Фриса

Отредактировано Game Master (2013-05-04 10:21:42)

начало.
Почти что середина лета?.. Белошкурому медведю была по вкусу иная, скорее осенняя погода с обилием туч и пасмурных дней - он отнюдь не любил такое количество солнечного света. Травы своей длинное щекотали чёрношкурое брюхо, не доставляя массу удовольствия, а вскоре достававшие растения сменились на песок, которые терялся в шерсти и доставлял массу неудобств. Наконец белый медведь узрел теневое место - раскидистое дерево, под сенью которого и устроился. Он ведь не просто так сюда пришёл, к слову. Он отчаянно пытался укрыться от суетных повседневных дней Легиона. Белошкурый лёг на песок, тем самым прилепив половину пляжа к своему телу. Порывы ветра время от времени поднимали близлежащие миниатюрные дюны и  заодно отменно растрепали белую шкуру. Несмотря на весьма бодрое расположение духа, он был больше занят собственный пустующим желудком, нежели воистину каким-либо важным делом, к тому же шелестящие подвижные насекомые, витающие средь ветвей и листьев кроны, действовали раздражающе, отвлекая его от всего остального.
p.s. не буду писать много, а то с ГМ с ума сойдём. быстрее отыграем зато)

..Голос выдернул уставшего зверя из весьма сомнительного дрёма. Странно состояние, что граничит на грани реальности и нелепых галлюцинаций, вроде совсем незначительных, но очень раздражающих. Уже несколько раз белошкурому почудилось, будто он встал уже как несколько минут назад и окунулся в приятные прохладные воды. Но вот, мгновения спустя, его взгляд всё ещё улавливает, что тело находится на песке в горизонтальном положении.
Неожиданно его одёрнул голос откуда-то со стороны. Всё же пришлось без особого желания покинуть свою почти что идиллию. Подняв увесистое тело с песка, Дахау увидел зверя, которого вовсе не ожидал - гиену. Внимательно переварив всё то, что сказал весьма странный и непривычный его взору зверь, Дахау выдавил из уставшего себя следующее:
- Не тебе судить о том, что я здесь делаю, проподобие собаки. - особый агресси в голосе не наблюдалось, но недовольство появлением гиены было вполне ясно.
Дахау стряхнул песок, который неприятно раздражал его кожу под шерстью и развернулся к незваному гостью.
- Убирал бы ты свой зад с этих земель по-хорошему, пока я ленюсь его надрать. Моя стая не поленится.

Чертовски не хотелось начинать разъяснять всему сборищу гиен их биологическое происхождение. Напросто было лень, к тому же, будет ли смысл?
Всё сборище пятнистых шавок не представляло никакого интереса, в отличие от непосредственно их предводителя. Медведь, несомненно, слышал о том, что на этих землях можно и таких зверей повстречать, но никогда не интересовался ими: кто они, откуда взялись и что, собственно, тут делают. Сейчас же это весьма и весьма интересовало.
Речь гиены, которая секунду спустя начала казаться медведю вконец одерзевшей, зашла о стае (интересно, знает ли он сам, о какой стае говорит?). Реакция медведя на подобные слова о Легионе всегда одинакова и никогда не заставляет ждать себя особо долго.
- Не шавкам решать, что мне называть стаей, - челюсти медведя хлопнули в непосредственной близости от морды гиены.
Немного поумерив свой пыл, беломордый сделал шаг назад и медленно сделал круг вокруг гиены, будто пытаясь рассмотреть в нём что-то, чего не смог увидеть издалека. Однако ничего особо увлекательного помимо слегка ошалевшего взгляда в нём не было.
- Я вижу, тебе о "волчьих шкурах" известно... Так чего ж забыл ты на их землях? Так далеко-то от границ?

