Странное существо не собиралось вести с Летаргией задушевные беседы - оно лишь жутко посмеивалось и смотрело на волчицу немигающими жёлтыми глазищами. От подобного зрелища южанке с каждой секундой становилось все более не по себе. Она стояла, как вкопанная, не в силах сказать что-либо - ей бы все равно не ответили. Но почему? Почему это странное создание не хочет поговорить? Ей сейчас как раз нужен совет, нужна помощь... Где искать таинственного плотоядного оленя? И надо ли ей искать его?
Может, он сам меня найдет? Но как? И надо ли? - Задавалась мыслями хищница, продолжая наблюдать за странным животным с жёлтыми глазами-блюдцами.
- Эй... Ну ты скажешь что-нибудь? - Неуверенно произнесла волчица, делая маленький шаг вперед, но было поздно. В темноте блеснула слишком уж кровожадная ухмылка желтоглазого, после чего он ретировался, унося следом за собой и жуткий скрипучий смех.
Вокруг стало настолько тихо, что голубоглазая южанка почти физически ощутила на себе повисшую в воздухе тишину. Неужели в этом лесу всегда такая тишина? Есть ли здесь жизнь? Или же только мистические существа населили лес и теперь не желают покидать его?
Лета поёжилась, словно стараясь сильнее укутаться в густой теплый мех. Ей не нравилось, что вокруг всё замерло, словно боясь пошевелиться.
И внезапно все деревья ожили, заговорили мёртвыми ветвями, пожухшими листьями... Они роптали, словно старые матёрые волки, пережившие расцвет собственных стай. Голос отовсюду нахлынул на южанку, словно пытаясь утопить ее - но она держалась на плаву, упорно стараясь не поддаваться панике.
Кто чужой? Я? Нет-нет-нет... - Мысленно паниковала волчица, хотя внешне оставалась непоколебимой - так и продолжала стоять на месте и слушать - в любой момент тот, кто произнес слово "чужой", мог оказаться очень близко - непростительно близко.
Южанка перемялась с лапы на лапу. Она опустила голову так, чтобы прикрывать горло - мало ли, что может произойти. Не хватало еще из-за невнимательности допустить ошибку при встрече с неприятностями. Кстати, одна из этих неприятностей сейчас знала, что Летаргия рядом, что она незаконно ступила на эти земли. Но ведь её послали сюда - это не было её волеизъявлением.
Хотя, имело ли это хоть какое-то значение?
- Эй... Кто ты? - Вроде бы тихо, но с другой стороны - очень громко спросила волчица, иногда смотря то вправо, то влево - пыталась заметить хоть какое-то движение, ощутить хоть малейшее колебание воздуха. Но ни звуков более, ни запахов мастерица не чувствовала, что пугало ее больше, чем пугала бы реальная угроза.

