»»» Туманные низины

В голове страшно гудело от использованной силы, да и не только от нее. Тело само по себе не было готовое до таких способностей. Усталость стала сильней, но я продолжала идти, даже не замечая куда. Я продолжала быть в тумане, с помощью которого быстро оказалась от территорий Альянсу. Хотя сначала хотела посмотреть, не изменились ли сильно территории. Но кажется, сейчас мне лучше где-то отдохнуть.  Сколько я шла и через какие территории не знаю, не обращала внимание.
Карасу сидел тихо на моей спине, и о чем-то думал. Спрашивать я его не решалась. Я не знала, как с ним говорить, и тем более не понимала, почему он идет за мной? Я же не Бастет. Вздохнула. Почему-то я уже начинаю злиться. Я не хочу, чтобы меня считали той, кем я не есть, но, наверное, это не скоро будет.  Другие, так же как и Рэйдж, будут на меня реагировать. Опять вздохнула. Я только сейчас поняла, что нужно было вести себя тихо.
Небольшую часть территории поляны с мохом охватил туман, с которого я потом вышла, и он исчез. И ничего не говорило, что он здесь был. Я устало легла на живот и положила голову на какой-то корень с мхом. Некоторое время я лежала тихо, и только чувствовала, как ворон «топчется» на моей спине. Я подняла голову и посмотрела на Карасу.
- Почему ты со мной остался? – спросила наконец я, и услышала шум. Покрутив головой, я никого не увидела, но здесь кто-то был. Принюхавшись, я наконец поняла, что здесь волчица, одиночка.

Появилась волчица, которую я несколько секунд назад учуяла. Она была серая, даже чем-то белая, даже больше белая. Но не с Первого ветра, не первородная, а простоя одиночка. В зубах она держала мох, и я не сильно поняла, зачем он ей. Волчица была явно поменьше, чем я, это было видно даже лежа. Я немного насторожилась. Хотя она не выглядела опасной. Бок с бедром болел, а я про эти раны уже успела забыть. Моя кровь приятно щекотала нос. Моя кровь. Боже, я опять привыкаю к живой жизни.
- Ты ранена?  Идти сможешь?
Я только кивнула. Одновременно отвечая на два вопросы. Я медленно поднялась, чувствуя, как сильная слабость и боль проходит телом. Трудно было сказать, чего больше. Я истощила свое тело силой, и меня не хило потрепали, а было бы хуже если не остановились во время.
Как-то я уже стояла на лапах, и даже сделала несколько шагов. Но несмотря, что я двигалась медленно, и мне было больно, я шла легко. Я просто сцепила зубы, как меня учили.
- Сама сможешь идти? Пошли за мной. Давай вставай!
- Смогу, не на столько сильно ранена, - сказала я. Мой голос прозвучал немного устало, но вполне дружелюбно. Я медленно шла за незнакомой волчицей, думая, что мне потом делать.
- Сама виновата, - подав голос Карасу, и я фыркнула.
- Помолчал бы, - огрызнулась я, и обратилась к волчице. - Как тебя зовут?

