Когда он открыл глаза, то вместо первоначальной тьмы перед его глазами замелькали бесконечные яркие разноцветные вспышки, так больно ударившие по глазам, что Ал тотчас зажмурился, зашипел. Голова закружилась, к горлу подступил приступ тошноты, и он зашёлся в кашле. Никого не было близ него, никто не спросил у него, всё ли в порядке. Нея и Предсказатель словно растворились во времени и пространстве, и он в полном одиночестве застыл между домом и ещё не представшими чужими, враждебными территориями.
Его вечная спешка и стремление делать поспешные выводы сыграли с ним злую шутку: кто сказал, что он отправится прямиком в Сколхат? Он сам сделал такие выводы. И вот теперь когда адепт стоял на пепельной мрачной погибшей земле, чувствуя, как лапы утопают в сером безжизненном "песке", он замер, не дыша, и только сердце быстро-быстро билось, разрывалось, будто хотело выпрыгнуть из этого слабого, дрожащего тела. Алерион пугался редко, однако когда такое всё-таки случалось, особенно когда рядом не оказывалось ни одной живой души, привычное насмешливое выражение мордашки куда-то пропадало: на смену ему приходил серьёзный, мужественный, взрослый взгляд. Сейчас он сам по себе, зачем притворяться, что ему не страшно?..
Северянин понимал, что Хатонея не появится, но всё-такие первые минуты стоял, как вкопанный, где-то в глубине души надеясь, видимо, что рыцарь его не бросит. Он не мог её обвинять в том, что она не отправилась следом: у волчицы был долг перед Орденом. И у него был этот долг. В сущности, именно поэтому Ал слепо доверился Предсказателю, стоило тому доказать его благие намерения. Однако стоило ли бросаться в омут с головой, не подумав, не дождавшись магистра, не получив разрешения?.. Конечно! Ведь это же Алерион! Ему не требовалось разрешения, достаточно было верить в то, на что он пошёл. То был его девиз по жизни: северянин, при всей своей рациональности, до невозможности доверял интуиции и сердцу. Они шептали ему: иди.
- Чужаки! Орденское отродье на земле Северного клана! - Послышался грозный голос позади, вырвавший Ала из раздумий.
Он быстро обернулся, и сердце его вновь понеслось вскачь. Орбецины! Вот только этого для большей радости ему не хватало...
Их не следовало злить, адепт хорошенько это знал. При них не было пауков, а ещё он не заметил и намёка на подкрепление: лишь два противника. Но всё же он до сих пор чувствовал тошноту и слабость после "путешествия": приходилось признать, что превосходящее количество врагов и его состояние не позволяли Алериону постоять за себя. Сейчас нужно быть особенно осторожным...
Они были в полной боеготовности, с кристаллами, грозно вскинутыми хвостами, злые, оголодавшие, недоверчивые. Северянин не мешал им окружить себя, не сделал ни одного резкого движения, молчал и давал им время свыкнуться с мыслью, что они полностью контролируют ситуацию. Иначе бы они просто тут же атаковали. Лишь затем Ал позволил себе лёгкую, как можно более дружелюбную улыбку.
- Дамы-дамы! Не торопитесь вы так, - с нотками смеха, впрочем, наигранного (но он был хорошим актёром!) начал адепт. - Послушайте, я не сражаться сюда пришёл. Смотрите, никаких артефактов. Я безоружен. - Он покружился, чтобы орбецинки убедились наверняка. - Могу сдать кристаллы, если вам так станет спокойнее. Но всё же вас двое, а я один. Выслушайте меня и тогда делайте выводы.
Уже более серьёзным тоном, прекратив по-дурацки скалиться, он добавил:
- Я прошу перемирия. И я готов платить за него цену, если это будет в моих силах.

— У тебя есть план атаки?
— Есть. Атакую!