Лес вокруг заговорил. Но Летаргия когда-то уже сталкивалась с чем-то подобным. Только тогда под боком была Фриса - лучшая подруга. Сейчас же южанка была совершенно одна. Это должно было подкосить её... Но не подкосило.
Лес шептал листьями, словно пугая, пытаясь морально уничтожить. Голубоглазая сдержанно улыбнулась, но панике не поддалась - нельзя сейчас бездумно, очертя голову, нестись назад. Ведь Лунная пришла сюда не просто так - у неё была цель, которой она хотела добиться и собиралась сделать это.
Внезапно всё смолкло, а потом вся живность, которая еще осталась в лесу, словно сошла с ума - засуетилась, заторопилась куда-то. Даже две крысы, достаточно большие, но тощие, проскочили под животом хищницы, ничуть её не боясь, и скрылись в неизвестном направлении.
Волчица осталась одна. От этого стало немного не по себе, но Лунная попыталась взять себя в лапы.
Все хорошо. Ничего страшного. Всё будет хорошо. - Пыталась успокоить нарастающую панику голубоглазая южанка. Но с каждой секундой чувство тревоги росло. И не напрасно.
Чуткие уши хищницы уловили топот - в звенящей тишине он звучал, словно выстрелы охотников в сезон охоты. Бах-бах-бах-бах. Лета прижала уши к затылку и попятилась назад, уходя с тропы, на которой, как оказалось, всё это время стояла.
Топот стал громче. Бежало одно животное - это было легко понять. Никаких сопровождающих звуков не было, кроме шумного дыхания. Оно должно было бежать по той самой тропе, с которой сошла волчица - других таких тут не было.
Лета сконцентрировала всё своё внимание именно на этой тропе.
И в какой-то момент остолбенела, поражённая увиденным.
На тропу широкой рысью выбежал он - громадный, роскошный зверь. Это был олень. Тут уж Летаргия бы не ошиблась. Но он был невероятно огромен. Таких больших травоядных хищница еще не видела.
Но ведь он и не травоядный. Он - хищник. Очень большой хищник. - Вспомнила голубоглазка, пытаясь оценить масштабы той проблемы, которая только что выскочила на тропу.
Так вот проблема была очень большой, что позволяло с уверенностью сказать - Лунная попала в очень большую Ж....жизненную ситуацию.
Олень был красив - мечта любого охотника. Его смольная шкура так и притягивала внимание. Шерсть на шее и некоторых частях тела была неопрятно всклокочена, от чего вид немного портился. Рога... Точнее, то, что от них осталось, чудовищными обломками торчали в разные стороны, хищно скалясь острыми сколами.
Глаза оленя горели неестественным для этих животных огнем, а с рваной верхней губы стекала кровь. Вот это было еще более тревожным звоночком, нежели рога.
Видимо, он обедал... Или ужинал. И, кажется, он немного зол. - Подумала южанка, стоя на месте и стараясь не делать резких движений. Бороться с таким великаном нет никакого смысла - сожрёт и не подавится. Сразу бежать - тоже не выход. Если это существо - и вправду хищник, у него развит инстинкт погони за боящейся его жертвой. Но ведь ей и надо это, верно?
-...Я - смерть твоя. - Пророкотал зверь, приподнимаясь на задние ноги.
Позер. - Мысленно фыркнула волчица.
Был ли смысл пытаться договориться с этим существом? Определенно - нет.
Где-то недалеко ехидно захохотал тот самый желтоглазый странный зверь. О, так это он привёл оленя.
Спасибо тебе, добрейшее создание. Я как раз и искала его.
Не знала Лунная, в какой момент это поняла, но всем естеством ощутила - больше нельзя выжидать, ведь оленю достаточно просто сделать один прыжок - и он убьет ее. Она рванула в сторону, ощутив тот прилив сил, который возникал у нее каждый раз перед охотой.

Летаргия черной стрелой мчалась вперед, стараясь не свернуть себе шею. Деревья мелькали справа и слева от нее, лишь чудом уступая дорогу и не становясь на пути. Южанка знала, что сейчас испытывает Аскор. Он, как и любой хищник, чувствовал азарт охоты, желание догнать жертву, которой была сейчас голубоглазая волчица. Так стоит ли отбирать у него это чувство? Ведь пока он стремится убить ее - он следует за ней.
Огонёк, сверкая глазищами, появился сбоку от Лунной, ехидно хихикая и то и дело касаясь бока хищницы своим бестелесым боком. От соприкосновений с телом этого существа Летаргию едва ли не подкидывало, но она всячески старалась не обращать на эти неудобства внимания - одна нелепая ошибка, и олень догонит ее. Этого нельзя было допустить. Остановиться - значит погибнуть. А Лете было еще для кого жить, она помнила, зачем пошла на эту авантюру.
Интересно, что сказал бы Тринидад, видя, чем я занимаюсь в темном лесу на землях легионеров в компании оленя-убийцы и странного существа, похожего на психопата.... - Подумалось южанке. Она даже улыбнулась, еще немного ускорившись.
Огонёк, плывший по воздуху рядом с Лунной, внезапно взвизгнул и куда-то исчез.
Не выйдет.
Летаргия не собиралась останавливаться и искать своего "спутника". Она бежала и бежала вперед, до тех пор, пока топот копыт не стих. Только тогда голубоглазка позволила себе немного замедлиться, чтобы перевести дух. Она понимала, что Аскор не мог исчезнуть без следа - у него было материальное тело, в отличие от Огонька.
Именно поэтому Летаргия и ожидала подвоха. Она была на чеку, ее уши улавливали все звки вокруг, а интуиция словно подсказывала, откуда ждать удара, или нападения.
Волчица гарцевала на месте, но находилась в постоянном движении. Движения - жизнь, остановка - гибель. Так к чертям все остановки.
- Ну же... Куда ты делся, рогатый? - Тихо нашептывала южанка, стараясь успокоиться и взять себя в лапы. Поддаваться панике было категорически нельзя - именно в таком состоянии легче всего попасться на крючок, ставши жертвой, а таковой Лета себя не чувствовала. В лесах Острова должны быть два хищника - волк и человек. Олени - неподходящая конкуренция тем, кто стоит выше по пищевой цепочке.
А ведь простому человеку легко бы удалось убить Аскора - достаточно лишь спустить курок и пустить зубоскалу пулю в широкий лоб, увенчаный обломками некогда великолепных рогов.

