[Новое начало игры]
Время тянулось несоизмеримо долго. С тех пор, как он и Лайтер отправлялись к южным стенам подземелья, прошло не меньше недели. Каждый прожитый день Барто чувствовал так, будто бы прожил ещё один год. Тяжелое и невыносимое время. Арашу все ещё была больна и не радовала своих подопечных. Свет в подземельях становился все более тусклым, а растения так и не оправились от мерзкой слизи, что уже потихоньку появлялась и в центре. Просыпаясь каждый новый день, драбант шел к мастерице. Он молча садился подле неё и ждал. Он жаждал заглянуть Лайтер в глаза, вильнуть хвостом и подбодрить, сказать, что все наладится и что он, Барт, ей всегда будет рад помочь. Но волк молчал, потому что чувствовал, как нервничает волчица. Как мечется она и хочет принести благо стае, но ничего не выходит. Выходы из подземелья все ещё не найдены, волчата все ещё прозябают в полумраке, который грозит им слепотой.
- Нет, детки, не стоит быть слепыми... Это очень тяжело... Это очень долго и больно. Не видеть, лишиться...- серый все понимал, скорбел, но ничем не мог помочь. Почему то, по какой то причине, волк даже перестал предпринимать попытки найти выход. Он слышал, как молодые рутьеры и рыцари периодически уходили бродить по подземельям в одиночку или группами, они искали и не оставляли надежды. Возвращались они из своих походов конечно же ни с чем, но почему то все таки не отчаивались. Драбант же с каждой новой вылазкой терял всякую надежду на то, что существуют ещё выходы.
- О, великие богини, за что же вы так поступаете с молодым поколением? Не дайте им разочароваться в вас, как я не разочаровался после всех испытаний, которые учинили вы мне. Вы все же были добры ко мне и благодаря вам я встретил Горькую, Сектанта и всех остальных, прекрасных волков этой стаи. Так не дайте же ей погибнуть,- эта мысленная молитва конечно же была обращена к трем сестрам-богиням, под чьим покровительством был Орден.
Однако неделя была на исходе, а новостей с юга все не было. И вот, Лайтер пришла с новостями. Она решила искать выход в другой стороне. Она решила отправить их на север. Все таки не обладая топографическим кретинизмом, Барто считал, что на севере то уж никак не может быть выхода. А потому к решению мастерицы отнесся скептически, хотя и не позволил себе перечить. Как ни странно, но сама мастерица не пошла, по какой-то непонятной причине отправив своего телохранителя с другими волками в эту вылазку. Решение это так же было принято с недоумением, однако без возражений.
- Не возьму в толк, зачем отправлять меня с кем-то другим, а не взять с собой? Конечно Тарас - это хорошая компания, а Шики так уж тем более, но все же не пойму ,- за такими мыслями он и оказался в пути. Идя плечом к плечу с аббатисой и рутьером, Бард чувствовал себя вполне комфортно. Тарас был хорошо научен, был смел и глазаст, Шики же в свою очередь имела непревзойденную интуицию и обаяние, по крайней мере так считал сам драбант. Чувствуя легкий аромат каких-то цветов от волчицы, серый улыбнулся уголками губ и произнес:
- Чудесный запах. Никогда не был любителем цветов, но этот аромат чудно сочетается с твоим запахом,- его теплый, немного хрипловатый голос отражался от стенок прохода и разносился вперед по подземелью. Шагая не быстро, но довольно уверенно, Барто во всех узкий местах проходил первым, за ним шла Шики, а процессию замыкал то и дело зевающий Тарас. По каким-то одному известным причинам волк не пропускал вперед даму, а шел в неизвестность первым, даже несмотря на то, что видеть эту самую неизвестность не мог. В один из таких моментов, он притормозил и замер. Позади раздался голос рутьера.
- Нет,- коротко ответил и повернулся к перепутью,- Что там, впереди?
Чувствуя не ладность, он не решался идти вперед, но хотел узнать у товарищей в чем дело, так как сам естественно не мог видеть.

