности Кортаны в боях, её слова никогда не представляли угрозы. Даже когда ей того очень хотелось. - Амонкира помилуй, вы бы знали как часто я слышала этот бред в своей жизни. Чего всем так неймётся в собственной шкуре. Птицы вообще слишком странные существа. Воробей и сокол - хищник и добыча - одного рода, в отличие от волка и оленя. Не удивлюсь если у них самих есть какие-нить Птичьи Культы, которые они нам однажды всадят в мозг. И забудут новые поколения об имени Антеевом, поклоняясь пернатым божествам!
Её настолько занесло в своих странных рассуждениях, что она, резко сорвавшись с места, привстала на задние лапы и с силой ударила передними по увитой виноградными лозами стене коридора. Какая-то птичка, мирно клевавшая алые ягоды, на миг поднялась в воздух от такой неожиданности, быстро-быстро хлопая крыльями, но едва поняв, что серо-бурой волчице до неё не достать, уселась обратно на своё место. Краем уха волчица уловила очередной возглас Сигурда, но оставила его без ответа, впившись в пташку пристальным, сердитым взглядом, словно требуя от той сейчас же сознаться во всех своих грехах и тайнах. Трудно было сказать, что птица по этому поводу думала. Кортане казалось, что та смотрит на неё с насмешкой и каким-то ожиданием. Заметив на периферии зрения, что пока она играет в гляделки с пернатой, Амарантайн и Сигурд уже успели отойти на некоторое расстояние от Кортаны, она раздражённо выдохнула. Насупившись, она отлипла от стены и поторопилась за остальными, при каждом шаге чувствуя как подушечки её лап всё ещё пульсируют после резкой встречи со стеной. Волчица уже хотела было извиниться за свои сумбурные мысли вслух, но к тому моменту когда она поравнялась с Марой, старший рыцарь выдал очередную тираду.
- Мы тут на поклон к Антею бежим или на разведку собрались?! Что на тебя вообще нашло, пень ты! Мара, Мар, ты когда занималась лечением, случаем не замечала муравейников в сигурдовой заднице? - если Сигурд ненавидел опаздывать, то Кортана искренне не любила жужащих над ухом зануд. Он постоянно их подгонял, при этом даже не потрудившись объяснить какого хрена им нужно так спешить. Хотя если подумать, странности этого места никого по ходу не обошли стороной в их маленьком отряде. Кортана перевела взгляд с приблизившегося к ним Сигурда на беззлобно шутившую Амарантайн, и обратно. Конфуз и непонимание происходящего только усилились после слов старшего рыцаря, однако порывистая злость мгновенно отступила.
- А, ладно, я тоже извинюсь. Не знаю откуда у меня такие мысли про птичьи заговоры. Наверное, мне слишком хочется поскорее найти подвох здешней земли и наконец выдохнуть спокойно. Слишком много дерьма мы успели пережить за пару дней. К такому меня жизнь точно не готовила. А хотя... - негромко добавила последние слова Кортана осознав, что несколько слукавила говоря, что жизнь не готовила её к таким поворотам. Помотав головой, проясняя сумбурные мысли, волчица бросила последний взгляд наверх, а после вновь перевела его на Мару. Встретившись с её мрачным взглядом, Кортана вновь ощутила волну мурашек на спине.
- Эй, что? - запоздалый в общем-то глупый вопрос.
Амарантайн убежала назад, Сигурд устремился вперёд. Кортана же осталась стоять на месте, интуитивно чувствуя, что в этом разделении нет ничего хорошего. А далеко в вышине продолжали беззаботно петь птицы.

Сигурд продолжал беззаботно трусить по зеленому покрывалу, пока не осознал, что его спутницы не особо-то и спешат следовать за ним. Он остановился.
«Я что-то не так объяснил?», — с раздражением подумал рыцарь, однако оборачиваться и снова их подстегивать Сигурд не собирался. Время торопило.