Естественно, что от внезапного появления Болотного Огонька Летаргия вздрогнула, даже не успев толком испугаться. Мистическое существо в буквальном смысле слова сбило ее, сильно толкнув. Не ожидая такой атаки, голубоглазая южанка кубарем покатилась по тропе, с оханьем и аханьем ловя своим телом каждую кочку и выбоинку.
Сгруппировавшись, хищница перевернулась на живот и стала как можно быстрее (в её-то положении) отползать назад. Но не успела.
Бес уже с хохотом улетел, а вместо него из ближайших кустов вышел сам Аскор - плотоядный олень. Он злобно улыбнулся и склонил тёмную голову, увенчанную острыми обломками рогов, над Лунной.
Она сдавленно вздохнула, но страха старалась не показывать. Хищники чуют его на подсознательном уровне. А зверю такого ранга, как этот олень, распознать страх было, скорее всего, проще простого.
Южанка постаралась приподняться и выпрямиться (сидя) ровно настолько, чтобы не выглядеть в глазах Аскора совсем уж ничтожной. Она имела чувство собственного достоинства, она была, есть и будет хищницей. И этого у нее никто не отнимет. Никакой олень не может стоять по пищевой цепочке выше волков, собак, или даже людей.
Травоядные - связующее звено, но не главенствующее.
Аскор заговорил с ней, продолжая нависать над хрупким телом волчицы.
Что ей здесь надо? Хороший вопрос. Что она должна ему ответить? "Привет, Бэмби, я пришла сюда, чтобы тебя уничтожить"?
Летаргия кивнула - вопрос она поняла.
Она старалась при ответе тщательно подбирать слова, чтобы не разозлить, или же не обидеть (хотя такой вариант вообще был мало возможен) оленя.
- Я искала тебя. Но не за смертью я пришла. Мне нужно вернуть супруга. - Голубоглазая хищница в упор посмотрела на зверя, глядящего на нее сверху вниз. И ведь сказала она правду, лишь умолчав о некоторых деталях. Она действительно собиралась вернуть своего мужа, и Аскор должен помочь ей в этом нелегком деле. - Ты поможешь мне? - Волчица внимательно посмотрела на оленя, ничуть не боясь его. Как только она испытает страх - дело будет проиграно. Никогда хищник не должен бояться жертвы, какой бы большой и грозной она не была. Никогда жертва не должна диктовать условия хищнику. Это - тонкая, но очень прочная нить, которую просто невозможно разорвать. Она существует даже тогда, когда жертва возомнила себя хищником и решила подстроить под свои планы истинный подлинник, сделав его ничтожным, трепыхающимся куском мяса.
Так не должно быть. Так не будет никогда. Так думала Летаргия - волчица, которая устремила на Аскора пронзительный взгляд небесно-голубых глаз.

Летаргия начала злиться. Или же олень был глуп, или же просто не хотел понимать ее. Да и зачем ему? Он же - обыкновенное копытное.
Голубоглазая южанка едва не фыркнула, но вовремя остановила этот порыв. Не хватало еще завалить миссию из-за своего чрезвычайно острого языка. А ведь она никогда за словом в карман не лезла - у Лунной всегда были ответы на колкости со стороны собеседника.
- Я - не лживая! Я хочу вернуть своего мужа! А тот, что смеется за твоей спиной - где-то в чаще, сам привёл меня сюда! - Хищница нахмурилась, глядя на Аскора. Больше всего её раздражало то, что её правду олень просеивает через свой разум, выставляя ложью. Но ведь то таинственное существо, что сопровождало её - оно ведь само путало след, ведя её прямо в "лапы" плотоядного копытного. И почему она теперь должна отдуваться? Всё должно было быть не так. Может, боги следят за ней и специально усложняют задачу?
А есть ли вообще в этом лесу Боги? - Задалась вопросом южанка, глядя в глаза Аскора. Пусть он и был оленем, но не был кретином - наверняка же знал, что Болотный Огонёк вполне способен на то, что только что сказала сама волчица. И ведь она готова была поклясться - Бес знаком с этим оленем, и ему доставляет неимоверное удовольствие загонять путников в западню - прямо в пристанище самого опасного зверя на всём Острове, не считая человека.
Но Тринидад стоил того... Её муж пропал достаточно давно, и Летаргия не знала - жив он, или же исчез из мира живых навсегда, но она верила, и её вера была так сильна и велика, что горела костром надежды внутри её доброй души. Никому и никогда южанка не сделала больно своими поступками, своим эгоизмом... Так почему сейчас её путь должен прекратиться? Ведь она близка к своей цели - Лета надеялась на это всем сердцем. Оно трепетало в её груди, а небесно-голубые глаза блестели ещё ярче - она должна вернуть ЕГО. Она должна дать своей дочке и сыну отца - они всю свою недолгую жизнь провели без его участия, без присутствия, которое было так необходимо растущему поколению. Неужели Боги не смилостивятся над ней и не подарят детям их законное детство?
Пусть Лето и Клайд были уже достаточно самостоятельными, но для Летаргии они всё еще оставались детьми - со своими заморочками, капризами, мыслями, идеями, тараканами и прочим-прочим-прочим.
Она любила их, любит и будет продолжать любить всегда. И как настоящая, заботливая мать, она собиралась вернуть им папу. Они бы сразу поладили. В этом Летаргия не сомневалась, вспоминая глаза цвета расплавленного золота. Мантис сказал, что поможет... Она сделала свой ход...
Песочные часы снова перевёрнуты. Аскор?