ветра войны. 2/2
"Началось всё с того, предки, что кто-то не смог удержать свой пушистый... хвост в логове. А потом понеслось, да. Этот кто-то - алхимик, и у него нормальная страсть к познанию нового и модернизации устаревшего. Так вот, этот кто-то уже очень сожалеет о содеянном, желает удачи и добра законным участникам экспедиции и желает раскланяться. Только поздно" - тихонько фыркает Сарах, идя вперёд. Она не отказалась сейчас бы от воды и кролика, но не более. Как-то не хочется сейчас набивать себе полный живот - непонятно что может быть в этих проходах. Вот день (или сколько там уже?) назад все повстречали невыносимо вонючее озеро, и кто знает, почему оно так пахнет гнилью. И сейчас пахнет, и пахло тогда, когда-нибудь тогда, и будет пахнуть когда волки будут возвращаться.
Саракх уже три дня как незаконно идёт непонятно куда непонятно зачем. Волчица и сама уже против всей этой затеи, но что-то непонятное толкает её вперёд, за Тарасом, Барто и Шики. И это не страх - не страх возвращаться в одиночку по незнакомым туннелям - и хотя ничего странного (кроме озёр!) и страшного (кроме мерзких озёр, опять-таки, но волки не боятся воды!) не видал никто, всё равно это было... неправильно, что ли. "Сейчас это мой долг - идти до конца..." - зевает серая и осматривает каменные стены. Ах, если бы она могла что-нибудь увидеть, то это быстро бы вернуло ей силы. А ещё силы вернёт вода - чистая и прохладная вода.
С каждой секундой всё сильнее становится желание "случайно" оступиться, подскользнуться, чихнуть - как-нибудь подать о себе знать. Она слышит неясный и очень тихий шепоток Шики и Барто, а вот Тарас молчит. Тарас - рутьер, и за это Сара его уважает и немного побаивается, всё-таки он сильнее её, и... в общем, в каком-то плане лучше, этого не увидеть сложно. Шики - аббатиса, это очень высокое звание, как и у Барто - драбанта. Но Саракх не мечтает занять высокую должность в стае - это будет отнимать слишком много её времени, а ещё это ответственность, умение когда-нибудь принимать решения и ещё много всяких качеств, которые не очень хочется демонстрировать алхимику. "Будет прекрасно, если я смогу всю жизнь заниматься любимым делом и не останусь без ушей" - улыбается волчица. Она продолжает думать и вспоминать - о Шики, о Барто, о Тарасе, о Лайтер. Больше всего думается именно об этих волках - они очень важные персоны, а ещё трое из них - рядом. Рядом, но ещё не знают о том, что они не одни. И поэтому серая чувствует вину - ну, они же такие... невинные, а она вот так вот с ними - идёт и не говорит ничего. А ещё она чувствует удивление - как же так её ещё до сих пор не рассекретили? Она идёт не очень далеко от них и не рискует по причинам, понятным только ей, отдаляться от них.
Темно, слишком темно. Все слепнут, чувствуют себя слепцами, а слепые слепнут во второй раз. А ещё дети. Много разных детей - кайзеры и обычные волчата. В детстве волчица не мечтала быть альфой или ребёнком альф - она мечтала жить свободно, чтоб не опасаться других волков. А сейчас мечтают о славе и признании. Иногда самка тоже думала, что это не такие уж и плохие желания, но себя кайзером представить не могла. "Слишком неправильное у меня мышление, по сравнению с волчатами." - опять улыбается волчица, - Стара ты для кайзера, Сара"
Кажется, сегодня днём (или ночью, который час?) Саракх сдастся. Всё равно одиночество немного надоедает. И даже думать не хочется, что могут отослать назад.

