Белого, от чего-то охватило непонятное сомнение на счет всего этого. Сейчас его заботило только две вещи.
Первая из которых стояла где-то внизу, окидывая первородных своими недостойными взглядами. Вторая важная вещь, а если уточнить, важный волк, стоял впереди. Его голос постепенно снизошел на нет.
Во-первых, Хела поразило необычное чутье альфы, такое ощущение, что ему кто-то сказал о том, что сегодня и сейчас здесь будут эти здоровенные холопы. Что же было в Легионе такого, что позволило им развязать войну против первородных. Что именно характеризовало их, как сильную стаю? Хел оценивал их и пришел к выводу: помимо того, что в Легионе отсутствуют самки, а все самцы - самые крупные волки острова, всех холопов связывало, может быть не уважение, но хотя бы доверие друг другу, которое, в свою очередь могло быть вызвано страхом перед главной их шавкой. Исходя из этого, можно было поставить цель, к которой должны стремиться первородные, но они могут добиться еще большего, чем просто доверие друг другу. Первый ветер может, нет, он должен добиться взаимопонимания, взаимоуважения и отличного восприятия мыслей друг друга, и не только во время боя. А что же мы делаем, мы, верхушка стаи, мы должны подавать пример другим.
Леволапый, заметив движение своего альфы, решил оставить на время свои проверки и довериться ему целиком и полностью. Ведь на кону стояла судьба и честь стаи. Легионеры уже стояли, вглядываясь в белых. От такого положения у Хела перекосило морду в какой-то ничего не значащей ухмылке. Хотя, положению вещей не приходилось радоваться.
Темные фигуры на шахматном поле были расставлены, белые принимали свои позиции, каждый выбирал своего противника.
Хелл так же спустился со склона, поравнявшись с Северным. Он буквально вонзил лапы в заснеженную землю, его тело было напряжено, шерсть за холке приподнята, а уши разведены в сторону, добавляя агрессивности неустанно подергивающемуся хвосту белого самца.
От чего-то появилось желание поддержать альфу, каким бы ни было его решение. Обычно, в подобных ситуациях Хелл брал инициативу вести переговоры на себя, но сейчас он доверял вожаку. Какое бы он ни принял решение, Хелл поддержит его.
Как не странно, волк заметил пристальный взгляд одного из холопов на себе. Оценив ситуацию, учитывая что в их группе присутствует Лото, белый согласился с бурым легионером в выборе противника. На его морде появился оскал, но глаза леволапого еще не до конца приковались к своему противнику, продолжая пробегаться по оставшимся темношкурым волкам.
Хел не решался нападать, так как не хотел начинать битву, предоставляя это право кому-нибудь другому. Если же бой начнут эти выродки, Ви не сможет не обратить внимания на ироничность такой ситуации, ведь как и в любой другой шахматной партии белые делают первый ход.
Хел был наслышан о Диком, предводителе этих холопов, и вот этот темный волк подходил по всем описаниям. Что же, предоставляю битву с ним, своему непосредственному руководству.
Теперь взгляд, переполненный холодной яростью окончательно был прикован к бурому волку, который, в свою очередь не уступал белому ни в размере ни в агрессивном настрое. Зря вы, шавки вернулись. Я полагаю сегодня вы наконец узнаете, на сколько мы восстановились. злорадствовал волк в своих мыслях. Я усмирю твой пыл, бурый. Хел сделал уверенное перемещение лапы вперед, но не стал нарушать равнение с вожаком.

