Забавные выходки этих полоумных порой просто выворачивали. Пусть Дикий был редким гостем на этих землях, но видя хоть одну из них, пыжащуюся перед ним и показывая свою индивидуальность, полагая, что это как-то изменит мнение фюрера, тот просто негодовал настолько, что даже свои находили тысячи причин убежать вон. Суровая диктатура в стае заставляла пригибаться каждого, только вот... кому-то не обязательно было падать на спину и подставлять живот. Эти самые кто-то - это Отто. Единственный по-настоящему близкий волк, которому Дикий мог доверять, как самому себе. Сказать, дорожил ли он Генералом Кольца, было можно, но... если Дикий его потеряет, жалеть будет тоже навряд ли. Стая не должна, теряя одного сильного бойца, опускать лапы. Каждому будет найдена замена. Рано или поздно.
Огрев белую разрывающим, словно бич, взглядом, фюрер перевел взгляд на Хельгу. Позабавило то, что она спросила про самок и Отто. Порой Дикому хотелось нанести настолько мощный удар, чтобы лишить ее самого дорогого. Чтобы знала, что у Легионеров любви не бывает. Да и пока они, толпа сук, живут и рожают на его земле, повиноваться они тоже будут только его воле.
- Я что, по-твоему, лясы поточить сюда пришел?! - взревел белополосый, но с места не сдвинулся, лишь только изменился в выражении морды: ее тут же перекосило от гнева. - Я сказал, мне нужны волчицы. Сейчас.
Он настолько сильно сдавил челюсти, что заходили желваки и чуть задергались уши. Наверняка, в мыслях он уже давно передушил каждую Валькирию лично, не забыв про их разношерстный выводок.
Колючий взгляд по сторонам, и акцентирование внимания на кошке. Да. Именно это.
- Кошаков в том числе, - кивнул на барса, громким рыком привлекая его внимание. - Не в салочки играть идем.
Хотя, представив себя во главе бабьего войска, Дикий нахмурился. Вот чего-чего, а это будет настолько нелепо, что можно будет сгореть со стыда перед стаей. Нет. Он дождется Отто.
Ощерившись, фюрер обошел дамскую "верхушку",увлеченный видом свежепринесенной туши, хвост его по какой-то причине спокойной себе висел, но распластанные по сторонам уши и опущенная голова намекала зрителю, что объект может быть опасен. Убедившись, что туша не двухдневной давности, Дикий одарил уничтожающим взглядом кошку и, не сводя с нее взгляда, вонзился зубами в тушу. Пообедаем, пока Ген.Кольца ждем. Да понаблюдаем за тем, как налажена иерархия в сучьем таборе.