- Нет, – короткое слово драбанта показалось острым, недружелюбным. Скорее потому, что самец хотел услышать совсем другой ответ. Нет новостей с юга, не слышно вестей с запада, на востоке так и вовсе тишина. Ни-че-го. Негромко рутьер прошипел под нос ругательства и опустил взгляд обратно себе под ноги.
- Что там, впереди? – бурый хищник в ответ приподнял голову. Он без труда видел все, что происходило впереди, ведь прямо перед ним стояла аббатиса, чья фигура не могла перекрыть весь ход. Из тоннелей доносился невнятный шум. Было слышно, как в мертвой тишине подземелий то и дело осыпается почва, а мелкие камешки стучат по окаменелой земле. Видно, как в неведомом сиянии переливаются влажные сталактиты, с которых через примерно равные промежутки времени вниз срываются тяжелые капли грунтовых вод.
- Два хода, –прозвучал хмурый лаконичный ответ. В этом явно не было ничего хорошего. Все новое завораживало Тараса, побуждало душу искать приключения, но сейчас он чувствовал подступающую опасность. Он не боялся себе подобных, их клыки и атаки никогда не будут настолько виртуозны, чтобы выйти за обыденные рамки. Но сейчас всем им угрожало другое. Трое волков зависели от случая, от нелепого стечения обстоятельств. Они так долго шли сюда, и вот теперь события могут вынудить повернуть обратно.
Было несколько опрометчиво идти в поход без провизии и не подумав об источниках чистой воды. Но в этом не было ничьей вины. Тарас и сам, доселе частенько шатавшийся по подземельям, даже не вспомнил об этих важных вещах, когда их группа выдвигалась. Можно было вернуться назад, но это действие было лишено всякого смысла.  Но и вперед нельзя было идти. Незнакомые лазы, здесь нельзя было исключать ничего, начиная от обыденных тупиков и заканчивая обвалами сводов.
Тарас пристально всматривался в один из ходов, откуда чуть заметно виднелось переливчатое сияние, невольно притягивающее взгляд. Ему казалось, что единственная, последняя надежда может наконец воплотиться в реальность, если они изберут именно этот путь. Но Таро видит, что драбант и аббатиса тоже устали, и уж наверняка не меньше его хотят выбраться наружу.
Услышав свое имя из уст аббатисы, Смутьян склонил на бок голову и перевел взгляд на волчицу. Шики подкупала его своей искренностью и добротой. Пожалуй, рыжая миниатюрная волчица была одной из немногих, в чьей верности Ордену Тарас был уверен на все сто.  С подозрением относился он ко всякому, кто подходил к нему и предлагал помощь. Это было весьма… странно. Вряд ли кому-то просто так взбредет в голову вызваться помогать здоровенному кобелю; отнюдь не в порядке вещей. Тем не менее, в правдивость слов рыжей он верил сейчас, да впрочем и ранее не ставил это под сомнение.
С благодарностью в глазах Тарас молча кивнул и наклонился к волчице. Зверь просунул голову между тонких белесых нитей, а саму сферу прихватил клыками. Услышав совет аббатисы, самец решил ему следовать. Голова опустилась еще ниже, а крепкие зубы надавили на хрупкую оболочку.  Будто сотней хрустальных снежинок рассыпается шар, и вот на языке уже чувствуются первые капли прохладной влаги. Неожиданно для себя Тар обнаружил, насколько жажда замучила его. В горле будто поселился булыжник, шершавыми краями терзающий глотку. Но теперь  его нет. Исчез, словно и не было.
С любопытством полугодовалого щенка рутьер наблюдал за действиями волчицы. Приняв ее дар, он даже посторонился, чтобы не мешать брату и сестре утолить жажду. Ощущение чего-то нереального витало в воздухе. И это было выше его рассуждений, даже если бы очень хотел, бурый никогда не смог бы описать это чувство абсолютно точно. И отчасти именно за это он любил Орден. За атмосферу вокруг, за связь с Арашу, за каждого его жителя в отдельности. Иногда он понимал, что его преданность на грани фанатизма, но не видел в этом дурного. Когда-нибудь, а это уже однозначно предопределено, как мыслит сам Смутьян, это его качество сыграет стае только на руку.

Отредактировано Тарас (2013-11-07 23:17:31)

Сколько времени уже прошло с тех пор, как они скитаются по этим подземельям? День, два, а может и целая неделя. Барто уже и не рад был, что напросился помогать в деле поисков выхода. Однако ж деваться было некуда и обратного пути тоже не было. А посему оставалось лишь принять данность такой, какая она есть. Тем более, что пейзаж вокруг особо не менялся и не сулил особых изменений ещё ближайшие километра два-три.
Привыкший терпеть лишения, Барт и не заикался о воде и пище. Будучи ещё молодым, когда он был уже достаточно слепым, но ещё не достаточно опытным, волку пришлось многое потерпеть, прежде чем научиться нормально функционировать. Дело в том, что природа так устроена, что если ты болен, немощен или просто слаб, то ты умрешь. Никто не оставит для тебя кусочек мяска пожирнее на валуне, никто не покажет в какой стороне река и как спуститься по склону и не полететь в бурный поток. К сожалению, все эти простые, но очень эффективные постулаты жизни были узнаны Бартом на собственной шкуре. Сбежав из семьи, он и не думал, что будет так трудно. Что придется днями и ночами не спать, лишь бы выследить одну маленькую песчанку. Целыми часами придется стоять на одном месте, над обрывом перед рекой и принюхиваться, пробовать спуститься и понимать, что ещё не время, нужно пройти ещё чуток, а в горле уже саднит от сухости. Да, природа бесхитростна и жестока, больные и слабые просто не допускаются к размножению - они умирают. Правда и здесь волка подстраховали. Была ли то природа, или злая шутка богов, но несмотря на то, что он выжил и теперь живет вполне себе успешно, Барто все равно не может иметь детей и никогда не познает радости отцовства.
Вырванный из своих раздумий неожиданным шорохом позади, серый обернулся и навострил уши. Они не двигались уже около десяти минут. И пока их лапы не издавали шума, драбант распознал движение в пещере позади, оттуда, откуда шли волки. Оскалившись, Бард склонил низко голову, опустил уши и прошел мимо своих сородичей, которые между тем затевали какое-то волшебство. Пройдя пару-тройку метров, волк потянул воздух и проговорил.
- Эй, кто там прячется... Выйди сюда,- чуть отступил назад, выпрямил хвост в прямую от позвоночника, но уши поднял, нужно было слышать каждый шорох и ловить каждый запах, пришедшего чужака. За спиной раздавались меж тем странные звуки, разбивающегося стекла и капающей влаги. Пасть тут же наполнилась слюной, как же давно он не пил, а ведь хотелось наверняка. Услышал, как зачавкал Тарас.
- Это хорошо... Нужно, чтобы и Шики попила... Не должно волчице терпеть, как самцам,- подумал украдкой, но все ещё стоял в боевой позиции перед суженным проходом подземелья, ожидая, когда шпион, а это был именно он, раз крался так незаметно, подойдет поближе и явит хотя бы свой запах. Ведь легкий ветерок дул постоянно в морды идущим волкам, а значит шедший сзади мог быть спокоен, что его не почувствуют.