»»» за Теймой

Вот-вот, кажется, на холодную землю падет первый снег. Серый волк задрал голову повыше, странно изогнув шею, чтобы увидеть небо сквозь просвет между ветвями деревьев. Лето уходило, а это значило, что грядет страшная пора. Осенью еще можно будет прокормиться, но перед бирюзовыми глазами Сокола уже мелькали картинки зимней глуши, которой только и есть отрада, что накручивать метели на равнине или морить животных голодом и ветром, пробивающим до костей. От таких мыслей по спине пробежали мурашки, и волк зябко поежился, хотя холода не ощущал. Он привык смотреть вперед, но зима – слишком далекое будущие, где даже любопытному носу серого самца делать нечего. Неожиданно Сокол чихнул. Сей случай подстегнул его избавиться от мыслей и продолжать свой путь.
Дело не в том, как выглядит ландшафт, а в том, как мы его воспринимаем. Если бы нас не было, то ландшафт остался бы тот же, что и раньше, но потерял бы всякое значение. Важно то, чем мы его наделяем. Вот и вся задачка.
Сокол учуял какой-то интересный запах. Увлеченный им, он резко повернул на шестьдесят градусов и торопливым шагом направился на поиски источника. Но, к сожалению, это оказался простой майоран, уже повядший и жухлый. Бессердечно пройдясь по всему кусту вперед, разочарованный находкой, Сокол отправился дальше. Он периодически вспоминал, что изначально вышел на охоту. Но его интересы всегда очень разбросаны, и все новое легко и быстро увлекает его, не обращая внимания на некоторое физические потребности.
Странно не стал патрульным в стае (если эту группу отчужденных млекопитающих можно так назвать) и даже целителем. Наверное, хочет быть свободным. Тем более он не любил драться. Но это не значило, что он не был смел. Видели бы вы скалы и каменные откосы, по которым он взбирался в поисках интересующих его вещей. Все просто. Если ему что-то не нравится, значит, не нравится, и все тут; так с какой стати, спрашивается, волк станет делать вид, будто ему это нравится, только потому, что большинству его соплеменников это нравится или они воображают, что нравится.
«Не могу я что то любить или не любить по велению или обычаям.» - он слабо махнул хвостом после этой мысли, затем вдруг услышал шорох. Сокол остановился, принюхался. «Кажется…» - не успел самец додумать, как прямо мимо него из кустов вылетела чья-то тушка, причем, весьма такая упитанная серая тушка. Повинуясь инстинкту, волк бездумно кинулся следом, уже успев понять, что внезапный беглец – заяц. На руку сыграла лишь реакция, ее скорость. Волк моментально нагнал потенциальную добычу и тут же оглушил ее лапой. Заяц, перекувыркнувшись через голову, упал на землю, словно бездыханный. Только Сокол, было, впился зубами в спину тушки, как тут же вынул их. Чуть подняв голову, он стал принюхиваться, смотря вперед, сквозь многовековые деревья, укрытые теплым мягким мхом. Запах гари. Он должн пугать каждого лесного жителя. Самец обернулся назад, положив лапу на зайца, навострил уши. «Откуда идет огонь? Совсем нет ветра, может утихомирится…»

Отредактировано Сокол (2012-09-09 03:05:23)

Хорошо, что есть осень, она нежно и аккуратно готовит нас к холодам. Любимая осень. Время размышлений, прохладных сумерек и приятной меланхолии. В голову почему-то пришли воспоминании о юности, о той поре, когда волк жил со своей семьей. Каждый год в тебе что то умирает, когда с деревьев опадают листья, а их голые ветки беззащитно качаются на ветру в холодном зимнем свете. Но ты знаешь, что весна обязательно придет, так же как ты уверен, замерзшая река снова освободится ото льда. Но когда холодные дожди лили не переставая и убивали весну, казалось будто ни за что загублена молодая жизнь. Впрочем, в те дни весна в конце концов всегда наступала, но было страшно, что она могла и не прийти… Жаль, конечно, что Сокол не стал таким же прекрасным воителем, как отец. Самец не был настолько же сильным, как матерый белый волк, не покрылся шрамами и не выпячивал грудь вперед при ходьбе, будто показывая всем невидимые ордена за победы в боях. Серый был проще. Сам по себе. Но это не значило, что жил только в своем маленьком мирке. Его мир тот, что вокруг.
Прижав передними лапами зайца к земле, Сокол смотрел на него застывшим взглядом. Животное было еще живое: черные глазки-бусинки оживленно смотрели на своего охотника, ноздри взволнованно дергались. Серый склонил голову на бок, смотря на придавленную добычу. «Еще живой, а уже сдался?» Но тут волк внезапно услышал за спиной кого-то. И этот кто-то явно очень спешил, так как передвигался очень и очень резво. Сокол обернулся и увидел нечто, еле-еле успев узнать в этом волчицу:
- Стой! – отчаянно воскликнул он, но столкновения уже было не избежать. Она умудрилась снести его с лап. Болезненно щурясь, оказавшись лежать распластанным на холодной земле, Сокол смотрел вслед убегающему зайцу, - Вот дьявол…
Но встать оказалось не так легко – на широкой серой спине оказался груз в виде той самой волчицы, которую, собственно, серый не успел разглядеть. Сведя брови он покосился на нее, рывками стал вставать на лапы:
- У тебя где глаза в конце концов?! – выпутавшись, самец отошел на метр и развернулся мордой к волчице, всю обмазанную в грязи. Его выражение морды стало еще суровее, глядя на ее внешний вид, Сокол посмотрел в зеленые глаза:
-Что случилось? Куда ты несешься?