Дахау, мягко если говорить, возмутило спокойствие Арбаха. Излишне напыщенный зверь, пребывающий на не своей территории со стаей вшивых шавок. Однако другие гиены адекватнее восприняли выпад белого. Дело тут даже не в том, что Дахау представлял себя всесильным исполином, которого должно бояться. Но, в самом деле, сопоставьте размеры гиены и медведя: результат потенциальной схватки будет очевидным.
Медведь вернул себе самообладание и медленно сделал круг вокруг говорившей гиены, постепенно сокращая расстояние. Интересно, он останется невозмутимым? Теперь Дахау больше интересовала реакция гиены, чем перспектива увидеть его труп на песке. Внутри всё начало переворачиваться: пёс затронул не лучшую тему, о которой вещать - его стая. Белый сделал очередной выпад, но на этот раз вдобавок его челюсти клацнули в непосредственной близости от морды гиены, совсем рядом с глазом.
- Пусть так: ты живёшь тут со своими шавками. Так как, скажи мне, не изодрал вас всех Легион? Тем более - знаешь ты многое, как говоришь, - Дахау продолжал обходить гиену кругами.
На какое-то мгновение медведь остановился, чтобы оглядеть так называемую "орду".
- Орда? - из пасти медведя раздалось подобие смешка, - это ли ты зовёшь ордой? Группу вшивых шавок, умеющих лишь смеяться?

Дахау разочаровался не на шутку. Гиена не соответствовала его сюжету - он не станет играть с ним в игру, от который у некоторых волков трясутся позвонки. О, увы, он не столь трусоват, каким казался его род. Даже те, что заливались мерзким хохотом в тени кустов, не показываясь рядом со своим предводителем. Даже не сказать точно, сколько там этих пятнистых морд - они слишком одинаковы и однообразны.
Медведь оставил свои попытки вывести Арбаха из равновесия, вернувшись к происходящему.
- Ты говоришь, что я остаюсь большим, при этом сулишь моей голове скатиться с плеч?.. И кто же тот герой, которому суждено исполнить твоё пророчество?..
Поняв, что задуманное с гиеной не осуществиться, Дахау моментально надоела эта ситуация. Надоел этот пустой разговор, не несущий смысла.
- Что тебе нужно, пёс? К чему ведёшь свои речи? Лишь время моё тратишь на пустую болтовню.
К слову, спешить медведю совсем некуда - наоборот,  он лишь прохлаждается незанятым населением, однако такому обществу он и от сущей скуки был бы не рад.

- Как кажется мне, сказанное устами гиены не подразумевает свершение сего.- медведь усмехнулся и, прислонившись боком к ближайшему дереву.
- Брат по духу и крови? Тебе думается, что это будет честью для меня? Стать "братом по духу" гиены? Я воздержусь, ибо не желаю иметь ни одного из вас в братьях, как и не желаю видеть кого-либо другого. - белошкурый был уже полностью спокоен.
- И зачем, скажи мне? Там ты вновь выпрыгнешь из-за угла со своей великой ордой и начал снова говорить ни о чём? Что можно вынести из твоих речей? Смысла нет в них, как и в моём тут присутствии.
Дахау вышел из своей спасительной тени и направился к воде, в которую позволил себе погрузиться практически с головой. Проведя там около минуты, медведь счёл воду слишком нагретой - уж лучше бы на север, во льды.
Выйдя на песок, медведь стряхнул со своей шкуры остатки стекавшей воды, оставив тёмное пятно на бледном песке.
Шуйский лес? Он ступит туда, чтобы доказать, что там совершенно ничего нет.
к Шуйскому лесу.

