- Желаю я вернуться тем путем, которым и уйду, так, чтоб, уходя, на мне была такая маска, которая не прогневит творца...пусть даже испытаю боль и смерть, но мудрость пусть останется со мной...и те слова, что я скажу, позволят мне награду унести с собой. Надо же, память не подвела вояку. Иронично кстати — смерть на пути к богине смерти...этого конца отчего-то не так страшишься, как неожиданной атаки со спины. Куда волнительный сейчас получить отказ, либо разгневать высших властителей. Прочее — оно как сложится уж, не на праздник волчица в любом случае собирается. За секунду обведя глазами присутствующих (кажется, появился ворон), белошкурая приготовилась ожидать изменения, что должны были последовать за словами. Медленными, тягучими казались мгновения, когда ожидаешь того, к чему долго шел. Шел, не смотря на лица других и их мораль, что шла вразрез с мыслями голубоглазой. Без поддержки, без права на ошибку, без шанса повернуть назад - так оно и должно же быть? Правда, назад и не нужно...

Волнительно было отвечать, но еще волнительней слышать речи пса.
- Ах, погиб. Какая жалость. Какая досада! Явись! - и действительно, теневая сущность предстала перед собеседниками, с прорехами в материи. Артефакт же с шеи самки исчез, правда та машинально все равно носом провела по тому месту, где он должен быть.
Не ты забирал...а кто? И ты кто? А вот последующее предложение поставило в серьезный тупик.
- Пока тебя не слышит хранитель, давай поговорим о нем. Он не будет знать что ты его предала, просто я его заберу себе, больно приглянулась такая душа. А тебе в обмен я дам вещичку получше чем та, что есть, а? и заодно дам ту, ради которой ты пришла? Гарантирую благосклонность Варги и мою лично. Несколько даже стало неудобно. Пес Варги с таким восторгом встретил гостью, а она ему еще отказывать думает...еэх, как давно манеры и сострадание проснулись в ее черной душе? Она до сих пор готова отвернуться же от любого, чтобы принесли Легиону кусок пожирнее, а тут...ради первородной души!
- А...я э...я.., - запуталась в гласных Литая. В голове зазвучали слова ворона — поучительные такие, звонкие.
- Не в моих правах распоряжаться этой вещью — не могу ее отдавать или дарить. Боюсь что дам отрицательный ответ. Дорогих подарков я не заслуживаю.

Про дар, так про дар. Чего тянуть. Покосившись на стоящий лес, словно побаиваясь, что её могут услышать, волчица воспрянула дуxом и уставилась на медведя двумя фонарями разного цвета. Xотелось опробовать его на нём, но здравый смысл мешал подобному желанию, и она решила объяснить чисто теорию, а практику оставить на потом. - Я была в подземелье Калаxиры, где заполучила ценный артефакт. Настороженно прищурившись, она чуть склонила голову на бок, наблюдая за реакцией бурого. - Так вот, я попросила для себя одну очень важную деталь морды - глаз, тот, который стального цвета. Обычный, кажется, глаз, верно? Эдакий вопрос с намёком. Так часто говорят люди, когда xотят придать некий акцент сказанному или что-то в этом роде. - Свойство у него есть одно. С его помощью я могу внушить существам то, что пожелаю. На последнем слове раздалось довольное клацание челюстей и на морде отразилась довольная улыбка. Чувствовать некую долю власти - всё, чем довольствуется в этой жизни белошкурая. Правда, она слабо понимает значимость дара, ибо старается не использовать его просто так, боясь, что вещь эта не многоразовая. Закончив, она присела и обвила лапы xвостом на столько, на сколько возможно это. - За артефактом я пришла и за историей. И ворона xотелось повидать, но, видно, не судьба. Чуть прикрыв глаза, она довольно втянула в себя воздуx призрачного леса.

Отредактировано Баст (2013-06-21 17:16:05)

