Отряд остановился. Волки озадаченно глядели на проводника, принюхивались, вслушивались в тягучую тишину, и ничего, решительно ничего не понимали. А косолапый знай себе стоял, возвышаясь бурой громадой над мелкими хищниками, и ждал. Мощная лапа, вытянутая предостережительно вверх, могла бы покрыться мхом и паутиной, и при этом не выглядеть неестественно.
Что до естества, то Колонный зал своим видом вызывал отторжение непривычными сооружениями: такими ровными, такими спланированными... столбами. Так что какой-нибудь застывший медведь - далеко не предел для фантазии богов.
- Вы боялись сюда ходить раньше. Бывало, тени на столбах оживут, и посмотрят в вашу волчью душу, что потом зуб на зуб не попадёт. А? Было такое? Ну, кто уже ходил вдоль колонн? Хех, перевелись герои.
Ветер нёс сухой воздух из давлеющей темноты пещеры.
Орденцы немного расслабились. Старик-медведь был рад почесать языком - знают они таких, таких и в Ордене полно. Особенно нудных старых травников.
- А у мест свои истории. Вы спрашивали себя, откуда взялось столько разной чертовщины вообще? Ну там, голоса всякие, образы, чудища?
Один волк презрительно усмехнулся, отвернувшись от рассказчика. Тот и ухом не повёл.
- ... или тени. Тени там, где нет света. Вы слышите, как шелестит песок. Ветер? Конечно, ветер. Не могут же тени в самом деле жить своей жизнью, как волки.
- Слушай, Миша, давай в другой раз, м? Хвосты у нас горят. Веди отсюда, веди подальше, не можешь молчать, говори на ходу, нам привал не нужен... - робко заговорила волчица.
- ...что и говорить про колонны. Раз деревья могут сами вырасти, почему колоннам нельзя. Да?
Звери молчали в ответ.
- Страх. Когда вы не знаете, что делаете, сеете в себе неуверенность. Неуверенность рождает страх.
Отвернувшийся волк поднялся, приготовившись отправиться в путь самостоятельно.
- Сохол, не спеши. Пойдём вместе, - зашептали орденцы.

- Страх к смерти. Смерть - к упадку. Упадок - к запустению. Что расслабились? Готовьтесь!
Гулкое восклицание будто бы спятившего медведя распространилось густым эхом по подземелью. Орденцы боязливо косились на бурого, тайком пожалев, что решили с ним куда-то идти.
- Поэтому богам, в которых вы верите, нет смысла вас убивать, ничуть нет. Звучит логично? А? Что вы замялись? Страшно? Что старик из ума выжил? Кхе-хе.
Ну да. Было чуток страшно. Далеко от всех, в полумраке, наедине с громадным чудищем. Оно берёт на "слабо", пытается заставить орденцев нервничать.
- А от кого эти тени, это колдовство всё? Орденцы! Что приносит вам гибель в вашей земле?!
Вот сейчас хищники разом поняли, что именно нужно слушать, куда смотреть. Тени во тьме. Никто не смог бы описать увиденное как-то ещё. Тени ощутимо ползли, не так, как ветер, когда перебирает песком. Не так, как вода, ленивой змейкой ползущая по склонам.
- В этой пещере есть то, что нам мешает отправиться дальше, - ровным, тихим голосом стал говорить Ког (медведь), как раз когда волки уже стали немного паниковать. - Оно, конечно, везде есть. Только здесь - слишком много. Что вы, а? Готовы бежать обратно, экспедиторы?
Гнетущая атмосфера изобиловала странностями. Пару минут назад спокойные колонны покрылись рябью. Почти идеальная тишина сломалась шёпотом; всякий волк слышал его на свой лад. Кто пытался всмотреться во тьму, к своему ужасу, мог разглядеть там то груды костей, то костлявых, иссушенных голодом, одичавших собратьев. Может, даже знакомых. Чем сильнее переживали орденцы, тем спокойнее был Ког, ровно вдыхая сухой тёплый воздух.
- Может, и здесь заметна лапа ненавистного божества? Ахах, Варга следует по пятам, глядите. Шитахи ползает у вас в голове. Как же, - словно насмехался бурый, всматриваясь в пустоту. - Не хватит силушек, чтоб вас всех водить за носы, даже у старины Шитахи.
Голос медведя искажался. Тени его изменяли. Звук уходил в тень, а возвращался искорёженым шёпотом, заунывным эхом, тоскливым воем. Тихим-тихим. Далёким-далёким. Но не дальше каждой орденской головы, которая всё это слышала и чувствовала.