Тягаться с самим альфой Первородных - неужто столь серьезную цель можно упустить? Точнее, отпустить или пройти мимо. С одной стороны Дикий нагло претендовал на чужие земли, на чужую добычу, и ему было сейчас край как не интересно, восстановили свой былой потенциал это белошкурые тявкалки или нет. Взгляд черного волка презрительно смерил спустившегося с холма первородного, а кровь в жилах уже начинала бурлить... Адреналин вот-вот ударит в голову, и черный ринется в схватку. Дикий ухмыльнулся пафосным речам белошкурого и издевательски рявкнул в сторону своих:
- Эта овечка что-то проблеяла или мне послышалось?
Альфа не ждал поддержки из непрерывного гогота, он жаждал увидеть в глазах своих подчиненных хоть каплю того азарта, коим частенько заряжал Дикий свою стаю. Он уже понял, что и Станнум, и Дракон уже выбрали для себя по цели, и каждый из них знал, что отступать придется лишь тогда, когда об этом скажет альфа. Не дай Варга хоть одному из них поджать хвост и убежать... Дикий будет очень негодовать.
- Слушай сюда, паскуда, - украшенная презрением морда повернулась к Северу, а весь напряженный вид черного волка уже наверняка успел сказать беломордым, что реакция белополосого может быть совершенно внезапной. - По своей земле я буду ходить как, когда и зачем захочу. И даже твоя белошкурая задница не сможет мне помешать ходить по моим землям. Усек, благоверный?
Дикий сделал маленький напряженный шаг вперед, показывая тем самым, что готов ринуться на противника в любую секунду. Несмотря на пронизывающий ветер, снегопад, залепляющий глаза, черный был уверен в том, что преимущество будет на его стороне. Он пригнул голову, ощерился, задранный кверху хвост нервно вилял из стороны в сторону, и... было бы слишком низко ожидать нападения на себя, будучи захватчиками.
- Задрать! - рявкнул, наконец, Дикий и, резко сорвавшись с места, ринулся вперед, на первородного.
Пригнув голову, раскрыв пасть с опасными крепкими клыками и бешеным запалом, что всегда делал Дикого неуправляемым в битве. Мешающийся под лапами снег, однако, тоже не смел помешать черному - тот несся напролом, чтобы в конечном счете вцепиться противнику в горло.

Следовать своим инстинктам, вот что сейчас необходимо - сосредоточится на предстоящем кровопролитии. И пусть я отдаю предпочтение дипломатии, война из меня не вышибить ни одной легионерской шавке. С ними не о чем разговаривать, с легионом можно только силой и ловкостью. Они еще не дошли до разрешения споров при помощи головы. Хотя, мне не стоит обобщать, ведь наверняка у них есть свободомыслящие существа, которых я еще не встречал ни разу. А если подумать, возможно, они тщательно скрываются, от этого нахального зверя.
Белый мельком пробежался по альфе Легиона и вернул взгляд на своего противника. Хел уверенно стоял на снегу, всем своим видом выражая свою решимость, указать легионерам свое место и их границы, которые они посмели преступить.
Речи черного были предсказуемы, ведь о его неотступном нраве было известно многим, а на данный момент становилось понятным, что альфа легионеров пытается заставить первородных потерять контроль над собой, и, уподобившись этим шавкам, ринутся в бой. Но, как бы то ни было, такое решение всего лишь испытывало самоконтроль белых. Ведь любой здравомыслящий волк поймет, что в такой ситуации защищающимся нет выгоды нападать первыми. А что если этой, как казалось, неизбежной бойни можно было избежать? Нет, битва состоится – решил белый, сложив последние слова, вырвавшиеся из пастей предводителей.
Взгляд Хела, выражающий холодную ярость, был прикован к бурому волку. Стоит только кому-то из нас или из них напасть, мои клыки сомкнутся на горле этой шавки. Время разговоров завершилось, пришло время, непосредственно, действа. Точкой старта стала атака Дикого, адресованная в адрес нашего альфы.
Хел моментально сорвался с места в сторону бурого, уже не замечая того, что происходило вокруг. На данный момент существовал лишь леволапый и этот легионер. Но не успел Ви добежать до потенциальной жертвы укусов, как именно эта жертва оказалась во власти клыков Севера. Хел затормозил, не видя смысла в продолжении атаки на мертвое тело. На тех двоих, Ви не обращал внимания, так как сейчас его интересовала битва двух альф. Со стороны легионера можно было ожидать любого бесчестного поступка, даже такого, как удар в спину. Север поступил не слишком-то честно, но тем самым он склонил чашу весов победы в нашу сторону.
После того, как Север избавил леволапого от противника, Хел моментально ретировался, прыгнув немного в сторону и развернувшись. Сейчас Ви стоял спиной к вожаку, как бы предохраняя последнего от бесчестного нрава легионеров. Стальные глаза были устремлены на черного волка, стая которого только что лишилась одного из своих сородичей. Глухое рычание телохранителя Севера так же было адресовано альфе легионеров, но нападать леволапый не спешил. В какой-то момент он задумался о том, что сейчас им представился шанс - наконец-то избавится от всей верхушки этих холопов.
Тем не менее, Хел доверился своему альфе, и поэтому он всего лишь оберегал Севера от удара в спину. При этом, не атакуя черного, но, не упуская момента кинуть пару рыков в его сторону, ожидая своего вожака.
И как я могу говорить о чести, если сам ринусь в бой, если удача посмеет отвернуться от нашего альфы? Волк уверенно стоял на лапах, чуть прогибая спину. Лапы были широко расставлены, шерсть была приподнята, а на морде красовался оскал. Белый был уверен в себе и силах своей стаи.