Но с каждым его шагом, первородному казалось, что в шепоте ветра, журчании ручейков и птичьих песнях он различает… слова? Сигурд слегка замедлил бег, внимательно прислушиваясь. Это место пело им свою колыбельную, нежно и трепетно, успокаивая, как волчат, и невольно в душе первородного волка поселилось теплое умиротворение.
«Неужели все так просто? Неужели здесь никто не желает нам зла? Не понимаю. Так ведь не бывает... или бывает?».
Сказать по правде, со всем этим местом было что-то не так. Здесь все пропитано волшебством: и эти чудаковатые растения, оплетающие камень нарядными гирляндами, и эта обитая мхом плодородная земля, пружинящая под лапами, и эти радостные птицы, чьи мелодичные голоса позванивали в вышине. И даже этот виноград с набухшими от спелости, налившимися кармином ягодами, тоже был подозрительно зрелым и сочным.
Завернув по тропке, он увидел то, что, наверное, и являлось причиной свербящей в нем торопливости. Пещера. Пещера, как пещера, на первый-то взгляд. Вот и вход вполне просторный… погодите, что? Сигурд в недоумении моргнул. Он хвост на отсечение бы дал, что вот сейчас, в эту секунду, лаз заметно уменьшился. Сигурд осторожно приблизился. Почему-то эта странная пещера не внушала ему доверия и последнее, что он сделал бы в здравом уме — это сунул бы нос внутрь.
Неприятно было думать, что это может быть что-то вроде капкана или венериной мухоловки — только приблизишься и хвать, отцапает лапу по локоть. Что теперь делать? Подождать подружек? Но Сигурда не покидало ощущение того, что они могут пропустить что-то важное. Что-то, что могло бы им помочь. Потому он решился на отчаянный шаг: аккуратно приблизился и потянул носом воздух, сунув голову в пещеру.
— Эй? Есть здесь кто?
Не теряя более времени, он полностью забрался внутрь и решительно зашагал вперед.

- Сигурд, стой! Не кидай нас, потеряешься... - но белый силуэт рыцаря уже скрылся за изумрудным поворотом, оставляя только гадать в каких чащах он решил пропасть. Кортане только и оставалось, что раздражённо покачать головой.
- Вот же ж Варгин пёс, - ругнулась она, хлестнув себя по боку хвостом. Стрельнув злым взглядом в ту сторону, где исчез старший рыцарь, серо-бурая оглянулась через плечо на Мару. К сожалению, Кортане не удалось поддержать их беседу, начавшуюся несколько ранее, когда все трое рыцарей ещё держались вместе. Сигурд тогда промолчал на все ответные  резкие выпады Кортаны, несколько удивив ту, ведь мало кто на её памяти отказывался от удовольствия переругаться с чрезмерно вредной волчицей. Её чрезмерно длинный колкий язык часто провоцировал на перепалки, особенно тех, кто не любил выскочек подобных Кортане. Но ладно, раз не захотел - ему же лучше.
Амарантайн много чего интересного ответила на все Кортанины несвязные мысли вслух. И та все эти слова хорошо запомнила, ибо теперь, наравне с её собственными размышлениями, они скакали в её голове бесчиленным количеством резиновых мячиков. В тот момент Кортана была слишком увлечена собственными речами, которые будто торопилась поскорее вылить наружу, начиная говорить другом, когда ей отвечали на одно, неизменно перебивая. Создавая впечатление волчицы, говорившей с самой собой. В принципе, так оно и было. Кортана не ждала ответов. Но они пришли и теперь она пыталась привести в порядок мысленный хаос в своей черепушке. Ох, а серо-бурая никогда не отличалась организационным талантом. Взгляд сосредоточился на светлом силуэте состайницы.
Та суетилась вокруг некого волчика, который улиткой плёлся в самом конце их процессии. Кортана аж нахмурила брови и слегка подозрительно прищурила зелёные глаза, поражаясь тому, как она умудрилась забыть о существовании в их отряде четвёртого попутчика. Впрочем, если тот был столь медлительным и тихим, что до сих ни разу не подал голоса (достаточно громкого, чтобы перекричать громкую Кортану), то даже не стоит удивляться. Глядя на этих двоих серо-бурая приняла решение не бежать за старшим рыцарем, а держаться тех, кто ещё находился в поле зрения. Тем более, двое больше одного, а чем больше волков в одном месте, тем обычно безопаснее. Поэтому Кортана и отказалась от идеи последовать за Сигурдом: не хватало ещё самой потеряться в процессе поисков на этой чуждой земле.
