Веледа чувствовала сонный ещё отклик духа, следила за ним и не отворачивалась - знала, что его свет ей не повредит. И поэтому, даже потеряв равновесие, она во всех подробностях увидела немыслимую кражу, от которой зарычала коротко и злобно.
"Жги!" - последний короткий мысленный крик улетел вслед кристаллу; услышит он её или нет, было уже не важно.
Поднялась порывисто, будто бы запоминая каждую щетинку паука пылающим взглядом. Словно мать, потерявшая дитя, инквизитор вознамерилась во что бы то ни стало вернуть потерянное и воздать вору должное; вот только более насущные проблемы до сих пор оставались без решения. Крик Трэтея подействовал как спуск крючка для всего отряда. Крупное чудовище, нависшее над ними, наверняка было уверено в своих превосходящих силах. Попасть под удар длинной лапы было опасно, отчего разведчикам сложно было добраться до врага: тот всем своим оружием размахивал шустро. Он был поглощен боем наверняка; Веледа, подняв за тонкую нить изящное кольцо, исподлобья уставилась на противника. Артефакт удобно лёг в пасти, попав отверстием прямо на нижний клык и прочно укрепившись на нём. Может, подземные чудища и были здесь хозяевами, но всех факторов они учесть не могли. Веда внезапно вцепилась себе в лапу, не обращая внимания на досаждающую боль. Рана получилась крохотной, лишь поврежденная кожа саднила; отмерять силу первородная умела в совершенстве. На светлой шерсти проступило пятно крови, и инквизитор не поднимала морды до тех пор, пока амулет не взял нужной силы. Она всё еще находилась в том странном онемевшем состоянии, когда порывы души сияют ярче действий; моментально в памяти всплыл образ беспощадной медведицы, что ради защиты подопечной сметала врагов. Подталкиваемый эмоциями, артефакт начал пульсировать, сжимаясь на клыке; имя союзницы рвалось из груди, словно требуя подтверждения.
- Рагнхильд, - прорычала Веледа, не разжимая пасти, затем снова - ещё громче. Пока паук отвлекся на других, первородная сорвалась с места, устремляясь к его опорным лапам. Сокрушить, сломать и уничтожить всё, что грозило Ордену - и в этом она должна была преуспеть.

Она свернула на полпути, увидев яркую вспышку. Кристалл сверкнул и погас, озарив своды. Веледа изменила направление бега, позволив главному врагу обратить всё внимание на Кариата, и быстро окинула взглядом положение. Третэй успел выскочить, а паук-вор слетел со своего убежища, бился на полу и притягивал взгляд своей беспомощностью. Однако инквизитор не разменивалась на мелочи. Волчица чувствовала угасание так и не пробужденной мощи: вместе с капельками слюны с артефакта смылась кровь, благо она не успела его раскусить. Первородная вновь коснулась клыком с артефактом окровавленной шерсти, ничуть не смущенная задержкой. В памяти вновь всплыл яростный рёв той, чьё вмешательство в судьбу некогда спасло юную охотницу от легионерских захватчиков; теперь же она сама была захватчиком и намеревалась очистить этот уголок от паучьей власти. Гигант тем временем, похоже, решал в уме сложные задачки, не атакуя и не отступая; всё его тело было направлено прочь от Веды. Скрежетнув когтями задних лап, она бросилась сбоку, намереваясь лишить врага равновесия, а то и пары-тройки конечностей - медведю-то это было вполне по силам.
Тщательную подготовку и поистине первородную атаку немного портил раздавшийся эхом меж стен мерзкий хохот. Шаурд знал, что на этом поле боя предназначается ему: бывалый мародер и падальщик беззастенчиво кинулся на ослепленного вспышкой паука, выпустив когти и ощерив пожелтевшие клыки [острые клыки и когти]. Благородные порывы явно не были свойственны росомахе, который с удовольствием бил в спину, пользовался чужой неудачей и раз за разом упоённо кидался добивать врагов Ордена, как это он делал сейчас.

[indent] Она отталкивалась лапами, не прилагая особенных усилий, но жар артефакта распространялся по всему телу, словно окутывая его незримой аурой. Возможно, взглянув на саму себя оком Инсомнии, Веледе удалось бы разглядеть этот покров, что струился из Единства Душ и облекал её в подобный медвежьему силуэту "плащ", однако сейчас инквизитору было не до эффектных представлений. Она неудержимо двигалась вперед, вынуждая паука отступать. Мелькнул и пропал над головой низкий свод: проскочили узкий проход, который гигантский паук закрывал своим телом. Теперь у него не было преимущества и защиты в виде стен, и вряд ли чудовищу пришлось это по нраву. Чувствуя боль в лапе, Веда глухо рыкнула, лишь фиксируя в уме факты; с некоторых пор ранения в подобных сражениях становилась для неё обыденностью.
[indent] Ей пришлось поменять положение, оттолкнувшись другой передней лапой от крупного обломка скалы и поставив её почти на основание грызущих её жвал. Заранее заготовленный талисман сопротивления начал обжигать язык, когда инквизитор закинула его языком на коренные зубы и с хрустом разгрызла; одновременно отпихнув от себя уродливую морду паука, Веледа дернула поврежденную конечность от паука к себе [заявка на оборону].