С недавних пор многое изменилось. Где тот Алерион, что первым делом бросается в драку, а потом ходит с покусанными ушами и под домашним арестом? Даже сейчас в его крови кипит кровь, точно лава, только давно не от гнева: злиться больше не на кого. Ничто не вечно, всё меняется. Гнев тоже стихает, а ребёнок взрослеет. И самый непоседливый, драчливый, вечно влипающий в неприятности адепт однажды обернётся назад и не узнает себя. Иные цели, ценности и причины, чтобы жить.
Сейчас он был один на один с превосходящими его по силе противниками, впереди его ждала миссия, ради которой он согласился на риски и серьёзные последствия, никто не прикрывал его спину, а что ждало за следующим поворотом - один Антей знает. И понятно, почему Рин сначала попытался достичь хоть какого-то компромисса, но ни его обаяние, ни прекрасная актёрская игра не помогли ему выйти сухим из воды; приходилось признать: дипломатия не лучшая его сторона, её ещё шлифовать и шлифовать, а пока опять придётся вступать в бой и спасать свою шкуру старыми методами...
- Ты не нужен нам живым.
- Как вы недальновидны, дамы, - с насмешкой парировал первородный, напрягаясь и внутренне готовясь вступить в бой.
Однако он не успел и шага сделать, а орбецинки уже атаковали его. Соляной кристалл полетел прямо в его оскалившуюся морду и не оставил бы, наверное, живого места, если не Предсказатель, присутствия которого Алерион даже не заметил, но заметив, почувствовал от чего-то облегчение. Было бы вполне логично со стороны старика и Хатонеи бросить его один на один с его амбициями. Может, тогда бы мозгов прибавилось? Может, тогда бы он больше не лез в малознакомую местность долины Синис? А ведь это была именно она... Надежды посетить таинственный Сколхат разбились, словно стекло о камень: место действия - земли Северного клана! Добро пожаловать! Вам тут рады (вообще-то нет)!
Кристалл в каких-то сантиметрах от Алериона вдруг сменил траекторию и улетел куда-то в сторону. Адепт и вздоха не успел сделать, только услышал:
- Чего встал?! Действуй!
И тело задвигалось само по себе: не прошли даром тренировки Совета. Прежде чем хвост орбецинки успел заключить северянина в смертельные объятия, Рин нырнул вниз, как бы "приседая" на лапах и пряча голову от опасного длинного хвоста. Прежде чем волчица успела среагировать и перенаправить удар, первородный уже приблизился к ней вплотную - для этого было достаточно одного-двух шагов (она ведь стояла достаточно близко к нему) - и бросил под лапы ядовитый гриб, тут же уходя чуть в сторону и спасаясь от её опасных клыков, хвоста и всего... Ну, знаете... Орбецинского.
"А ведь можно, можно было решить всё мирно, чёрт вас дери! Теперь корчись и прочищай желудок, несносная ты женщина!"
Он заметил, что Предсказатель также подвергся нападению. Старику нужно было помочь. И вообще им необходимо смываться отсюда как можно быстрее: слишком с сильными противниками им пришлось столкнуться.
"Вот главное, чтобы потом госпожа инквизитор о наших приключениях не узнала, иначе моим ушам окончательно настанет конец!" - Успел мысленно пошутить Алерион. Шутка ли это?.. Ну, времени развивать придуманный сюжет, определённо, нет.

Отредактировано Алерион (2017-10-24 15:06:56)