Что ж, видимо, правильно мама говорила, что никогда не стоит играться с добычей. Так всегда, лишь только успеет удача блеснуть своей улыбкой, даже в какой-то мелочи, жизнь тут же спешила исправить сей конфуз и устроить какую-то пакость. Так случилось, что «подарком» на голову Сокола, а точнее, на его спину, явилась состайница. Измазанная в грязи, пыли и всем тем, на что мы наступаем лапами, волчица начала тараторить и извиняться, а Сокол тем временем начал шевелить мозгами и вспоминать что-то, отчего его морда приняла отчужденно-задумчивое выражение; бирюзовые глаза одновременно вглядывались во взволнованную морду черной. «Я тебя знаю. Видел пару раз, но не уверен, что ты замечала меня… Хм… Отрада? Забава? Что-то в этом роде, не помню…»
Черная, в то время, уже переменила свое настроение - теперь она имела претензии к волку. Вероятно, взяты были эти претензии из воздуха.
- А собственно, что я перед вами извиняюсь? Это вы должны просить у меня прощения!
Слегка опешив, серый удивленно приоткрыл рот, уставился на самку:
- Я?! – воскликнул он, не сдержавшись, но потом перешел на более привычный, чуть низкий тон, - Наглость какая.
Многозначительно фыркнув, волк повернул морду в другую сторону.
Почему он оказался виноват и должен был просить прощения в этой ситуации, самец так и не понял, да и не горел желанием затевать спор из-за такой мелочи как помятая шерсть и удар о землю. Зайца вот только жалко. Что ж, наверное, Соколу не надо было разобраться в потемках женской натуры. Всякая логика здесь была абсолютно бессильна.
В один миг серый самец насторожился. Видимо, до этого погруженный своими размышлениями, да и встревоженный внезапным столкновением с Забавой, он не почувствовал запах гари. Сейчас же он слышал его очень отчетливо, а в подтверждение этому где-то дальше за лесом громыхнуло. Серые уши активно задвигались, звук говорил о том, что там явно не просто пожар. При пожаре деревья трещат, но никак не издают звуки, похожие на раскаты грома, только менее продолжительные. В голову вдарило все нарастающее напряжение и начало словно давить на макушку. Вдобавок к этому, мимо проскочило несколько грызунов вроде белки или бурундука. Над спинами обоих волков, ухая, пролетела сова, махая сильными крыльями. Все они в панике неслись прочь как раз с той стороны, откуда появилась Забава. 
Решительно развернувшись в противоположную сторону от тропы, чуть было не столкнулся с еще одной волчицей. Пахло от нее Оплотом, но первое, что бросилось в глаза Соколу, так это не совсем обычный окрас самки, да и вообще выглядела она, в совокупности с красотой осенних красок, очень эффектно. Но что-то непонятное творилось на острове, поэтому серому было не до окружающих его красот природы и красоты двух волчиц на мховой поляне.
- Доброго дня. Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что за чудовищный грохот посеял в лесу панику? – сказала она наигранно спокойным голосом высокородной княжны.
Серый удивленно выпучил на нее глаза. «Кругом хаос, может даже звери гибнут, а она тут…»
- Бежать надо, прятаться, - сказал он серьезно, потом обернулся на Забаву, - При чем быстро.
После этих слов Сокол рысью пробежал мимо светлой самки и направился к единственному убежищу, которое знал поблизости. Он не ждал, что две волчицы пойдут за ним, но не стал бы протестовать, если бы они присоединились. Одна стая, как никак, нужно как-то спасаться. Проблема была в том, что Сокол не знал, отчего спасается, но инстинкт говорил ему, что нужно переждать и нечего лезть на рожон, хотя его природное любопытство тянуло его к месту происшествия.
Вот он уже и в норе. Здесь было просторно и сухо. Медведица давно покинула свое логово, но здесь витали запахи самых разных животных. При такой то панике даже странно то, что еще никто не успел занять это место.
Сокол лег и положил голову на лапы. Глаза его внимательно смотрели на выход, а уши постоянно шевелились, впрочем, так же, как и ноздри.

