Химера молча шла за медведем, старательно пролезая во все устроенные громадным зверем "коридорчики", пытаясь ступать как можно тише. Зачем - сама не знала, но в этом месте ей хотелось быть незаметной, затеряться, чтобы Призрачный лес, упустил ее из виду. Если он сам по себе - живое существо, то почему нельзя от него спрятаться, чтобы он успокоился, раскрылся во всей своей красоте? Так всплывает на поверхность косяк мальков, когда им кажется, что скопа уже далеко, так начинают резвиться оленята, когда матери считают, что хищники отстали..
А вокруг лес становился все загадочней. Невообразимых размеров прикипевшие к стволам или торчащие из земли и имеющие шляпки растения, ароматные ягоды, порхающие в кронах птицы.. Наконец, наполняющее лес щебетание пернатых и ласкающий ухо звук далекого водопада. Волчица несколько оживилась, услышав звенящее пение струящейся воды, ее после кошмара начинала донимать жажда.
Наконец, озеро. К нему вел коридор, каких не встретишь в лесах - стены равномерно сужались, как полуприкрытые рукотворные ворота. Химера несколько замялась, опасаясь возможной западни - мало ли, на что способен человек, может, он уже и сюда добрался? - но, посмотрев на спокойно идущего проводника, все же пересилила свою недоверчивость и направилась к воде. Клубы тумана завораживали своими причудливыми завихрениями, а вода казалась жидкой сталью. Пожалуй, так могли бы блестеть расплавленные прутья клетки..
Здесь, на берегу, можно было разобрать звуки трех водопадиков. Между двумя из них стояла волчица, третий был едва виден за пеленой тумана. Серая втянула в себя влажный воздух и не рискнула пить эту жидкость, услышав вопросы, повернулась к Ког'y.
- Нет, не знаю. Но оно поразительно.. - к концу фразы голос перешел в восторженный полушепот. А дальше снова стал таким, как в ее начале. - Хочу, если позволишь. И меня не может не интересовать этот мир, за пределами... прежнего обиталища. Он настолько интересен! Не тот, что.. прежде, - в глазах светилось неподдельное восхищение, омрачаемое, разве что некоторыми неприятными воспоминаниями, для которых волчица старательно подбирала слова. Долго она не хотела говорить, чтобы не утомлять, по видимому, и без того уставшего медведя.

Привыкшая не доверять, самка все еще поглядывала на спутника, ожидая удара в спину. Жизнь в Оплоте была довольно-таки безобидной, уютной, но она учила самостоятельности. Лучшей защитой для Литой было молчание и незаметность — благодаря этому она вероятно и прожила рядом с братом, оставаясь в живых. Возможно, когда-нибудь и ей придется блистать — каждая тень рано или поздно исчезает, либо преобразуется во что-то более светлое, правда незаметное на первый взгляд. За вещицей, что поможет ей хотя бы один раз спрятаться от посторонних глаз, она и пришла. Хотела бы черношкурая хоть что-нибудь да стоить, очень хотела, не зря же кровь ее чиста, но не знала как действовать правильно, что для этого следует иметь. Опустив голову, волчица смотрела вперед на дорогу. Ловушка или плен — поздно.
Вскоре парочка оказалась около крохотной болотистой местности. На территории одиночек были топи, широкие, глубокие, в которых ходить стоит с предельной осторожностью, а здесь...озерце мизерное. Раз по размерам болото маленькое, следовательно оно должно быть неглубоким, верно? Но белоснежный волк, старавшийся вырваться из мутной жижи, продемонстрировал обратное. Внимание Литиум в его внешности привлекли вовсе обгрызенные уши, а разноцветные глаза. Для нее это было необычно.
Самец было начал просить спутницу вызволить беднягу при помощи магии, коей она не владела, и чуть было не устроил конфуз, но лежащая рядом палка исправила положение. Не медля схватив ее зубами и кивнув волку, она направилась к белошкурому. Во-первых, смерть в таком месте — штука неприятная, можно полагать. Во-вторых, Литой не хотелось, чтоб ее слова на счет происхождения оказались правдой на деле. А жаль... Ну и в-третьих — зародилась тяга помогать.

