------------------------>Лесопарк.
Сайлент двигался вперед через толпу людей, то проскальзывал между ними, то слегка толкая их своими широкими плечами. Кто-то смотрел на него без особых эмоций, кто-то в испуге отскакивал. Другие же, напротив, злились и норовили лишний раз наступить ему на лапу. Презрение. Вот - единственное чувство, которое волк испытывал по отношению к ним. Люди ничем полезным не занимались, лишь шатались по площади и даже не догадывались о том, что твориться сейчас в Городе. А ведь стоило бы. В конце концов, именно они изобрели ружья и построили питомник для того, чтобы убивать волков и освобождать от них свой Город.
На шкуре Серого красовалось несколько новых, ещё не покрытых коркой, ран, которые он получил в драке с черным волком. Соперник бы крупным и сильным, плюс с ним было ещё двое диких собратьев. Все, что оставалось сделать Сайленту - это найти кого-нибудь из гильдии. Кого-нибудь, кто сможет помочь.
Принимать помощь от людских шавок было унизительно, но ещё унизительнее было бы просто отпустить налетчиков. Особенно теперь, после того, как они уволокли с собой Рошер. Чертова собака. И зачем она вообще забилась в те кусты? Унесла бы лапы - осталось бы цела и невредима. А теперь её забрали. Забрали без какой-либо цели, похоже, лишь для того, чтобы в лишний раз позлить Городских. Что ж, им это удалось. Сайлент был зол, действительно зол.
Волк дошел до середины площади, оставляя после себя капельки крови на земле, и остановился, стараясь найти глазами кого-то. И ведь нашел.
Чуть впереди, немного левее, лежала Яска. Сайлент вдруг почувствовал, что именно она - та, кто сейчас была нужна ему более всего. И пусть в деле, касающемся поимки диких, собака - не помощница, но волк вдруг резко понял, что именно её компания смогла бы спасти его бушующую душу. Как? Одному Богу известно. Но так было и будет, без вариантов.
Сайлент продолжил идти вперед, огибая людей и стараясь сдержать в себе всю злобу по отношению к ним. Свой взгляд волк направил в сторону Яски. Странно, она не раздражала его так, как все остальные. Не вызывала презрения и ярости, как другие суки, вроде Рошер. Яска казалось какой-то настоящей, даже в некоторой степени родной. Она была доброй, действительно, совсем не наигранно, доброй. И это тянуло его и отталкивало одновременно.
Сейчас, глядя на неё, волк почувствовал какое-то странное облегчение. Слава Богу, собака была на людной площади, а не рядом с ним там, в лесопарке. Мысль о том, что дикие могли бы утащить с собой не только Рошер, но и Яску, была, как не странно, пугающей. Хотя, любая мысль о том, чтобы её потерять, пугала.

В очередной раз резко толкнув плечом какого-то человека, Сайлент, наконец, приблизился к собаке и остановился рядом с ней.
Яска сорвалась с места, похоже, заметив на нем свежие царапины, и подошла ближе. Совсем близко. Взгляд её, как и обычно в подобных ситуациях, выражал какую-то обеспокоенности и некую долю недовольства. А также тепло, много-много тепла.
В очередной раз, глядя на неё сверху вниз, Серый задумался над одним единственный вопросом. Что же она такого в нём нашла? Волк бывал достаточно груб с ней, причем довольно часто. Он мог задеть её чувства, высмеять четы её характера. А потом ещё несколько дней грызть свою душу изнутри за подобные поступки. Но он никогда не извинялся. Хотел, наверное, но не мог. А она все равно была рядом, что бы он не натворил, и это удивляло. С каждым разом удивляло все сильнее и сильнее. А ещё привязывало, поэтому волк всегда возвращался. Всегда.
- Зачем ты это делаешь?
Глупый, глупый вопрос. Она знала о нём все. Каждый, даже самый неприятный пункт из его биографии, включая побои хозяина и смерть близкой по духу собаки. Смерть, которая произошла по вине волков. И вот теперь, после всего этого, она не понимает причины его ненависти? Или, может быть, просто не может понять? Такая добрая, такая... чистая. Странно, сама мысль о том, что Яска может думать о ком-то плохо, казалась немыслимой. Наверное, так оно и было.