В ожидании ответа волчица внимательно разглядывала своих сородичей. Серо-голубые глаза улавливали каждую эмоцию, отразившуюся на их мордах. Она держалась насторожено, в любой момент готовая отпрыгнуть в сторону или попятиться назад. Жизнь одиночки научила ее осторожности, а шрам на теле стал ежесекундным напоминанием того, к чему приводит беспечность. Задав вопрос, хищница, молча, слушала перепалку самца и самки. Она не видела, при каких обстоятельствах произошла их встреча, но пыл серого волка говорил сам за себя. Да и волчица не уступала ему, громким голосом читая самцу нотации. Амаю очень удивил ее миниатюрный облик, но чего в этой жизни не бывает. За свою насыщенную событиями жизнь пятилетка повидала много чего удивительного и порой, необъяснимого, потому быстро потеряла к состайнице интерес. «Ну, хоть отвлеклась и поздоровалась. Уже что-то...»
А вот серый самец действительно заинтересовал ее. Он лишь раз позволил своим эмоциям овладеть собой, после чего продолжил говорить спокойно. Солнечную всегда восхищал самоконтроль, которым она, можно сказать, владела в совершенстве. Сдержанные и спокойные собеседники были для нее самой приятной компанией.
Тем временем мелкие обитатели леса продолжали активно сеять панику. Запах гари усиливался с каждой секундой. В округе происходило что-то действительно нехорошее. «Только пожара нам здесь не хватало!» Раздраженно подумала золотистая, но мысли шли вразрез с действиями. Поддавшись влиянию общей атмосферы, Амая чуть опустила уши назад и обеспокоенно осмотрелась по сторонам. Сейчас в ней волчьи инстинкты боролись с врожденным любопытством. Противоречие разрывало пятилетку на части, отчего самка не придумала ничего лучше, чем остаться на прежнем месте. Но тут она столкнулась с внезапно охватившим ее чувством вины. Амая столкнулась с удивленными глазами серого, в ту же секунду поняв причину, и осознав его правоту. Ведь, если взглянуть на ситуацию со стороны, она ведет себя слишком высокомерно. А на это у нее нет никакого права.
Чувствуя себя пристыженной, Солнечная не знала что сказать. Впрочем, в словах не было никакого смысла. Во всяком случае, пока.
- Бежать надо, прятаться, - сказал волк серьезно. – При чем быстро, - после этих слов, он сорвался с места.
Впервые в жизни золотистая волчица была с кем-то безоговорочно согласна. Незнакомка последовала за самцом, продолжая безостановочно что-то говорить, но смысл ее слов почти не доходил до Амаи. Легкой размашистой рысью она побежала за волками. Почему? Самка и сама толком не понимала. «Мы же стая, наверное, поэтому должны держаться вместе…»
Скоро серо-голубому взору предстала небольшая, но вполне способная вместить в себя трех волков, нора. В воздухе витал старый запах медведя. Перейдя с рыси на шаг, самка осторожно приблизилась к входу в убежище, во мраке которого, несколько секундами ранее исчез серый волк. «Должно быть, зверь покинул свою берлогу. Странно, что никто до сих пор не занял ее. Может быть, не стоит прятаться здесь и поискать другое укрытие?» Волчица оглянулась, за спиной на фоне неба чернела струйка дыма. «Ну, уж дудки! Вам меня не испугать!»
Волчица тряхнула головой, словно отгоняя сомнения.
- Оу... Это чьё такое? – спросила мохнатая незнакомка, впрочем, не нуждаясь в ответе.
«Надеюсь, безопасное убежище». Промолчав, Солнечная тяжело вздохнула и последовала за волчицей в нору. Там она нашла свободное место, и уютно свернулась калачиком, так и не опустив морды, продолжая изучающее разглядывать друзей по несчастью. Судьба-злодейка снова бросала кости. Оставалось только ждать, что выпадет и к чему это приведет.

