Долина казалась раем, и Нерка более других ему доверял. Отдыхал, восстанавливал силы, приводил в порядок мысли, лелеял надежду, что это навсегда. Что могло приключиться с ними, с группой отдохнувших и вновь оживших волков? Вот когда появятся проблемы (если появятся... если), тогда и придет время тревоги и подзабытой усталости.
Остальных это тоже незаметно успокаивало. Углы сглаживались. Вот сейчас чёрный, например, вовсе не ожидает подставы от Третэя. И Третэй разговаривает с ним совсем по-дружески. От такой обстановки даже у Неро язык развязался и очень захотелось озвучивать неторопливые мысли.
- Всё здесь такое хорошее. Такое удобное и приятное. Я готов этому месту постоянно дифирамбы петь. - небольшая пауза. - Часами то есть. Не очень долго. Долго и душевно не смогу. У меня молчаливый восторг лучше выходит.
Узкие проходы только иногда становились действительно узкими, и Неро задевал плечами стенки. В остальном ходы были созданы для того, чтобы по ним ходили такие зеваки, как эти двое. Чтобы они оставляли неровные цепочки следов в песке, приминали мягкие растения, рассматривали замысловатые узоры трещинок на камнях.
- Нет, не слыхал. Последние события еще сильнее дают понять, что я вообще ничего в подземельях не смыслю. А ты... ты знаешь?
Если бы Неро мог развернуться в этих узких проходах, он обязательно постарался бы заглянуть Третэю в глаза. Но тут ему пришлось только вздохнуть и продолжать топать дальше.
- Откуда узнал?
--
Коридоры не могли вести путников бесконечно долго. Просто не в стиле здешних мест, заставлять кого-либо бродить по кругу, не находя выхода. А эти двое быстро нашли - огромная светлая зала. Достаточно светлая, чтобы восторгаться ей, смотреть во все глаза, и недостаточно яркая, чтобы эти самые глаза ослепли с непривычки.
- Как же. Тут. Здорово! - выдохнул голубоглазый, жадно осматривая всё, что видел. Стены. Потолки. И что это там, свет, да? Сейчас они своими лапами, вот этими вот четырьмя лапами, выйдут прямо на поверхность? К солнцу? Прямо вот будут шагать и придут?
Не верилось, но всё выглядело так, словно оставалось пройти несколько сотен метров и сбудется одно из главных желаний всех орденцев. Даже разомлевших в гостеприимной долине. Как просто бывает соскучиться по привычным и доступным вещам!
- Идём скорее! - подбодрил Нерка спутника, и, улыбнувшись, поспешил вперед. Походка его сделалась пружинистой, и сам он стал выглядеть более озорным, чем раньше.

Третэй отлично подбирал слова даже когда не старался. Но Нерка находился в слишком благостном расположении духа, чтобы всерьез задумываться над тем, что это место "не их", что вообще-то товарищ прав, и что эта его правота приводит к грустным и мрачным мыслям.
- Ты дружбу водишь с орбецинами? - волк растерянно моргал. В голове с трудом укладывался тот факт, что некоторые состайники успели пообщаться с чужаками. Особенно этот парень, который... Постойте-ка, но они же одновременно сюда попали?
Черношкурый был готов поспорить на тему того, стоит ли им сейчас торопиться или лучше сбавить темп. Он бы голосовал за первый вариант! Щемящее чувство в груди, конечно, многого стоит, но те месяцы, что звери провели без солнца, и так казались достаточно долгой "не-спешкой". Но Третэй и тут хитро подошел к решению вопроса - заинтриговал переярка сказкой, а сам идет, еле лапы переставляет.
- Ну так и пусть ищут самое темное место в подземелье? Или это как-то не так работает? - сказал Нерка и вдруг почувствовал себя очень глупо, - Э-э, ладно, забудь, я понял, что ерунду сказал.
Настроение как-то легко подпортилось, и голубоглазый пообещал себе , что теперь будет просто слушать умного Третэя. Уж он-то знает, что рассказывает.
Когда глаза привыкли к усилившемуся свету, Неро ничего не понял. Как, оказывается, просто заставить его ничего не понимать - просто показываете такое голубое небо и многое вокруг него и всё, зверь потерян. Он так и смотрел на эту красоту, потерявшийся из-за того, что не мог разделить границ. Пространство вдалеке будто стало лазурным листом бумаги - гладким, однородным, всеобъемлющим. Иначе почему это небо не кончается, почему нет облаков? Как далеко простирается?
- Оно как будто ненастоящее... Такое безграничное...
Но левая сторона поражала еще больше. Оказалось, что у Нерки не было слов для описания того, что он видит, и что самое главное - что чувствует. А чувствовал он себя очень странно. Что-то очень важное происходило, и настолько торжественное, что его, малявку, может важностью момента навечно пригвоздить к земле.
Завороженный, черный не мог выдавить ни слова, и только послушался Третэя и будто бы внутреннего порыва - припал к земле, прикрыл глаза, - сквозь веки всё равно был виден этот белый-белый свет, - и оказалось, что для молитвы вовсе не нужно много слов. Немногословная хвала найденному солнцу и его создательнице, была куда более весомой, нежели другие слова, пусть и сказанные вслух.
Это было так прекрасно, божественно, что в голове не появилось ни единой мысли о подставе со стороны Острова. Не может неправда вызывать таких возвышенных и чистых чувств.
Неро медленно открыл глаза и снова уставился на Косонис. Ему подумалось, что смотреть на шар можно вечно, неотрывно, позабыв о всех своих заботах и делах. И волка это не пугало.
Он дышал через раз.
И моргал очень редко.
- Косонис, - ласково позвал он светило.