-Какая-то шайка, во главе с черным волчарой, напали на меня и ещё двух псин в парке. Одну из шавок, Рошер, похоже убили и куда-то уволокли труп. - при воспоминании всех сегодняшних событий волк невольно оскалил пасть - Мне непонятно, зачем им понадобилось её тело?
Он обычно рассказывал ей все, практически не утаивая ни единой детали. Почему? Доверял. Доверял так, как никогда и никому прежде. Яска была умна и могла давать, да и не раз давала, дельные советы. Те, что в последствие ему помогали. Да и усталость, а также злоба после драки не помогали ему размышлять на подобные темы. Для начала следовало хоть немного успокоиться.
Сайлент сделал шаг в сторону он собаки, а затем направился на поиски относительно тихого уголка, в котором они сумели бы спокойно поговорить. Найдя такое место, волк лег, прижавшись одним боком к холодной каменной стене, и несколько раз провел языком по одной из своих новых царапин. Они не болели, лишь слегка пощипывали, но и это было довольно неприятно. Да и вообще, весь сегодняшний день был больше похож на кошмар. Сначала этот дурацкий многолюдный праздник, потом драка. Плюс ко всему, на площади он не встретил никого из охотничьих псов, а значит, с расправой над чужаками придется подождать.
-Чертов день. - с ненавистью рявкнул он, задрав морду куда-то вверх, к небу.

Возможно, никто и никогда не поймет моей беспомощности. Я хотела помочь. Вся моя душа горела, страдала, пыталась добраться до него, пробить защиту, так старательно выстроенную. Кирпичик за кирпичиком, так осторожно, так медленно, постепенно.
Глупый, мой глупый Сайлент… Спаситель. Я верила в его огромную, необъятную душу, которой он хочет охватить весь мир, закрыть, остановить все драки, кровопролития… Но с другой стороны – он же не сможет без этого. Он живет своими переживаниями, своей войной.
И не понятно, какой из войн: той, что происходит внутри него, или той, которая идет на самом деле и которую видим все мы.
Серый молчал. И я молчала. Ждала каких-то фраз, каких-то действий.
Возможно, я немножко его и побаивалась. Вдруг он когда-нибудь уйдет навсегда, насовсем?.. От этой мысли начиналась паника.
Я успокоила себя.
Он всегда возвращается. А если и уйдет… Что же. Мне важен сам факт его существования в этом мире. Его присутствие, как таковое.
Что, мой серый меховой клубок, наполненный болью и отвращением к этому миру? О чем думаешь ты сейчас? Болит ли там у тебя где-то внутри, той самой мучительной болью, которую чувствую я? Вспоминаешь ли ты очередную схватку? Вынашиваешь ли планы мести?
Защищать, оберегать…
Забавно так. Мне хотелось его защищать. Заступаться за него. Отважно бросаться в бой, если что… А ведь какой из меня боец-то?
Я улыбнулась своим мыслям.
Хорошо, что ты есть у меня, Серый.
- Ближайшие несколько дней ты будешь со мной. Никуда не уходи.
Я улыбнулась шире, уже вовсе не скрывая своей улыбки. Да, я была рада! И пусть он там себе думал, что это он будет защищать меня, оберегать, на самом деле – это буду я. Вокруг него, растворюсь в нем… Остановлю, если понадобится. Поддержу.
Несколько раз я вильнула хвостом, поднялась с каменистой мостовой и побежала следом за Серым, оставаясь при этом чуть с заде.
=> Собачий питомник

Прошло довольно много времени с того момента, как он был на Хребте. Та сцена с огромным львом, напавшем на его состайников и парочку чужаков, плохо теперь вспоминалась в голове. Да и не держал он такое, что со временем вылетает из головы на пару с ветром, холодным, промозглым и мокрым. Совсем осенним. Еще немного и наступит зима - самое отвратительное время года для Даниэля. Отвратительное по таким простым и странным причинам - Дэни был черным, а черное видно на снегу, белом, сверкающем и холодном снегу.