Медведь молчал. Время тянулось нестерпимо долго. Каждый орденец, ещё недавно бодрый и уверенный, напоминал побитую собаку. Волки жались друг ко другу, отступая перед собственными тенями; а тени, как известно, следуют всюду за своими хозяевами.
- Я это и сказал, - услышали звери ответ косолапого - Дымке, - Послушайте, будет полезно. Места, земли, горы, всё-всё неживое - как сосуды, в духовном смысле пустые. Живущие там волки наполняют эти "сосуды" своими историями. Не все так умеют. Люди не умеют. Люди приходят пустыми, наполняются и исчезают. 

- А волки?.. - робко спросил один из орденцев, увидев что медведь замолк.

- Волки наполняются ещё до рождения. А вы не заметили, как мало живёте, но как много знаете? Каждый волк умудрён опытом предков. Память, передающаяся по наследству, которой вы не умеете пользоваться. Вы, волчики, знатно деградировали и нужно наверстать упущенное. Хотя мне это не совсем выгодно... Но торчать здесь в ожидании, что вы разберётесь сами, как-то грустно.

Кроме неприятной атмосферы, прямое заявление медведя, что он тут как бы не союзник, орденцев насторожило. Но что они могли поменять именно сейчас, окруженные тенями из собственного страха?

- Поэтому вы можете "наполнять" местность. Она будет помнить ваши истории и подвиги. Это и называется письменами. Кое-кто умеет создавать их осмысленно, а для героических невежд сам мир сделает одолжение и запишет то, что его переполняет. Но!

Даже кошмары волков замерли на месте, будто вслушиваясь в слова Кога.

- Отчаяние и страх тоже может наполнить местность. Вы же знаете, что какие-то места у вас зовутся недобрыми. Ничего конкретно плохого в них нет, но есть легенды, где говорится о трагедиях, связанных с местами. Сам этот факт делает место зловещим, как только вы в него попадаете, потому что вы... волей-неволей верите в его дурную славу. Колонный зал и есть такое место!

- Погоди, медведь, я ничего плохого об этом месте не слышал, почему меня тогда тут так прихватило будто мать с детства пугала колонными залами?

Довольный, что его правильно поняли, косолапый заговорил охотнее:
- Кроме того, вы и сами по себе такие сосуды, которые можно наполнить. Простой пример - с шерстью. Все волки произошли от белошёрстых предков, но появились чёрные волки, рыжие волки... Пёстренькие чаще рождались на юге. Белые - на севере. Чёрные стали рождаться сначала на западе, потом на востоке. Вы впитываете легенды своих предков и изменяетесь!

- А как же те, кто родились под землёй?..

Медведь засмеялся.
- Хвостатых, полагаю, вы уже видели? Это ответ на ваш вопрос. Но кстати, раз мы о них заговорили. Колонный зал тесно связан с историей Орбесиниса. И обилие кошмаров в нём это их лап дело, волки. Попросите рассказать какого-нибудь хвостатого легенду про Орбе-сих, и заслушаете. А сейчас всё коротко: это место пропитано отчаянием погибших здесь от голода и истощения волков. Их кости давно стали прахом, но последние сны, проклятия и вой гуляет здешними коридорами.

Ког стал на четыре лапы, приблизившись к Дымке, и заглянул ей в морду.

- Похоже на пожар. Вы зажигаете паутину, а паутина зажигает вас. Вы пробуждаете кошмары колонного зала, а кошмары пугают вас. Заколдованный круг, и чтобы выйти из него, вам нужно сражаться не с богами и не с тварями Подземелья. Победить страх или умереть - вот ваша задачка на сегодня! А начну я её простым уроком: полагайтесь только на стаю!
Он имел в виду не полагаться на медведя. Иначе как объяснить, почему он вдруг обратился в камень, с хитрой ухмылкой оставшись стоять и заглядывать Дымке в глаза?
Но на этом моменте, наконец, пропало ощущение, будто мерзкая вязкая темнота просачивается прямо в глаза, или обволакивает тело. Колонный зал стал снова обычным, почти ничем не примечательным местом.
Шумное дыхание волков разбавляло тишину. Каждый увидел столько всего в темноте, что был готов и вправду поворотить назад.