Развернув корпус, она неспешно посеменила в сторону Мары и её подопечного. При этом она прикрыла глаза, но не полностью, чтобы ненароком не споткнуться о слишком очевидно торчащую корягу, а сама обратилась в слух. С дотошной внимательностью Кортана вслушивалась в птичий гомон, пытаясь между радостных песен различить ещё какое-нибудь послание. Предположение Амарантайн, что птицы могли быть хозяевами здешних мест, Кортана приняла серьёзней, чем того возможно хотела сама светлошкурая. А ведь действительно, нигде они ещё пока что не видели следов других разумных существ кроме птиц. Возможно это случайность. Но скорее всего это неспроста. Здесь всё было неспроста.
Зов Мары стрелой впился в слух Кортаны, пока та внимала переливающейся, меняющейся, но непрекращающейся песни жизни сей малахитовой земли.
- Да иду я уже, иду! - проворчала волчица, но тут она внезапно замерла. Веки полностью сомкнулись, погрузив Кортану в зеленоватый мрак, где звуки звучали отчётливей и ярче. Разнобойный гомон птиц прекратился. За ними умолк нежный, игривый ветер. После него притих и невидимый путникам звонкий ручеёк. Все они словно потеснились, освобождая в благоговейной тишине место для истинной звезды этой эстрады. Её голос был не похож ни на что, что когда-либо слышала Кортана. Единственное, что её шёпот отдалённо напоминал - это были колыбельные матери зеленоокой, на которые та всегда была скупа. Но если её грубый голос снисходил до убаюкивающих песен, то даже столь неугомоный щенок как Кортана успокаивалась, прижимаясь к сонной тёплой кучке из братьев и сестёр.
Кортана не совсем понимала о чём пел голос, но по мере того, как она слушала, она начала улавливать ритм в этой песни. Вскоре она начала, незаметно для себя, тихо подпевать завораживающей, волшебной мелодии. А та словно проникала под её кожу, неспешно распространяя по всему телу некую живительную силу. Все царапины и ушибы, которые Кортана успела словить пару дней назад в Логове как лапой сняло. Умиротворение до краёв заполняло волчицу, заставляя сердце замедлить свой бешеный темп, а мускулы ослабить своё напряжение. Головой Кортана понимала, что всё это слишком странно и необычно, но душа как маленький брошенный щенок тянулась к этому состоянию, всем сердцем желая довериться сему доброжелательному нечто.
Ошпарившись на молоке, будешь дуть на воду, как говориться. Где-то на мысленных затворках Кортана осознавала, что возможно совершает ошибку, поддаваясь влиянию неизвестных ей сил. Но Кортана не хотела, чтобы её сердце снедала паранойя. Она так устала от чувства страха перед неопределённостью, от которого её душа тяготела последние месяцы, поэтому отринув последние сомнения, она с головой окунулась в блаженное чувство расслабленности, укутывавшее её тело как мягкий плед. Она уже была готова к тому, чтобы прямо здесь, на середине дороги, отойти в царство Форастеро, однако вместо ожидаемой сонливости её тело неожиданно налилось новыми силами. Первым импульсом волчицы было ринуться с места и бежать. Прыгать. Носиться из стороны в стороны. Не стоять на месте, тратить, тратить, тратить нежданно пришедшую энергию!
- О Боже, Амонкира, ты знала как мне сейчас хорошо! Ахаха, такое ощущение, что я могу горы свернуть... прямо как тогда, помнишь, помнишь?