Сезон "Время выбирать"

Луна почти привыкла к новой территории: к новому запаху, к новому окружению, к новой не_рыхлой земле под лапами. Едва ли когда-нибудь она сможет назвать эти земли домом, даже если это ее наследие от отца. Она всем телом ощущала, что она чужая. Некоторые косо смотрит, кто-то боится, а кто-то пытается в открытую устроить конфликт. Луна старалась придерживаться политики нейтралитета, а потому терпела. Терпела все, лишь бы вжиться. Лишь бы прижиться.
Билетом в новую жизнь стала Сейхан, родная тетка Луны. Да только вот волчицы пребывает в неведение, а Луна молчит, словно рыба, боясь даже подумать, как отреагирует тетушка на такие известия. А главное - поверит ли.
Кажется, Сейхан выделила Лу. Для себя. Собственно, Луна этого и добивалась, путем ласки и заботы, которую она проявила к матерой. Несмотря на свой характер, сделала все, как учила мать. Что же, Айра может гордится своим чадом, уроки не прошли даром, а потому Луна неплохо разбирается в травах, которые и помогли поставить Сейхан на лапы.
Пожалуй, доверие Луна заслужила. Дело оставалось за малым. И она бы рассказала все, доверяй она тетке так же, как своему брату. Увы, подобной слепой веры удостоился только Солей, а потому Лу решила, что пора бы встретиться с родственником.
Конечно, она по нему скучала. Единственный, кто понимал ее, единственный, кто всегда был рядом. Она намеренно отдалилась, задвинула его куда-то далеко, убила в себе все чувства, которые раздирали ее на части, когда приходилось спать в валькирийском логове.
Урсус донес до брата весть. Луна даже не сомневалась в том, что он придет в назначенный час на назначенное место. Луна любила пляж. Он напоминал ей о доме, о матери и о тех временах, которые когда-то казались ей невыносмыми. Как же смешно сейчас. Дикие амонкириты казались сейчас ласковыми котятами, поскольку они хоть как-то реагировали, поскольку они заставляли чувствовать Луну живой и сражаться за это чувство, сражаться за саму жизнь. Сейчас, когда смута сковала две великие стаи, ей было скучно. Она ощущала, что что-то будет, но не совсем понимала, что именно. Ей хотелось сбежать, но и остаться. Ей хотелось противоречить.
Она слышала, как он приближается. Сердце вмиг стало биться чаще, а хвост невольно заелозил по колючему песку. Луна не стала дожидаться, когда он приблизиться. Вскочив на лапы, она быстро сократило расстояние, прижавшись к белоснежному меху брата.
-Ох, Солей, - мягко протянула Лу, зарываясь носом в его теплую шерсть. Как же она скучала по этому родному запаху, который дурманил похлеще опиума, - как же я рада тебя видеть, - чуть скуля шепчет волчица, переступая с лапы на лапы. Редки те дни, когда можно увидеть ее в подобном состоянии, когда она, измученная тоской, ощущает счастье. Несносный приступ, который она не в силах скрыть. Не от своего брата.
-Мне столько нужно тебе рассказать, я столько всего узнала.. Я нашла сестру Фрактала, - тихо и как-то заговорщически шепчет Лу в его белоснежное ухо, словно боится быть услышанной, - что-то назревает в логове Валькирий. Анга пропала, а потому грядут перемены.
Конечно, это не все, что хотела Лу рассказать брату.
-А что ты узнал? - волчица все также бесшумна в своих вопросах, меньше всего ей хотелось бы быть обвиненной в шпионаже, поскольку она не шпионила. Правда оказалась вся на поверхности.