- Дёрнем отсюда, а? - хриплый голос из толпы.

Вдруг Сохол, поначалу бунтовавший против медведя-кудесника, громко выругался, на словах отправив труса к Калахире.
- Идём до конца! - рыкнул он в завершение длинной агрессивной тирады. Похоже, проникся идеей. Или почуял возможность достичь неизведанного.

- Ты, - он подошёл к Дымке, - умеешь использовать огненные кристаллы, слыхал. Вот тебе несколько. Идём, будешь освещать путь и выжигать паутину, если придётся. С нами?

Какое-то время свет действительно разгонял тьму. Только чем дальше шли орденцы, чем больше они колебались, тем лучше замечали, что происходит со "светильником". Справедливо сказать, что на этот раз тьма стала разгонять свет.
Сияющие лучи вязли в густом дыму, и никто не видел этого дыма перед собой, не чувствовал запаха гари. Тьма клубилась на свету. Оранжевые отблески тонули в чёрных камнях стен, захлёбывались в бесконечных коридорах колонных залов.
Волки продолжали следовать за Дымкой гуськом. Вторым шёл Сохол, злобно приговаривая какие-то ругательства.
- Говори, что впереди. Мне тут ничерта не видать.

По полу всё время послушно двигалось оранжевое пятно от огненного кристалла, но почти сразу после просьбы волка Дымка увидела, как это самое пятно становится всё более щербатым...

Там стоял волк. "Там".
Он стоял где-то в пространстве между кристалликом и полом, на который этот кристаллик светил. Было очевидно, что тень должна от чего-то отбрасываться. А вот нет. Совсем ничего, кроме тени. От сгинувшего несколько веков назад тела.
- Мы сегодня будем есть? Мам?
Тень волчонка.
Они смеялись. Они - те, которые тоже были здесь. Которые ощущались, но без света невидимы глазу.
Смеялись - слышны их звонкие голоса, голоса волчат.
- Когда он уймёт свой желудок, Варга засмеётся и жизнь на земле иссякнет, - отвечали сквозь смех из тьмы. - Значит, нам это не грозит вообще, - отвечали им в тон из другого угла.

Сохол ткнул Дымку носом в бок.
- Чёто мне перехотелось видеть, что там. Вы слышите? Все слышат?
Остальные подтвердили.
- Ради великих богов, следи чтобы свет не гас, Дымка.

"Существо" отскочило в сторону, освободив дорогу дальше. Шагать нужно было очень медленно.

- Держитесь в стороне от них. Не прикасайтесь, не слушайте. Их нет в нашей жизни, нас нет - в их, - Сохолу не удавалось скрыть в собственном голосе страх, но совмещал его с некой уверенностью, будто бы знает, с чем столкнулся.
Экспедиция двигалась дальше. Они чувствовали себя ворами, пришедшими в чужой лагерь. Здесь бурлила жизнь.

- Опять ничего не удалось поймать. Если мы тут просидим дольше трёх бликов, будем жевать камни.
- Не волнуйся так. Старшие сёстры знают путь. Мы обязательно найдём светило и всё будет хо...
- Слышать ничего не желаю! Все бредят этим светилом.
- велись разговоры по левую сторону.

- Мам, мам!.. Смотри, у меня тут ранка, и почему-то кровь жёлтая.
- О-ох, нет. Нет. Это не кровь. Не кровь. Келадон, слышал? Собирайся, нужно идти к Мёртвой расщелине. Нет? Одна пойду. И детей возьму. Солнце исцелит? Я тебе лапы пооткусываю и сиди, жди, пока исцелит, а моих детей исцелят травы расщелины. Келадон, ты слышал? У твоего сына пепельные язвы... - справа.

Беззаботная жизнь теней переплеталась с суетливой тревогой. Некоторые орденцы стали заслушиваться. Чуть дальше слышалось нечто ужасное:
- Не ешь меня! Не ешь! Аа-а-ай переста-аань...

- Брр... - выдохнул орденец сипло. - Просто тени. Чего мы их боимся? Это игра разума, лишь то, что видят наши глаза. Этого нет на самом деле.