[indent] Кариат не остался в стороне, стоило сцепившимся в бою отдалиться; первородный ринулся вслед за сестрой, и лишь ускорился, услышав её гневный рык. Непривычно было видеть Веледу в роли авангарда; но оставалось лишь верить и следовать указаниям - огонь и свет? Кариату уже довелось убедиться, что слова несли в себе больше смысла, чем могло показаться; поэтому он без сомнений бежал вперёд, зажав резцами самый крупный кристалл света, что нашёл среди своих запасов. Воззвавший к талисману охоты, волк белеющей в сумрачной пещере шкурой нарочно попал в поле зрения врага - и именно в глаз нацеливался острым концом светлого кристалла  [заявка на атаку].

[indent] Инквизитор даже не успела подумать над последующим действием; расслышав уверенный звук шагов, она отпрянула в сторону, позволяя брату пронестись совсем близко. Веледа успела разглядеть источающий свет кристалл и одобрительно фыркнула, наскоро обмахнув языком покрытый пылью и мелкими царапинами нос. Её взгляд неотрывно следил за движением бледно мерцающего огонька; она вновь отрешилась от происходящего, пытаясь мысленно растолкать заключенную в кристалл душу. "Чувствуешь, что-то не так? Ты ведь не хочешь остаться вонзённой в это грязное тело навечно? Тебе необходимо открыться миру и нанести ослепительный удар."  [заявка на атаку:способность]

[indent] Шаурду было не до фокусов - он был достаточно самостоятельным, чтобы не раскидывать вокруг волшебные искорки, но достаточно умелым, чтобы просто грызть врагов. Паук под ним, судя по всему, был того же мнения, но стоило ему прижать росомаху к себе лапами, как тот скукожился, втягивая шею в плечи и опуская морду вниз. Зверь издал низкий рокочущий звук, используя силу паучьих лапок против самого паука, Шаурд уверенно потянулся клыками ниже распахнутых жвал, целясь укусом в переход меж головой и телом [заявка на атаку].

Воздух взорвался бешеным треском.
Глаз лопнул, как нарыв: кристалл податливо вошел в него с противным хлюпающим звуком, выдавил один из бесчисленных прыщей. Множество еще целых глянцевых черных пуговиц тут же обратилось к Кариату. Ему не доводилось рассматривать глаза у пауков, но сейчас они походили то ли на кроличьи, то ли на беличьи, только взгляд был не жалобный, а хищный. Это взгляд смерти.
Еле успел отшатнуться от зазубренных жвал, хитиновые клещи лишь чудом не перекусили позвонки, как проволоку. Вдруг полыхнуло ослепительным заревом: вновь засмердело жареным хитином и подгорелым пауком, и в этот момент все вокруг искривилось, воздух подернулся незримой рябью, как от дыма.
Стук. Стук.
Кровь пульсировала в ушах, голова походила на кокон, прогрызаемый личинкой изнутри. Насекомое билось в конвульсиях.
— Чт-т.. происхо-о…
Собственный голос затихал, отдалялся, будто бы через толщу воды.
Медленно, нерешительно отступил, споткнулся, теряя ориентацию в пространстве, едва не налетел на острый камень. Слепое чудище бесилось и ревело, как загнанный охотниками зверь. Удивительную силу проявляет существо на грани смерти, ту самую решимость, когда гибель неизбежна, и утешение лишь в том, чтобы забрать с собой врага. Крик отражался ото стен, громом расходился в сумрачной пещере, потом стал изливаться каким-то дребезжанием, могучая волна сменилась тоненькими ручейками и мышиным писком. Звон нарастал.
Кокон лопнул, растекшись теплой жидкостью на плечи. Сыворотка? Нет… кровь?..
Стало мертвецки, пугающе тихо. Тем оглушительнее были мысли в голове:
«Веледа!».
Ослепшая махина бросилась вперед, сбивая с лап хрупкую волчицу, наваливаясь на нее всем паучьим весом. Кариат ощутил нечто более страшное, чем ужас глухоты: из горла ядовитой пеной поднималось отчаяние. Он не мог потерять ее снова.
Раненый, но не сломленный, сорвал артефакт обтер его кровью, разбередив длинную царапину на плече, которую недавно смазывал багульником. Напрочь игнорировал боль. Он первородный. Значит, будет белым медведем. Таким же, как в родной земле — они здоровые и крепкие, под шкурой перекатываются тугие узлы мышц… значит, у него теперь тоже такие мышцы, и мощный скелет.
Кариат физически ощутил, как лапы наливаются силой, как активированный артефакт разогревается во рту. Стрелой он бросился вперед, преисполненный решимости скинуть слепого паука с Веледы и самого его прижать к земле. [Артефакт: Единство душ]

Отредактировано Кариат (2018-06-05 10:09:34)