Когда длинный сильный хвост смертельной петлёй обвил его шею, Алерион на мгновение подумал, что всё, песенка его спета. На морде отпечаталась тень грустной насмешливой улыбки, а потом... Потом боль в шее куда-то исчезла, хватка орбецинки ослабла, и адепт успел лишь мельком заметить, как та страдальчески корчится, прижимаясь к земле: у него не было времени позлорадствовать, необходимо спасаться, пока выпадает такой шанс. Северянин поспешил отскочить от противницы, как ужаленный, но прежде чем он предпринял хоть какую-то попытку помочь Предсказателю, оказалось, что помогать уже некому: старик разобрался со своей оппоненткой ещё быстрее, чем молодой, полный сил Рин. Та в панике попискивала где-то на заднем плане - смотреть было не на что, перед носом первородного появился объект поинтереснее...
От немощного, побитого жизнью грязно-белого волка не осталось ничего, разве что глаза светились теперь так же необычно, как в тот момент, когда Предсказатель лечил Омниэта. Ал ещё тогда отметил этот едва заметный блеск незаурядного происхождения, и хотя он прежде сталкивался с чем-то подобным, всё равно никак не мог отвести взгляд и неприлично пялился, как на диковинку. Уже не говоря о ярком рыжем цвете шерсти, неожиданно помолодевшем теле и способностях нового знакомого. В общем, вопросов возникало много, но вот чтобы их задать - подходящего момента не находилось.
- Это ненадолго, шевелись!
И адепт безмолвно бросился следом, едва поспевая за духом и ориентируясь в непроглядном тумане только на редкие оклики Предсказателя. Спросить у самого себя, какого чёрта он тут забыл, Рин не решался, потому что честно уже не знал, и следовал туда, куда бросал его случай, надеясь только на расположение госпожи Фортуны. И, признаться честно, давно такого потрясающего чувства переярок не испытывал: бежать вперёд, не разбирая дороги, искать что-то, что должно помочь его стае, ходить по узкой опасной тропинке и не иметь ни малейшего представления о том, что случится дальше. От такой неизвестности Алерион, любитель головоломок, просто ловил кайф. Но надолго ли?..
Он вдруг начал задыхаться, движения стали вялыми, скорость, до которой он разогнался, пришлось снизить, и северянину оставалось просто упрямо следовать за провожатым, ощущая, как примесь пепла в воздухе заполняет его лёгкие и заставляет то и дело замедлять шаг, кашлять и чихать. Однако Рин не жаловался: экономил силы и пытался привыкнуть к условиям, в которых очутился. Адаптировался он к любой ситуации, кстати, крайне быстро.
"Надеюсь, орбецинкам тоже тяжело..."
Тут тишина ударила его по ушам. Лишь сейчас Ал заметил, как же подозрительно тихо стало вокруг. Инстинктивно он быстрее засеменил в сторону Предсказателя, стараясь прибиться неподалёку и не отставать. Для первородного родиной был мир на поверхности - с солнцем, горами-великанами и ясными небесами: в подземелье его затянуло неожиданно и не по его воле - Веледа просто его отрубила. Но вот сюда он пришёл уже сам, морально готовый к чему угодно. Так почему же теперь так страшно? Никогда ещё не было ему так страшно... Эта земля. Она была мёртвая, грубая, старая. За много лет до его рождения здесь ступали чьи-то лапы, кто-то жил здесь. Это не его, Рина, дом. Чуждое, опасное место. Он явно тут лишний. Зачем он пришёл? Ну, зачем?
Словно морозец, резкое карканье "укусило" нежный слух первородного, и он пугливо прижал уши, но не дрогнул и не отступил - притихший и в смятении, он спокойно следовал за духом. Да-да, в экстремальных ситуациях он был не так разговорчив!
- Даже птицы здесь дефектные.
Алериона как будто окатили холодной водой: его пробрала дрожь, и он резко обернулся, поначалу не признав Предсказателя. Волк проследил за взглядом духа и... Увиденная картина заставила вновь его содрогнуться.
- Какое... Милое создание. - Попытался отшутиться Рин. Вышло жалко, но он хотя бы чуточку себя приободрил.
- Я решил показать тебе свое истинное обличье. Раз уж ты последовал за мной, то тебе следует узнать и мое настоящее имя – Виссарион.
Адепт ухмыльнулся, пояснив:
- Да уж... Такое "преображение" трудно не заметить. Что ж, будем знакомы вновь.
- Не задерживаемся. Если есть еще вопросы – задавай по пути.
Ал молча скользнул следом за Виссарионом и, только нагнав его и следуя за ним уже бок о бок, решился спросить:
- Ты можешь рассказать мне про ритуал? - Помолчав, волк неуверенно добавил:
- Я не представляю, как объясню это всё орденцам. Особенно тем, кого ждёт очищение. Они и так загнаны в угол, а теперь мы, получается, и выбора им не оставим. Или ритуал, или...
Он вновь стих, предоставив провожатому слово.
- Я не особо хочу им помогать. Меня это гложет. Но мне сказали, что понять их - так будет правильно. И если это спасёт мою стаю от распада изнутри... Виссарион, что ты знаешь о Даре? - Вдруг резко сменил тему адепт. - Ты сказал, что дух сколхатца сильнее его. Это как?