Дикий так и не понял, как так получилось, и почему альфа беломордых резко скосил в сторону, тем самым чуть ли не сшибив легионера с лап, и ринулся на Дракона. План был нарушен, и Дикого это резко взбесило, ведь... как так?! Опять снова все не так, как задумано! Казалось, фюрер был готов сейчас провалиться сквозь землю за столь серьезную оплошность, которая, на самом деле, может стоить ему жизни в стае. Снова этот страх...
Лидер чудом устоял, напрягая задние лапы и приседая, а вот переднюю часть тела чуть ли не перекинуло навзничь - тут Дикий вроде успел отпрянуть, да и зубами уцепиться за круп соперника. Челюсти защелкнулись автоматически - хищник при желании жить будет цепляться за все, что угодно, лишь бы остаться в равновесии и более-менее выигрышной позиции. А еще его огненные глаза заметили, с какой неторопливостью двинул на противника Олов. Это было как минимум оскорбительно для фюрера... Неужто его бравый помощник посчитал действия своего главнокомандующего неверными?!
Сейчас черному волку захотелось убить не первородного переростка, а собственного телохранителя... Гнев испепелил его сердце окончательно.
Лишь мгновение было у Дикого, чтобы перехватить хватку в более мягком месте соперника, но черный брезгливо отцепился и рванул в сторону, отпрыгивая от разъяренного альфы Первородных. Дракон, молодой воевода, столь безжалостно был разорван... да, именно разорван, что Дикий понял: надо было драть белошкурых раньше. А то сейчас, когда на их трон залез этот здоровяк, стая может нехило так подняться, а он, белополосый родственник Шерриаха, может остаться с пустыми лапами. И все благодаря таким как...
- Олов!! - рявкнул черный волк, огибая дугой место сражения. - Назад, недомерок!
Дикий едва сдерживал гнев и горечь одновременно. Еще один волк погиб от первородной пасти, и придется нелегко выбрать себе нового военачальника. И на этот раз ему нельзя было ошибиться. Но это потом, не сейчас. Сейчас - белый флаг. Позорный белый флаг, побег с поля битвы с потерями в одну голову.
- Разговор только начался, стадо баранов, - гаркнул напоследок черношкурый и зарысил в сторону границ.
Там его ожидал долгий и очень серьезный разговор со Станнумом, в котором, возможно, фюрер примет важное для себя решение. Казнить или помиловать.