Но против всех ожиданий, Кортана подавила этот импульс, продолжив неспешный шаг в сторону Амарантайн и её спутника. Серо-бурой казалось, что всё её тело будто стало до краёв заполненным сосудом... и не то чтобы, она боялась пролить содержимое. Просто не хотела, ибо сейчас спешка была ни к чему - всё вокруг было спокойно. Хотелось, чтобы это блаженное состояние продлилось подольше. Жизнь научила волчицу осторожно и с почтением относиться к чувству всесилия. Однако с непривычки Кортане было сложно полностью сдерживать свою порывистую натуру: то и дело она срывалась на бег, наслаждаясь тем, как легко лапы её несут.
- Знаешь, Мар, я почти уверенна, что птицы - и есть хоязева здешних мест. Хитро, получается тогда, они это провернули - летают, поют, все такие беззаботные и невинные. Никто и подумать не может, что они могут что-то скрывать. А они, они ж Варга меня дери, те ещё вещие засранцы. Вон, помнишь тот случай у Древа Арашу, после которого Кель'Амарт... Эм, ты чё делаешь? - Кортана обескураженно наклонила голову на бок, наблюдая за тем как Амарантайн дерёт тупыми когтями виноградный плющ, что в диком изобилии увивал стены. - Тебе помочь? Я просто понадеюсь, что ты не возомнила себя сейчас кротом или землеройкой и твоих действиях есть смысл, - с легкостью встав бок о бок с Марой, Кортана с троекратным усердием принялась освобождать стену от зарослей.
- Я тут подумала насчёт того артефакта, Мар, и честно скажу тебе: скорее всего даже боги не знают, чем обернётся использование артефакта на этих территориях, где по ходу ещё не ступала волчья лапа. Но хэй, попытка не пытка - птичьих богов мы не знаем, но может что-нибудь интересное из использования этого зеркальца и получится, - Кортана одарила состайницу широкой, весёлой ухмылкой, давая ясный знак, что готова идти на любой риск. - А, кстати, Мара! Вон этот пацан - это случаем не тот, которого ты недавно у Калахиры из-под носа отобрала? У него ещё имя было такое... Варгин пёс, запамятовала совсем! Но оно вроде съедобное такое было. Эй, переярок! - она обернула голову на волка, привлекая его внимание. - Тебя случаем не Хлебушек зовут?!

-Эм, ты че делаешь! Раздалось над ухом громким выстрелом, отчего хищница невольно дернулась. –Когти точу, блин. Растянула в улыбке губы. Забавно, но как бы Амарантайн не старалась сохранять невозмутимость и демонстрировать недоверие к здешней атмосфере, та все равно незаметно одолевала самку, мастерски подбираясь к ее нервным центрам и атакуя их один за другим. Перемену можно было заметить хотя в том, что она постоянно улыбалась и хихикала, как щенок, все-таки организм своеобразно реагировал на резкую смену губительного хаоса мирным изобилием.
Кортана – существо простое, вы дерете виноград – она подерет тоже. Вообще, Мару всегда приятно удивлял этот Коржик с изюмами, никаких напрягов - хакуна матата полная, правда немного приправленная божественным невезением, но в целом отличный экземпляр товарища на все случаи жизни. Хотя постойте, где у нее тут кнопка громкости? Задорно покосилась волчица на беззаботно болтающую самку, и приняв к сведению пару толковых фраз насчет артефакта, наконец отбросила бесполезные попытки сковыривать плющ. Все это время позади бормотал беспамятный. –Не беспокоит значит, да? Ну ладно-ладно. Но если увижу, что тебе становится хуже, тут же будешь нафарширован какими-нибудь лекарскими штуками! Вон трава с собой есть, да и камушек целительный. Да, порой в Маре просыпался изверг и она переставала бояться экспериментов над пациентами. Тут Кортана выдвинула идею, которая могла бы быть гениальной, но нет, что-то пошло не так. –Да нееет, ахахах, ой умора… Хлебушек, АХАХАХА, Тана, что ты делаешь, прекратиииии.  Совершенно искренне рассмеялась светлошкурая, аж до слез жмурясь. –Да нет же, не Колосок, у того полянный режим - регенерится лежит. Да и признала бы я его, ты что. Хотя идея хороша, да.