Отредактировано Алерион (2017-11-02 01:24:37)

Алериона задело сказанное спутником. И задело скорее не то, что ему сейчас прочитали нотации, словно маленькому глупому волчонку - это-то ладно, он привык - нет, зацепило нечто иное: поминание Первого Ветра, всколыхнувшее отрывки смутных картинок из прошлого - точно редкие сохранившиеся вставки на испортившейся плёнке. Забытая культура стёртой с лица острова стаи. Любят же её вспоминать, проводить аналогии, использовать, как аргумент в каком-то споре. Как же злит...
- Мои предки, настоящие предки, может, и утверждали что-то подобное. Но остатки этого наследия принесли что? Сражение за сохранение какой-то смехотворной чистоты крови, такое, что оставлять маленьких черношкурых волчат на произвол судьбы - норма. Воспитывать "чистых" волчат так, чтобы они потом предавали стаю и шли возглавлять Легион - норма. Превозносить Антея и цвет своей шерсти, а потом погибнуть от лап соседей и сетовать на богов - норма. - Последнее уже относилась к самому Алериону, от того било сильнее и больнее. - Нет, - отрезал он, - я не считаю, что Черноорден страдает только из-за своих чёрных шкур. И уж точно мне их не жалко. - Последнее волк чуть ли не выплюнул: само слово мерзкое - "жалеть" - так ещё кого жалеть, надо разобраться. Они же фактически ударили в спину... - Я переживаю о другом. В моей голове не укладывается, как, вернувшись с артефактом, случайно не сделать так, чтобы они - зажатые в угол, побитые и подозрительные - не всколыхнули ненароком новую волну недоверия и страха перед нами, остальными... Я пошёл сюда, чтобы избавить Орден от одной из головных болей, а теперь, столкнувшись с орбецинами, думаю, как не принести с земель Северного клана ещё больше проблем...
Столкнувшись со взглядом духа, Алерион мгновенно остыл: тот словно окатил этот горящий костёр водой и закидал песком. С удивлением первородный обнаружил, что выложил совершенно незнакомому созданию все свои терзания и тревоги, будто рядом стоял старый близкий друг. Он даже Каэлю так никогда не открывался... Потом северянин вспомнил, видимо, с кем имеет дело, вспомнил, что Виссарион и сам был свидетелем вымирания представителей своего рода, а теперь скитается тут один... Стало стыдно. Но, конечно, не настолько, чтобы это признать.
Выдохнув, адепт попытался сгладить неприятные впечатления и неловко, но симпатично улыбнулся:
- Но ты прав. Время. У меня оно всё ещё есть. Значит, поспешим.
И он покорно проследовал за Предсказателем. Дороги назад он не знает, впереди... Да чёрт его знает, что там дальше. Оставалось лишь надеяться, что Пандора выпустила всех их демонов до единого, и, может быть, где-то на дне её ящичка остался крошечный лучик надежды?..
Они шли и шли, но вскоре Виссарион явно что-то обнаружил. Он упрямо следовал за странными здешними птицами, которых, казалось, сам воздух пожрал, оставив кости да перья. Жуткие существа... Они всем скопом налетели на что-то, лежавшее на земле, и Ал аж шею вытянул - так привлекло это его внимание.
Спутники приблизились к пернатым, и те взлетели к подземному шатру с диким криком и писком, а переярок почувствовал, как сердце забилось чаще и мурашки пробежали по телу.
"Калахира, упокой его душу, кем бы он ни был..."
- Возможно, дар моей богини ответит на некоторые твои вопросы, - ответил Предсказатель, улыбаясь. Эта улыбка на мгновение показалась северянину дикой, однако он даже не моргнул - только с любопытством, перемешанным с ужасом, подошёл ещё ближе посмотреть, о чём говорит его провожатый.
В безвольных зубах пряталась, тихо и нежно сверкая, слеза Форастеро. Стоило Виссариону ступить лапой на череп, и тот на глазах растаял в воздухе, а его прах унёс ветер пустошей. Это привело Алериона в такое волнение, что он даже не сразу смог сформулировать свои мысли и только промямлил:
- Что... Я не... Погоди. Что там? Чьи воспоминания? - С опаской поинтересовался первородный. Всё, что касалось богов, мистики, загадочного прошлого подземных соседей и магии - всё это мгновенно напрягало и без того подозрительного ко всему Ала. Окунаться в чьи-то обрывки прошлого, в чью-то память, видеть чьими-то глазами... Кто знает, что скрывает эта миловидная с виду вещица? Может, ужасную тайну, покрытую мраком?
С другой стороны: чего это он трусит? Он нырнул следом за неизвестным духом в пространственную воронку и оказался на территориях орбецинов. Что ещё такого может с ним случиться? Тем более от простой слезы Форастеро.
И Алерион, всё же с некоторой настороженностью, аккуратно раскусил артефакт напополам.