Что-то очень странное происходило - слышались голоса, чавканье, потом на стенах появились разноцветные блики. Сарах чувствует себя нехорошо - ей очень хочется быть там, рядом, видеть всё своими глазами и понимать, что к чему. А в итоге она сидит одна, чувствует себя ничтожеством и бесхребетным слизняком, который не может удержать свою тушку в логове. Ну, или если уж совсем приспичит - не может попросить присоединиться к экспедиции. Волчица делает два неуверенных шага вперёд, приближается к орденцам. Ещё несколько, та-ак... Нужно всё делать тихо и осторожно, чтобы не услышали, не заметили, но какая-то бунтарская часть плюёт на всё и твердит, что там сейчас слишком интересно, чтобы смотреть, не делает ли кто пару лишних шажков. Сара уже может различить силуэт Смутьяна, и Шики, которую она вычисляет по размерам. Она понимает в который раз, что самок меньше аббатисы ещё поискать надо.
Всё представление если не кончилось, то уже кончалось, и волчица уже собирается развернуться и опять уйти в темноту, как вдруг..
- Эй, кто там прячется... Выйди сюда, - слышится голос самца. Саракх прижимает уши к голове, то ли от смущения, то ли пытаясь успокоить вмиг поднявшиеся со своих мест мысли. В голове роем ос жужжит один и тот же вопрос - "что делать, что же делать?". Самка надевает на  морду фальшивую улыбку, которая, как ей кажется, будет немного разряжать остановку, и делает шаг вперёд. Слышатся странные щелчки. "Не скреби когтями о..." - начинает делать себе замечание она, но не успевает доделать. Перед мордой появляется что-то блестящее и длинное, оно зависает в сантиметре-двух от носа и замирает. Сара пугается, ей хочется не кричать, нет, ей хочется вопить на весь Остров и бежать, бежать пока не покажется свет солнц Богини, означающих, что опасность позади, она со стаей. Но дрожащие лапы остаются на месте, а крик ужаса замирает где-то в груди, видимо, тоже боясь выйти наружу. Забыв, про своё положение, Сарах несётся вперёд, спотыкаясь о камни, пока не натыкается на Барто. Самка бормочет "прости" и катится по каменистому полу дальше, к лапам Шики. В двадцати-тридцати от неё сантиметров тело перестаёт хоть как-нибудь двигаться и слышится только прерывистое дыхание, одышка.
- Т-там что-то есть, - заикаясь, бормочет волчица, не пытаясь встать. Она сейчас не в состоянии вспомнить ничего, кроме как той склизкой  мерзости, появившейся сверху. Серошкурая пытается посмотреть наверх, не появилось ли оттуда ещё чего, но видит только туловище аббатисы.
- Ч-честно, - уверяет Саракх рыжую волчицу, явно ожидая от неё бурной реакции. В горле пересохло из-за страха, на ещё и этот поход.
- Пить, - тихо скулит героиня, всё ещё не отводя глаз от аббатисы и не предпринимая попыток встать - всё-таки Барто захочет её наказать за непослушание, захочет, она уверена.

Барто.

---> Персонаж выведен из игры.
Трамп.

Отредактировано Game Master (2013-12-26 22:01:35)