дикий кушает, вне очередей до прихода отто

Тёмношкурая самка молча наблюдала за всем в стороне, не жилая вставлять в и так накоплявшиеся разговор свои пять копеек. Взгляд пал на Хельгу, которая без страха стояла возле Дикого и умиротворённо смотрела ему в глаза. Какой-то чувство  подсказывало хищнице, что ведущая давно для себя всё решила и не собиралась что-то менять. Хотя что именно, Блю оставалось только догадываться.  Самке было давно за 8 лет, приличный возраст для волка. В такие годы, уже многие задумывались о сухости своих костей и неизбежной вечности не на этой земле, а где-то там, далеко в небесах, где живут предки всех волков ходившие по этому миру. Тон не был превышенным или раздражённым, он был с искрой какой-то неизбежности перед чем-то предстоящим.
- Всё будет.  Самок к тебе с Отто отправить?
Кажется , дело было серьёзнее некуда, как поняла об этом Кровь. Фюрер  оценивал всех взглядом, прожигающим и холодным. Ему было глубоко наплевать на всех, кто здесь присутствовал. Да и не удивилась бы Блю, что тот чувствовал себя паршиво среди по его мнения, грязных сук.
Что ещё можно ожидать от сына Варги.
Про что Дикий говорил, Кровь Демона пока не вникала.
Странно всё это. Самки, Отто. Ветер перемен несёт что-то недоброе на эти земли.
- Я что, по-твоему, лясы поточить сюда пришел?!  Я сказал, мне нужны волчицы. Сейчас. Кошаков в том числе. Не в салочки играть идем.
И тут, Дарк начала что-то понимать. Неужели дело дошло до настоящей войны. В голове всплыли старые времена : драки, кровь, убийства. Всё когда-то возвращается, рано или поздно. От одной только мысли , у хищницы стыла кровь в жилах , а дух рвался на схватку, на защиту родного дома. Такова была натура Блю, здесь уж ничего не могло её поменять. Каждое сердце принадлежала к чему-то. Одни жили ради любви, другие же ради свободы. А в сердце у чёрной был лишь огонь чести, доблестного война.
Да неубоится воин тёмных туч на ясном небе..
Ибо чувствует душою к Родине великий трепет..
И окрепнет в годы злые от земли новый боец..
Враг бежал ни раз от сюда, так как чувствовал конец..
Массивная морда хищницы чуть приподнялась и та глянула на Дэлилу. Состайница одарила Блю не самым лучшим взглядом. У той явно, были дела по важнее, чем обращать внимания на каких-то патрульный.  Но почему-то, в её взгляде виднелась печаль. Казалось, что она вот-вот от боли завоет. Хищница то и дело поглядывала на пещеру, где мирно спали щенки. Что же ты , родная, падаешь духом.
Каким-то нутром, Кровь понимала состояние Дэлилы. У неё был дорогой ей супруг, родные щенки. Больше всего она беспокоилась за их состояние и не хотела терять самое дорогое , что у неё было.
Может, Блю поймёт это чувство, когда-нибудь. Но пока, у  неё не было всего этого , да и, не рассчитывала хищница на долгую и счастливую жизнь. Проще было жить защитником стаи. Воевать. Слечь на поле боя,  было самая достойна честь для воина.
На горизонте появилась до боли знакомый силуэт кошки. Монкулус сразу же подметила великанша. Это кошка была недавно в их стае, но Блю уже успела узнать эту личность. Пятнистая тащила тушу к логову, дабы накормить всю свою стаю. После чего, та удалилась, оставив трапезничать своих состайников без неё. Дикий не столько разочаровался в её уходе, лишь доминантно вышедший вперёд обнюхал пищу, видимо, расценивал её годность. А потом, убедившись в  свежей давности добычи принялся трапезничать, наслаждаясь вкусом свежего мяса.
Иногда кажется, что время идёт вечность  и оно никогда не кончиться...

Отредактировано Blue Dark (2013-09-29 20:56:06)

Перед глазами мельтешили сучьи морды, одна другой краше, каждая заглянет в глаза, чтобы убедиться, что о взгляде Дикого рассказывают далеко не легенды, а вполне настоящие вещи. Не глядя на тушу, фюрер разодрал жесткую шкуру убитого животного, увязнув по самые скулы в его внутренностях, а сам наблюдал за происходящим и... думал. Дикий во главе бабского войска... Эта мысль не давала покоя. Ни за что, ни при каких основаниях и обстоятельствах Дикий бы не позволил себе как-либо контактировать с самками. Лишь образ пушечного мяса, который он видел в них, не позволял ему избавиться от этой стаи, хотя и это тоже скорее не было причиной. Несмотря на то, что рядом с ним уже столько времени живет волчица, которую он защищает тоже только по одной причине - дети - отношения к ним Дикий не поменяет никогда. Он даже по матери не горевал, когда о ее смерти пошла молва, да и авторитетом для него она никогда не была. "Отчим" - да, с ним были и свои счеты, но во всяком случае с ним было не грех помериться силой, а вот с самкой... Дикий бы назвал это слабостью. Слабостью и немощью кобеля выбрать себе соперника по силе. Самкам одна доля - рожать супругам потомство да охотиться.
Стратегия была одна - нужно ударить по противнику со всех сторон, оцепить территорию плотным кольцом и зажать белошкурым горло. Не сказать, что Дикий был уверен в своей победе - Шерриах, например, на его месте был в этом уверен, но не смог совершить задуманное - и готов был погибнуть в бою за одну лишь идею. Самки нужны были, чтобы прочистить путь, вымотать соперника, а Легион... Легион должен нанести главный и сокрушающий удар. Пусть не будет победы, но зато его дети не будут бояться ходить по границам, чтобы не попасться на ужин белошкурой братии. Дикий сделает все, чтобы его наследник имел максимально меньше проблем, чем есть сейчас.
Сожрав после сердца и почек булькающую кровью печонку, альфа-легионер облизнулся, небрежно чавкая, и оглядел взглядом поляну, не заостряя внимания на присутствующих. Собрал ли Норфолк волков? Все ли вооружены до зубов и готовы к бою?
- Ты, - обратился Дикий совсем внезапно к белой волчице, которая так желала перегородить ему путь; славно, что имен белополосый практически не запоминал и не считал своим долгом их запоминать - надо будет, сами запомнятся. - Насобираешь волчиц и приведешь их на Лунные холмы, - кажется, оставаться передумал. - Если соберется хотя бы десяток дееспособных кляч, уже будет здорово. А ты - пошли за мной, - повернув голову к кошке, Дикий дернул мордой в сторону и двинулся прочь; но лишь на мгновение застопорился, оглядываясь и скалясь во все зубы. - Всех легионеров, что ошиваются на ваших территориях, гнать взашей до Темного озера.
И потрусил в глубь Сумрачнего леса.