Отредактировано Алерион (2017-11-09 18:44:40)

Лазурь от кристалла отразилась в глазах орденца, сделав их на миг такими, какими они казались на поверхности - насыщенно карими, приближёнными к цвету тёмной вишни. От яркого света Ал непроизвольно зажмурился, а вновь открыв глаза, оказался в мрачной маленькой пещерке, показавшейся ему поначалу орденской из-за замаячившей впереди волчьей фигуры. Однако присмотревшись, адепт увидел, что это не его собрат, вернее, это был тот, кто им перестал быть - один из Черноордена, выживший, но не вернувшийся назад.
На белой шёрстке, как на полотне, чёрные разводы, словно от чернил, а сам он явно нервничает, ходит ходуном и что-то его гложет. С любопытством Алерион чуть приблизился к нему и слегка оробел, заслышав чей-то грозный, низкий голос. То был огромный чёрный волк, такой же пустой внешне и внутренне, как бесплодные пепельные земли пустоши. Лишённый одного уха, на мгновение незнакомец посмотрел в сторону северянина, и тот ощутил, как мурашки галопом пробежали по коже: на него будто глядел сам мертвец.
Алерион никогда не видел Жереба воочию и не слышал его речей, быть может, это и уберегло переярка от опасного влияния лидера Черноордена. Накануне восстания он валялся под строгим надзором Веледы и Мары и восстанавливался после неудачного похода за цветочком. Цветочек он так и не принёс, зато выпал из жизни стаи на пару-тройку месяцев и поначалу узнавал всё по слухам.
Вот почему когда Годвиг назвал вошедшего Жеребом, у Алериона шерсть встала дыбом, а сам он весь подобрался - то ли планируя сбежать, то ли напасть. Но мозг деликатно напомнил адепту, что они сейчас находятся в воспоминаниях погибшего и ему ничего не грозит. Ал позволил себе успокоиться и смотрел на картину прошлого поначалу с холодным равнодушием и презрением к говорившим. Один его бесил за душевную слабость и религиозный фанатизм, а второй... Второй развалил его стаю, едва не убил вожака и выбил землю испод лап у Ордена. Сложно ненавидеть кого-то больше.
Но потом Годвиг сказал нечто, ошарашившее Рина настолько, что он даже забыл, на кого и за что  он недавно злился. Черноорденец назвал Жереба Даром, упрекнул его в притворстве и лжи. И кусочки мозаики постепенно начали складываться в голове у северянина, выстраиваясь в чёткий, продуманный план врага, который науськивал орбецинов против орденцев всё это время, а затем разделил стаи на воюющие кланы, чёрношкурых предателей и "невинных" белых овечек. Именно что овечек - слепых и гордых, какими они всегда были. Первородные никогда не учатся.
Такую информацию мало назвать полезной... Если об этом узнают длиннохвостые, с которыми Орден воюет и истощает свои силы капля за каплей, то это может кардинально поменять политику стай. У них появится общий враг, который их обманывал, и, может быть, кто знает, война за плодородные земли на некоторое время поутихнет, а там... Там, кто знает, что будет.
Ал встрепенулся, когда Годвиг выплюнул в адрес Жереба сотни оскорблений, а внутри адепта что-то сжалось: он уже знал исход и чьи предсмертные воспоминания сейчас смотрит. Когда кристаллы Жереба проткнули тело несчастного насквозь, Рин, рыча, бросился на огромного противника, совершенно не задумываясь и позабыв, что Жереба тут давно нет. Очнулся переярок по уши в пепле, тяжело дыша и грозно смотря в пустое пространство.
Пока воспоминания были настолько свежи в памяти, насколько это было возможно, адепт сорвал с шеи ещё одну пустую слезу Форастеро, схватил её и вновь мысленно обратился к тому, что видел. Если ему поверят в Ордене, то в любом случае это будет полезно увидеть ребятам из Орбе-нарэ.
Бережно подцепив шнурок со слезой и вновь закинув его на шею, Алерион обернулся и столкнулся взглядом с Виссарионом.
- Его звали Годвиг, - сказал Рин, указывая на прах, оставшийся от черноорденца, - и он был редкостным идиотом...
Северянин усмехнулся, но была в этом какая-то едва уловимая горечь.
- Идём дальше?