От одной мысли, хищник невольно фыркал и морщил мокрый нос, иногда дергая ушами, но в основном шел вперед, скорее на автомате. Дорогу в город - лапы помнили наизусть. Как-то слишком часто он оказывался вблизи или на окраинах. Разные цели приводили в разные места, но в одну и ту же локацию.
А вообще, за время тут много чего изменилось. Фауст ожил, стаи поменялись, добавились новые, Даниэль просто не успевал порой следить за всем, бегал как ошпаренный, дабы только успеть первым услышать все последние новости, как требовала чрезмерно любознательная душа черного. В памяти еще свежо и ярко колыхалась первая встреча с вожаком, после его смерти. Даниэль, конечно, сохранил полную адекватность и каменную морду, но в душе даже посмеялся. Конечно, тут происходили странности...
Но, идиллия была недолгой, Фауст послал его и еще одного волка за какой-то волчицей, которую можно было отыскать в городе - как же он не любил это место. И все бы ничего, но желтоглазый предпочел бы компании одиночество, звенящее и приятное, лучше любого звука, пожалуй, во всем мире.
Его новый спутник был немного странным, словно у себя на уме и производил впечатление больного шизофренией, иногда шептался, бормотал одними губами, тряс головой, гулял глазами по округе, иногда поглядывал в его сторону, как раз, когда Дани уводил свой прищуренный пронзительный взгляд обратно на дорогу и чуть усмехался.
Вот так компания. Предвиделось что-то веселое. Хотя, если учесть, что почти вся стая начинала подавать такие признаки, то удивляться тут мало чему можно было. Вездесущий Шитахи.
Волки-убийцы поклонялись ему как родному отцу, как первородному, как отцу всей волчьей расы, приносили ему жертвы, пускай и без всякого ритуала, но следящий за всем Даниэль уже давно замечал эту наклонность. И не смотря на свою подлизывающуюся натуру, желтоглазый сторонился божетсв - мало что у них там в голове творилось. Дэн предпочитал внедряться в более... земные разумы, те, чьи он больше понимал, чьи он больше мог скомкать и направить туда, куда нужно было, незаметно, плавно, но верно. Шитахи проникал в разумы без разрешения, подчинял, шептался, говорил через волков, что-то хотел. Бог Безумия - он такой... безумный, не понятный. Черный старался не сливаться со стайными и хранил свою голову ясной и чистой, хоть и чувствовал иногда поползновения.
Отдернув мысли подальше, Дани облизался и, сделав еще пару тихих шагов, остановился у самой стены какого-то дома. Он особо и не заметил, как они уже вошли в город, миновали улицу, что удивительно - беспрепятственно. А теперь перед глазами было обширное место. Разгар дня, солнце почти в зените и все такое яркое, противное, слепящее. Хищник скорее согласился бы переждать день, дождаться приятных, успокаивающих сумерек и только тогда двинуться дальше, ибо сейчас они были такими же незаметными, как черная яма по среди белой цветочной поляны.
Волк опустил пятую точку на землю и покосился в сторону своего потерянного спутника.
"И с ним я смогу привести к вожаку какую-то волчицу?" - с сомнением развел ушив с стороны Даниэль, махнув половинкой хвоста.