Кажется, Аскор засомневался. По крайней мере, именно это усмотрела Летаргия, не зная, что ей делать - слишком уж близко был плотоядный "хищник".
Лунная вздрогнула, когда со стороны раздался оглушительный визг - через секунду на широкую спину оленя вскочило юркое черное существо, облика которого Лета не могла разглядеть, так как начала происходить суматоха. Длиннющий хвост беса обвился вокруг задних ног Аскора, а зверь вцепился острыми, как тысячи кинжалов, зубами в шею копытного.
Она ничего не понимала. Почему Болотный Огонёк набросился на оленя? Неужели он умел читать мысли? Или же, быть может, это - давние счёты с копытным? Летаргия не знала ответа ни на один из этих вопросов. Ввязываться в драку она тоже не спешила - не смотря на то, что задние ноги оленя были "скованны" хвостом беса, передние при этом молотили воздух и землю вокруг. Южанка не знала, что ей делать. Она какое-то время смотрела за этим противостоянием мистических существ, а потом решила действовать. Она осторожно обошла Аскора так, чтобы быть сбоку от него, недалеко от его крупа. А потом она, отойдя на несколько метров назад, внезапно помчалась вперед - прямо на оленя, пригибая голову и просто намереваясь протаранить головой "филейную" часть плотоядного зверя. Задние ноги Аскора как раз не могли причинить ей вреда, а по сему... Лучше повалить чудище на землю. Вполне возможно, что тогда и бес сможет завершить начатое.
Долго Лунная не крутилась на одном месте, каждый раз стараясь менять местоположение - не хватало еще из-за неосторожности попасть под острые копыта.
А еще голубоглазая южанка иногда посматривала на беса - ей очень не хотелось его злить, поэтому она старалась держаться от того подальше - пусть он занимается своим делом, а она будет заниматься своим.
И всё же... Летаргия не знала, как заставить Аскора следовать за ней - к амонкиритам и мантиссу, ведь олень сейчас был занят совершенно другими делами - более важными, чем погоня за волчицей.
Лунная, почему-то, вспомнила Фрису - лучшую подругу, пропавшую без вести, вспомнила, как они вдвоём убегали от злобной медведицы...
Жаль, что подруга не была сейчас рядом.