Отредактировано Алерион (2017-11-23 18:50:32)

Алериону ничего не оставалось, как последовать за Виссарионом, который неожиданно сорвался с места, продолжая их познавательное приключение. На секунду молодой волк засомневался: негоже было оставлять Годвига вот так вот, но затем пришёл к выводу, что поддаваться сантиментам он сейчас себе позволить не может. Покачав головой, словно прощаясь и больше не сердясь на погибшего, он осторожно обошёл прах, а затем, перейдя на лёгкую рысь, нагнал спутника и пошёл с ним бок о бок.
Северянин всегда гордился любопытством и страстью к приключениям, которые были его постоянными спутниками по жизни. Даже сейчас в этой юной голове, словно рой пчёл, мелькали вопросы, догадки, предположения. Предсказатель мог на них ответить - ему по силам заглянуть в прошлое - но вот теперь, когда Алерион стоял перед этим существом, и оно, казалось, обнимало своим существованием вечность, переярок мялся и вопросы ускользали из-под его внимания. Он чувствовал себя ребёнком, который был уверен, что снег белый, а потом ему сказали, что орбецины видят его чёрным, и в мире этом всё не так просто,  как всегда казалось. Что от него потребуется мужество и верность делу, даже если он в итоге окажется лишь маленькой пешкой в большой и серьёзной игре...
Так что Ал знал, как важно сейчас задать правильные вопросы. Но какие вопросы правильные? Что будет полезно знать его стае? Болтливый и неугомонный адепт впервые словно воды в рот набрал, тщательно обдумывая каждое слово. У него сердце болело - так он хотел спросить про ушедших и исчезнувших, узнать хотя бы, живы ли они, однако разве это так важно? На его глазах рушился островок покоя и безопасности под названием "Орден". Это теперь его дом. Нужно защищать то, что имеешь, а не гоняться за призраками. Эти слова ему как-то сказала одна мудрая волчица...
- Заполучив камень вам будет необходимо донести его до подземного солнца, именуемое Косонис, которое уже нашли ваши пропавшие из логова товарищи.
Северянин встрепенулся, будто очнулся ото сна, и с удивлением посмотрел на Виссариона. Солнце? Подземное? Так, теперь ещё раз. Медленно и для тупых.
- Пытливые умы вроде твоего наверняка задавались вопросом как под землёй возможна смена дня и ночи.
Рин пребывал в настоящем изумлении, таком, что даже остановился и задумчиво пробормотал:
- Чёрт, а я думал, что всё дело в кристаллах. У меня была теория, что где-то под сводом сияет огромных размеров камень... Но всё никак не мог понять, как он умудряется освещать всё подземелье.
Предсказатель так посмотрел на него, что молодой волк почувствовал себя идиотом и, засмущавшись, замолчал. Затем медленно тронулся с места, переваривая информацию и внимательно прислушиваясь к провожатому. Он и не заметил, как поменялась вокруг обстановка, и только лишь потом, подняв глаза чуточку выше линии горизонта, тихонько выдохнул: стене, казалось, не было конца.
- То есть, - медленно, словно заучивая урок наизусть, повторял за Виссарионом Ал, - Кортана и компания таки нашли Долину. И только там мы сможем провести ритуал по очищению Черноордена. И только там горит Солнце, благодаря которому всё тут живёт?..
Повисла гробовая тишина. А потом адепт задал вопрос, от которого его сердце пустилось вскачь:
- Что, если кто-то захочет помешать ритуалу? Если найдётся враг, который мечтает не только о распаде Ордена, а одержим чем-то, что поставит вперёд самой жизни в подземелье? На поверхности, - он стал поспешно пояснять тревогу, прозвучавшую в его голосе, - там, где светит обычное солнце, его у нас украли. Можно ли уничтожить или украсть Косонис?..
Ритуал волновал его теперь меньше всего. Если можно навредить их подземному солнцу так же, как навредили наземному, тогда их ждёт то же, что в своё время испытали стаи с поверхности: голод, болезни, смерти, страх вымирания. Ал не знал природы Косонис, поэтому опасался любой возможной неприятности. Кто знает этого Дара... Что только не взбредёт в голову сумасшедшему.
Пока они мирно беседовали на пугающие воображение темы, перед взглядом Рина нарисовалась бурлящая чёрная река. Она увлекала их за собой - в разлом. Виссарион направился прямиком туда. А Алерион, час назад бы засомневавшийся и остановившийся, смело скользнул следом: он слишком многое узнал, чтобы теперь останавливаться!

Отредактировано Алерион (2017-12-12 22:10:54)