Начало игры
Вставай лежебока, вставай же! Говорил про себя Густаво, пытавшийся разбудить Роузи.
     О нееет!Густаво, только не сейчас, на улице такой  дождь! Вам собакам  хоть в бурю, хоть в грозу, а всё ровно гулять хочется! Какая же погода противная! Густаво, не толкай меня, я знаю что ты хочешь! Пошли, пошли (малыш).
      Грозного и хмурого на вид пса, переполняла щенячья радость. Как свежо на улице, как чудесно пахнет дождём. Густаво радовался каждой капельке, радовался тихому свежему ветерку. Он старался наступить  в каждую лужу, так сильно ему нравилась приятная прохлада воды. На улице редко кто встречался, а собак и вовсе не было, разве что пару бродяжек пробегало.     Вот видишь Густаво, все по домам сидят, одних нас угораздило выйти.
       Но что поделаешь? Я люблю дождь и запах свежести. Я обожаю гулять.
      Дождь становился всё сильнее, с бешеным стуком бил по крыше домов, небо окончательно затянулось тучами, сверкнула молния. Густаво вспомнил, что в такую же ненастную погоду, его когда то выгнали из дома. Сердце наполнилось печалью, он направился в сторону дома, потянув за собою Роузи.  Память о том дне, сильно ранила пса. Он больше не хотел гулять, ему просто нужен был покой.

Отредактировано Gustavo (2013-12-18 15:34:01)

Шахран резко вздрогнул и распахнул большие глаза. Убедившись, что нет никакой опасности, брат по прежнему сопит рядом, а картинка перед носом так и не изменилась, волчонок тяжело выдохнул.
Всего лишь сон...
Как можно осторожнее поднявшись на лапы, дабы не разбудить Хейтема, красноглазый оставил место лежанки, что представляла из себя пару жалкий пучков травы, и зашагал вперед. В воздухе витал запах сырости и тухлой рыбы, которую еще вчера румяная баба выбросила вместе с ведром помоев прямо из окна. Ра лишь поморщился.
Жизнь в стенах города кипела, но только не для двух дикий зверенышей, по глупости очутившихся за пределами родного леса. Сердце вновь защемило, и Шахран плюхнулся на задницу прямо посреди узкой тропинки, вытоптанной собачьими лапами впритык к дому. Прижав уши к голове, волчонок уныло повесил голову и горько вздохнул. Он до сих пор не мог простить себе побега из под родительского присмотра, а тут еще и чувство вины за брата, который был подвергнут такой опасности... На кой черт он только сунул нос из этой пещеры! Шахран не находил себе места. Все его мысли были прикованы к дому, мать наверняка сходить с ума, а отец рвет и мечет в поисках своих детей, срываясь в гневе на попавшихся под горячую лапу легионеров. Пожалуй, Ра отдал бы сейчас все, что бы получить от отца затрещину, лишь бы быть подальше отсюда...
Оторвав зад от пыльной тропинки, волчонок развернулся на месте и пошел в обратном направлении, к брату. До плотно прижатых ушей доносились крики и ругань людей, визги их щенков, грохот, стук, звон, но ко всему этому Шах уже фактически привык, лишь изредка вздрагивал во сне и просыпался, в надежде, что все случившееся лишь дурной сон. Но это была реальность. Жестокая, суровая реальность.

На тропу, ведущую к плохо скрытому логову волчат, ступила мощная лапа. Шахран вскинул прижатые до этого момента уши и насторожился, встопорщив короткую, по-щенячьи пушистую шерсть на загривке. Яркие красные глаза медленно поднимались по крепкому телу незнакомого исполина, который никак не заканчивался. Задрав голову до предела, Шах попятился и зажмурился, пытаясь разглядеть морду зверя, в обрамлении ярких солнечных лучей, безжалостно палящих прямо в глаза. Раньше красноглазому не приходилось видеть собак, но даже не смотря на это, сейчас он был практически уверен, что перед ним представительница этого племени. Да, это была самка, хотя размером она была чуть ли не с каждого второго кобеля Легиона.
Вопреки положенному, Шахран отреагировал на появление собаки холодно и отрешенно. Возможно, свою роль здесь сыграло и без того отчаянное положение волчат, мол хуже уже не куда. Да и что мог сделать волчонок против такой гигантской туши? Брат стал бы щелкать молочными клыками, Ра и не подумал бросаться в бессмысленные попытки навести на эту махину ужас. Бессмысленно.
- Мы потерялись, - бесцветным голосом отозвался красноглазый, указав носом на ворочавшегося во сне Хейтема. Брат всегда отличался крепким сном, Шахран же спал крайне чутко, просыпаясь от малейшего шороха. Помедлив, волчонок вновь задрал широколобую головешку на псину и серьезно спросил: - Убьешь нас?
Глаза переливались всеми оттенками красного, словно полыхали огнем в лучах весеннего солнца. Глаза взрослого, рассудительного волка, готового принять любой удар судьбы.