Все-таки странная вещь эта осень, думал Али, следуя взглядом за золотыми падающими пятнами - листьями. Это время года всегда завораживало волка, пусть и сейчас он относился ко всему с заметной холодностью. Осень была слишком ярка снаружи, но через чур пуста внутри - она всегда билась из крайности в крайность, всем время неумолимо меняясь, словно вечно чужая незнакомка завлекала своими своими переменами и таинственностью. У Ала была привычка оживлять в своей голове некоторые неодушевленные образы, и осень всегда представлялась ему девушкой с рыжей копной волос, золотыми глазами и грустной улыбкой и, естественно, она представляла в виде человека, а не дикого хищника. Да, когда-то его радовали собственные причуды и сказки, казалось, что это было в какой-то далекой и совершенно иной жизни, воспоминания о которой давно были изъедены временем. А ведь на деле прошло ничтожных пару недель... Дней, которые так круто изменили жизнь жалкого одиночки. На душе от таких мыслей сразу становилось гадко, и волк в очередной раз прижал уши к макушке, нервно дернул хвостом и насупился - обычный ряд действия, вошедшие с недавнего времени в странную привычку. И как всегда, он медленно начинал раздражаться, но старался не выпускать чувства наружу, что было немного проблематично, ведь на останках спокойствия, пуская искры из под копыт, скакал черт.
     И все же, как было подло лишить его прошлого и счастливых воспоминаний, как бы это не было справедливо со стороны Шитахи, на то он и Бог безумия - все его действия были крайне идеализированы, что одновременно смущало, пугало и вызывало некий трепет. От постоянных мучений с самим собой Али порядком устал, отчего нервно дергал ухом и фыркал, но ничего с собой поделать не мог. Он был зверем, очень маленьким зверьком, которого по его же желанию посадили в сырую клетку. Он сам решил стать эдакой жертвой, прекрасно осознавая, что будет потом. И это «потом» наступило и строило с ним столкнуться лицом к лицу, как волк тут же опешил не зная, что ему делать, попросту став заложником собственных иллюзий и желаний.
     «Служение... Почему я думал, что все будет намного легче. С чего взял, что идеальный мир будет в моих лапах. Ожидал даров перед носом, тут же созданный идеал? Как я порой глуп...» - он вглядывался в каменные узоры на дороге, которые напоминали маленькие лабиринты и каждый их пусть заводил в тупик.
     Али'ис немного поднял голову, почувствовав чей-то взгляд, но его спутник по-прежнему шел, а точнее плелся впереди. Карие глаза немного прищурились, прожигая черного, который в очередной раз привлек внимание Али. Но мысли о нем тут же улетучились, стоило только волку осознать, как далеко они зашли. Если бы они не стояли в тени многочисленных людских логов, то двуногие наверняка бы заметили парочку, ну или приняли за бродящих собак. Но факт остается фактом - неизвестным для Али образом они оказались на полпути к цели, то бишь в знаменитом человеческом муравейнике - Городе. Народу пусть и прилично, но царила относительная тишина, нарушаемая только двуногими детенышами, что бегали по улице, собирая осенние листья и громко пищали. Все так легко и непринужденно, приятными мазками пропитано счастьем, которое было так заразительно, что новые оковы безумного Божества, сдерживающие разум Иса, немного ослабли. Волк любопытно посматривал по сторонам, совершенно забыв о своем спутнике, который тем временем уселся на земь, поглядывал на Али'иса, не стесняясь своего весьма неприятного взгляда. Стоит признать, что от этого поглядывания он чувствовал себя неловко, пусть и был захвачен всеобщим возбуждением.
     «Что? Что не так?!» - с вызовом подумал он, метнув мимолетный ответный взгляд в сторону черного, но тут же вернулся к своему любимому занятию - разглядываю людишек. Волк уже забыл эту часть своей натуры, делавшей его еще с рождения немного ненормальным.
     Али еще помнил что его главная цель найти волчицу, но что-то внутри него само отодвинуло приказ Фауста на задний план, делая его не таким важным как казалось, но чего и стоило ожидать, радость Иса продлилась недолго и еще до того как двуногий паренек заметил волков и даже зашел за угол дома, в волке завизжал инстинкт и морок теплым потоком тут же распространился по всему телу, заставляя слегка вздрогнуть.