Признаться, Сокол ожидал, что кто-то из волчиц, да пойдет за ним, но и предположить не мог, что Забава не прекратит возмущенно болтать. Сначала серый удивленно косился назад, держа навостренными уши, но после перестал ее слушать. Разговоры о зайцах – друзьях даже ему казались полнейшим бредом. И чем эта волчица, интересно, питается? Лопухами и чертополохом? Собственно, Сокол больше не собирался забивать свою ясную голову этими глупостями.
Находясь уже в норе, Сокол с легким прищуром наблюдал за действиями черной волчицы. Она явно была заинтересована убежищем, смысл которого, видимо, был уже утерян. Нет, снаружи еще слышались странные звуки, пробегали какие-то животные, кричали птицы, но Забава, будто решила, что здесь, в просторной норе рядом с самцом своей стаи она находится в полнейшей безопасности. В то время как серый никак не мог расслабиться, больше, конечно, разумом, нежели телом. Физически он чувствовал себя хорошо, пусть и чувствовал легкий голод.
Через пару мгновений во временное укрытие вошла вторая волчица, имя которой Соколу не было известно. Должно быть, она недавно вступила в Оплот или же серый просто не был достаточно внимателен к запахам своих состайников. Самец даже не знал, что светлая волчица бежит за ними. То-то и оно: она ведь не болтала без умолку. Самца устроилась калачиком в логове, и в один момент серый встретился с ней взглядами. К тому времени бирюзовые глаза были раскрыты шире, больше не щурились, отвлекшись от Забавы.
Он ничего не говорил ни черной, ни золотистой волчице и даже как-то сонно прикрыл веки, пока вдруг не услышал звук постороннего зверя. В нос ударил едкий, совсем не волчий запах.
- Мое, - разрезал тишину шипящий голос.
Сокол резко поднял голову с лап, широко раскрытыми глазами уставившись на рысь. Холка неминуемо потянулась вверх, уши медленно развернулись в стороны; самец напрягся. Глядя в недобро сверкающие кошачьи глаза, Сокол понимал, что настроена она весьма решительно, не смотря на то, что волков трое, а она одна. Хотя, нужно отдать должное ее когтям; волчьи когти вряд ли сильно помогут при драке.
Между тем, серый, как само собой разумеющееся, между вариантами «она нас» либо «мы ее» выбрал третий, который, впрочем, вряд ли бы подействовал на разъяренную хищницу должным образом.
Сокол встал на лапы (благо, логово позволяло это сделать спокойным образом) и шагнул в центр норы, тем самым выступая самым первым на пути нежданной кошки:
- Я так понимаю, ты тоже бежишь от странных звуков и огня вдалеке? – весьма спокойно проговорил Сокол, но напряжение в голосе все равно было. Никогда не знаешь, когда рысь решит выцарапать тебе глаза, - Ребята, давайте жить дружно. Места тебе тут хватит, устроим небольшое перемирие, потом разойдемся и дело с концом.
Нда, не слишком удачный ход. Скорее даже смешной, если посмотреть со стороны. Переходить на переговоры с животным, с давних пор считавшимся главным врагом волков.

Отредактировано Сокол (2012-09-27 22:07:22)

Забава решила не вмешиваться, а просто задумчиво стояла и во все глаза изучала новоприбывшего кошко-пришельца.
- И откуда они берутся? Сначала тот гривастый... этот... как его... точно, лев! Теперь вот этот. Точнее "вот эта" - кажется мы имеем дело с леди. И вроде бы эта киса местного происхождения, в отличие от предыдущего - я точно уже встречалась с подобными. Эти кисточки на ушах, куцый хвост... Кажется, двуногие называют её Рысью. Хи-хи... Какое смешное название," - мохнатая даже невольно улыбнулась и издала тихий смешок, еле удержавшись от взрыва хохота.
     Тем временем, Сокол попытался начать с кошкой мирные переговоры.
- "Это наверно новая мода такая. Рычать и клацать зубами - вчерашний день. Щас у нас эта... дума-кратия," - Забава уже хотела сказать это вслух, но решила, что такое слово слишком умное для окружавших её дремучих лесных созданий, и они его попросту не знают. Сама же она считала себя очень образованной и подкованной в подобных вопросах.
- "Хотя, о чем это я. Тут такое разъярённое нечто, готовое просто порвать всех на куски, а я тут философствую..." - и  с недоверчиво-прищуренными глазами, мохнатая напряглась и встала в менее расслабленную, готовую к самообороне позицию.

Отредактировано Забава (2012-10-03 23:08:32)