Макбет замерла, когда Сципио заговорил. Оказывается, ее мысли шли в верном направлении - Фа действительно был самым древним духом.
А если он был здесь еще во время великой пустоты, видя появление всего нынешнего, то было вполне возможно, что этот дух - совсем непростой. Он носился в пустоте... Пустота, ведь, неосязаема, она почти как вакуум.
Фа пристально посмотрел в глаза рыжей хищницы и у той едва не задрожали лапы.
Она внимательно посмотрела на него, а затем замерла. Глаза ее вспыхнули огоньками догадки, но ведь это могло быть и не так. Но попытка - не пытка. Если Фа - самый древний дух, да еще и волк, да, ко всему прочему, белый, словно первый снег, почему он не может быть...
Волчица мягко улыбнулась. Скоро она задаст еще один вопрос.
Когда же она тщательно обдумывала то, что ей предстояло спросить, Тах хорошенько заехал ей крылом по затылку, от чего Сталь прижала ушки и кинула добрый насмешливый взгляд на Сципио. Братья... А ведь так не похожи, если не считать того, что они - одинаково белые.
- Да, среди нас тот, кто нужен. – произнес Фа.
Получается, что хранитель серых вод - это сам Фа? Но тогда почти все сходится. Остается лишь проверить и уповать на судьбу.
Волчица открыла пасть, и с языка тут же сорвалось следующее, хотя как это получилось, Мак не понимала - речи сами лились с ее уст.
- Вы - духи тут. Меж вас - родство.
Но лишь один здесь - божество.      
Когда же не было зверей,
То он бродил среди теней.
Он - часть меня, мы с ним - одно.
У нас едино естество.
Четыре лапы, хвост, клыки..
Но лишь его шаги легки.
Он носит тысячи имен,
К волкам приходит в крепкий сон.
Я, потерявши всех вокруг,
Ищу тебя, мой милый друг,
Не ты ль отец всея волков,
Не ты ль, скажи мне, белый волхв? - Глаза хищницы вдруг резко распахнулись, а взор приобрел ясность. Неужели что-то внутри нее само задало свой вопрос? И что это было? Ее первоначало, взывающее к отцу? Или же помутнение рассудка?
Что же, ответ Фа должен разрешить этот вопрос.

Творилось не пойми что. Как только волки высыпали на улицу, раздался громкий бас. Чей он был – не ясно, ведь вокруг никого не было. Брут только и успел ощетиниться и повертеть головой, как его приятель отлетел в сторону. Голос интересовался книжкой, которую волк вытащил из начинавшегося пожара, легионер же не понимал ни слова о том, кому здесь что нужно.
- Допрыгались, волчатки?
А вот после этой фразы, волчара заволновался ни на шутку, ведь он увидел того, кому принадлежал сей голос. Монстр занес копье и долбанул прямо в место рядом с Брутом. Серый приятель что-то верещал, говорил о библиотеке, сказках, компасе, все это не очень хотело укладываться в голову, а тело как будто парализовало и Брут стоял на месте, смотрел в никуда,
- Вот!!! Записка библиотекаря в столе!
Это было последнее, что услышал Брут перед тем, как очнуться. Он распахнул глаза, находясь в полной темноте, в ушах стоял шум, а перед ним ничего и никого не было. По крайней мере так ему казалось в первые пару мгновений. А потом услышал голос. Ворчливый, грубый, мерзкий, как показалось легионеру. И что-то его встряхнуло. Зрачки волка сузились до черных точек, он, полон безумия, смотрел куда-то вперед, не понимая, что происходит. Раскатисто зарычав, Брут загреб лапами, стараясь подальше убраться от этого голоса. Постепенно картинка стала проявляться, но легче от этого не стало. Перед ним красовался легендарный медведь. Отползая на достаточное расстояние от здоровенного зверюги, волчара пытался прийти в себя, но увиденное было как наяву и от этого лапы все еще дрожали.
- Что? Что хотел? – тут до него дошел смысл медвежьих слов, - Хотел то, что поможет быстро убраться, переместиться в безопасное место. Я слышал, есть такая штуковина, - Брут не мог не заметить, как Коглоу заинтересовал камушек, что по-прежнему висел на шнурке, который волк держал в пасти, - Что это? – серый опустил морду и положил найденную вещицу на землю.

Со звуком приближающегося коня появился фиолетовый дым, окутавший ненадолго небеса, вскоре начавшие светлеть, а деревья потеряли свой наряд. Смерть идет, или ее вестники. Им оказался образ громадного полуконя-получеловека с оружием в правой руке, которое Лайт ранее не видела. Тело его было закованно в своеобразные доспехи - и как ему только удобно? Пожелав удачи, ворон сорвался с места и подлетел к валькирии, рассыпав на нее что-то, вызывающее абсолютный паралич.
Удачи мне, - только и успела подумать белошкурая, глядя, как кентавр вскрывает ей горло глефой. Напомнило на завершение сказки Амонкиры - фатальный урон, лишь жизнь никак не хочет покидать тело, оставляя на невидимой грани. Ну, ничего, к Калахире же собралась. Без сопротивления (что невозможно из-за мистического порошка) принимая исход, амазонка почувствовала сильную усталость. Вот бы так и умереть, когда прийдет время - без боли, без мучений, свободно и легко в иное царство...
Послышались голоса, некие прочие звуки, и как только белошкурая смогла открыть глаза, она увидела рядом того же кентавра и рослого черного волка. Ее проводники, похоже. Проморгав, удалось разглядеть пустыну, идущую насколько хватало глаз. Вот он - иной мир?
- Нет, я готова идти, - глупо уходить на полпути.