-Так, в двух словах… ну, Это Коржик. Хихикнула волчица, кивнув на зеленоглазую. -Вон тот белохвостый торопыга – это Сигурд и мне уже страшно за него. Если отбросить все побочные цели, то наша задача – выяснить, безопасно ли это место для жизни. Кусты можно больше не дербанить, а то тут Еж фырчит, что очень опасен - не будем связываться с этим серьезным парнем.  Амарантайн попятилась назад, уставившись на ежа с виноватым видом. -Прости-прости, маленький, мы больше не будем. Хитрый взгляд метнулся к Хлебушку. -А ты тут над кем хохочешь, а, отпустило что ли? Ухо откушу. В шутку «припугнула» волка Мара. На стенах не было и намека на следы, символы, узоры или что-либо еще, как-то разочаровано вздохнув, бежевая склонила голову вниз и уставилась  в одну точку пола, а точнее сквозь нее. –Суть была не в том, чтобы ободрать весь виноград в округе,  я кое-что искала. Если заметите где-нибудь на полу или сте… Амарантайн забыла, что хотела сказать, когда ее взгляд наконец сфокусировался на кое-чем любопытном прямо в том месте, куда она «залипла». Ищущий найдет, хе.
-Не ступала волчья лапа, говоришь? Ты только глянь, Коржик, эй Хлебушек, ты тоже! Похоже, ему придется быть Хлебушком, пока не скажет свое имя. 
-Вот это лаааапищааааа. Не унималась Мара, нарезая круги вокруг чудной находки.
-След явно волчий, но нереально огромный, даже думать боюсь, чей он. Этот кто-то настолько горяч, что проплавил камень своей лапой. Огромный лавовый волкоголем, точно! Ну вы уже представили, да? На самом деле, серьезных версий было несколько, но Мара не стала вываливать эти недогипотезы на своих спутников, ограничившись шуткой.  Своевременность слов про гигантского голема оказалась крайне пугающей и актуальной – в ту же секунду землю скозила дрожь, стены малахитовой пещеры взвыли и загудели с чудовищной силой, и от этого звука сердце упало в пятки, а шерсть на хребте встала дыбом, делая волчицу похожей на недавно встреченного ежа. Одновременно со стартом землетрясения из-за угла вылетел Сигурд, причем в прямом смысле слова, потому что вылетел буквально кубарем, словно кто-то огромный выдул его оттуда. Ну и не трудно было догадаться, что он и есть виновник сих страстей. -Резкий, дерзкий... Какой шустрый. Груго почти заснул, а тут пожаловал. Товарищ. Хы.  Сотряс пещеру незнакомый голос, настолько мощный, что у Мары почти заложило ушки, она боязливо прижала их к голове и метнулась к лежащему на полу рыцарю. –Сигурд! Сигурд, ты цел? Белошкурый волк находился в шоке, то ли в нем, то ли просто оказался оглушен внезапным гулом в сотню децибел, он не шевелился и почти не реагировал на суету волчицы, но при этом находился в сознании. Мара не стала его трясти, решив дать немного времени, чтобы пришел в себя, однако успела бесконтактно осмотреть тело на предмет переломов. К счастью, их не было заметно, ушибами отделался. Груго…Не было сомнений, что это существо воистину огромно и сильно, но являлось ли оно существом в привычном им понимании. На мгновение Маре показалось, что таким голосом может говорить только Мир, будто бы сама земля или.. или Гора, живая гора! Постойте, здесь нет гор, но, не суть, мыслила самка именно в том направлении. Необходимость использовать врата стала для розовоглазой еще острее, опасаясь, что существо еще что-нибудь учудит, Амарантайн решила первая выйти с ним на контакт, по-крайней мере попытаться. Сорвав с нити на шее зеркальце, Мара осторожно положила его на каменистый пол пещеры, и как только ухватила свое отражение - тут же обратилась к мистическому созданию. –Здравствуй, Груго! Ты нас прости за беспокойство, пожалуйста. Мы гости здесь, побеседуешь с нами? Это не было одним маленьким вопросом, это и вопросом-то не было, но отчего-то волчице казалось, что суть артефакта не в ответах божеств на вопросы, а именно в связи «с обратной стороной», в конце концов «там» не только Божества обитают, но и мириады других сущностей – уж она была готова поспорить. К слову в том, что Груго «по ту сторону» сейчас, Амарантайн так же не была уверенна, ведь они его отчетливо слышали, но даже если и так, говорить она старалась громко – по случаю и без зеркала должОн был слышать.