--------------- на земли Легиона

Надрывно стонала вьюга. Ей вторил бурый легионер, не желавший прощаться с жизнью. Да только всем было плевать на его, спору нет, мужественные, но безнадежные потуги –  и природе, и двум враждебным стаям, схлестнувшимся в нешуточной схватке. Северин, поравнявшись с леволапым, застыл как статуя, высеченная изо льда. С замаранной багровым морды, кривившейся в оскале, медленно падали крупные капли крови, что разбивались вдребезги у него под лапами. Вожак стрельнул глазами в Хельвига, поймал его взгляд и чуть заметно кивнул -  помощь он оценил. И запомнил. Левой лапе сегодня повезло, ведь далеко не каждый день удается отличиться перед вожаком. Впрочем, не подвел и Лотион, с определенным успехом боровшийся с невзрачным серым легионером. Это Север запомнил также. И воздаст каждому по делам его. Не то что бы сегодняшняя склока была для него первой - боевое крещение со стаей в роли альфы он уже прошел, причем не раз - и у Северина не имелось привычки гладить по головке каждого, кто не струсил и выполнил свой долг по защите Первого Ветра. Отнюдь, с подчиненными белый волк был строгим и требовательным. Только в одиночку, как ни крути, ему стаю не удержать, не сберечь. Он уже пытался. Когда пропали Кортес и Анку, сделавшие огромную плешь в главенствующей верхушке стаи, рябой самозабвенно взвалил на свои плечи непосильную ношу и тянул ее так долго, как только мог. Он буквально разрывался как физически, так и морально, но поспевал везде. Однако Северин понимал, что долго не выдержит. Скрепя зубами от угрызений совести и тоски по другу, ему пришлось потянуть по иерархической лестнице вверх тех, кто того заслужил. Или, по крайней мере, вызывал хлипкое доверие. Стало быть, не зря?...
- Бегут! - Радостно взревел Северин. В мыслях, естественно. Даже озлобленная брань из насквозь прогнившей пасти Дикого не смогла испортить момента - от вида легионеров, сверкающих пятками, сердце рябого пело. Альфа облизнулся и, скривившись, смачно плюнул им вслед кровью их же товарища.
- В жилах у вас моча течет, не иначе. - Негромко, но четко пробасил волк. Скорее для себя, чем для захватчиков. Факт о том, что Дикий сумел разобрать его слова сквозь весь этот шум, был для Севера очень сомнительным.
Он еще немного постоял, радуя свои очи позором легионеров и вдруг резко развернулся. В темных глазах мелькнул отблеск мрачной решимости. И безумной идеи.
Дракон уже не хрипел, лишь сипло дышал. Но Северина уже не злила его живучесть... Подойдя к нему, вожак первородных, называвшийся "милостивым", склонил лобастую голову и начал отгрызать еще живому волку голову. Ожесточенно и неумолимо. Бурый волк потерял сознание. А потом жизнь. Хрустнули, ломаясь позвонки, влажно чавкнула рвущаяся плоть... Северин с силой мотнул шеей и голова легионера, сделав кривую дугу, упала в снег. Сандро говорил, что душа и разум волка кроются не в сердце, но в голове... А если отделить голову от тела, душа мертвеца не обретет покоя. Участь, достойная детоубийцы! Поделом!
Северин скользнул взглядом по своим, качнул головой - всем спасибо, все свободны. Путь они расценивают его поступок, как хотят. Пусть считают его бездушным палачом. Рябой был уверен, что поступил правильно.
Каждому воздастся!

-------------- Пока не решил.

Отредактировано Seweryn (2012-12-19 23:21:06)

Бой, обещавший быть не на жизнь, а на смерть, оказался всего лишь мелкой стычкой чёрных и белых волков. Вожак Первого ветра, как оказалось, в миг растерзал одного из захватчиков, что стало причиной быстрого отступления легионеров. Впрочем, чего-то подобного стоило ожидать. Лотион был не особо расстроен тем, что его противник, которого он мог бы загрызть, смог уйти. Да, увернувшись, враг подскользнулся на мокром от крови снегу и всё таки не удержался на лапах, впрочем... Тут же вскочив, он последовал за своим вожаком. Преследовать эту парочку никто из белоснежных не стал, военачальник решил, что в одиночку ему лучше за ними тоже не идти. На этом бой был кончен. Захватчики ретировались, защитники ещё немного постояв на месте разошлись. Для чего альфа потащил их? Только за этим? Чтоб потом разбежаться по своим делам? Кто его поймёт. Конечно, старик не мог не отдать должное вожаку - он был силён, но произошедшее несколько смущала Лото. Впрочем, ну и хрен с ним.
Мда, сегодня явно странный день. Мелькнуло в мыслях волка, пока он смотрел за "обрядом" своего сородича над телом павшего врага. Символично, наверняка красиво и как-то совершенно не вяжется с тем, что это была не его жертва. Ну да и с этим черти, пусть делают что хотят, главное чтоб стая была цела. Мохнатый лишь вздохнул, развернулся и медленно побрёл вдаль от места маленькой стычки двух стай. В конце концов, делать здесь было нечего - вряд ли захватчики попытаются вернуться в ближайшее время, разве что забрать труп своего собрата, если его не сожрёт какой-нибудь мимохожий росомаха или кто-нибудь ещё из небрезгующих падалью.
Мягко хрустевший под лапами снег успокаивал бурлящую кровь. Разгоревшееся в груди волка пламя требовало чужой крови, чем больше - тем лучше. Но сегодня приходилось усмирять свою ярость, хотя... Кто его знает, ещё не вечер.
----> Куда глаза глядят.