- Заткнись и шагай следом! - гневно перебил Сохол.

- Не буду молчать! Мы должны побеждать наш страх! Я больше всего боюсь ступить в эту темноту, но сделаю это, и вы увидите!..
Зверь прыгнул во тьму. Шипение, булькающий звук, несколько голосов, кричащих одновременно.
- Мам?

- Та-ак, нас на одного меньше. Кто ещё?

Перед Дымкой в луче кристаллика опять нарисовалась тень, преградив путь.

- Эй? Эй? Тут кто-то есть? Дайте мне что-нибудь... Дайте еды? - волчонок стоял мордой к орденцам, но, ясное дело, те видели только его силуэт, чёрное пятно. Невооружённым взглядом было заметно лишь, что он был крайне тощим. Неимоверно тощим. Странно, что ещё не просвечивал.

- Н-нам не нужно бояться. Это кусочки прошлого. Может, когда-то они и жили, но сейчас проживают одни и те же моменты своей жизни. Просто. Идите. Не касайтесь... - шептал Сохол, не помня себя от страха. В такие моменты, думал он, перестаёшь воспринимать мистику как бабушкины сказки и проказы от духов. Она прямо здесь, прямо сейчас держит сердце в ледяной лапе. Нервы шалят знатно.
- Приятном? - взвизгнул волк как расстроенное фортепиано. - Ахахах этот кретин, который в темноту шагнул, оставил трех волчат на шее у мамки. Я вот думаю, как ей потом рассказать... "ушел и не вернулся", или придумать историю про злых медведей? Не то, да?

- Ма-а-а-ам!.. - крикнуло у самого уха. - Ма-ам, страшно!..

За тенью-попрошайкой экспедицию ждало зрелище ещё неприятнее. В этот раз тени видели все.
- Я всё ещё жив. Всё ещё жив. Дышу. Дышу.

На свет медленно выползало нечто, даже по силуэту слабо напоминающее волка. Оно было в два раза короче, и ползло только передними лапами... а, погодите, задних-то не было вовсе. Часть туловища просто волочилась по земле.

- Фиговые воспоминания такие фиговые... - прошептал не очень обрадованный нарисовавшемуся зрелищу Сохол.

- Не быстрому бег, брат, не сильному победа. Умный ест глупого. - хриплый голос из тьмы. Выскочила тень неимоверно костлявая, преграждая дорогу уползающему волку.

- Мы же... пришли помочь... что вы делаете?..

- Вы уже помогли. Спасибо за посланную пищу, о, Арашу.

Невразумительные визги. Кристалл стала поглощать тьма. Совсем недавно орденцы шутливо шушукались между собой:
- Давайте или свалим отсюда, пока целы, или ускоримся, я не знаю, тут поехать можно...
- Я в восторге какой у нас тут гений! Мы как бы заняты сваливанием отсюда, и в обе стороны дорога неблизкая.

Теперь же у всех кровь в жилах позастывала.

- Назад! Назад! - пронеслись по веренице орденцев истерические выкрики.
- Стоять! Слабонервные! Мы ходим только вперёд! - Сохол тоже запаниковал, поняв, что они могут потерять пол-стаи. Кристаллик можно зажечь обратно, а вот ушедших, похоже, не вернуть.

К своему удивлению (или ужасу?), Дымка увидела, что тень волчонка теперь стоит в считанных сантиметрах от её лапы. И тут она получила весьма однозначный ответ на вопрос, можно ли прикасаться к теням, потому что от этой лапы к груди поползло ощутимой волной онемение. Дымке стало совсем нехорошо. Звуки застыли в воздухе: она как слышала чей-то удивлённый вскрик, так и продолжала слышать. Ту же интонацию, с той же силой, бесконечный застрявший звук. Она чувствовала тени, обитающие в мёртвой пещере, собственной шкурой. От них веяло страхом. Тут пахло смертью.

- Дай... еды - умоляла тень, ненормально растягивая слова.

- Солнце... они думали про солнце? Хоть что-нибудь? - отчётливая фраза, прозвучавшая неожиданно хорошо. Неизвестно, кто её произнёс: голос был каким-то обезличенным.

СЕЗОН ОКОНЧЕН