Извините за задержку. Тт

Виноград перед яростью дерущих его волчиц долго не смог устоять и пал практически сразу же после того как Кортана присоединилась к этому странному процессу. Когда когти начали отзываться болезненным дискомфортом от активного расчёсывания каменной стены, серо-бурая решила, что с неё точно хватит. Не хватало ещё когти сорвать, вот это был бы позор - получить травму просто потому что захотелось помочь состайнице в её деле. Деле абсолютно бесплотном, как вскоре оказалось. Только прогневали не то обладателя, не то жителя данной виноградной лозы. Колючий комок выкатился прямо к лапам волчиц и принялся с высоты своего маленького роста возмущённо верещать. К сожалению для ежа, никто его по ходу не воспринял всерьёз. Кортана вообще едва обратила на его появление внимание, только приподняла одну лапу будто опасаясь наступить на колючее создание.
- Эй, слышь, хлебец недожаренный, ты больно разумничался, - что было на самом деле абсолютной неправдой, но Кортане всё-равно не понравилась скептическая рожа их безымянного спутника. - Ты бы хоть потрудился...
Договорить Кортане не дала взорвавшаяся заливистым смехом Амарантайн, по достоинству "оценившая" попытку серо-бурой угадать имя волка. Учитывая, что это был не совсем тот эффект, которого она добивалась, Кортана обиженно насупилась, ибо ей казалось что светлошкурая насмехается над ней. Продержалось это выражение вселенского оскорбления только три секунды - вот морду волчицы от уха до уха прорезала весёлая улыбка и та, не удержавшись, прыснула. На Мару просто невозможно было злиться или обижаться, слишком благостную атмосферу распространяла эта волчица вокруг себя. Зеленоокая на короткий миг опустила голову, покачивая ею и тихо смеясь себе под нос. Однако от слов Мары она довольно быстро забыла о своём веселье, моментально вскинув морду и уставившись на ту круглыми расширившимися глазами.
- Тооооо есть... это вовсе не Колосок? - возмущённо нахмурившись, Кортана с открытыми ртом переводила взгляд с волка на Мару и обратно. - Тогда, тогда что ты за хрен с горы? Ты не орденский, что ли? Зачем мы тогда тебя с собой взяли? Ну или Мара взяла... И о каком состоянии вы тут болтаете?
Впрочем, засыпать несчастного волчишку горой слов и вопросов у Кортаны не получилось. Её постоянно перебивала Амарантайн, у которой видимо с подачи серо-бурой открылся собственный фонтан, которым она "орошала" всю округу. Но Кортана не особо сопротивлялась по выше упомянутым причинами, только иногда влезая со своими замечаниями, нетипично смирно дожидаясь когда пространство освободиться и для её болтовни.
- Вообще-то, пацан, для тебя я Кортана! В нашей группе только Маре можно называть меня Коржиком! Все остальные очень плохо заканчивают!
По мере того как текло общение между тремя волками, Кортана могла ощутить, что напряжение вызванное недоверием по отношению к этому месту, медленно отпускало сердца волков. Блаженная безмятежность наполняла их до краёв, разрешая кричать и шутить словно кучка юных переярков, что ещё не успели глотнуть горечи. Пока Амарантайн проясняла ситуацию незнакомому серо-бурой волку, та пару раз прокрутила в голвое слова птиц, что услышала на пути сюда. В этот раз они вещали о неком Груго, собиравшемся продрыхнуть целый год. Счастливчик, невольно подумала волчица. Иногда ей самой хотелось взять да уснуть, а проснуться в каком-нибудь другом временном отрезке, надеясь, что это решит насущные проблемы, которые мешали заснуть.