Время выбирать
Сейхан нельзя было сдаваться, только не сейчас. Теперь, после того как исчезла Анга, она стала кем-то, кто заменил амазонкам Ведущую. Только зеленоглазая была не вожачкой, а кем-то вроде духовного лидера, который поднимал дух остальных, заставляя их бороться с несправедливости. За Сейхан закрепилось клеймо истинной Валькирии, которая в скором времени освободит волчиц от кобелиного гнета. По сути, сестра Фрактала этого и добивалась, однако имела свои кое-какие опасения: если так пойдет и дальше, Хёрш загонит ее в могилу раньше, чем она успеет завоевать власть. Каким бы пылким ни был ее нрав, но без помощи кобелей у нее ничего не получится. Зольф хоть и был прекрасным собеседником в этом плане, он не годился на роль горячего бунтаря, за которым пойдут остальные. Скорей всего, Багровый просто развернется и уйдет от всего этого дерьма, невольно захватив с собой согласных с ним. Однако белошкурый никогда не будет впрягаться за Легион и забирать его из коварных лап Хёрша и Велеса.
Сейхан долго искала того, кто смог бы в нужный момент принять на себя удар восставшего из пепла истинного лидера, и увидела огонь в молодом легионере Мансе, который всю жизнь верой и правдой служил Легиону. Она бы его и не вычислила, ибо таких, как он, преданных вояк, в западной стае было достаточно. Однако Манс питал особые чувства к Фракталу, а потому с готовностью выступил защищать его сыновей от покушений со стороны узурпаторов. Зеленоглазая охотно приняла его помощь, впоследствии присмотревшись к волку получше: теперь он занимал одну из ключевых ролей в их негласном ополчении, и настанет тот день, кто Сейхан и Мансур выступят вперед плечом к плечу.
А пока она решила побыть одна, чтобы привести в порядок собственные мысли. Все эти саботажи утомляли молодую волчицу, и ей уже немного надоело слушать сучье нытье о том, что они поскорее хотят хорошей жизни. Увы, не все понимали, что чем больше они об этом говорят, тем больше вероятность того, что это дойдет до ушей Императора. Сейхан и так думала, что белошкурый давно обо всем знает, но тогда ей было непонятно, почему он никак это не пресекает. В любом случае, если Хёрш решит искоренить бунтарей, сестра Фрактала будет первой, чья голова полетит с плеч. По сути, всю эту кашу заварила именно она, а ведь ей просто хотелось сохранить в живых своих единственных племянников.
Тихо шагая по западному побережью, загребая лапами влажный песок, волчица смотрела в морскую даль, с наслаждением вдыхая морозный соленый воздух. После возвращения Солнца, казалось, и жить стало легче, ведь теперь волкам не угрожала голодная темная смерть. В кои-то веки все было тихо, спокойно и так естественно. Однако покой Сейхан был тут же нарушен.
Неподалеку нарисовалось два силуэта, мило о чем-то болтающих. Подойдя ближе, Сейхан узнала в них свою подопечную Луну и ее брата Солея. Переярки моментально замолчали и повернулись к Валькирии, которая не стала выжидать и сразу подошла к ним.
-Разве у легионера нет занятий поважнее, чем трещать с сукой? – Прорычала Сейхан. – А ты? Скажи, если скучаешь, и я с радостью займу тебя чем-нибудь. – Недовольно буркнула волчица, поворачиваясь к Луне.
Она не могла оказывать давление на Солея, ибо его непосредственным начальником были Эквиты и сам Велес. Кем бы ни были узурпаторы, а иерархия в Альянсе всегда будет сохраняться: об этом знает каждый западный волк. А вот к Луне она могла предъявить все, что посчитает нужным, учитывая тот факт, что она была не только старше и опытнее, а еще являлась негласно выбранной Ведущей.
-Итак. Почему двое крепких, здоровых переярков прохлаждаются здесь вместо того, чтобы приносить пользу своей стае? – Оскалилась волчица, а шерсть на загривке невольно приподнялась.
Сейхан никогда не отличалась дружелюбным нравом, а с возрастом это только прогрессировало. И даже тот факт, что Луна фактически вытащила зеленоглазую из инвалидности, не смягчил настроя матерой. Она была благодарна молодой волчице, которая упорно занималась ее лечением после городской облавы, но, видимо, была слишком черствой, чтобы расплываться после этого в улыбке каждый раз, когда видит свою якобы спасительницу.
Возвышаясь над молодыми волками, Сейхан ждала от них ответа, а настроение ее ухудшалось с каждым мгновением.