Это был последний день, когда Фенрир бесстрашно ходил по городским улицам, частично ощущая себя причастным к окружающему его сообществу: хотя бы потому, что вырос здесь. Он не любил ни людей, ни их верных псов, что было, впрочем, взаимно. Они чувствовали к нему презрение, недоверие и инстинктивный страх, он же был достаточно умён, чтобы не отвечать. С детства Фенрир зачем-то доказывал этим, так непохожим на него существам, что он часть их маленького замкнутого мирка. Это было вынужденное стремление к компромиссу: иначе он бы не выжил. Вчера всё изменилось. Решение, постоянно откладывающееся в долгий ящик, было принято. Сегодня он прощается.
Молодой волк чувствовал себя крайне уставшим после бессонной ночи, проведённой в безуспешных попытках поймать что-то существенное себе на завтрак. В последнее время он чаще обычного заставлял себя выходить на охоту с наступлением сумерек: тренировался, прежде чем уйти из города и окунуться в незнакомый ему дикий мир. Это было похоже на безумие, и Фенриру было страшно делать первый шаг. Но он задыхался среди двуногих существ и их четвероногих слуг. Его что-то звало. Каждую ночь он чувствовал, что едва противится желанию сорваться с места и исчезнуть в сумраке леса. До поры до времени его удерживал здравый смысл, но сегодня он чуть ли не впервые действовал сердцем.
В поисках временного пристанища, молодой волк бродил по узким улицам. Он старался не обращать внимания на раздражающую сумятицу, царившую в городе в это время: повсюду болтовня, заливистый лай, толкотня, беготня – у Фенрира голова шла кругом. В попытках спрятаться от всей этой возни и суеты, молодой волк свернул в очередной переулок. Сначала он не обращал на тревожащий его нос незнакомый запах, но наткнувшись взглядом на его источник, Фенрир замер на месте, чувствуя поднимающуюся на затылке шерсть. Пахло… Сородичем. Нет, не собакой. Его настоящим братом по крови, свободным жителем лесов – волком. Фенрир вытаращился на пёстрого волчонка, который был чуть ли ни вдвое меньше его самого. Только потом Фенрир заметил ещё одного, а затем перевёл обескураженный взгляд на огромную среднеазиатскую овчарку. Он не понимал, что здесь происходит. Волчата в городе? Как они здесь очутились? Заблудились, как он много месяцев тому назад? Но тогда откуда они? Им не место здесь. Они должны поторопиться и покинуть город как можно скорее.
Фенрир, растерявшись, не сразу понял, что собака, нависшая над маленькими представителями волчьего рода - Октава. А когда осознал, перевёл дух. Нет, они не были друзьями. Даже не были знакомы. Он видел её всего пару раз, но чувствовал, что на волчат овчарка не нападёт. Прежде всего, Октава – мать. Фенрир больше беспокоился за собственную шкуру, поэтому постарался придать себе более дружелюбный вид, если в такой ситуации вообще можно выглядеть дружелюбно.
– Здравствуй, Октава... А…что здесь происходит? – В голосе его прозвучала нотка неуверенности в том, что он действительно хочет ввязываться во всё это. Фенрир вообще не любил обременять себя чужими проблемами. Но сейчас в нём проснулся нездоровый альтруист, помахав логике ручкой. К тому же это был один из тех немногих аргументов, которые могли впоследствии объяснить его уход из города. Может быть, он даже сможет примкнуть к своим сородичам, заручившись поддержкой волчат. В любом случае им было в одну сторону.

Отредактировано Фенрир (2015-01-25 22:29:37)

Самка перебросилась с волком парой нейтральных фраз, выражающих одну единственную мысль - всем им здесь не место. Шахран был всецело согласен с мнением собаки и желал покинуть негостеприимный город как можно скорее, вот только бы подкрепиться...  Несмотря на несколько голодных дней, щенки не успели как следует отощать и выставить на всеобщее обозрения свои ребра. Щенячий жирок в совокупности с густой и толстой шкуркой усердно их маскировал, хотя желудок требовательно и настойчиво просил наконец что-нибудь в него положить. К лапам шлепнулся небольшой кусок мяса, темно розовый, с толстыми белыми прожилками. Ра осторожно принюхался, шевельнув иглами усов. Кажется, есть можно, хотя запашок свидетельствовал, что мясцо отнюдь не первой свежести. Не то, что таскала мать..
Отставив внутренние переживания, волчонок с остервенением набросился на еду, безжалостно отрывая куски и проглатывая, толком не разбирая вкуса. За спиной зашевелился Хейтем, разбуженный запахом мяса. Первое, что сделал брат, так это ошарашенно обвел взглядом присутствующих, недоумевая, что происходит, но оставив выяснение всех обстоятельств, присоединился к красноглазому, уплетая стремительно убывающее мясо.
Как только с едой было покончено, братья хищно облизнулись, с явным видом, что этого было маловато. Но добавки просить никто не решился, гордость комком застряла в горле.
Ра нарушил молчание первым:
- Выступаем? - взгляд пал именно на собаку, напрочь игнорируя соплеменника. Его присутствие казалось пестрому волчонку лишним.
Хейтем требовательно ткнулся носом в плечо, желая знать подробности того, что произошло здесь до его пробуждения, но Шахран молча оборвал его одним взглядом, мол все потом, не время чесать языком. Пора домой.