     Стоит заметить, что в мороке Ала тоже кое-что изменилось, пусть и не так заметно. Некогда ясное лицо, светившееся неподдельным интересом, теперь будто покрылось корочкой льда: оно заметно побледнело, приобретая болезненный оттенок, под глазами залегли не малые темные круги, словно юноша не спал несколько дней, а губы были плотно сжаты и скажены едва заметной едкой ухмылкой; редкие вены теперь легонько выступали, казалось, что сам яд Шитахи исказил их и вообще весь морок. А что касается одежды, то тут все осталось неизменно - джинсы, толстовка, кожаная куртка и кеды.
     Страх был, но он безуспешно вырывался из стальных лап Безумия, которое явно не мало тешило происходящее. Но и оно немного да нервничало.
     «Только их тут еще не хватало...» - в один голос отозвалось сумасшествие и Ал, тут же потерявший любовь к людям.
     Человек, а значит и чужак, что значит и враг. К тому же его приход портил все планы, да и черный дружок явно морока не имел и сейчас придется как-то выкручиваться, прям как тогда... Той зимой. Ис машинально выступил вперед, делая выражение лица удивленным и попутно прикрывал Даниэля. Болтать не спешил, выжидал.
      Волнение и напряжение возрастало, это прямо-таки чувствовалось в воздухе. А тем временем в Али медленно просыпался забытый и неуверенный трусишка, который грозил все испортить.

Завернув за угол здания Макс почти лицом к лицу столкнулся с молодым парнишкой, Стрельцов наверняка коротко кивнув в знак приветствия, прошел бы мимо, даже не обратив особого внимания на незнакомца и его черного пса, но… Отстраненный взгляд скользнул по юноше и непроизвольно остановился сконцентрировав внимание не на чем- то отдельном, но на всей фигуре и виде неизвестного. Горный раньше определенно не встречался с этим молодым человеком, так как наверняка непроизвольно запомнил бы это лицо: плавные черты, нос с небольшой горбинкой, живые подвижные глаза с некоторой опаской и испугом глядящие на Макса, хоть общее выражение мимики и отражало некое удивление, но зацепило Стрельцова ни это. Юноша был худощав, от этого телосложение казалось несколько хрупким, его лицо было необычайно бледным, несколько изможденным и носило болезненный отпечаток, казалось, что он сильно устал и ему плохо, именно это заставило Горного остановиться. Некоторая растерянность со стороны незнакомца и его шаг навстречу Максу, навели на мысли, почти сложившиеся в убеждение. – Пареньку то наверно плохо, вон какой бледный и круги у него под глазами, наверное не местный, ищет больницу и не знает где она находится. Нужно помочь ему, - решив так, Стрельцов уверенно шагнул на встречу. Задумываться над тем, что у юноши несколько странные глаза, а тем паче выражение притаившееся в самых их глубине, Макс конечно же не стал, мало ли что у человека могло случиться и ломать себе понапрасну голову над вопросами почему он именно так посмотрел, а не иначе, Горный не стал. – Вам плохо? – задал сразу по делу вопрос Стрельцов, - Если вы ищете больницу, то могу вам объяснить как до нее добраться или проводить, ведь вы не местный, насколько я могу судить? – тон Макса был спокойный, сдержанный, хоть местами, нет , нет , да и проскользнет нотка сочувствия. А как жжешь не пожалеть человека то? На дворе холод собачий, а паренек весь такой больной и мерзнет на улице вместо того, чтоб сидеть дома и лечиться медом, вареньем и горячим чаем. С незнакомца Максим скользнул взглядом по черному псу и что-то в памяти щелкнуло, выдав картинку воровства кур и перепалки на небольшой полянке, окруженной колючими кустами. – Вот ты значит чей, черный проныра. – подумал и усмехнулся Стрельцов, заметив на себе злобный взгляд глаз хищника, недобро сверкнувший в полумраке закоулка, после чего, волк уткнулся в ногу хозяина пряча морду. – Твой пес? – спросил Макс у незнакомца. – Такую животину нужно на поводке выгуливать и да, ошейник купи ему, а то носится по деревне на пару с волками и чужих кур ловит, так часом пристрелят то, как бездомного аль воришку. Посмотрел на замершего в одной позе черного пса, – Нет, точно волк, не очень правда крупный, но хитрый «лис». Вот глаза то его я и запомнил. Вроде не тощий, значит кормят хорошо, а все равно пакостит. Вон как глаза прячет, знать помнит меня. – опять тень улыбки заиграла на губах, а чего было сердиться, животину ее тоже понимать надобно, у каждой свой характер и свои огрехи имеются. – Это волк у тебя ручной? Следи за ним получше, а то больно вороват, не все люди такое прощают, точно говорю – пристрелят, а ты и знать не будешь. Макс снова перевел взгляд на паренька и тут же спохватился, что стоит и пустым трепом занимается, в то время как человеку помощь нужна. – Ой, ты прости меня, я тут разболтался совсем, а  тебе плохо поди? Лицо Горного отразило волнение и досаду на свою невнимательность, ну разве можно быть таким эгоистом?