Сияние, музыка, листва. Все это напоминало сказки из детства, которые мне рассказывали старые волки из первого ветра. Смешно, наверное, но сейчас я чувствовала себя как-то легко и взволновано. Это чувство, когда стоишь на краю перрона, поезд проноситься мимо, обдувая тебя ветром и принося легкую тень опасности, что может задеть тебя. Так и тут страх, легкость и бодрость. Именно с такими чувствами я встречала эту мелодию. Но все резко прервалось. Я припала к земле, закрыв глаза. А когда открыла не поняла где я нахожусь. Мне прошлось осмотреться. Первым делом я обратила внимание на то что листва с деревьев упала, мне пришлось отряхнуться, чтобы вылезти из-под неё. Потом я заметила обелиск и символы. Волк. Он был так красиво нарисован. Лапы. Их отпечатки были словно вековые. Только услышав то ли хрип, то ли стон я поняла, что тут я не одна. Увидев волка. Я практически сразу поняла что он в ловушке, а так как сегодняшний день я провела под лозунгом; "помогай ближнему", то чем этот волк был хуже того полу оленя. Я кинулась к ветке и вцепилась в неё зубами, пытаясь то ли порвать, толь поднять ветку.
Боковым зрением я заметила белый силуэт. Волчица. Со странным глазом. Я хотел остановиться и спросить что-то у неё, но лишь глянула на неё с призывом помочь. Потом разжала пасть и четко произнесла:
- Он же умрет. Давай поможем.
Но я старалась не смотреть ей прямо в глаза, помня слова полу оленя, что боги этого не любят. А в этом месте явно что-то было не чисто, поэтому на всякий случай я не рисковала смотреть прямо в глаза. Я снова схватилась за ветку, с чистым желанием спасти бедолагу.

Как только цветные камушки стали тянуть вниз. Недолго думаю, Брут раскрыл пасть, желая освободиться от откуда-то взявшейся тяжести. Но не тут то было. Веревочки этих мистических штуковин, которые легионер принял за возможные артефакты, стали цепляться за его шерсть, никак не отпуская напуганного волка. Серый тонул. Так глупо умереть он никогда не хотел. О том, что это может быть не по настоящему, что это всего лишь чары Ког`Лоу - он не мог даже думать. Дышать было нечем, Брут стал задыхаться, перебирая лапами в водной толще и закрыл глаза.
Последний вздох.
Но что-то было иначе. Распахнув глаза, серый увидел то, что повергло легионера в шок. «Это рай?»
Он парил под облаками, видел внизу, леса, поляны. Стайка птиц пролетела мимо него. Брут вдохнул полной грудью. Еще и еще, как будто не мог надышаться.
Но земля приближалась стремительно быстро. Поджав в полете хвост, легионер слушал, как спорят его цветные камни.
«Это сон, это сон, - повторял, как мантру, - медведь меня проверяет».
Но черт! Как же было страшно.
Схватив оба камушка снова в пасть, Брут сжался, и опять зажмурил глаза.

Внезапно так. Да, да, именно та самая внезапность ощущалась на шерсти волчицы, так же, как и тонкий слой придорожной пыли, во время порывов ветра. Словно свист сабли в голове прозвенел чей-то крик, нарушивший все тот же привычный черный куб. Снова трещины, просветы, нежелание видеть пред собою что-то кроме темноты. Иногда ей кажется, что она срастается с этими черными стенами, которые не только помогают расслабиться в течении несколькиx минут, но и способны отгородить от враждебного мира. Правда, та самая перегородка действует только в случае Баст, ибо только она не может контактировать с миром. Последний же делает это активно, иногда принося печальные последствия. Но что же мы все о грустном и о грустном? Вон, создание в маске успело расправиться с белошкурым с особой жестокостью или нет? В общем-то, этого Ведьма увидеть не могла, лишь только слова его вразумляющие долетали до мозга с непривычной скоростью, таковой, которая была бы у раненой улитки на бугристой местности. Как только туман рассеялся, разноглазая уже увидела удаляющегося волка, потому и возмущению предела не было. Ринувшись вперед, что было сил, белошкурая намеревалась еще и покарать создание за такое разбрасывание союзниками, но она, кажется, зря так роптала на него. Местность приоткрылась дивная. Правда, загадками усеянная, но это ничего, поправимо. Осматривая странное местечко, Санрис то и дело оглядывалась по сторонам, стараясь не упустить из виду спутника, что, кажется, знал толк в этом деле, раз тут же направился к одной  из сторон обелиска. Волчица последовала за ним, но осталась в стороне, пока тот лапу свою невесть куда поставил. Раздалось некое завывание, что заставило Ведьму усмеxнуться и двинулась к той стороне, где был изображен волк. От чего-то ее быстро настигло желание поставить свою лапу в отведенное для этого место. Никакие внутренние уговоры не помогали, потому и белошкурая, поколебавшись с пару мгновений, вставила свою лапу в отпечаток.