Как всё просто. Нерка почему-то и не думал раньше о том, что можно просто уйти, что можно сделать что-то такое, что делаешь не каждый день, а потом дать понять, что вас много таких, разбежавшихся. Эта мысль была одной из тех, до которых долго не можешь дойти, а как только достигнешь - уже и непонятно, как можно было месяцами не замечать очевидного.
- Оу, - отозвался Неро, узнав, что попал в самую точку. Страннейшие существа. Он бы чувствовал себя по меньшей мере неуютно, если бы искал по два раза на дню самое темное место подземелья. В основном, конечно, голубоглазый затаил бы обиду на мир - почему, мол, расхождения в легенде и реальном положении дел? Почему это с ним происходит? Нельзя было нормально сделать?
- А теперь? Когда мы найдем путь к остальным, стоит ли рассказывать орбецинам про то, что мы нашли? - спрашивал волк, - Найти-то его и им будет несложно. Я говорю про то, что некоторые легенды звери наоборот оберегают от посторонних глаз, а не устраивают массовые экскурсии. А в том, что так и произойдет, Неро не сомневался. Он бы из этических соображений не стал запрещать орбецинам приближаться к тому, чем они поголовно бредят. Очень благотворно влияет такое "общение" на психику.
Уфх, и всё же, он не может такого представить - искать вместо солнца кромешную тьму.
Благоговейное молчание разбилось несколько раньше, но только теперь чёрный заметил, что они двое говорят попроще. Без этой щемящей легкости в груди, которая и приятна, и одновременно мешает нормально дышать. Привыкали, похоже, к светилу.
- Куда пойдём, за солнцем или от него? Нужно же посмотреть, куда уводят эти дороги.
- Конечно за ним! - сразу же отозвался Нерка. Закат, конечно, был великолепен, но не хотелось теперь и на шаг отходить от огромного шара. А если они свернут направо, то рано или поздно, шагая, останутся в темноте. Очень не хотелось так быстро там оказаться, пусть даже правая дорога ведет к более интересному месту.
- Очень мне нравится Косонис, - признал очевидное Нерка. Признал и стало еще легче самозабвенно упиваться невероятным видом.
- Ну, пошли, - зверь нехотя расправился и медленным шагом направился по дороге налево. Несколько раз обернулся - как там Третэй, не задерживается ли? Очень не хотелось теперь идти одному. Вот вдвоем - замечательно. Будто радость делишь с товарищем. А Нерка до этого не жадный.
- Боюсь, тебе придется продолжать рассказывать истории одному, - волк улыбнулся, - Я ни одной не знаю. Кроме тех, которые рассказывали всем детишкам Острова.

Неро не понимал, о чём говорит Третэй. Видел смену его настроения, слышал его твёрдый голос, в общем, улавливал, что что-то не так, но умом понять не мог. Никак не выходило у чёрного настроиться с товарищем на одну волну. Он чувствовал себя тогда еще более ребенком, чем всегда. Глупым таким ребенком, тормознутым.
Третэй обернулся. Ему тоже хотелось охватить здесь всё и сразу. Темп их ходьбы был слишком медленным и почтительным, чтобы дать насытиться исследователям внутри волков. Пробежаться туда, вернуться сюда, всё потрогать, осмотреть как можно тщательнее. Не каждый день орденцы находят такое замечательное и мистическое место! Где их еще и ничто не пытается убить!
Странная фигурка приближалась к волкам.
- Какая безобразная рысь! - заметил Нерка, указывая на неё Третэю. Она будто не соответствовала этому месту, где всё было насыщенным и приятным. Шкура у неё, так-то, была насыщенного цвета, но никаких приятных чувств не пробуждала. Будто её, страшилку, позабыли тут, среди сияющего великолепия. И пока она не начала кричать (это было неприятно), ощущение было полным - вон как жмется к скалам, как опасается Косониса.
В этот раз голубоглазый "поймал" настроение собрата. Переярку было бы несложно подыграть и тоже выставить себя весельчаком, которому всё по плечу, и которого вовсе не сбивает с толку "накарканная" беда.
- Вот мы и порешали, как быть с орбецинами, - ухмыльнулся он, - Отличное чувство свалившейся ответственности.
Саму рысь, похоже, нисколько не волновал её внешний вид. Ну разве что самую малость. На волков, это, например, влияло куда сильнее.
- Ну нет уж, давай будем придерживаться инструкций! Там про нас что-то говорится?