Неприятности, неприятности. Почему ничто не может идти гладко, когда он не один, а с кем-то? Волк бы слился с тенью, замер, исчез бы из вида, пропуская этого человека мимо, который бы и не догадался бы о существовании черного где-то рядом. Но с ним был этот Алиис и все шло не по маслу, а по гальке. Крупной, острой и неприятной.
Пока желтоглазый воротил морду от парня, тот начал что-то говорить про него, про тот случай в курятнике. А Алиис взял и назвал его Бамби.
"Бамби? Что за хрень?" - вознегодовал черный, но мило развел уши в сторону и прищурил глаза, когда напарник потыкал его за ухом. - "Отгрызу потом тебе твою лапку" - пообещал между делом Даня, довольно выдавливая улыбку и виляя хвостом.
Сделать сейчас он ничего не мог, даже повлиять на ход событий, стремительно разворачивающихся прямо перед носом. Тут бы был полезен морок. Но его не было. Точнее, он был, единственное, что мешало его применить - плохое владение. Даниэль пока не мог точно знать, как видит его человек, да и не был уверен, что он создает его правильно. Короткое обучение в Оплоте хоть и принесло свои плоды, но черный не мог чувствовать себя пока в полной мере в безопасности.
Тем временем эти двое уже разговорились, больше о Даниэле. Ал пытался отгородить его от подозрений и выставлял собакой, кого хищник и играл, сияя преданностью и счастьем, что сидит рядом с напарником. И вообще он доволен жизнью. Да.
Даниэль по привычке внимательно слушал весь диалог, хоть и был он не особо интересен, пока Алиис не заговорил о волчице. Той самой. И так хорошо представил в другом свете, что черный почти что одобрительно кивнул.
Если все пойдет гладко, а оно просто обязано, хотя какая-то часть волка все же боязливо корчилась от ощущения ближайшей подставы; то они найдут предмет такой возни. И даже быстро.
Волк, не переставая вилять хвостом, засунул язык обратно в пасть, принюхался и повертел головой - вдруг уловит какой-нибудь подозрительный запах.

Алу нравилось, что разговор принял новый и более выгодный поворот. Если действительно все пойдет так хорошо, то найти волчицу будет довольно-так легко, не прилагая особых усилий. Человек этот явно хорошо знал Город, что не было удивительным и мог сослужить отменным помощничком, который приведет хищников прямиком к жертве. Теперь незнакомец для Иса представлялся редким экземпляром везения, ведь вдвоем с Даниэлем они навряд ли нашли что-нибудь сносное - как не крути, кругом люди и даже спасительным морок мало чем мог помочь. Самым главным минусом этого мистического, но привычного для волка умения было то, что любое человеческое прикосновение, будь оно случайный или осознанным, просто рушало его и обман больше не действовал. Ал не хотел рисковать и высовывать нос из узкого переулка, в котором его и его спутника никто не тронет, ну окромя этого двуного, но тот, явно, приближаться не собирался. А вот узнай всю информацию, парочка волков могла спокойно дождаться более темного времени суток и тогда уж двинуться на захват цели.