- Хорошо, - согласилась волчица, чувствуя вес на своей спине. Следить и следовать за кем-либо ранее не приходилось, в стае одержимых поступали проще. Интересных личностей хватали за шкирку и без церемоний притаскивали к лидерам, допрашивая без церемоний. А шпионы тем временем почивали в других стая, ничем себя не выдавая. Горела община ассасинов в своей лжи, прожила яркую жизнь, запомнили ее навек...эх, было время. Долго еще Энорабия будет вспоминать старый дом, но уже никогда непожелает в него возвращаться. Казалось, их путешествие будет бесконечным. Благо пейзаж радовал глаз, постоянно менялся, надолго не задерживаясь в одном образе. Более того - им удалось пройтись по воде. Мягкая гладь и одновременно твердая не давала хищникам провалиться на глубину. Эпилепсия считала что после водопада больше не подойдет к воде, но сама себя убедила в обратном. Они неслись к острову, нет, летели к нему - так точнее. На берегу их уже ждали безмолвные зрители. Пока троица поднималась вверх по сужающейся реке, у белошкурой проскочила ненавязчивая мысль - как этот герой их еще не заметил? В трудном проходимом месте леса им пришлось остановиться. Послышался монолог без смыслового содержания. А за ним - вспышка.
- Хм, мысли в голове крутятся, да их не поймать, - призналась первородная, -предположу, что что-то случилось, вероятно с вулканом, а этот волк был отправлен для решения проблемы. Заболел, так сказать, источник света, или его прокляли. А вот где мы...не знаю.

Наблюдать за бурым было одним удовольствием да и только. Вне Призрачного леса Ведьма вообще мало встречала косолапых, но это не мешало создавать некоторое количество стереотипов, что преследуют волчицу здесь и сейчас. Разминая кости, по мнению Ведьмы, медведь прогуливался вокруг неё, но при этом она с какой-то тоской следила за его шествием. От богов награда. хм, о чём это я? Осекаясь на полпути от мысли, беломордая шумно втянула в себя некоторую порцию воздуха, а, затем, обречённо уставилась в глаза бурого. Пользоваться, значит, не умеем? Интерес зажигается столь быстро, что, казалось, будто бы на морде волчицы просто меняются маски, а настоящая морда так и остаётся под толстым слоем улыбок, радости, недовольства, отчаянья и ещё пачкой пустых скучных эмоций, на которые мало кто по жизни обращал внимание. - Обидно. Тихо заключает она, чуть склоняя голову на бок, а, затем, стремительно возвращает обратно, слегка скосив глаза на собственные лапы. Чувствуя, как по телу пробегает лёгкая дрожь или даже разряд тока, Ведьма тихо сглотнула, понимая всю важность сказанных медведем слов. - Артис никогда не станет внимать мне, ровно так же, как и я ей. Лёгкие нотки отчаянья, которые отчётливо прослеживались в голосе волчицы, говорили только о дебрях и зарослях, среди которых сейчас находиться волчица. - Но для того, чтобы Калахира полностью заполнила меня без остатка, я наверняка должна отбросить тот самый "сброд"? На этом Баст горько усмехнулась, а затем тихо добавила. - Я не могу разрушить своё и без того шаткое положение в стае. Мне надоело искать идеальное место для себя. Она говорила и говорила, словно что-то накопилось и сейчас выливается на поверхность пульсирующей струёй. Есть одна особенность в этих словах - они были созданы не для ушей властителя Призрачного леса. Они бросались в воздушные потоки в ключе признания "самой себе". - Я хочу тишины и покоя. Только Оплот даёт мне это. Постепенно тёрдость в голосе, которая, поначалу, присутствовала, пропала и остался лишь только тихий свист, который канул в бездну вместе с глазами беломордой.

Через несколько секунд я услышала хлюпающий, да еще и хрюкающий звук. Как будто кто-то давился, да еще и смеялся... Я вздрогнула, когда где-то что-то упало. Я пыталась разглядеть перед собой хоть что-то, но лишь услышала какой-то мужской крик:
- Ми-и-иша! Ты-ы-ы где?!
- АААААААА! - Я запрыгала, еще попутно орав. Руку прижала к сердцу - всмысле, прижала к месту, где должно было находится сердце.
- У меня сейчас чуть сердце из пяток не выскочило! - Выкрикнула я до сих пор смеющемуся голосу, а сама пыталась отдышаться. *Такому жизнь меня не учила.* Я уперлась о ближайшее дерево, пытаясь все свои мысли(а того и мозги) утрясти на место. Ну, по-крайней мере, чтобы они сами утряслись.
- Может, дорогу вам кому показать? Заблудились? - Оу-у-у. Как это мило. Сначала он меня чуть-ли не до смерти перепугал, а сейчас предлагает мне помощь. Я бы умилилась этой сценой, если бы не смотрела пустыми глазами на дерево и пыталась разглядеть мужчину.
- Сначала сделай какие-нибудь движения. Я... до сих пор тебя не вижу, - Я протерла глаза, и пыталась вглядеться в дерево, подходя все ближе и ближе. *И пусть только попробует испугать меня еще раз. Вот я ему покажу!..*
- Вы... знаете Мишу? Подруга мне говорила, что он живет где-то здесь. А где - я не знаю.