Лес этот был скверный.
Саундвейв недавно здесь поранил лапу. Вышло глупо – на колючку наступил. Ссадина воспалилась, лечить стал аиром, и с тех пор он это место не любил.
Можно было, разумеется, сказать, что Верхний Сумрачный стал более приветлив с наступлением весны.
Черные лапища дарили им прохладу, укрывали от жары. И куща вовсе не казалась темной и холодной, когда выглядывало солнце. Но ныне это солнце клонилось к горизонту, а хвойные деревья вновь приобретали очерки чудовищ.
Можно было бы сказать, что Верхний Сумрачный стал более приветлив…
Но это все еще был Верхний Сумрачный. Каким же страшным должен быть лес, чтобы волк в нем боялся деревьев? Нет, Саунд деревьев не боялся… он боялся того, что за ними кроется.
Это было не самое верное слово. Умерев несколько раз и увидев, как умирают другие, Саундвейв чувствовал себя иначе после возвращения. Множественного возвращения с того света. Он уже ничего не боялся, по крайней мере, чувствовал это не так – выражал не паникой, а смехом. Речь из уст с тех пор лилась рекой.
Так что не сказать, что он нервничал. По крайней мере, единственное, что Саунд чувствовал всегда – это пустоту. Он мог заполнить ее гневом или болью, безмерною веселостью, но пустота неизбежно возвращалась, сменяя ощеренные клыки ухмылкой.
Громкий чих прервал вялое движение мысли.
– Будь здорова, - тут же ответил он. – Ты куда так несешься-то, рыжик?
Назвал так, будто не опережал Нессель по степени «рыжести-бесстыжести», да и вообще был серым. Саундвейв хитро сощурился, всматриваясь в лес под вуалью тени.
«Должно быть, сейчас время ведьм.
Должно быть, сейчас время ведьм… да! Чем меня захотят удивить? Какие фокусы ты выкинешь, эй, лес? Мы должны исправлять чужие ошибки, но мы просто кролики, которые бегают в канаве и ждут, пока их настигнет неминуемое. Потому что сейчас время ведьм».
Саундвейв замедлил шаг, набирая воздуха для торжественной речи. Остановился вовсе.
– Милые дамы и...
Он запнулся, глядя на Осириса. Будто размышлял, не валькирия ли он.
– И не совсем дамы, – выдал наконец. – Нет ли у вас чувства, что кое-что упорно хочет нас сожрать? Разумеется, если сам этот окаянный лес не настроен за хвосты подвесить нас на елочках.
Начал он звучно и помпезно, сразу обозначив основную тему. Что вы, какое уныние? Какой пессимизм?
– Мы живем в неспокойное время, когда даже безобидный ручеек может оказаться домом некоей злопамятной богини… А тут лес. Представляете, целый лес? И тревожили его так часто, что, по-моему, здесь обитает нечто более злопамятное.
Саунд с видом генерала, только посвященного в генерал-фельдмаршалы, быстро обошел спутников кругом. Делал такой вид, будто говорил инструкцию, экстренно необходимую для выживания.
– Но мы, как истинные идиоты, пришли именно за этим. Потому я желаю и себе, и вам, чтобы никого из нас не постигла участь старины Зольфа!
«Хотя, по-моему, это невозможно».
Саундвейв ухмыльнулся вовсю. Что им оставалось? Смеяться над тем, что пугает.
В том числе, и над «стариной Зольфом».

Отредактировано Саундвейв (2018-02-14 21:36:24)

«Око Бури»
7 мая 188 года

Лес долго хранил тишину, гнетущую, нехорошую. Она явно демонстрировала, что это место гостей не ждет. Но кто его спрашивает?..
Оглушительно громкий в густой тишине звук чиха. Следом за ним - хлопанье птичьих крыльев, ну а дальше и вовсе, прорва новых звуков потревоженного леса. Словно падающие друг за дружкой костяшки домино...
Ригель на мгновение прикрыла глаза. Нессель. Нессель и ее аллергия, которая въелась, судя по всему, крепко. Но не настолько крепко, чтобы пересилить вечное шило в заднице рыжешкурой, которое не позволило ей остаться ближе к дому и не мучить собственный истерзанный организм.
Что говорить об остальной экспедиции? Ещё один рыжий. Ещё моложе и ещё болтливее. Однако, казалось бы, после возвращения Саундвейва с лекарством, руководство верило, что этого уже ничто не возьмет. Был ли тот факт, что Саунд выжил, его персональной заслугой?.. Капитан, все так же со своей позиции в хвосте отряда, критично оглядела молодого волка. Слабо верилось. Представлялось, что мальчишке просто повезло. Но Ри была не из тех, кто судит по обложке, а мальчишку в деле она ещё не видела. Что же, проверять придется в этом походе...
– ..Но мы, как истинные идиоты, пришли именно за этим. Потому я желаю и себе, и вам, чтобы никого из нас не постигла участь старины Зольфа!
Ну конечно, без строптивого индюка никуда! Казалось, словно Лейтенант всегда незримо присутствовал с любым обитателем западной Стаи. Его этот факт явно не радовал. Ещё больше он не радовал Римью, которая терпеть не могла "белое отребье"...
Осирис был самым незаметным, отбирая это звание у Ригель. Но таковы были достоинства его смоляной шкуры. Однако вскоре волк заговорил, не выдержал, ведь Саундвейв явно умел провоцировать. Ри подметила. Пускай и не спровоцировалась сама, но давайте не будем говорить о недостижимых вершинах.
Сова спикировала бесшумно, как умеют делать только совы. И птица тоже не была в восторге от царившей здесь в лесу атмосферы.
- Он никому не нравится, как я понимаю.
Капитан кинула взгляд на Осириса.
- Не лес вселяет беспокойство, - голос Ригель звучал как всегда внезапно, резко ломал ее персональное пространство тишины и невозмутимости. - А то, что здесь обитает.
«То, навстречу чему несется Нессель, как мотылек, решительно порхающий к огоньку»