     Али'ис постоянно поглядывал на черного, проверяя его, но тот идеально справлялся со своей ролью домашней собачки, и не знай он, Ал, правды, то и принял бы дружка за таковую. Где-то в глубине души, в самом уголке, Ал немного посмеивался над игрой волка, но снаружи это выдавала только легкая, хозяйская улыбка и наигранный теплый взгляд карих очей, которые порой слишком дико выделялись на человеческом лице. Ис уже на автомате порой подглаживал Дэни за ушком или по похлоповал по спине, попутно, краем сознания понимания двуногих и их страсть заводить питомцев немного больше. Это действительно приятно, когда у ноги трется родное теплое тельце и предано, с обожанием смотрит на своего хозяина, и плевать что сейчас все это было спектаклем. Он был слишком правдоподобен, чтобы в него не верить. Сознание медленно и приятно оттаивало, унося за собой и излишнюю апатию - вся эта маленькая история слишком сильно заинтересовала волка, что тот невольно вспомнил себя прежнего.
     «Милый-милый Бамби...» - мысленно ухмыльнулся про себя Али, еще раз взглянув на Даниэля. Буквально на мгновение он уловил в золотых глазах не добрый огонек, чему Ис немного удивился, но виду не подал, только руку с черной макушки убрал.
     Почему-то у него засосало под ложечкой в предчувствии того, что что-то потом будет не так, но поспешно отогнал эти мысли, уделяя внимание двуногому. Тот зачем-то глянул на свою, на которой было прицеплено странное приспособление. Ис незаметно прищурился пытаясь разглядеть диковинный предмет, но заметил только маленькие странные знаки и три палочки, одна из них, поддрагиваясь, ползла по круга, показывая то на каждый таинственный знак по порядку. По хмурому виду человека было ясно, что-то ему не понравилось, но это не успокоило интерес Ала к штучке. Он не вольно глянул на свою лапу, мысленно представляю сие вещицу на ней. Не сказать, что она смотрелась бы весьма удобно, но что-то в этом было. Предназначение этому приспособлению еще бы узнать. Али'ис еще раз поразился изобретатель носит двуногих и этим сложным механизмам.
     В голове у волка на пару секунд промелькнуло мысль, что было бы, узнай человек, что на самом деле разговаривает не с себе подобным, а самым настоящим хищником. Опасным хищником, который может потерять голову и напасть. Ис, например, очень удивился, если бы пару минут назад перед ним стоял человек, а тут - бух! - и неожиданно волк. Хотя, навряд ли все закончилось бы одним шоком. Наверняка поднялись бы крики и вопли, прибежали страшные двуногие со своими не менее страшными рычащими палками. Чтобы тогда началось... Даже представлять не хочется.
     Ал отвлекая от размышлений, навострив уши и вслушиваясь каждое слово человека. Ответ его заметно разочаровал и на мороке это отображалось хмурым с толикой недовольства выражением лица. Он задумчиво покачал головой - все пошло не шибко так, как он хотел. Он ожидать гораздо большее информации, чем обычные слухи, но раз они обоснованны, как сказал сам двуногий, то стоит еще потратить время и расспросить его поподробней. Порой и из слухов можно много чего узнать, только глядеть надо в суть вещей, ответ редко когда лежит на поверхности.
     - Очень жаль, - протянул Ал, косясь на Даню. Шестеренки в голове заработали быстрее. - Понимаете, волчица явно была не в себе и может представлять опасность. - он еще сильнее нахмурился, теперь глядя в серые глаза юноши, стараясь показать всю свою озабоченность. - Из-за нее мог кто может пострадать, те же детё... Дети. - поспешно поправился Ис, продолжая размышлять вслух. - Не подскажите, где люди видели волков в последний раз?
     Он грустно улыбнулся, переводя взгляд куда-то в сторону ближайшей толпы двуногих. Ему неожиданно стало интересно, что делают дикие хищники, его собраться, так еще и в таком количестве, у людей, прямо в Городе, где им не стоило бы показываться. Все это было весьма подозрительно и странно, но приказ Фауста должен быть выполнен. Любой ценой, ибо его воля была волей Шитахи.