----------- Междулесье

Хищница стояла неподалёку от своих состайниц. Рядом с тушей оленя ,  с превеликим удовольствием,  фюрер пожирал свежую добычу, с его пасти стекала ещё свежая кровь. От запаха дурманящего феромона, у Блю потемнело в глазах, но та как не в чём не бывало продолжила стоять на месте. Недовольные глаза Дикого так и кололи всех здешних сук. Явно, вожак не был в хорошем расположении духа из-за  всей этой обстановки. Хищник выжидал кого-то, а может, собирался отдать приказ Хельги, которая смиренно стояла возле самца, ожидая от него дальнейших действий.
На поляне устроилась Монкулус, та самая кошка, которая как-то попала в передрягу и старина Холли помогла той вызволиться от лап медведя, конечно, не без помощи Крови. Не дай Боги ей ещё раз попасть в такую передрягу. Моню видимо больше интересовало беспечное жизнь и игра в догонялки, чем эти всякие непонятные разговоры о военном деле и тому подобное. Это же кошки.. Насыщенно карий взгляд пал на Еву, которая видимо тоже была чем-то обеспокоена , даже чересчур.
Фюрер закончив трапезничать, всё таки решил обратиться к Валькирииям и его взгляд пал именно на белошкурую волчицу, а уж потом последовали приказания.
- Ты. Насобираешь волчиц и приведешь их на Лунные холмы. Если соберется хотя бы десяток дееспособных кляч, уже будет здорово. Всех легионеров, что ошиваются на ваших территориях, гнать взашей до Темного озера.
Сквозь лязганье его острых зубов, слышалась тиранская душа сына Варги. Он был рождён для войны и никакое больше чувство как смерть, не могло породить его сердце. Еве было отдан приказ , ослушаться которого было нельзя. Фюрер собирал войско и ему нужны были любые силы для войны. Будь то волки или кошки. Все должны были участвовать. Пригнув свою смольную морду, хищница хотела зарычать, услышав очередное оскорбления от Дикого. Клячи, вот какая наша воля. В душе всё переворачивалось и сердце замирало от слова "битва". Кровь Демона готова была драться и на другую долю уж более её чёрствое сердце не могло согласиться. Так уж решила наверное за неё судьба. Греет мысль лишь о дальних краях, где лес не пахнет хвоей. Где мои клыки всегда на готове.  
Самец закончив свой разговор, кивнул Монкулус , призывая её идти за ним. Прорычав кошке :
А ты - пошли за мной.
Хищник удалился, лишь его запах оставался витать в воздухе, всё так же притупляя обоняние Блю.
- Я... соберу волчиц
Послышалось решительная нотка голова Приемницы и уже в минуту хищница завыла, собирая всех возле логова, дабы оповестить об данной ей информации.
Лютая братия будет битва
Сложат былины мудрые деды
А коли останемся в поле навеки
Что-ж, жить нам после - в легендах.