Начало

Черная точка в холодном небе время от времени приобретала размазанные черты. Его скрывала белесая пелена - воздух в небе был тяжел, а тучи были слишком низко. Айзу уже не в первый раз вылетает так далеко, не первый раз следит за белыми волками. Будь бы он помоложе, не стал бы никуда вмешиваться... Но любопытство берет свое. Да и недалекие события до сих пор бередят душу птицы. Он все еще наблюдает за волками, наблюдает за тем, как они становятся на лапы и снова набирают силу. Но подлетать ближе Айзу пока не решался. "Пока" потому, что волки чаще всего ходили парами или даже небольшими группами, и большая хищная птица могла стать врагом. Поэтому Айзу и выжидал, пока не увидит какого-нибудь волка или волчицу в одиночестве. Одну такую самку орел приметил на Волчьих зубах, группа от нее откололась по ходу, а наличие кошки рядом заставляло птицу держаться на почтенном расстоянии. Хищник не хищник, но лезть в лапы кота было жуть как неохота. Вот и прятался Айзу высоко в небе, неторопливо паря, и время от времени взмахивая крыльями. Как он понял еще на холмах, волчица провожала застрявшего в ветках кота; это вызвало в орле удивление, ведь волки и кошки - чуть ли не враги друг другу. А тут ни та не нападает, ни тот в ход лап с когтями не пускает. Было бы грустно, если бы этот кот все-таки ринулся на беззащитную волчицу... Айзу поможет, несмотря на то, что сам боится кота, но сможет ли он его одолеть?
Спустился чуть пониже, но оставаясь черной точкой в сером небе.

Веда терпеливо ожидала ответа, наблюдая за пумой. Он глянул сначала вперед, затем снова повернулся к волчице.
- Спасибо огромное. Если я смогу тебе чем-то помочь только скажи.
Веда улыбнулась, чуть склонив голову. Пум выглядел немного удивленно, по крайней мере, взгляды, которые он кидал на самку, были полны немого вопрошания. Ну да, взбрело Веде в голову проводить котика до границы, что такого? Неужто она должна была броситься на него и с воплями выгнать с территорий?"Иногда они сами не знают, чего хотят от других. И не знают, что можно ожидать от окружающих," - с некоторым раздражением подумалось волчице.
- И еще... Могу я узнать как зовут моего спасителя?
Разумное пожелание.
- Меня зовут Веледа, - негромко ответила белая.
Она почувствовала, что эта история кончается. Волчица слегка сощурила глаза и обернулась, вглядываясь в чащу леса. Оставалось совсем мало времени до наступления полной темноты, в которой в одиночку даже собственного хвоста не словишь. Веда нетерпеливо махнула хвостом и снова направила взгляд на кугуара.
- Тебе пора, - равнодушно обронила она. - Я запомню тебя. И твои слова, - волчица неожиданно улыбнулась и, кивнув пуму, неспешно двинулась в лес.

- Меня зовут Веледа, - ответила волчица. Кугуар понимал, что пора прощаться. Солнце неумолимо пряталось за горизонт. Хорошо, что кугуар прекрасно видит в темноте. Волчица обернулась и посмотрела в сторону леса. Немного посмотрев на лес, волчица повернулась к коту.
- Тебе пора. Я запомню тебя. И твои слова. - спокойна сказала волчица и улыбнулась пуме. После этих слов она двинулась в лес. Книксен опять остался один на один с чуждым миром. Одиночество... С одной стороны безобидная штука... С другой - безжалостный убийца, который пожирает твою душу...
- Надеюсь мы еще встретимся... - негромко сказал кот, когда волчица скрылась в чаще леса. Эх Книксен, а ведь это только начало. Но каким бы не был путь, кугуар даже не задумывался сдаваться. Идти на новую территорию ночью Книксену не хотелось, но так было безопаснее и спокойнее. Книксен в последний раз посмотрел в сторону леса, где скрылась беломордая. Нечего нюни распускать! Книксен резко повернулся и быстрым шагом отправился в сторону равнины.
---> Орлиное поле

Отредактировано Kniksen (2013-02-15 14:45:52)