- А? Чего? - Кортана вырвалась из своих мыслей, когда Мара наконец-то упомянула всё ещё сердитого ежа. - Да чего мы перед ним извиняемся? Где это видано, чтоб ежи жили в виноградных лозах?! Ты не обижайся, мелкий, но ты сам виноват, что выбрал такое невыгодное место живтельства. Не мы, так кто-нибудь другой потрево...
Торжественный возглас Мары в очередной раз прервал Кортану и та, не поворачивая головы, скосила глаза на находку светлошкурой. Действительно, след. Волчий след. Гигантский волчий след, который неизвестно как был оставлен в скалистой тверди. Марины шутки про огненного голема вызвали у серо-бурой короткий смешок, но уж больно нервный он был. Кажется, они позволили себе непозволительную роскошь забыть, где они находятся. Здесь были не родные и давно знакомые орденские пещеры. Эта была чужая земля и ей только что отлично удалось усыпить бдительность волков. Ибо буквально через пару мгновений из-за угла, в красивой дуге, вылетел недавно скрывшийся Сигурд и обмяк как брошенная в угол разгневанным ребёнком тряпичная кукла. Гулкий голос сотряс землю, мощным эхом пронесясь по малахитовому коридору.
Груго, пытающийся уснуть.
Потрясение моментально вытеснило любое чувство лёгкости и безмятежности, лапы Кортаны казалось бы вросли в землю, пока она наблюдала за тем, как Амарантайн бежит сломя голову к валявшемуся Сигурду.
- Ха, а я ведь говорила! Говорила! Вот пусть лежит там, может так до него дойдёт, что то кто спешит, только волков наспешит! - выкрикнула Кортана вслед Маре, обращаясь к Сигруду, пытаясь этими колкими словами переиграть собственный испуг. Обещание не помогать старшему рыцарю, если тот из-за своей спешки попадёт в пасть местному чудищу оказалась правдивей, чем Кортана того изначально хотела. Издалека она видела, что Мара пытается выйти на переговоры с неизвестным существом, а Сигруд ей что-то там солидарно вторит. Серо-бурая однако не горела особым желанием знакомиться с этим "Груго". Ей вообще казалось, что им не стоило связываться с ним и тем самым мешать ему заснуть. Может тот ласковый шёпот, который они недавно слышали был колыбельной для этого исполинского существа?
- Хэй, я не знаю как ты, но я лучше не буду вмешиваться в эти их "переговоры", - обратилась зеленоокая к волку рядом с собой, бросив на него только один мимолётный взгляд, стараясь не отрывать его от разворачивающейся картины впереди. - А вообще, если ты не знаешь своё имя, то хоть предложи как тебя называть. А то обращаться к тебе как Хлебушек - слишком жестоко, даже по моим меркам. - волчица несколько мрачно усмехнулась. Её голова была опущена, прикрывая шею, словно она готовилась к неизбежному бою.
"- Ох, Амонкира, к какому чёрту в задницу нас только зашвырнуло?"
- Птицы может и не являются хозяевами этих мест, но они подозрительно много знают о них, как мне кажется, - взгляд ринулся к потолку, где продолжали кружиться в своих воздушных танцах разнообразные пернатые. - А что если я...
Не высказав своей мысли до конца, Кортана резко сорвалась с места, ринувшись к стене, противоположной от той, где она с Марой срывала зелень. Вновь привстав на задние лапы, серо-бурая принялась искать взглядом ближайшую птицу и как только та была найдена, волчица начала свои попытки подозвать одну из них. Как только ей показалось, что она сумела привлечь внимание одной из них, Кортана тут же обратилась к ней.
- Слышь, у меня к тебе и твои подружками вопрос. Вы кажись больше знаете про этого Груго, чем я и мои спутники: а что случиться если он НЕ заснёт?
Кортана искренне надеялась, что ответом будет не "Превратит всю окрестность в активную вулканическую зону и изжарит вас до хрустящей корочки".