---------- [готова для игры в другой локе]

Отредактировано Blue Dark (2013-10-04 19:27:51)

- Дэл - услышав голос со стороны, бурая вздрогнула, все же весть о предстоящей войне немного выбила хищницу из колеи, она повернула голову в сторону белоснежной Евы, смотря на ту невидящими глазами, словно пытаясь понять где она вообще находится.
- Ты можешь остаться, тебе не обязательно туда идти. - улыбнулась. С преемницей у нее были своеобразные отношения, да и к появлению той в иерархии, волчица отнеслась с осторожностью и некоторой холодностью, но сейчас словно все колкие замечания и обиды были забыты, кареглазая развернулась к белой всем телом и направилась прямиком к ней, как тут заговорила ведущая, и свое движение Леволапка прекратила, замерев на месте.
— Ты со мной останешься. - это Хельга образалась к Дэлиле. Кивнула в знак согласия, а внутри что-то неприятно защипало. Она бы и обрадовалась остаться и сохранить себе жизнь, но душа ее уходит сейчас с волчицами, бурая будет нервничать за каждую. Зольф...надо бы и с ним попрощаться. Вряд-ли супругу повезет так же. Тем более у волчицы есть еще один артефакт, который непременно ему должен помочь.
После того как Ольга отошла от Евы, бурая поспешила подойти к той.
- Возьми. - тихо произнесла Дэл, снимая с груди незаметный артефакт, который ей посчастливилось найти достаточно давно. Она хранила его для трудных времен, скрывая под темной шерстью. Трудные времена настали. Около лап преемницы лежал сильный и могущественный арт, который возможно сохранит ей жизнь. Сила Амонкиры.(Заявка)
- Да хранит тебя Амонкира. - снова едва заметно улыбнувшись, Валькирия подошла к Хельге, ожидая дальнейшего приказа.
- Я могу взять травницу, где черти ее носят? - фыркнув она обернулась выискивая рыжую шерсть, но Ашлеши не нашла. - И Двинуть к границе, ожидая раненных, которым нужна будет помощь. - замолчала и задумалась на некоторое время.
- А еще лучше - пройтись про границам, гоня всех боеспособных к логову и проверяя нет ли чужаков.
Повернув голову к логову, хищница услышала возню, но не стала обращать на нее внимания - щенки.

Отредактировано Дэлила (2013-10-06 12:47:44)

После войны
Сталеглазый поежившись вышел из логова, благо возраст позволял и он мог позволить себе проводить сколько угодно времени вне каменных свод, где полно маленьких щенков. Потягиваясь и вдыхая уже достаточно прохладный воздух, молодой переярок оглядел поляну - никого. Казалось все самки передохли: последнее время не было никаких тренировок, про них забыли и все дети были предоставлены сами себе. Астарт злился, ведь ему нравилось ходить и учиться охотиться или просто быть далеко отсюда. Нравилось учится. Нравилось когда ему рассказывали про дичь или какие-то травки, а сейчас...забыли? Снова волчицы бросили, а он чувствовал злобу и разочарованность, бессилие и усталость. Осмотревшись по сторонам, маленький хищник посмотрел внутрь логова, гда находилась Листик - они часто ссорились, дрались и устраивали друг другу разные подлянки, но тем не менее, сам того не замечая, Арт тянулся к ней. Так и сейчас, сталеглазый готовил пламенную речь и топтался на месте. Снова я жду...Почему я должен?

Новое начало.