Отредактировано Шахран (2015-02-02 12:23:29)

Нельзя сказать, что Фенрир был удивлён пренебрежительным отношением со стороны волчонка, однако подобная реакция, а точнее её отсутствие - больно задело чёрного. В его сердце закралось пока ещё незаметное сомнение, грозящее впоследствии обернуться паникой: если даже столь малый представитель его братьев и сестёр по крови отвергает само присутствие Фэра, то о каком дальнейшем сотрудничестве идёт речь?
Переярок впервые за несколько месяцев всерьёз задумался: правильно ли он поступает, уходя из города, где он уже, вроде как, прижился? Здесь была добрая, терпеливая Астрид с его назваными братьями и сёстрами, которые относились к нему по-товарищески. Здесь был строгий, но справедливый Барбосса, вечно вытаскивавший Фенрира из передряг. И… Айрин. Милая, грациозная Айрин, с нежными, глубокими глазами цвета молочного шоколада. Бархатные, тёплые. Два солнца. От неё пахло городом, гильдейскими псами, среди которых она жила, и, наконец, человеком – всем тем, чего молодой волк терпеть не мог. Но тёплыми июльскими вечерами и холодными январскими рассветами, когда город спал, а она оставалась с ним наедине, от Айрин пахло лесом, в котором они прятались от шума и суеты. Она стала первым самым настоящим другом Фэра, верная и бесстрашная, маленькая актриса.
Сейчас молодой волк прощался с ними всеми. Он уходит. Он уже поклялся, что не вернётся сюда. Будет жить среди свободных детей леса, где единственный закон – слово вожака. Фенрир до сих пор помнил главные принципы: подчиняйся, будь верен, слушай внимательно, исполняй без возражений и выживи. Переярок не помнил, кто так заботливо некогда шептал ему на ухо эти наказы, но даже забыв запах, внешность и голос матери, чёрный всегда знал, кто он, и где его настоящее место. Эта мысль придала Фенриру решимости и заставила вернуть трезвость рассудока.
«Первое – выбраться из города, всё остальное – потом».
Спокойно кивнув Октаве и волчатам, Фэр пропустил их маленький отряд вперёд и молча пристроился в хвосте. Он чувствовал, что в городе что-то не так, и впереди тоже всё нечисто, но отгонял сомнения прочь. Сейчас не время.

Начало сезона "Время выбирать"

Если не всем, то по крайней мере многим, знакома та степень усталости, являющейся результатом союза плотного рабочего графика и недосыпа. Мир вокруг словно блекнет, теряя все свои яркие краски, а наполнение будней сводится к монотонному "работа-дом-работа", только усугубляющему медленный и неотвратимый, как погружение в болото, уход в депрессию. Вроде и понимаешь, что с тобой что-то не так, что надо что-то делать с этим вот серым-вязким-скучным, но вдруг обнаруживаешь, что сама перспектива гипотетического болота не вызывает ничего кроме равнодушия.
Мама, я что-то не то делаю со своей жизнью, - Вяло подумала Саша, прислоняясь к стене чьего-то дома. Сунула руку в карман, с удивлением уставилась на извлеченный на свет кулек со своим обедом, употреблять который не было ни желания, ни аппетита. Зачем-то же надо было прихватывать его с собой проветриться? Ах да, не выкидывать же в мусор. Пошуршав бумажной упаковкой, девушка аккуратно разложила на оную все свое обеденное меню, состоящее из пару бутербродов с сыром и нескольких кусочков вареного мяса. За последнюю неделю она часто видела здесь из окна небольшую серую дворняжку и надеялась, что и сегодня собака будет пробегать мимо.
Свежевыпавший снег обжег руки не хуже кипятка, а в следующее мгновение вверх по рукам побежали стайки мурашек. Невольно поежившись, Александра отерла руки и поспешила спрятать их в карманы, прислонившись к облюбованной стене. Необходимости торчать на месте целый перерыв не было, но возвращаться в ставшую невыносимо тесной лавчонку страшно не хотелось. После головокружительно свежего морозна воздух в помещении казался слишком спертым и вязким, даже если, перед уходом все форточки открывались настежь. Гораздо лучше ежиться от холода, подпирая стену чьего-то чужого дома, и пускать изо рта белые клочки пара. В такие мгновения Александре казалось, что завертевшаяся волчком в бешеном ритме жизнь решила сжалиться над незадачливой горожанкой и хотя бы немного постоять на месте, позволяя той  облегчением растягивать каждое мгновение.

Отредактировано Александра Руманчек (2016-10-23 20:56:45)