Волчица долго молчала, наблюдая за происходящим, затем повернула голову к единственному живому здесь.
- Моя душа давно мертва, хоть и покоится в этом бренном теле. Я желаю, чтобы после смерти, души моей семьи не просто так скитались в Аду либо в Раю, а пошли в служение Богини.
Тихо пояснила волчица, вглядываясь в темные глаза птицы, она чувствовала холодок.
- Порой до мертвых намного проще достучаться, чем до живых.
Добавила к слову волчица, оглядывая белые скелеты птиц, что раньше были живыми и полны сил, хотя кто знает, какой силой сейчас полны они.
- Калахире живее всех нас живых, пусть под ее властью теплится мир мертвых...
Почти прошептала волчица, но словно не самому ворону, а куда-то в даль, в пустоту, так, как будто сама Богиня могла услышать эти слова.
- Я несла смерть, и буду нести ее дальше. Охота тоже своеобразное убийство.
С нотками сладости проговорила волчица.

Себастьян
Квест прерван (в течении двух дней восстановление, 1 кристалл)
Juliana Hamill
Квест прерван (в течении двух дней восстановление, 1 кристалл)

Раскрыв глаза, Брут увидел, что все обошлось, он на земле, лапы стоят на сочной зеленой траве, солнце светит еще ярче, а в пасти… а в пасти ужасная горечь.
«Кажется, я откусил себе язык».
Плотно стиснутые челюсти, которые он сжал при падении, все еще боялся разжать, из пасти торчали веревочки странных камней, которые оба лежали на его языке. Уши настороженно завертелись по сторонам, но ничего не могли услышать. Никаких звуков. Среди деревьев было видно какое-то здание, стояло прямо в лесу, и серый сразу представил двуногих. Людей Брут не боялся, не испытывал к ним и особо жгучей ненависти из-за того, что они ничего дурного ему лично не делали.
- Не сто-о-ой, сожрут! Беги к дому, беги! – раздался откуда-то чей-то голос.
Серый вздыбил шерсть, оглядываясь по сторонам. Но пока никого не видел.
«Куда бежать? Я не знаю, где мой дом!»
Бежать в чужой незнакомый лес? Страшно. К неизвестной людской постройке? Еще страшнее. Но недаром же здесь, посреди леса, возникло это странное жилище.
Брут припустил, что было мочи к зданию, петляя среди яблонь, а цветные камушки по-прежнему лежали на его языке. Легионер не хотел расставаться с ними то ли от страха, что парализовал его пасть, то ли от жадности, желания забрать хоть что-то из этого странного места, что до смерти его пугает, куда он больше не вернется никогда.

Если сказать, что я была растеряна — это ничего не сказать. Немного ослабив хватку я отошла и посмотрела на искусанную древесину. Во рту остались щепки и привкус крови, очевидно я поранилась, пока пыталась спасти волка в маске. Сорвавшись с места я подошла к волчице и опять же не смотрела в её глаза, я просто опустила голову и устало произнесла:
- Как ему помочь? Что с ним? Как это остановить?
Она молчала. Я восстанавливала силы, я глянула на беднягу, после чего уверенно выпрямила и твердо произнесла, практически рявкнула.
- Скажи!
Я не знала что теперь будет, не знала кто это, что это и зачем я вообще во все это ввязалась, если честно я начала скучать по тому оленю, что привел меня сюда, поэтому я пыталась понять кто тут друг, а кто враг. Быть может я спасала вообще не того волка.

Оу, кажется, мистика тут имеет самый высокий уровень. И графика такая, прямо скажем, завораживающая. Ничего, автор постарался. Жаль только то, что персонаж сюда попал не совсем удачный. Это поправимо. Увидев облик волчицы, что появилась будто бы из пустоты, да и еще с каким-то насекомым на голове, Ведьма в конец отказалась верить в реальность этого мира и решила продолжить начатое. Но слова самочки дали ей повод засомневаться в правильности своиx действий. Помочь действительно надо было. Но ведь не просто так это подземельное создание к обелиску подошло. Не просто так оно и лапу свою напротив образов ставило. Ну-ка, думай, Ведьма, думай. Именно как раз к образу ведьминому сейчас отчаянно взывала беломордая, полагая, что все-таки крупицы сознания должны мыслить здраво при произнесении имени своего. И, правда, проблема решилась сама собой. Как только этот волк в маске принялся говорить, волчица тут же метнулась к следующей стороне обелиска и лапу свою установила напротив "травоядного". Что, если я все-таки не так поняла слова его. И что, если стадо оленей растопчет нас в этот же миг? Ну, сомнений было масса. Но теперь уже поздно. Дело сделано. Лапа в предназначенном для нее месте. А, значит, изменить уже ничего нельзя.