Война. Война прошла.
Прошла, прокатилась, коснулась каждого волка из двух враждующих стай. Казалось, прошло всего несколько дней, но за эти дни кто-то уже успел кого-то потерять. Родственные души, честь, воля, бесстрашие - из каждой жизни ушло что-то очень и очень важное, казалось бы, неделимое с душой любого из нас.
Хотя, разве я мог говорить о "нас"? Я нес несколько иную ношу, ношу долга, я старался понимать, что рано или поздно мне придется уйти отсюда, и быть может, придется предать этих самых "нас". Мне не хотелось думать об этом, но мысли сами лезли в голову. Время лечит? Ничего подобного. Я до сих пор не мог забыть о целях пребывания здесь, и постепенно ко мне возвращалось чувство стыда. Я боялся войны, сильно боялся, хотя и не мог этого признать. На этой войне умирали. А я сидел тут, как зажравшийся трутень в пчелином гнезде, как шпион или как последняя собака. Тьфу!
Не самые лучшие мысли, да, я знаю.
Утро. Утро холодное, противное и ветреное. Я давно уже не спал, можно сказать, лежал с закрытыми глазами. Мне так не хотелось выходить из теплого, укрытого от ветров логова! Однако что-то маленькое, злое сидело у меня в голове и требовало подъема с нагретого места. Я пытался противиться этому, и можно сказать, довольно успешно. До поры до времени.
Я слышал, как кто-то выходил из логова на поляну, слышал тоненький, протяжный вой, разорвавший грань тишины. Именно это окончательно заставило меня встать.
Я поднялся на лапы и потянулся, оглядывая еще спящих разновозрастных волчат. В голове было пусто, ни одно раздумье не занимало её, и я нашел это неплохим фактом.
Моим маленьким будильником оказалась наша взрывная Каллисто. Бедняжка потеряла отца на той войне.
- Было бы неплохо, если бы мы с отцом также дружили, - при виде Лист я невольно вспомнил Эмира, сразу же отталкивая это воспоминание от себя. Мне не нужны такие мысли.
Я вышел из логова, делая вид, что не слышал этого отчаянного крика.
- Доброго утра всем, - сказал я, заметив Астарта неподалеку. Похоже, у него и Каллисто опять назревала ссора. Я невольно улыбнулся, вспомнив своих сестер и брата.
- А ведь Саммер тоже часто напрашивалась на драку...
Я прошел мимо, слегка задев плечом Лист, пытаясь разрядить обстановку. Я не любил такие препирания, а потому всегда был за мир во всем мире. Тем не менее, мне было интересно узнать, чем все закончится...

after war
А Неро этой ночью спал. Он спокойно лёг вечером, не привлекая к себе внимания и всем своим видом демонстрируя спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Но спал чёрный не долго, он дольше смотрел сначала на не-спящих ёрзающих волчат, а потом и на спящих ёрзающих волчат. Неро вздыхал, но не смел двигаться. Если он хочет действительно в будущем стать какой-то важной персоной, то он должен сейчас уметь вести за собой. Ну, или по крайней мере не отталкивать.
А потом пришли кошмары. Неро снилась мать, отец, чёрношкурые волки, на чьих мордах были ужасные улыбки, подобные змеям. А ещё был Дикий. Тощий, страшный, но он победил чёрных волков. А ещё Неро совершенно не понимал, что это за сон, и какое это имеет к нему отношение. "Возможно, стоит немного повременить, а не ждать указаний от Форастеро здесь и сейчас" - подумал волчонок.

Неро выходит из логова. Волчонок сразу замечает, как холодно вокруг - как одиноко всем животным, как одиноко земле, обагрившейся кровью, пусть не здесь, но близко, как одиноко всем, кто вышел из тепла последнего пристанища путников пораньше. В основном, это были "старшие" волчата. Возможно, это к лучшему - не стоит заражать таким настроением малышню. Тем более, когда некоторые из них потеряли отца. Отцов потеряли многие. А больше всего - беломордые. "Всё равно их никто не любил" - вздыхает Неро, оглядывая безучастным взглядом собравшихся. "Каллисто и Астарт, Дымка и Амарт" - считает он. Только для него нету пары. Потому что Искра пропала.
Астарт явно что-то готовил, не сидел на месте. "Слишком много тех, кто пытается вести за собой" - зевает волчонок и подходит чуть ближе, пока не решив, к кому же подсесть и кого поддержать. Все нуждаются в поддержке, но никто не идёт друг к другу. потому что бесполезно.
А Каллисто завыла, зовя кого-то. Неро хочет поддержать, но молчит и только понимающе смотрит, но держит эмоции при себе. "Это боль Каллисто, не твоя" - говорит он себе. Никто его не поддержит, если он сейчас тоже завоет. А разноглазая может даже и недобрым словом помянуть. "Не лезь в чужое горе. Горюй о своём."
Амарт держится молодцом. Он не только не молчит, он пытается говорить. Но делает ли он это просто из-за того, что такова его натура, или разряжает обстановку? Этого Неро не понимает, а лишь кивает и тихонько произносит:
- Здравствуй. Почему-то голубоглазый чувствует, что не Амарт станет сегодня козлом отпущения. Почему-то весёлых любят. И жалеют, как умалишённых. Но Амарт не такой, он очень хороший. Все хорошие, а лучше всех сегодня мёртвые. По ним теперь скучают, даже по Дикому найдутся плакальщики. Чёрный не чувствует триумфа, не чувствует радости по поводу смерти фюрера. Теперь у него нет будущего, потому что Отто - это другой волк, это не тот, кому Неро захочет подчиняться. Он ежедневно напоминал себе, что будет слушаться Дикого. Дикого, но не Отто. Вот. "Я скучаю по Дикому - понимает волчонок, - но не буду уж сильно об этом думать. Я рад, что Дикий победил, но умер. И я рад сейчас, просто не все будут рады об этом знать"
Дымка сегодня не пытается говорить с кем-нибудь, не пытается подсесть к Амарту или подойти к Каллисто. Неро осознаёт всеми забытым краем сознания, что Дымка не пытается избежать взрыва ярости, она не как он. Она очень правильная и своевременная, она умеет жить. Кто-то её научил, а про Неро забыли. Ему нужно совершать ошибки, ему нужно учиться. Чёрный мотает головой - нет, он не хочет, чтобы всё получалось сразу и просто. Но ему не хочется вечно иметь при себе мысль, что сейчас всё идёт не так, и что сестрёнка сделала бы всё в несколько раз лучше него. "Я старший, мне вести"
Чёрный подходит ещё ближе, становится одним из действующих лиц. Он кивает всем и никому одновременно и подходит ближе к Дымке, еле заметно, плавно виляя хвостом. "она должна заметить, она заметит" - успокаивает себя Неро. Серебристая действует на него странно умиротворяюще, но невольно скользнувший взгляд, так некстати прошедшийся по Каллисто возвращает щенка к реальности.
Их детство кончилось. Война прокралась ночью в их защищённый шатёр и унесла самое ценное.

Вот и разноглазая пожаловала, снова со скорбящей мордой. Фу! Противно. Переярок тоже потерял отца, еще до рождения, а мать так и не нашла его, а ведь не так много стай и могла бы пошевелиться, тем более не последняя была у Изгоев. Это неприятно ощущение, что он предан и брошен уничтожало изнутри и как только появлялись хоть какие-то радостные эмоции, в голове всплывал тот день, когда он впервые повстречал зеленоглазого волка, что больше походил на ящера. Злился.
Листик исполнила весьма печальную песнь, видимо очень отца с войны ждала. Дурочка. Он не вернутся.
- Фальшивишь - фыркнул сталеглазый, наигранно зевая и облокачиваясь на каменный свод логова, откуда доносились тихие шаги, а потом на свет вышли еще несколько волчат.
Дымка, Неро и Агриель - все ровесники, всем им столько же сколько и сыну Филанты, а вот Листик...всего пол года - малявка. Щен снова фыркнул, игнорируя приветствие выходивших.
-Я тебя обязательно найду! - в сердце екнуло. Ему было понятно как никому это гложущее чувство, сосущее где-то под ложечкой. Обида на весь мир.
- Ты в логове потеряешься - хмыкнул Астарт и вздернул бровь.
Маленькая бойцовская девчонка тихо зарычала и прижала уши к голове, он тоже в долгу не остался. Резко вскочив и оскалившись, хвост заходил из стороны в сторону, он был готов уже кинуться в атаку, но что-то привлекло его внимание.
Оставив затею покусать разноглазую, молодой волк обернулся на кусты, где явно кто-то находился. Рычание повторилось.